Слёзы и чувства

Утро окутало радостью. В девять утра, услышав будильник, не успела я открыть глаза, как в рот положили таблетку, затем дали стакан. Кукловод шепнул мне на ушко: — Я всё ещё здесь. Не открывай глазки… Улыбнувшись, я прижалась к мужчине и зевнула, вспомнив зёв щеночка в доме мамы. Напомнила себе его. — Ты пока поспи. Я побуду здесь недолго. — Спасибо. — Я погладила Кукловода по груди и поцеловала в шею. Он был тут всю ночь и, кажется, не спал. Ведь, когда я просыпалась из-за кашля несколько раз, я чувствовала, как он гладит меня по спине и целует в лоб. Может, он не мог уснуть? Из-за меня? Чёрт возьми… Стук в дверь отвлекает меня от мыслей и сна. Кукловод и я напряглись одновременно, я искренне испугалась. Сладкий дурман почти проходит от голоса Джека: — Спит она что ли… Шаги Джека в сторону чердака успокоили меня. Слава богу… Ушёл. Я обняла Кукловода и закинула на него ногу, не желая отпускать. А он чмокнул меня в макушку. — Теперь можешь спать… — Угу. Уходя, будь осторожен… — Хорошо. — Он ухмыльнулся и погладил меня по спине через футболку. В следующее мгновенье я уже спала. Тепло, нежно, хорошо. Я любила спать с Кукловодом, ведь он всегда обнимал меня, а если и нет, то брал мою руку. Словно мы всю ночь были одним целым. Он грел меня в этом холодном месте. Он окутывал меня чувствами. Жаль, что это не любовь… Я проснулась в час дня от стука Джека в дверь. По ту сторону кричали: — Николь, уже поздно, вставай, мелочь пузатая! Совсем меня забыла! Быстро! — Я пулей подлетела и впустила Джека, улыбающегося так, словно он добился цели. В общем, так и было. Он разбудил меня. А когда меня будят, я чувствую, что не выспалась. Не люблю так вставать. Лежать можно, но вот вставать… Джек разбудил меня для того, чтобы поболтать. На него нахлынули эмоции – весеннее обострение, – и мы проболтали до пяти вечера. Было пока не темно, и я решила пройти испытания, ведь мне так много нужно. Испытания. Они надоели мне. Но без них никуда. Без испытаний не откроешь новую комнату, не соберёшь денег. Не соберёшь паззл. Не пройдёшь тайник и не найдёшь ключ от двери! А отсюда надо выбираться! Пока восемь ключей, а меня уже мучают заданиями, связанными с зимним садом. Он пока не открыт, люди! Но сейчас мне нужен кинотеатр. Несколько испытаний сразу. Не одно и не два. Больше десяти, думаю. Я потрачу все силы на него сегодня. Мне нужно что-то найти. Что-то неизвестное в неизвестной комнате. Это довольно-таки сложно, не думаете. Ладно, у меня есть время. Не один час, не один день. Сколько угодно времени! Дженни говорила, что эта комната странная. Словно её не трогали больше десяти лет. Но кинопроектор показывает марионетку. Один и тот же ролик. Чёрно-белый. Дженни сказала, что проектор старый. А чёрно-белые фильмы были, ещё когда я была маленькой. Сейчас 2000 год, я родилась в 1982 году, и тогда фильмы ещё были чёрно-белыми. Бывали, конечно, цветные, но редкость. Но этот проектор! Словно Кукловод создал обстановку молодости Кэт. Её мечты о славе, о карьере. Так и воображается маленькая рыжая девочка, сидящая на диванчике, обняв коленки, и завораживающе глядящая на экран, по которому идёт любовный фильм. Так и представляется… Тут всё обклеено плакатами актрис, красивых мест. Такие мечты маленькой девочки. Она, наверное, побывала в этих местах. Знала этих актрис. Она была прекрасна. Её фотография тоже есть. И это меня смущает. Потому что она словно смотрит на меня. Словно говорит: «Николь, ты вместе с моим сыном. Давай познакомимся поближе». Это паранойя, но всё-таки. Я боялась бы знакомиться с родителями своего мужчины. Потому что знаю, что мамы всегда желают своим детям лучшую партию. Я разве лучшая? Особенно когда в этом доме Дженни… Дивное, невинное создание. В десять часов вечера я вышла из кинотеатра окончательно. Так ничего и не нашла. Это сложно – искать в только что открывшейся