We are the hearts

Слушать: Goo Goo Dolls – So Alive Последние несколько часов они провели в огромной комнате, где повсюду были галоэкраны, чтобы просмотреть бесчисленное число записей с камер видеонаблюдения. Распорядок в этой тюрьме не отличался особым разнообразием. Заключённым не разрешали почти ничего. Они вставали в 7 утра, через час завтракали. Обедали в час дня. Ужин в шесть. Отбой в девять. Охранники не разговаривали с преступниками, ничего не приносили, не имели права даже общаться с ними без нужных на то причин. Еда подавалась автоматически. Душ у каждого был в камере, что тоже было сделано для того, чтобы заключённые лишний раз не выходили за её пределы. Стены в камерах были либо серыми, либо белыми. Особо отличившихся помещали в изолятор, он был расположен в центре всего строения, под большим куполом. Стены были абсолютно прозрачные для тех, кто смотрит на них снаружи, и абсолютно глухие и серые изнутри. Карцер же… испокон веков представлял из себя комнату вообще без мебели, глухую и тёмную. Из развлечений – лишь чтение. Остальное было запрещено во избежание чрезвычайных ситуаций. Выводили заключённых из камер только в двух случаях: для посещения врача или на казнь. Система видеонаблюдения была устроена так, что записи невозможно было отредактировать. Они тут же отправлялись в Главное Управление. И даже при таком контроле Ифмалинэ нашёл связь с внешним миром. - Пришёл приказ, - оповестил всех Генерал Боуви перед тем, как они начали просматривать записи. – Если через двое суток мы ничего не найдём, то Ифмалинэ Кормуналистиши будет приговорён к казни. - Значит у нас нет права на ошибку, - сказал Капитан. Генерал выделил нескольких из своих людей для просмотра видеоматериала. Хотя они уже много раз смотрели его до этого. Все беспрекословно заняли места перед экранами, и лишь Нам Ухён опустился на стул с такой тяжестью, словно его тело было налито свинцом. Он закрыл глаза, и снова мысли разом накатили. Было такое чувство, что он больше не чувствует себя, будто стал никчёмной крупицей этого мира. И время потекло мучительно медленно. Посменно они просматривали записи, час за часом. Однообразные кадры, похожие друг на друга как один. Ховон тяжело выдохнул и сгорбился. Спина болела от долгого сидения на стуле. Он прикрыл глаза, уверяя себя, что надо досмотреть до конца. Они что-то упускают. Неожиданно он почувствовал руки на своих плечах, вздрогнул и обернулся. Сзади стоял Дону, тоже уставший и сонный. Кажется, на часах была глубокая ночь или ранее утро. В помещении не было окон, поэтому время подсказывали лишь часы. Но Хоя не стал на них смотреть. - Не надо, я в порядке, - Хоя хотел сбросить с себя руки, ему стало немного неловко. Они не были одни. Но, посмотрев по сторонам, Ховон понял, что всем было глубоко всё равно, что происходит вокруг. - Да ты посмотри, у тебя плечи каменные, - недовольно пробурчал Дону и продолжил разминать мышцы пальцами. Руки у него были сильные, и, кажется, знающие, что нужно делать. И Хоя расслабился, откинувшись на спинку неудобного стула. Кажется, массаж и правда оказался именно тем, что ему было нужно. Движения успокаивали и расслабляли. Вскоре Ховон открыл глаза, нажимая на «play», и продолжал смотреть запись. Дону больше не произнёс ни слова, лишь делал массаж и тоже смотрел на экран. И невозможно было сказать, сколько это длилось. - Остановись, - вдруг сказал Хоя. - Но ты всё ещё напряжён, - возразил Дону, не останавливаясь. Но Ховон резко скинул с плеч его руки и подался вперёд. - Нет, смотри, - он ткнул в экран. Дону посмотрел туда, куда показывал Первый Пилот. На видео Ифмалинэ посещал врача по расписанию. Врач даже не говорил с ним, молча снимал показания. Ифмалинэ лишь изредка бросал на человека свой пронизывающий взгляд и чему-то загадочно улыбался. - Я ничего не вижу, - подал плечами Чан. - На пальцы его посмотри, - подсказал Первый Пилот. И тогда Дону и правда заметил. Всё время, что брат Императора был на приёме у врача, его пальцы стучали по подлокотнику медицинского кресла, к которому он был прикован специальными креплениями (на всякий случай). - Он же гипнотизирует его! – наконец выдал Дону, словив довольную улыбку Хои. Хотя радоваться на самом деле было нечему. Все остальные в помещении тут же вскочили как по звонку и тоже начали всматриваться в экран. Сразу же откуда-то явился Генерал