Слёзы и чувства

В коридоре было тихо и безлюдно. Слава богу. Я, Николь Блёр, не представляла, что что-то подобное случится. Я просто шаталась, опираясь о стену руками. Между ног всё горело, и от этого было как-то радостно. Сегодня утром секс у меня был трижды. Или четырежды. И даже сейчас я чувствую дрожь в коленках, судороги, жар в теле. До сих пор пот лился градом по моей спине. Горло жгло от ора, и глотать было неприятно. Боже… Но в мыслях всё ещё крутилась фраза Кукловода, неимоверно странная и пугающая меня. «У тебя есть другой?» — спросил он тогда. Его голос не дрожал, словно он совершенно был в этом уверен, а теперь уже решил убедиться точно. Нет, у меня никогда не было другого. Никаких мужчин, кроме него. Я глотнула и поморщилась – очень неприятно. Но это того стоило. Три раза заняться любовью утром. Невероятно. Такого, наверное, ещё не было никогда. И вот я подошла к своей комнате и осмотрелась. В коридоре всё ещё пусто. Наверное, многие спят. Некоторые проходят испытания и не тратят свободное время на бессмысленные походы по коридорам. И лишь я тут шваркаю одна. Интересно было бы посмотреть на меня со стороны. Смотрится, наверное, чудовищно. Или смешно. Я вошла в комнату и увалилась на кровать, раскинув руки. Складывалось ощущение, что я так и не встану. И не только сегодня. Сейчас я отдыхала – всем телом. Я повернулась на живот и закрыла глаза, но в комнату постучали, словно точно знали, что я не сплю, что я здесь. Я не встала. Хуже – я даже не пошевелилась, а лишь промычала. Думаю, меня услышали. — Никки… — это был хитроватый голос Дженни. Странно, что он такой. — Я пришла к тебе с просьбой. — Угу, — простонала я, блаженно улыбаясь. Расслаблялась на кровати после того, что случилось. Надо было отдохнуть у Джона, хотя кто знает, что бы случилось ещё. — Попробуешь мой пирог? — хихикнула девушка. Что? — Нет. Иди, дай его Джеку или ещё какому-нибудь голодающему. Я уста-а-а-ала! — Голова совсем не двигалась. — Он отказывается. А Джим меня избегает. — Кажется, она всхлипнула при этих словах. — Я в общем как раз для него и готовила. Он просил у меня, но теперь куда ни пойду, он выходит. Или говорит, что ему пора. Попробуй его! — Дженни потрясла мою ногу. Приятной судорогой между ног отдалось воспоминание недавнего. — Спроси его лучше, что происходит. Джим же следит за раненым. — Да, но обычно я ему помогала. Кашку приносила. Ему готовила, чтобы не отвлекался. Я же заботилась о нём. Он же такой милый – мне хотелось ему помогать. Никки, а может, ты спросишь у него? — Я сглотнула и повернулась к Дженни лицо, прилагая множество усилий. — Ладно. Но лучше бы тебе самой. Держи всё в своих руках! — сжав руку в кулачок и показав это Дженни, сказала я. — Тебе он нравится? Я поглядела на Дженни, которая несмело отвела взгляд. Боже, как это мило. Неужели я веду себя так же при Джоне? Отвожу взгляд, краснею, закусываю губу. Ведь я странно себя чувствую, когда вижу его. Это чувство, когда не хочется смотреть в глаза от стеснения и думать, что сейчас он всё в них прочтёт. Краснею, так как понимаю, что лучше него нет никого, любимей никого. Лишь он единственный. Это ведь любовь! — Нравится, — сказала я и улыбнулась. Я хлопнула Дженни по плечу и шепнула: — Поздравляю, Джен. Вот и первые твои чувства с амнезии. Но как же Джон Фолл? — А что он? — Девушка сглотнула. — Я его не люблю. Давно так всё было. Я ведь не любила его, наверное. Подростковые чувства витают. Да и какая там любовь в тринадцать лет? Мы же не Ромео и Джульетта. Я даже не думала, что всё продлится долго. Вот и получилось. Я его совсем забыла. Любимого я, наверное, и не забыла бы. Вот Джима не забыла бы ни за что. Или полюбила бы его снова. — Девушка схватила меня за плечи и посадила. — Он ведь такой… — Влюбилась… — ухмыльнулась я. — Наконец-то! Так долго и не сообразила ещё. Ведь вы долго друг друга знаете, как раньше было не понять? — Ну, он мне был просто другом. А сейчас мы сблизились. И в один прекрасный момент, я поняла, что слежу за каждым его движением. За его волосами, мимикой. И мне это безумно нравилось. У него длинные пальцы, и, когда они сгибаются, я взгляда не могу оторвать. Он может просто держать стетоскоп или что-то рассматривать, но я просто не могу не следить за ним. Знаешь, у него даже волосы так маняще