Слёзы и чувства

*От лица Джона*

Её прекрасное лицо, освещаемое лучами весеннего солнца, было таким незабываемым, блаженным, милым. Я, казалось, ещё раз влюбился в неё, но в тысячу раз сильнее. И так каждый раз. Сегодня я проснулся раньше Николь, что было удивительным. Но… раньше я попросту не спал в её кровати. А сейчас невиданное сияние разбудило меня. Лицо Никки светилось счастьем, когда она оказалась в моих объятиях во сне. Я не мог сдерживать улыбки, глядя на это чудо. — Она так красива, — вдруг шепнула моя мама, стоящая где-то в районе полога. Из-за лучей её прозрачный силуэт был практически незаметен. Я ориентировался на её голос. Николь не догадывается, но мама приходит ко мне, чувствуя моё одиночество и скуку. Она хочет поддержать меня, но выходит так, что я лишь больше чувствую себя виноватым в том, что выжил. Выжил один… Я иногда слышу шёпот за спиной – мамин шёпот, молящий о том, чтобы я не скрылся в темноте. Но я ломаюсь. Ломаюсь по частям, словно марионетка, загнанная настолько, что ею невозможно играть дальше. Даже Николь не может меня успокоить, хоть её свет и спасает меня в темноте, указывает путь. В последнее время я и понять не могу, от чего мне так плохо – слишком грустно и тоскливо. В часы разлуки с Никки я не могу думать ни о чём, кроме своей погибели. И мама, как бы она ни старалась поддержать меня, ещё больше сгущает краски. Я теряюсь в своих мыслях… — Я так люблю её, — шепнул я, ощущая негу, превращающуюся в безумие. Руки инстинктивно схватили девушку крепче, и я прижал её ближе к себе. Никки простонала и улыбнулась во сне, кладя руку мне на грудь рядом с головой. — Знаешь, я ещё никогда не замечала, чтобы вы друг другу это говорили. Разве это так сложно? — Мама улыбнулась. — Сложно. Не представляешь как, когда боишься, что это может оттолкнуть. Я нежен с ней, но этого недостаточно, чтобы любить. Она не убедилась в моих чувствах, она меня не любит. Я не уверен в этом совсем. Она мне тоже не говорила никогда. Я боюсь… — А может, она ждёт твоего шага? Знаешь, с нашей первой встречи в ней изменились чувства. Недавно совсем, неожиданно и легко. Она что-то любит, но я не знаю, что это. — Может, это я? — Хм… — Мама хихикнула, а я всё ещё не замечал её растворившегося в воздухе силуэта. — Думаю, люби она тебя, это случилось бы раньше. И я бы не увидела этого сейчас, ведь любовь была. Странно, но её эмоции скрыты. Я не вижу её лжи или чего-то подобного. — Она не лжёт. Слишком добра. — Я знаю. Она оправдала себя, будучи с тобой такой. Хотя это новое чувство очень яркое. Затмевает остальные. Леонард тоже заметил в ней это… — Если она влюблена не в меня, я умру. Я не пойму. Я не смогу противостоять её желаниям, — шепнул я, чуть ли не плача. Новость мамы ошарашила меня серьёзно. — Вдруг это Джек? — Нет. Не Джек, она с ним практически не видится в последнее время. Да и будучи влюблённой в него, Николь бы поддерживала его точку зрения и отстранилась бы от тебя. — Тогда кто? Я не замечал её с другими. — Может, это фантазия? — хихикнула мама. — Да, это уже ненормально. Фантазировать о ком-то вместе с тобой. Это просто заполненное чувство реальной любви. Как у меня к тебе. Не боится предательства или чего-то подобного. Это странно очень. Хах. — Я не понимаю, о чём ты. Как такое может быть, если у неё никого нет, и это не я! — Я почувствовал боль в груди, и Николь вдруг потёрлась щекой по тому месту. — Она скоро проснётся. Я чувствую, как её сердцебиение ускоряется, — кивнула мама на Ник. — Увидимся позже… — Да, — сказал я, положив свою руку на руку девушки. Она улыбнулась сонно и подняла голову, ещё не открыв глаза. Я увидел её светящееся лицо. О ком ты думаешь, девочка моя? И почему ты так счастлива сейчас? Скажи мне, скажи мне, что