комнате. Игра не стоит свеч. Свечи… Чёрт, я забыла фонарь! А ведь так темно. Карабкаться по стене ненавижу. И никого нет в этой части дома, потому что все боятся Обезьяну. Ведь он, Мэтт, хитёр и ловок. Ведь смог же провести Райана несколько раз… Стена, стена… Мои пальцы касались старых обоев, ощущали холодную гладкую поверхность и вдруг наткнулись на что-то тёплое. Эй! Я быстро убрала руку, и вдруг свет фонаря направился прямо в лицо. — А, это ты! — грубо сказал Райан. — Чего без фонаря? — Забыла. У тебя нет случайно? — Нет. Прости. Иди аккуратнее. Там половица немного мешает. Не запнись. — Хорошо. Я пошла дальше, глядя назад, на удаляющийся свет фонаря, слышала шаги Райана. Сама же шла медленно и аккуратно. Он ведь так и не сказал мне, где именно половица мешает. И вот я сделала шаг вперёд и наткнулась на торчащий пол, и полетела вниз. Мне не было видно ничего, поэтому было как-то не страшно. Я не чувствовала, где пол, и мне показалось, что я слишком долго падала. Но потом осознала: меня держат за руку, а я попросту вишу над полом. Меня потянули и поставили, прижав к тёплому телу. Я не знала, кто это был. Запах совсем не знаком, ведь я точно знаю, кто как пахнет. Даже девушки. Но это не девушка. Чтобы меня поймать, женской силы не хватит. — Эй! — крикнула я, вырываясь, но прижимали меня сильно. — Замолчи! — попросил сиплый голос. Не приказал – попросил. Слишком странная интонация. — Кто вы? — спросила я, но мне не ответили. Вместо этого вопрос адресовался другому: — Кукловод, так это к ней ты бегаешь каждую ночь? Что? Он видел его? Молчание. Неужели Кукловод не может ответить ему. Ведь он почти не отвечает марионеткам. Кроме меня, конечно. Но разве ему неважно, что тут что-то со мной происходит? Может, его нет в комнате. Может, он у меня и не может ответить? Куклово-о-од! — Мэтт, отпусти её сейчас же! — приказным тоном крикнул Кукловод, но руки Мэтта не убирались от меня. Одна рука поднялась и коснулась моей груди. Что за извращенец! — Ты просто ответь, ведь это она, да? Хорошенькая, милая. Улыбается, как твоя мама. Я долго следил за ними. Она тут самая нужная, да? Поэтому ты её выбрал. — ЖИВО ОТПУСТИЛ ЕЁ, УБЛЮДОК! — крикнул Джон, и руки мужчины исчезли с меня. Я упала, руки и коленки больно зажгло, но я встала и побежала прочь по тёмному коридору. Свет показался скоро. Но я не забегала в комнату за фонарём, и побежала к себе. Я заперлась. Тело пробивал страх. Это было так неожиданно. Я упала на кровать, распластав руки, и попыталась расслабиться, но вдруг на меня накинулись и разгорячённое тело улеглось на меня. Лицо уткнулось в плечо, а руки упали по бокам от моей головы. — Я так испугался, — признался Кукловод сладким шепотком. — Я тоже, — ответила я, обнимая мужчину за талию и погладив по спине. А потом я вспомнила, что закрыла дверь. Но от тут… — Ты давно здесь? — Да. Когда Мэтт схватил тебя, я уже был здесь. Искал микрофон. Так переволновался. — Его признания нежными волнами отдавались в моём сердце. Я улыбнулась и прислонилась щекой к щеке Кукловода. — Не волнуйся. Он ничего не сделал… — Он лапал твою грудь! Никто не может этого делать, кроме меня… Собственник снова проснулся. Подумаешь, грудь. Это не так важно, ведь я была одета, удовольствия или неприятных ощущений он мне не принёс. — Так, здесь есть микрофон? — спросила я, переводя тему. — Да. Так что ты можешь стать Кукловодшей, если хочешь. — Нет. Наш секрет важен для меня. — Да, но Мэтт, Райан и Исами об этом знают… — Откуда ты знаешь про Исами? — в шоке спросила я. Кукловод обнял мою талию и поднял меня над кроватью, приближаясь к моим губам. — Я не глупый, Николь, — прошептал он прямо в губы и поцеловал сначала нежно, затем страстно. Его язык хозяйничал у меня во рту, как хотел. И это заводило. Он прижал меня ближе к себе, что вызывало дрожь и слабость. Руки мои сжались в кулаки на спине Кукловода, и