Слёзы и чувства

*От лица Кукловода*

Вся горит. Боже, вся горит… Николь всю ночь томно вздыхала и скулила, избавляясь от одеяла и моих прикосновений. Я потрогал её лоб и ужаснулся. Температура, должно быть, немаленькая. Я включил свет и увидел её лицо в полной мере. Господи, вся в поту, напряжена. Брови в муке изогнулись. Мне пришлось положить ей на лоб платок, смоченный в холодной воде. Но ей это не помогло, и она закашляла. Понимаю, ведь она всё горло сорвала этой ночью. Сейчас она ещё и голая, стягивает с себя одеяло. Я понимаю, ей жарко, но при такой температуре в доме, ей быстро станет холодно, и она заболеет ещё больше. Мне пришлось встать и отыскать в её шкафу какие-нибудь вещи. Так, хлопковые шорты, должно быть, тёплые. Длинная майка, кофта с длинными рукавами. Тёплые носки. Я натянул всё это на неё, пытаясь всё сделать аккуратнее, чтобы она не проснулась. Иначе ей будет очень плохо. Лучше сбить температуру, пока она спит. Но в девять часов утра её будильник предательски зазвенел, и я вырубил его, хватая коробочку таблеток, из которой достал пачку. С неприятным скрипом я всё-таки достал небольшую таблеточку и положил её в рот Николь, пока она не проснулась. Температура не спадала, и я очень переживал за неё. Лишь бы это не был грипп, ведь мне придётся оставлять её, чтобы ездить за лекарствами. Я болел в детстве гриппом, и это очень неприятно. Николь дышала ртом, поэтому, когда я набирал воды в стакан, таблетка провалилась ей в горло, и девушка подавилась и стала задыхаться. Я резко подбежал к ней и посадил, опустив её голову вниз. — Кашляй, кашляй! — приказывал я ей, стуча по спине. Она в это время стучала себе по груди, и вскоре таблетка упала на её колени. Девушка засунула её обратно в рот и протянула руку за стаканом. Я вложил его ей в руку – она выпила. — Спасибо, — шепнула она, затем потянулась за лямки майки и стянула их с плеч вместе с рукавами кофты. — Жарко! — заскулила она, тяжело вздыхая. — У тебя температура. — Я заботливо погладил её по голове и положил её на кровать. — Я лучше уйду и позову Джима. — Нет! Прошу! Не надо! — Она схватила мою рубашку и притянула меня к себе. Как бы ей не было жарко, она притягивала меня к себе. Лихорадочно дыша, она истерически плакала, утыкаясь мне в грудь. — Я умру! — крикнула она. — Ты чего? Не умрёшь! Всё в порядке, ты просто простудилась… — Я не понимал, что за бред она несла. С чего она взяла, что умрёт? Даже если бы она умирала, я сделал бы всё, чтобы она осталась со мной. Я бы освободил её и положил в лучшую больницу. Увёз бы даже за границу. Но сейчас мне не нужно переживать. Это максимум грипп. — Я хочу быть с тобой! — крикнула она. — Пожалуйста, не бросай меня никогда… — Я не брошу тебя! — Я крепко обнял её, не беспокоясь за своё раскрытие. Уже давно я совсем не беспокоюсь за то, что Николь увидит моё лицо. Я даже хотел этого, но что-то мешало мне раскрываться. Какое-то непреодолимое чувство. Словно после этого я могу причинить ей вред. Будто со всеми, кто видел моё лицо, случаются беды. Мои родные мертвы, Дженни попала в аварию, и даже Айви умерла. Но это не моя вина. Я усмехнулся, вспомнив ту фразу Николь, сказанную ей на прощанье. Что я её. Я Кукловод, и я принадлежу ей. Это звучит очень странно, но она знает, что она непростая марионетка. В моих объятьях Николь уснула, а я даже этого не понял. Мне пришлось положить её, расстаться с ней на время, и пойти к компьютеру, чтобы проверить наличие людей в коридоре. Всё спокойно, все заняты своими делами. — Джим, кажется, Перо плохо