вместе с Сонгю и Ухёном, они были сонные и растрёпанные, видно только прилегли отдохнуть. Генерал, как только увидел собственными глазами, тут же начал куда-то звонить, с кем-то ругаться. Остальные молча ждали дальнейших указаний. - Врача зовут Билл Коитман. И он правда врач, но пару месяцев назад уволился по собственному желанию из Звёздного Флота, теперь работает на Калиго, это маленькая планетка на окраине. Но мои люди не смогли с ним связаться. И Федерация тоже потеряла связь. - Но он же с ним почти не разговаривал, - вклинился в разговор Жени. – Смотрите, они всё время молчат. - Это старый метод, ему обучают высокопоставленных лиц, - в разговор вклинился Ким Мёнсу. – Изначально основывался на древней азбуке Морзе, но после ему нашли новое применение. Тем более у анталианцев сильная аура. Они могут многое, если захотят. - Если б знали раньше, не посылали бы к нему живого человека. Но теперь уже поздно, - Генерал вздохнул и оглядел всех присутствующих своим строгим взглядом. – Капитан, - он остановил на нём свой взор. – К утру ваша группа должна покинуть стены Хезейфеля. Мои люди проводят вас. Остальные инструкции уже получите по прибытию на корабль. Генштаб свяжется с вами. - Так точно, Генерал, - ответил Ким. - Ваше Высочество, - Боуви повернулся у Ухёну. – Мне жаль, что мы подвергли вас такой опасности. - Не беспокойтесь, Генерал. Никто и предположить не мог, что такое пройзойдёт. Спасибо за содействие и радушный приём. Боуви усмехнулся, ведь приём в тюрьме с натяжкой можно было назвать радушным. Но Ухён ему понравился. Он не сомневался, что будущее Анталианской Империи в хороших руках. И не потому, что Ухён показался ему добрым, сильным или что-то ещё. Просто Ухёну было не всё равно. - У вас есть пара часов на отдых. Как только чуть посветлеет и буря уймётся, вы отправитесь в путь, - с этими словами Боуви вышел, оставив Сонгю и его команду на попечении охраны. Поспать удалось не всем. Сонгю ворочался, так как прежний сон уже был согнан, а новый никак не шёл. Он смотрел вверх, на дно ухёновой кровати, и чувствовал – Ухён тоже не спит. Наму лежал, свесив вниз одну руку. Мыслей в голове уже не было, наступила какая-то безысходность. Впервые за долгое время он понял, что зашёл в тупик. Он сам себя туда загнал. Теперь ему в голову приходила куча идей, но было слишком поздно воплощать их в жизнь. Теперь нужно было действовать по-другому, составить новый план, довериться наконец себе и своим чувствам. Экгорец сказал ему, что Ухён просто потерялся. Он должен найти выход, найти его сам. Ховон тоже не смыкал глаз, накрывшись с головой одеялом. На плечах всё ещё ощущались пальцы Дону, и это наваждение никак не пропадало. Он пытался убедить себя тем, что столько лет не давал Чану поводов подумать, что между ними что-то может быть, и сейчас не должен. Иначе всё напрасно. Но тело – не разум, его контролировать гораздо сложней. Оно предательски не подчиняется, реагирует на каждое прикосновение, на каждое движение. И от этого никуда не деться. Он чувствовал себя спутником, который всю свою жизнь крутится вокруг одной планеты, не в силах до неё дотянуться. Спал только Дону. В отличии от остальных, он так устал, больше морально, чем физически, что просто не стоял на ногах. И перед дальней дорогой предпочёл отдохнуть. В эти несколько часов сна ему ничего не снилось – лишь бесконечная тьма, тягучим и липким веществом окутывающая всё вокруг. Дорога назад не была спокойнее и легче. Ветер выл, пробирая своим холодом до костей. Снег налипал на капюшоны, залетал за шиворот. От промокания спасали лишь защитные костюмы. Никто ни с кем не разговаривал, да и трудно это было. Из-за плохо насыщенного кислородом воздуха было действительно тяжело дышать. Привал в этот раз устроили в другом месте. Бушующая ночью метель не оставила им выбора. Даже гордые и сильные стражи Его Высочества казались до костей продрогшими. Мёнсу не выдержал, соединил с Сонёлем их спальные мешки. Так было теплее. Каррет и Джонс последовали их примеру. Остальные лишь вздыхали и продолжали согреваться в одиночку. Дежурили, как и в прошлый раз – по очереди. Правда, никто не трогал Ухёна. По нему и так было видно, что он устал. В эту ночь он не выходил из шатра, спал между Ховоном и Дону. Он чувствовал, что между теми тоже было что-то совсем неладное. Но они никогда не были близкими