я царапнула его спину сквозь рубашку. Он тихо простонал мне в рот и придавил телом сильнее, руками забираясь под футболку. Он отпустил мою талию, но тело не хотело опускаться, поэтому мужчине было сложно пропутешествовать к моей груди. И вот он задрал мою футболку и стал мять мою грудь, зажимая между пальцами соски-бусинки. Я стонала в губы Кукловоду, понимая, что он вот так вот управляет мной. Без ниточек. — Хочу тебя… — страстно прохрипел голос мужчины. Его руки опустились, и я с сожалением вздохнула, но горячие прикосновения остались – они пропутешествовали к моим джинсам, и, с протяжным скрипучим звуком, ширинка раскрылась. А я подняла бёдра, чтобы стягивать штаны было удобнее. Вместе с трусиками Кукловод потянул джинсы вниз, а я умело стянула футболку, теперь оставаясь совсем голой. А он одет. Я увидела, как темный силуэт Кукловода копошится с рубашкой, стягивает её и затем приступает к ремню. Несколько звонов, шуршание, снова тот протяжный скрипучий звук молнии, Кукловод избавляется и от штанов. Но он всё ещё не до конца раздет. Я села, чтобы исправить это, схватилась за резинку боксеров и потянула их вниз, высвобождая уже стоящий член. Что? Так быстро? И предварительных ласк почти не было! И вот я почти вижу его стоящее достоинство. — Возьми его, — тихо усмехнулся Кукловод, погладив меня по голове. Я уже делала это, но редко. Поэтому никогда не уверена в хорошем результате. Понятия не имею, нравится ли ему сам процесс. — Ты этого хочешь? — спросила я, уточняя. Я подняла глаза и словно смотрела ему в глаза. — Хочу, — улыбнулся парень. — Ладно… Я осторожно взяла его член в руку и направила голову в мою сторону, открывая рот. Всегда я делала это робко и аккуратно, двигалась медленно, неуверенно. Но сейчас во мне было больше сил и желания. Я села на коленки, сгорбившись, и стала ритмично двигать головой, то заполняя, то опустошая свой рот. Мой язык самопроизвольно двигался по головке, ведь знала, что это самая чувствительная часть. Она была чуть солоноватой от смазки, но мне это не мешало. И вот я в очередной раз направила член себе в рот, двигая рукой. Смешной засасывающий звук донёсся от этого действия, и я рассмеялась, давясь. — Аккуратнее. — Кукловод погладил меня по голове. — Угу, — глухо промычала я. Вибрации моего голоса вызвали странные противоречивые чувства у Кукловода, он тихо простонал, затем упал на кровать. В силу обстоятельств, я вместилась у него между ног и продолжила двигать головой, но теперь вверх и вниз. Язык всё больше двигался, а рука постоянно сталкивалась с моими губами, но я слышала стоны, поэтому упорно продолжала делать своё дело. Я облизала головку, самый кончик и улыбнулась, снова вталкивая в свой рот член. У меня не было рвотного рефлекса, поэтому я проталкивала его до самого горла, глубоко-глубоко. — Я сейчас кончу! — крикнул Джон, надавливая на мою голову, но потом убрал свою руку, понимая, что мешает мне. — Ай, зубы… Я бы хотела сказать, прости, но не смогла бы, если хотела, чтобы он кончил. Мой язык двигался быстрее, голова тоже. Я помогала рукой усерднее, ведь хотела, чтобы всё было прекрасно. — Господи. — Тихий стон. Пульсация усилилась, и струи спермы заполнили мой рот, который я не отрывала от достоинства, ведь не хотела, чтобы что-то вылилось. Я зажмурилась, ожидая, когда всё «обилие» выльется мне в рот, затем порциями стала сглатывать, ведь её было так много. Кисло-сладкая, горячая, не очень приятная, ведь была достаточно густой. Но я всё сделала и села на коленки, вытирая губы. Кукловод тоже сел. — Это было замечательно, — громко и глубоко дыша, сказал он и ухмыльнулся. — Иди сюда… Он притянул меня к себе и поднял подбородок, чтобы поцеловать, но я отвернулась. — Я же только что… — Ничего. Я не брезгливый… — Он снова взял мой подбородок в пальцы и поднял, прикасаясь губами к моим. Я снова зажмурилась, представляя, как