себя чувствует, — наигранно холодно сказал я и сорвался с места, чтобы прибежать к себе быстрее и незаметнее. Тайный ход в стене, пару лестниц, заставивших меня сначала спуститься, затем подняться. И вот я зашёл в свою комнату, набрав код безопасности, затем сел на стул и придвинулся к тому экрану, что показывал комнату Николь. Меня раздражали посторонние звуки. Тэн читала вслух в детской, Алиса разговаривала сама с собой в библиотеке, говоря о самой себе вместе со мной, Райан, скрипя полом, расхаживал по чердаку, разговаривал с призраком, раздражающим его. Но вот Дженни стояла и смотрела на Никки у неё в комнате, ожидая того, что покажет градусник. Разве непонятно? Её нужно лечить, она горит! Вылечите её быстрее! Иначе это может плохо кончится. Я искренне переживал за неё, ведь она… Она… Я отвлёкся от экрана с её комнатой и перекатился на стуле к ноутбуку, стоящему у моей кровати. Я всегда заходил на одну страничку в социальной сети. Это была страница в память без вести пропавшим подросткам: Дениэл Джеймс Фармер и Николь Алексис Блёр. Эта страничка создана её подругой, Джейн, которая каждый день вспоминает о своей утрате и пишет хотя бы по предложению в день о том, что хотела бы знать, что случилось в тот день, когда они пропали. Я был не зарегистрирован, поэтому однажды анонимно хотел написать адрес кладбища, на котором покоится Денни Фармер, хотел пожалеть бедную девушку. Но они могут вычислить меня, узнают, откуда я пишу, и схватят меня, забрав от меня мою Николь. Уж лучше всё будет так, как было. Николь обязательно сообщит то место, где похоронен брат Джейн. Она ведь уже скоро выберется отсюда. Я отпущу её на время. Или отправлюсь в путь с ней. Но терять её я не собираюсь. Почти всё время Николь лежала и болтала с гостями, которыми были почти все. Разве что мои ученики и Алиса не заходили к ней. Я понимаю, за Перо переживают все. Никки же с радостью принимала каждого. Джек пришёл самым последним, и я долго ждал, когда он уйдёт, ведь темнота уже спустилась на землю. Слава богу, Джим увёл его, а Николь наказал отдыхать. Она тут же закрыла глаза, убрав улыбку с лица, словно давала мне понять, что очень устала. Но я волновался за неё, за её здоровье не меньше остальных и решил навестить, не мешая. Я лишь полежу рядом, как делаю это по утрам. Я посмотрю на неё, успокою, если вдруг она заболтает во сне. Ведь кошмары часто мучают её. Хоть она и не помнит о них утром. Будильник слишком резко вырывает её из пучин страха и волнения. Николь пошевелилась, когда я вошёл, и глухо прохрипела: — Ты пришёл? — И этот голос так воодушевил меня. В нём была надежда и нежность. Сердце так заколотилось, а вены в висках нервно забились. Я сел на её кровать и взял руку в свою. — Да я тут. Ты как? — Уже лучше… — Она довольно хмыкнула, но хрипящий голос говорил мне: «Я ужасно». — Таблетки Джима вызывают сонливость. Поэтому я просто мучаюсь, открывая глаза. — Закрой их… — Слушаюсь. — Она улыбнулась и сглотнула, притягивая меня к себе. Я с удовольствием лёг рядом и подложил свою руку под её шею, хотя она и передвинулась и легла на мою грудь. — Ты не уйдёшь? — Нет. Я буду здесь до самого утра. Тебе никаких таблеток не нужно? — Нет. Я уже все выпила. Да и Джим сказал мне просто спать… Температура почти спала, а горло… это не из-за болезни. Я просто сорвала голос. — Прости… — Я рассмеялся, но быстро успокоился, когда понял, что мешаю ей. Она мне не ответила, а тихо и спокойно дышала, чуть сжимая рукой жёсткую ткань моей рубашки. Схватила, чтобы я не ушёл, и даже во сне