это из-за меня! Николь сглотнула и зевнула, сонно поморгав, затем погладила мою грудь ладонью. — С добрым утром, сладкая, — шепнул я, и она ахнула и посмотрела в мои глаза. — Ты не спишь? С добрым утром, милый. — Её улыбка заставила улыбнуться и меня. Хотя так мне было больно. Неужели предаёт меня и она? — Почему так рано проснулся? — Поставила подбородок на свою ладошку и посмотрела на меня всё ещё сонным взглядом. — Ты храпела, — спокойно сказал я, и девушка покраснела и нахмурилась, веря в мои слова. — Серьёзно? Никогда ведь не храпела… — Она села и глубоко вздохнула носом. — Вроде не заложен. — Легла на мою грудь. — Прости, милый. — Я пошутил, — хихикнул я, кладя руку на её голову и проводя по всё ещё мягким русым волосам. Девушка хмыкнула сначала, а потом тоже усмехнулась, царапнув меня коготками по груди. Вдруг дрожь прошла по телу, и Николь явно её почувствовала и поцеловала поцарапанное место мягкими горячими губами. — Прекрати! — Хорошо. Как спал? — Она снова поставила подбородок на ладошку и посмотрела на меня ясными серыми глазами. Ножки её вдруг поднялись, и одеяло спало с них, когда она начала ими мотать. — С тобой и в Аду сладко бы спалось. Ты согреваешь моё сердце повсюду. — Ник смущённо отвернулась и сглотнула. — Я приготовлю нам завтрак, ладно? — спросила она, вставая. Голая, пробежала к креслицу у полога и взяла халатик. — Сегодня напряжённый день будет у меня. Мне нужно будет поговорить с Джимом. Джим? Серьёзно? — Насчёт чего? — Я привстал на локтях и, наполняясь ревностью, нахмурился. Руки сжались в кулаки. Убью гада. — Насчёт Дженни. Я сама заметила его взгляды и хочу спросить, действительно ли он испытывает к ней что-то вроде любви, — усмехнулась девушка и завязала себе хвостик на затылке. Её вьющиеся волосы били по её пояснице и… ниже. Я сглотнул и закусил губу, ложась на кровать и вздыхая. Кто он? Кто этот грёбанный ублюдок, который влюбил в себя мою Николь?! Рык вырвался из горла, когда Никки вышла, а руки сжали простыню. Раздался треск ткани. Убью любого! Резко подскочив с кровати, я решил выяснить у самой Николь, кто ей заменяет чувства ко мне. Почему всё так? Почему всё выходит из-под контроля! Почему я не могу удержать её рядом с собой? Даже собственнический инстинкт проснулся. Я пошагал в кухню, попутно обматывая бёдра какой-то тряпкой, я был зол. Рассвирепел, словно Дьявол! Челюсти сжались и заскрипели, но как только я вошёл в кухню, и увидел милую хрупкую девушку, напевающую песенку восьмидесятых, когда её волосы и кожа светятся под лучами, я остановился в шоке. Господи, ну почему я не могу быть к ней жесток, ведь раньше делал ей больно. Конечно, это любовь, идиот! Из-за неё. И я бы не стал причинять ей вреда, какой бы не была причина. — Ещё не готово, иди пока умойся, душ прими, а то вчера мы были все в поту. — Девушка хихикнула и закусила губу. — В душ только с тобой! — прямо и звонко сказал я. — Иначе никак! — Но ведь всё остынет… — растерялась девушка, глядя на омлет. Я решительно подошёл и выключил газ. — Но ведь… Я заткнул её поцелуем и притянул к себе. Она глухо вздохнула и положила руки на мою грудь, поглаживая. — Ты что опять? — усмехнулась она, вспоминая моё вчерашнее желание ею овладеть. Что ж, я слаб перед своим желанием. Иначе бы не причинил ей боли ещё в первый раз. — Да. — Пошли в кроватку. — Нет! Душ так душ! — сказал я, притянув Никки к себе, подхватив её на руки и потащив в ванную. Душевая кабинка была практически прозрачной, и я, сняв с девушки халатик и сняв с бёдер вещицу, оказавшуюся полотенцем, затолкнул её туда и включил горячую воду. Никки прикрылась, откровенно краснея под струями горячей воды и опуская взгляд. Боже мой, она так прекрасна. Словно всё ещё тот невинный ребёнок, который явился