Слёзы и чувства

Как мне сказали, я очнулась быстро, хотя мне казалось, что прошла целая вечность. Джек всё ещё в коме, он чуть не умер, но его душу перехватил Старший, а Джим каждый день пытается вызвать в себе бурю эмоций, чтобы подпитывать жизнь брата. Как и обещал. И он держит обещание, а Денни не сдержал. И вот я лежу у себя на кровати под одеялом и читаю записи, которые сделала, прибывая в коме. Странно, они сохранились, значит, это мне не снилось. Призраки были, и несколько. И я была призраком. — Кхе-кхе, — услышала я в динамике. Наконец, первый раз за всё то время, которое я провела в сознании. — Привет… — Привет, — нежно проговорила я. Я так по нему скучала… — Я могу к тебе прийти сегодня? — спросил Кукловод робким, неуверенным голосом. Камера глядела на меня, а я на неё, и думала, что глядела Кукловоду в глаза. Джон, я не видела твоих глаз, но думаю, что они прекрасны. Я видела тебя на фотографии, и думаю, ты такой же симпатичный, как был… — Конечно, буду ждать тебя тут, — улыбнулась я и легла на бок, глядя на камеру… — Отдыхай, Николь. Тебе нужно поспать… — мягко сказал мужчина и отключился. И хоть я спала долго, я устала, словно работала всё это время. Хотя так и есть, я снова бегала из комнаты в комнату, резала руки и… жила. Жила душой… Я заснула, так и не успев повернуться на спину или левый бок. Мои руки так и остались лежать под щекой. А проснулась я глубокой ночью, в темноте, Кукловод лежал рядом, и я чувствовала его запах в комнате. — Джон, — шепнула я, поворачиваясь на спину. — Что? — спросил он и наклонился ко мне. Он поцеловал меня в лоб. — Я скучал, — шепнул он, а я улыбнулась. — Правда? — Да. Очень переживал за тебя. — Завёл бы новую, если бы умерла, что в этом такого? В доме много красивых девушек, — шепнула я и потянулась, садясь на кровати. — К тебе я уже привык. — Кукловод обнял меня и поцеловал в ухо. — Мне с тобой намного лучше, чем с другими… Я распахнула глаза и поглядела в темноту. Я уже не сонливая, а очень даже бодрая, я вырвалась из его объятий и отодвинулась на другой от него конец кровати. — Что? — выкрикнула я, раскинув руки. — И сколько этих других у тебя было?! — воскликнула я, садясь на колени и скрестив руки на груди. — Так вот почему ты со мной сексом не занимаешься! У тебя другие есть, а со мной ты просто так, поболтать? — Челюсти непроизвольно сжались, и я нахмурилась. Не знаю, ревность ли это, но злость точно! Я спрыгнула с кровати и пошла к раковине. Кукловод молчал, а я даже не знала, что подумать… — Что молчишь? Сказать нечего? — спросила я жестоко. — Есть, просто жду, когда ты успокоишься, — спокойно сказал мужчина. — И что ты скажешь! — Никого у меня, кроме тебя, не было, — шепнул Джон. Он усмехнулся, затем встал и подошёл ко мне, немного шваркая ногами по ковру. — Просто я так сказал, потому что даже говорить я ни с кем так не мог. А секс – это не главное. Тем более ты всегда говорила, что тебе больно. — Больно не во время, больно потом. Сильно бёдра сжимаешь, — пояснила я, всё ещё глядя на раковину. — А мне мало! — крикнула я, стукнув кулаком по раковине. — Я хочу больше, потому что поговорить мы можем всегда. — Хорошо. — Что? — Я оторвала взгляд и посмотрела на его силуэт в темноте. — Хорошо, иди сюда. — Я увидела, как Кукловод протянул ко мне руки и пошла к нему, он обнял меня, потом поцеловал и уложил на кровать. Ох, я так скучала. А он переживал. С чего бы? Таких как я в доме много, каждая может стать Пером, если он этого захочет. Моя голова лежала на подушке, и я чувствовала, как Кукловод поглаживает мои бёдра. Я дрожала от предвкушения, ведь моё тело (именно тело) давно не чувствовало этого. Я держала руки при себе, чтобы Джон не подумал, что я вновь хочу причинить ему боль. Никогда… На моих губах была улыбка, ведь мне очень нравилось то, что Кукловод сейчас целует мои ключицы и шею, поднимается к губам и целует снова, раздвигая руками мои ножки. Я хотела его обнять, но запрещала себе. Мне казалось, что его раздражает это, когда мы делаем это. Вот руки Джона проводят вверх по моим бёдрам, талии, ведут вверх по рукам и опускают их ему на плечи. Видимо, скучал он сильно и хотел, чтобы я сейчас была близко, насколько можно. Он целовал меня страстно, сладко. Я хотела улыбаться, но не смеяться. Я была так рада тому, что я у него одна, что мы вместе сейчас. — Я вхожу, — предупредил в мои губы Джон, и я согласно угукнула, запуская пальцы в его волосы. Я почувствовала, как он входит в меня, и закусила губу, удерживая стон, но прижимала Кукловода к себе, чувствуя его обнажённой грудью. Я смотрела куда-то в потолок, в темноту, дыша глубоко, пока он медленно двигался во мне. Я передвинула руки и обняла его за талию, чтобы чувствовать, как перекатываются мышцы на его спине. Кончиками пальцев я провела ему по позвоночнику, и Джон простонал мне в ухо, чуть подняв голову. Я представила его лицо, блаженное, с прикрытыми глазами и чуть влажной кожей. Наверное, он сейчас красивый. Я никогда не видела лица мужчины, который испытывает наслаждение. Но в голове явно всплывает яркая картина. И она прекрасна. Вдруг Джон поставил свои руки по бокам от меня, и чуть привстал, и я перестала чувствовать его тепло своей кожей. Он сел, за бёдра притягивая моё тело ближе, и я выкрикнула, чувствуя его ещё глубже. — Больно? — убрав от меня руки, спросил Кукловод. — Не-а, — ответила я с придыханием. — Точно? — пытался убедиться он. — Если больно, я перестану. Я широко улыбнулась, мои руки с груди парня упали на подушку над головой. Теперь я теребила свои волосы, глядя, как тусклые огоньки виднеются у Джона в глазах. — Всё хорошо, — сказала я, чуть толкаясь бёдрами. — Мне ни капельки не больно. Джон улыбнулся и опустился за мной, затем поднял, чтобы я села на него. Это он так говорил: давай сама? Нетушки! Я обняла его ногами за талию и руками за шею, поцеловала под ушком и шепнула: — Продолжай. Джон взял мою талию в руки и чуть толкнулся вверх бёдрами, в то же время опуская меня вниз, я простонала. Так глубоко... Это была полная гамма чувств и ощущений, особенно после долгих ожиданий. У меня было мало сил, но уставая больше, я чувствовала больше наслаждения. Мои ноги уже начинали дрожать, а в животе стал появляться тугой узел, но я лишь сжимала плечи моего Кукловода, хватаясь за него. И вот минут через десять, когда всё уже ныло, я кончила и упала на кровать. Джон сидел всё также и смотрел на меня. Если бы я не знала, что он может видеть в темноте, я бы так и лежала, но некая стыдливость заставила меня прикрыться. Джон усмехнулся и лёг рядом.