не собиралась отпускать. Но я не думал оставлять её. Я лишь накрыл нас одеялом и наклонил голову, касаясь своего плеча. Мне было тепло и уютно. Мне было так хорошо с ней. Я прикрыл глаза и позже совсем уткнулся в волосы Никки, но глухой удар чего-то об пол вывел меня из блаженного отдыха. Подняв голову, я увидел женские очертания и чертыхнулся, вспомнив, что забыл закрыть дверь. Это была женщина в сорочке с длинными волосами. Я нахмурился и устало посмотрел ей на лицо. — Ты чего явилась? — спросил я, положив руку на руку Николь, всё ещё сжимающую мою рубашку. Я понимал, что, прикасаясь к ней, я узнаю, когда она проснётся. — Кукловод… — удивлённо протянула Исами и подняла что-то с пола. — Что тебе здесь нужно? — Я не был груб. Я просто хотел узнать, зачем она пришла. — Я принесла Николь чай на травах. Он смягчит горло, и кашель вскоре пройдёт. — Исами попятилась назад и наткнулась на стул. Остановилась и упала на него. — Хорошо. Спасибо. — Я снова взглянул на спящую Николь. Она довольно улыбалась, дёргая носиком. — Это я виноват, — шепнул я девушке в макушку. — А причём ты тут? — робко спросила Тэн. — Она каждую ночь спит или раздетой, или в чём-то лёгком. А в доме холодно. Я не беспокоился о её здоровье, ведь сам чувствовал себя хорошо. Но сейчас всё так плохо вышло. Она заболела, и я сделаю всё, чтобы она поскорее выздоровела. Запрещаю ей проходить испытания, терять кровь, пока она так слаба. Любовь моя… — Всё-таки ты её любишь? — Исами резко подскочила со стула и схватила свою сорочку. — Разве это непонятно? — Ну, она не говорила мне. — Девушка понуро опустила голову. — Хотя как не понять, если ты приходишь к ней каждый день, ласково с ней разговариваешь. Ты признавался ей? Отчего-то мне хотелось с ней разговаривать. Мотив её голоса меня успокаивал, и я раскрывал ей все карты. — Никогда. Не уверен, что стоит это делать, ведь уже совсем скоро она покинет дом и бросит меня. Я не хочу отпускать её, но мне всегда кажется, что я начинаю ей надоедать. Она хочет чего-то нового, хочет свободы. Умоляет меня отпустить вас, но я не могу сделать этого. Она понимает… и жаждет свободы больше. — Ты не прав! — Исами закричала на меня шёпотом. — Она тебя не забудет! Этот дом вообще невозможно забыть. И ты… ты посчитал её особенной, и ты полюбил её. Разве возможно забыть это? Ты первый мужчина в её жизни, первый, кто так к ней относится. И ты не надоешь ей. Ведь уже целых полтора года вы вместе. И она столько пережила с тобой: она пережила твою грубость, твою осторожность. Даже твоё признание в любви Дженни. — Она не говорила, что это задело её, — грустно шепнул я. Господи, Николь, какие у тебя мысли. Говори мне всё, и я найду выход нашим отношениям. — Но, в любом случае, Дженни я не люблю уже давно. Да, кажется, со школы. Остатки тех чувств рассеялись. Я просто, как мальчишка, надеялся на вечную любовь. Но школьная безрассудная любовь проходит. И заменяется настоящей, приятной и одновременно стесняющий сердце. Оно теперь бьётся намного сильнее, чем раньше. Когда я вижу Дженни, я просто вспоминаю, как мы гуляли с ней после школы, захватывая Сэма с собой. Веселились, рисовали мелками на асфальте. Помню вечернее чаепитие и совместные домашние. И всё, кроме юношеского счастья дружбы – ничего. А Николь… Я чувствую, что, случись с ней что-то, я побегу спасать её. Я готов защитить её от пули, потратить всё, что у меня есть, лишь бы она была счастлива. — Вот это любовь… — шепнула Тэн, повернулась ко мне спиной и у двери сказала: — Спокойной ночи. — Спокойной ночи…