к моему крыльцу. Как сдержаться? Я приблизился к её лицу, взяв его в руки, и поднял на себя, чтобы видеть затуманенный взгляд. Ох, как он прекрасен. А губы красные, закусанные ранее, пухлые и любимые. Желанные. Не могу не поцеловать. И Никки стонет, обнимая мою спину и царапая её. Как же прекрасно чувствовать слабую боль и наслаждение. Николь отстранилась и улыбнулась, поднимая голову и освежаясь с помощью струи воды. Я вжал её в стену, поставив руки по бокам от неё. — У тебя есть другой? — строго спросил я, хмурясь. Момент неподходящий, но я должен знать, ведь лгать она не будет сейчас. — Нет, — мотнула она головой, и я вновь прижался к ней и поцеловал её. — Никого? — Никогда! Лишь ты! — А взгляд затуманенный и немного растерянный. Я пойму по её взгляду, говорит ли она честно. И она не лгала. — Я не смогу, если не с тобой. Я сглотнул и облизался, выдыхая ей в губы тяжёлый воздух. Не лжёт. Я не понимаю, что тогда происходит. Она не лжёт мне, смотрит честно, не может понять, что за бред я несу и почему так необоснованно. — Всё хорошо… — шепнул я, отвечая на её взгляд. Никки улыбнулась, и я обнял её за талию, притягивая к себе. — Презерватив забыл… Девушка хихикнула, а я голый и мокрый пошёл в спальню, оставляя следы на ковре от своих ног и капли. Взяв резинку, я побежал обратно, зашёл в ванную и увидел в почти прозрачном душе, как моя любимая моет себя мочалкой. Это было неожиданно, и я сглотнул от волнения. Это так желанно и соблазнительно. Прошу, не уходи от меня… Вошёл в кабинку и закрыл за собой дверцу, обнимая намыленное тело девушки и прижимая к себе. Она так приятно пахла. Так пахнет только желанная, любимая девушка. Она идеальна во всём для меня. Не смогу, если что-нибудь случится с ней. Никки поцеловала мою шею и положила мочалку на место, обнимая мою шею и глядя в глаза, поднимая брови. Сглотнул снова и нахмурился, прижимая девушку к стене и поднимая по ней вверх, ноги закинул на себя и поцеловал шею, чувствуя покалывание на спине. Вхожу аккуратно без предупреждения, чтобы она привыкала, ведь часто всё зависит от начала. Не хочу причинить вред. Никки прошипела мне на ухо и сглотнула, расслабляясь, но сжимая ноги. Ох, как глубоко. Чувствую, что упираюсь в неё. Как же прекрасно она пахнет – идеально. Я вхожу глубоко, ритмично, быстро. Слышу эти сладостные стоны, а ноги уже тихо дрожат, словно готовые подкоситься. Я зарычал и заскулил, опираясь на стену и толкаясь всё быстрее и быстрее. Она царапает мне спину. Боль и наслаждение прекрасно смешиваются, и я дышу всё глубже и глубже, чувствуя дрожь в ногах Николь. Ох и прекрасно, просто блестяще. Но я почти падаю из-за дрожи. Просто так падаю, хотя так и хочется взорваться, и я прекращаю терпеть, когда слышу, как любимая кричит и падает на меня. Затем падаю, аккуратно утягивая её за собой, и мы сидим в душе под струями горячей воды, и очень жарко, поэтому добавляю холодной. — Сил нет подняться, — сказала девушка, падая лицом на мою грудь. — Не чувствую ног. Я тоже не чувствовал и просто обнимал её, отдышаться пытаясь. Я тяжело дышал и положил лоб на её макушку, вдыхая аромат волос. — Так обессилена, — хрипнула Ник. — Просто изводишь меня, знаешь ли, — рассмеялась она. — Прости, моя хорошая. Я просто очень сильно хотел. Это не объяснить… — Понимаю. Такое бывает и у меня. Только я могу сдержаться и тихо покусываю губы, терплю. Даже когда почти невыносимо. — Серьёзно? — Да. — И зачем ты это делаешь? — Я поднял её лицо руками и посмотрел в глаза. Губы были закусаны. — Может, в те моменты я занят? — Нет. Ты часто говоришь со мной или наблюдаешь за происходящим, сидя нога на ногу, расслабившись. Это так иногда красиво. — Сглотнула. — Вот чёрт! — Я поцеловал её прежде, чем успела отвести взгляд.