Слёзы и чувства

Следующим утром я встала со странным чувством отчуждённости. Мне казалось, что я предала всех. Не только этот дом, этот мир. Денни проклял бы меня, узнав, что я по своему желанию отдалась тому, кто заключил нас в этом доме. Денни умер пару дней назад, но чувство потери утрачено. За последние два дня я не вспоминала о его смерти, будто он мне никто. А ведь он был моей ниточкой к свободе. Ради него и нашего общего будущего я готова была бороться. Я мечтала о нашем грандиозном примирении. Но всё вышло так… печально. Мне стоило ненавидеть Кукловода, но, вспоминая о его беспомощности, я жалею его. Даже у маньяков есть свои причины. Хм. Странное предложение, не правда ли? Я назвала его маньяком, как это делает Джек, но порассуждала о его мотивах, что любит делать доктор. На чьей же я стороне. Хотела бы я быть, как Тэн. Разве она придерживает чью-то сторону? Не думаю. О Кукловоде она говорит так, будто давно его знает, но относится совершенно нейтрально. Может, мне перестать быть Пером, а стать просто Николь, марионеткой, как и большинство в этом доме. Я встала с кровати и пошла к окну, совершенно голая, не обращая внимания на камеру. Красный огонёк, отражающейся в оконном стекле, позволял мне понять, что камера направлена на меня. Что сказать? Извращенец. Он видит меня в темноте, в кромешной тьме. Тогда хочу задать себе вопрос: какова вероятность того, что он не сидит и не смотрит наше home-видео там у себя в комнатушке? У него же сверхклассные камеры, которые, наверное, могут снимать в темноте. Чёрт. В моей голове понеслись наши вчерашние стоны. Я же сама попросила его поцеловать меня. Что на меня нашло? Вонючий подростковый возраст! Может, месячные на носу? Что ж, будем ждать. Я смотрела сквозь окно туда, на свободу. Города почти не было видно, потому что эта «психбольница» находилась далековато. На высоком холме, дом возвышался над этим городом. Я даже вспомнила его название «Вичбридж». Смутное воспоминание пронзило меня, как мы с Денни впервые увидели слабоосвещённый знак с названием этого города. Почему мы тогда не догадались докричаться до хозяев ближайшего дома. Сейчас были бы дома. Наверное, встречались бы. Что же я скажу его родителям, когда вернусь. И вообще, когда это будет? Не рассказывать же мне, что я оказалась в лапах Кукловода и исполняла его маньячные фантазии, во всех смыслах этих слов. Охренеть. Я опустила голову, опираясь руками о подоконник. Мои волосы полностью закрыли мне весь обзор. Они стали такими волнистыми из-за сырости в доме. Да и дорогих шампуней тут нет, чтобы делать красивые укладки. Мне даже показалось, что из русой я превратилась в брюнетку, хотя это всего лишь обман зрения, иллюзии, плохое освещение. Что-то зашуршало у двери, и я рефлекторно подпрыгнула. Мышка? Нет, это всего лишь записка, с алой ленточкой… Тэн? Что ей нужно? Я взяла записку и села на стул перед компьютером – моё любимое место, – чтобы прочитать её. «Здравствуй, Николь, Прошу, не пугайся такой срочности. Я хотела бы побеседовать с тобой в твоей комнате сегодня ночью. Приду ровно в 11:30 PM.

Тэн Накамура».

Повторюсь: что ей нужно? Неужели она, начитавшись японской литературы, обрела способность читать мысли и поняла, что я рассуждала о ней. Для меня она взрослый человек. Девушка, конечно, но взрослая! Я не знаю, о чём мне с ней говорить, кроме как о делах дома. Ещё и записка совершенно не объяснила мне причины её прихода. Она гласила, что Тэн придёт, но я так и не могу понять, о чём пойдёт речь. Положив записку в свой инвентарь, под все предметы, как и записки от Кукловода, я начала одеваться и заметила тот самый фиолетовый шарф на спинке кровати, которым Кукловод завязывал мне глаза в первую нашу ночь. Почему он не забрал его? Сувенир? Мне? О, спасибо, Кукловод, я польщена. Если у него были такие мысли, то мне плевать. Хрен бы с ним с этим шарфом, но есть одно «НО!» – выкину, не пощадит. А вдруг это был его подарок мне на… потерю девственности? Личная вещь маньяка, да даровал он мне свою благодать.