блестят при свете. Таким пшеничным отдают, отражают любой свет. Свет огня – рыжий, свет лампы – жёлтый. Дневной свет – свет солнца в его волосах. И глаза такие добрые и смотрят с нежностью. — Дженни. Такой напор. Ты лучше бы ему сказала. — Но… Никки, это так волнующе. Я трусиха и никогда такого не скажу. Знаешь, это страшно. Кто я и кто он? — Понимаю. Признаваться в любви это слишком страшно. У меня такое же положение. Я боюсь, что он оттолкнёт и не то поймёт в моих словах. Я поговорю с Джимом. Не беспокойся. Как раз хотела с ним встретиться. Спрошу, почему он тебя избегает. — Прошу. Вдруг он догадался и теперь боится сказать, что мы друг другу не пара. Боится обидеть. Это так странно и неловко. Так страшно. — Дженни сжалась. — Попробуй мой пирог, ладно? — Хорошо. Я отдохну пол часика и найду его. Где он, не знаешь? — Был в библиотеке всего 10 минут назад. Я видела его там. — Девушка глубоко вздохнула и опустила голову. — Но не стала заходить, иначе он бы снова ушёл. Я его только отвлекаю больше. Ты уверена, что всё нормально? — Да. Мне не трудно. Она кивнула мне в ответ и встала. А я вновь увалилась на кровать. Пирог аппетитно пах, но я вообще не хотела вставать ради него. Но пришлось, когда я поняла, что просто дрыхну. Был уже день, а я обещала сходить к Джиму. Хорошо, что ещё не поздно. И вот я встала еле-еле, как и утром, и умылась, освежилась. Мне пришлось идти в библиотеку, но, конечно, дока там уже не было. Поэтому я, уже ничего не понимая, потопала в гостиную. Боже, Джон. Зачем ты всё так сделал? Зачем было настолько сильно меня… эх. — А почему ты меня игнорировал? — Я услышала тихий голос Дженни. — Прости, пожалуйста. Я просто был немного занят и не хотел накручивать тебя. Раненый уже вполне хорошо себя чувствует. Прошу, не беспокойся. Он сам проходит испытания. — О, замечательно. А ты не видел Николь? — Дженни хихикнула. — Нет. Я заходил к ней сегодня, но она крепко спала, обнимая подушку. И я бы не стал её будить, ведь у неё был нездоровый цвет лица, словно она проходила испытания ночью. Устаёт сильно, бедная… — Хм. Да. Надо будет за ней поухаживать. Я посмотрела в гостиную и увидела нечто шокирующее. Джим лежал на коленях у Дженни, а она, чуть опрокидываясь на него, поглаживала волосы, отливающие пшеничным. Да, они сейчас красиво выглядят. Подходят друг другу. Интересна мне реакция Джона. Если он вдруг заревнует? Хотя я ему и доверяю. — Пс-с… — услышала я и обернулась. Никого. Показалось что ли? Но я пошла по коридору, пока не достигла зимнего сада. Вполне могло случиться так, что просто звук эха прошёлся по дому. В саду было пусто и я бесшумно вошла в него, не прикрывая дверь. Так мило тут, но так пусто и одиноко. Какая-то змея на полу, череп на аквариуме. Может, испытание пройти? Вдруг дверь захлопнулась, и я обернулась к ней. Вся комната была в тенях от того, что солнце было на другой стороне. И было так страшно. Вдруг меня кто-то схватил сзади, а я уже слышала звук включившегося таймера. Чёрт возьми! Что происходит! Но тут же меня отпустили, и я рухнула. Боже, как знаком этот захват. Я подползла к двери и аккуратно встала, оглядываясь. Какое-то странное, щуплое, совершенно незнакомое мне тело в конвульсиях рухнуло на пол. Туда, где я лежала только что. А рядом стоял… Райан. — Пройди испытание, Перо. Живо! — приказал он. И я стала искать предметы по списку. Точнее, я точно знала, где они. Я быстро осмотрела комнату, как только пришла. — Это что, Мэтт?! — вскрикнула я, оглядываясь каждую секунду на парня, которого Райан перетащил на кресло. Осталось всего два предмета и через пять секунд они были найдены. — Да, это он. Он тебя сюда позвал. Не в первый раз тебя преследует, знаешь ли. Поэтому я и пришёл. — Я работала в качестве наживки? — закричала я. — Да, в какой-то степени. Я знал, что он захочет поохотиться на тебя. Такое уже было – он преследовал тебя, когда ты шагала по коридорам. Он был тих, и ты не замечала. Ладно, неважно. Поговоришь с ним потом, когда очнётся. Лучше помоги мне его донести до чердака. И чем тише и незаметнее, тем лучше. — Да, — кивнула я и взяла Мэтта за руки. Райан – за ноги. Наверное, мы неловко выглядели, но делать нечего. Зачем именно на чердак-то его? Собирается пытать? Так высоко такого тяжёлого придурка! О чём он только думает?