Слёзы и чувства

— Николь, ты чего вся светишься? — зайдя в кухню, спросила Тэн. Ах, если бы она только знала. Разве так заметно, что я счастлива. Да, наверное, сильно заметно. Наверное, я улыбаюсь, но не контролирую себя. Я не могу сменить улыбку на что-либо нейтральное. Ведь моё сердце улыбается. — Исами, это было чудесное утро. — Ты выспалась? — усмехнулась девушка, и я оценила её юмор. — Нет. Всё было гораздо лучше. — Расскажешь? — присев на стул напротив меня, спросила Накамура и стала намазывать масло на хлеб. — Утром… — начала я, но вдруг в комнату зашла Дженни, напевая песенку про лондонский мост. В её руках был поднос, который она держала двумя руками. Словно не замечая нас, она прошла к раковине и плюхнула всё туда. Пару секунд помедлив, она повернулась к нам. — Ой, Николь. Ты хорошо себя чувствуешь? — Она подбежала ко мне, взяла голову в руки и поцеловала в лоб. — Температуры вроде нет. Как ты, милая? — Чудесно. Спасибо, что ухаживаете за мной, — улыбнулась я, обнимая Дженни за талию. — Вы все… — Я посмотрела на Тэн. — Ой, да ладно. Ты самая младшая. Нам же нужно за кем-то ухаживать. И ты у нас есть. — Уоллис заботливо погладила меня по голове. — А вы тут разговариваете, да? Вчера не наговорились ещё? — Вчера? — спросила я. Исами вдруг открыла рот, но ни звука не произнесла, поглядев на Дженни. Значит, пока Дженни тут, она ничего не скажет. — Ну, да. Исами долго у тебя сидела. Не помнишь уже? — Я была в полусонном состоянии, Джен. Помню обрывки фраз. — А на самом деле ничего не слышала. Я же мирно спала. Но раз Исами была у меня, значит, она застала Кукловода. Кукловода… — Ладно. Я пошла к Джиму. Подпольщик наступил на гвоздь. Я, в общем-то, за ватой и спиртом и пришла. Ладно, увидимся. Не болей, Николь. — Дженни отпустила меня и пошла к двери, махая рукой. Она ясно улыбалась, как ангелок. И это заставило меня светиться ещё больше. Исами тоже провожала её взглядом, затем подсела ко мне поближе и шепнула: — Ну, что? Что произошло? Её голос чуть дрожал, она взяла меня за руку и взволнованно посмотрела мне в глаза. Боже, в горле встал ком. И я уже предвкушала свои восклицанья. — Кукловод водил меня к себе! — шёпотом крикнула я. — Что? То есть… ты… ты… ты-ты-ты… видела его? — заикалась Исами. Я кивнула и улыбнулась, облизывая губы. — И как он тебе? — Очень красивый. Знаешь, я и не представляла его таким. Просто, знаешь, я хочу быть с ним. Я… — Любишь его? — закончила за меня Исами, и я ахнула, прикрыв рот рукой. Любовь. Слишком громкое для меня слово. Ну, я не сказала бы… — Да, люблю, — кивнула я. Люблю! Я хотела бегать и прыгать от счастья. Это и есть любовь? Неужели это тепло в груди, счастье – любовь? — Я люблю… — повторила я несмело. Исами обняла меня. — Поздравляю, — шепнула она. — Я думала, что ты никогда не признаешься… — Я бы и не призналась, если бы ты мне не сказала, что я чувствую. — Мой шёпот Кукловод не слышал. — Это так необычно – осознавать, что это любовь. Накамура хмыкнула и скромно улыбнулась. А в моём сердце что-то засияло. Господи, от этой любви всё так трепещет. Просто невозможно представить, как это прекрасно. Это возвышает над землёй. Я парю, мне легко и воздушно. Боже, я не знаю, как описать это чувство в груди. — Каков шанс, что он меня полюбит? — шепнула я Тэн тихо. — Не знаю. Спроси у него сама… — Тэн подталкивала меня на этот смелый шаг, но я бы не стала его спрашивать. Ведь он меня отвергнет. Думаю, отвергнет. Ведь… Кукловод – Марионетка. Это не та пара, которая может существовать. Но он разрешил мне называть его Джон. Я говорила ему, что для меня он не Кукловод. Может, он и ответит на мои чувства. Любовь… Я думала, что она не настолько сильная. Думала, что такого не бывает, а это что-то вроде обожания. Ох… — Николь. — С деловым видом в кухню вошла Алиса. У неё в руках были ножницы. — Можешь подстричь мне волосы? Подровнять немного… — Да, ладно. — Исами удивлённо посмотрела на мои руки, левая была забинтована. Я всё делаю правой рукой, но двери открываю левой. Думаю, левая рука мне не понадобится. — Сколько отстричь? — Пару сантиметров. Они отросли. — Алиса прокашлялась, а Исами, похлопав меня по плечу, пошла прочь, взяв бутерброд, который сделала до этого. Я подошла к Алисе, которая села на табуретку, с ножницами и собрала её волосы в хвост. Ух, какие жёсткие. Очень странно. Мои волосы намного мягче, волосы Дженни – тоже. Но у Алисы они такие странные, словно опалённые. Кончики секутся, как сено на ощупь, мочалка. Чтобы это прошло, её нужно постричь под мальчика. Не хватит просто подравнять. Но… я сделала, как она сказала. Не понимаю, как её волосы вообще отрасли при таком состоянии. Хм. Странно. Интересно, а мне бы пошла стрижка? Конечно, здесь нет парикмахеров, но всё же. Пошла бы? — Может тебя тоже подстричь? — спросила Алиса, вставая с табуретки. Она словно прочитала мои мысли. Я поглядела на камеру, она двигалась влево-вправо, словно голова Кукловода моталась, отказывая. — А, можно… — ухмыльнулась я. — Я бы хотела. — Алиса, испытание, — вдруг раздалось в динамиках, и я подпрыгнула. Голос Кукловода был холоден. — Кухня тайник, менее 80 секунд. Перо, займись своими делами! Я хихикнула и пошагала наружу, захлопнув дверь. Ох-ох-ох… Разозлила Джона. Он мне сейчас всё выскажет. Я знаю, что он любит кричать. Хотя, если он прервал нас с Алисой, прервал так громко, то он злится. Ему важен мой внешний вид… Зайдя в комнату, я увалилась на кровать, поглядев в потолок, и сосредоточилась на звуке. Дверь скрипнула, затем захлопнулась, рядом кто-то приземлился, потом тёплая рука провела по моей ноге. — Вот только попробуй, — игриво сказал Джон и улёгся на меня. — Я не позволю тебе отстричь эту прелесть. Разве что после освобождения… — Ты дашь мне свободу? Скоро это будет? — усмехнулась я. — Сколько раз повторять: добейся её сама. Я буду с тобой в трудные минуты. Только не требуй от меня освободить вас. — Он снова включил Кукловода. Почему он не может отпустить нас, если он сам выходит наружу? Почему? Или всё-таки на первом месте у него не я, а театр? Всё-таки лучше повременить пока с признанием в любви. Хотя… счастье беспредельно…