ему сейчас будет неприятно. Но он простонал, когда проник языком мне в рот. Боже. Извращенец! Он опустил нас на кровать и перевернул, ложась на меня. Я думала, что он войдёт в меня, но он опустился и поцеловал одну из моих ключиц, затем грудь, зажал между губ сосок, проводя по нему языком, поцеловал живот где-то в районе пупка, затем поднял мои ноги и хитро ухмыльнулся. Он ведь знал, как я люблю. Хотя для меня это было слишком пошло. Моя фантазия отвергала любые экстравагантные позы, места. У стены, в ванной, на столе, сзади хоть на кровати. Стоя и опираясь на комод или стол. У меня ничего этого не было, да и вообще это для меня странно. Хотя попробовать стоило. — Господи!!! — крикнула я, выгибаясь в спине, когда почувствовала губы, обхвативший мой клитор. Пальцы на ногах и руках непроизвольно сжались. А бёдра дёрнулись, подаваясь вперёд. Я, кажется, порвала когтями пододеяльник. Ну и чёрт с ним, ведь мне так хорошо! В животе образовался узел, напоминающий мне стеклянный шар, который рос и трескался. Маленькие трещины в нём сводили с ума, отзываясь электрическим током по всему телу. Язык Кукловода вошёл неглубоко в меня, затем провёл вверх к клитору и стал быстро теребить его. Боже мой! Я выгнулась так сильно, что на кровати остались лишь лопатки и голова. Всё остальное поднялось так высоко, что заставило Кукловода подняться и сесть на колени, закинув мои ноги себе на плечи. Я укусила свой палец, чтобы не кричать громко, но он словно предусмотрел это. Палец вошёл в меня, и я сжала ноги, уже давно дрожащие от удовольствия, от электрического тока. Зубы чуть схватили клитор, а к первому пальцу присоединился второй, и я уже просто безумно дёргалась в экстазе, срывая голос до болезненного хрипа. Но хрип не мешал мне орать, как сумасшедшей от доставленного наслаждения. Тот шар трещал ещё сильнее, и я уже представляла, как он взрывается. Толчок пальцев, ещё один. Я била кулаками по кровати, которая скрипела от моих дёрганий. Голова болела, а горло было слишком напряжено, словно я пела часами. Но певицы так не кричат. И вот тот шар взорвался, пуская тысячу бабочек по моему телу. Это было облегчение и радость, а тело конвульсивно содрогалось. Кукловод опустил мои ноги, оставляя их на плечах. Он вытер губы от остатков моих соков. — Так… — спокойно промычал он, направляя член к моему влагалищу. — Нет! — крикнула я. — Не входи! Дай отдохнуть, прошу! Но он не послушался и резко вошёл в меня, хватая бёдра несильно, приятно. Сначала он входил в меня, сидя на коленях, и я чувствовала что-то странное, захватывающее. Снова этот шар внизу живота. Он снова собирался из тех осколков, что разлетелись по мне. Снова пленил тех бабочек. Но теперь ток исходил от более глубоких и чувствительных точек. Я просто сходила с ума. И теперь мы с Кукловодом стонали в унисон, а не по отдельности. И вот он наклонился ко мне, сгибая мои ноги. Он притронулся к моему выгибающемуся телу грудью, и сосками я почувствовала его пот, тепло, страсть. Это было так чувствительно. Я подняла голову и поцеловала парня, нуждающегося в поцелуе. Узел снова покрылся миллионами трещин. Снова трещал. Этот сценарий прокручивался вновь, и я зажмурилась, вновь опуская голову и выгибаясь сильнее. Маленькая извращенка! Конвульсивная дрожь снова прошла по телу от влагалища до головы, и я упала на кровать, крича и воя. А Джон сделал пару толчков, почти несущественных для меня, и упал на меня всем своим весом. — Круто! — воскликнула я, рассмеявшись. Но дыхание всё ещё восстанавливалось. — Очень круто, — повторил Джон и поцеловал мою грудь, на которой лежал. — Мягко, — сказал он, рассмеявшись, затем перекатился на кровать телом, но головой лёг на мою грудь снова. — Никогда так не пробовал лежать. Это удобно. — Ага… Мы рассмеялись и накрылись одеялом, собираясь спать. Ведь так устали. Маленькая смерть, как говорят французы, пришла.