друзьями, поэтому Наму не спрашивал. Не хотел совать нос в чужое дело. Уснул он совершенно неожиданно. Ему даже что-то снилось, яркое и тёплое. И только по пробуждению он понял, что это были руки Сонгю… Капитан присел на корточки рядом с ним и трогал его щёки и лоб своими тёплыми руками. - Что ты делаешь? – Ухён отшатнулся, разрывая прикосновения. Сонгю вздохнул и закатил глаза. - Ты весь трясся во сне, - ответил он. – Ты хорошо себя чувствуешь? - Со мной всё нормально, - заверил его Наму и сел, осматриваясь вокруг. Все уже собирались. Кто завтракал, кто сворачивал спальный мешок. Экгорцев в шатре не было. - Неважно выглядишь, - напоследок кинул Сонгю и встал, отходя к своему месту. Ещё бы, подумал Ухён. Кто бы на его месте хорошо выглядел? Он чувствовал себя совершенно разбитым. В начале своего пути становления Императором он дал себе слово, что не будет раскалываться на части и всё выдержит. Но теперь первоначальная установка потерпела головокружительный провал. - Ваше Высочество, - Сонёль окликнул его, когда уже как часа два они были в пути. Ухён повернул к нему голову. Из-за снега сложно было что-то разглядеть, но он и не пытался. – Ваше Высочество, вы уверены, что всё в порядке? - Всё в порядке, с чего ты взял, что нет? – ответил Наму, продолжая идти. - Вам тяжело. - Всем тяжело, - хмуро бросил Принц в ответ. Больше они не разговаривали. Но Сонёль был прав, Ухёну было тяжело. Сонгю тоже это видел, идя сзади. Ухён часто терял равновесие и останавливался, противясь ветру и снегу. У него постоянно срывало капюшон, рюкзак с вещами тянул назад. Капитан хотел помочь ему, забрать половину снаряжения, но Ухён бы не позволил. Огрызнулся бы и обозлился. Лучше уж так. А поймать он его всегда успеет. Ближе к вечеру, о чём напоминало лишь время на коммутаторах, вдалеке замаячил шаттл. До него было ещё минут пятнадцать пути. И все резко поднажали. Ухён понял, что ноги его не слушаются, в горле дико жгло. Голова кружилась. Когда это началось? Час назад? Два? А может день назад? Он не понимал. Холод будто бы проникал под кожу, сковывал движения, отнимал силы. Он сопротивлялся как мог. Но тьма-то была сильнее. Она обволакивала, укутывала в свои ледяные объятия. Перед тем, как она совсем поглотила его, в голове промелькнула мысль, что он больше никогда не сдаться. Ради себя. Ради целого мира. Ради Сонгю. - С вами всё будет в порядке? – спросил Сонгю у одного из экгорцев, шагавшего позади него. - Мы привыкли к холоду, нам он не страшен, - ответил тот. И Сонгю выдохнул. По своему обыкновению он волновался обо всех вокруг. Именно в этот момент раздался чей-то душераздирающий возглас. И Сонгю переместил свой взгляд вперёд, замерев… Сонгю рванул с такой дикой скоростью, в последний момент успев подхватить Ухёна. Тот неестественно запрокинул голову – был без сознания, свалился всей своей массой в руки Капитана. Все тут же столпились кругом. Но Сонгю никого из них не замечал. Перед глазами было лишь бледное лицо Ухёна, его посиневшие губы. Ухён дрожал в его руках, но в себя не приходил. - Нужно поднять его, - раздался где-то над ухом голос Хои. Первый Пилот быстро пришёл в себя от произошедшего и решил взять всё в свои руки. Тут же тело Наму подхватили двое экгорцев, они были выше и сильнее людей и анталианцев. Из шаттла им навстречу выбежал Док, который заподозрил неладное, когда группа до этого шедшая так быстро вдруг остановилась. - Дайте, я посмотрю, - Сонджон растолкал всех и склонился над бессознательным телом. - Ничего, всё в порядке. Заносите его. Сонгю так и остался стоять на месте, не в силах сделать и шагу. Просто он осознал, что всё это время видел, как Ухён раздирал себя на куски, боролся со своими внутренними демонами, а он… он, Капитан, ничего не делал. Позволил себе отступить, сдаться, оставить всё как есть. Разве этого он хотел? Разве не нужно бороться? - Капитан, - его окликнул Халу. - Вам лучше отправиться поскорее, - сказал он. – Здоровье Принца в опасности. Сонгю отмер, услышав, как к нему обращаются. - Да, спасибо вам за всё, - Ким сделал шаг вперёд и не протянул руку, не отдал честь, он – поклонился. Экгорец чинно поклонился в ответ. - Защищайте то, что вам дорого, отважный Капитан, - экгорец нарисовал на своём лице что-то на подобие улыбки и зашагал в противоположную сторону, где его уже ожидали его соплеменники. Сонгю проводил его удивлённым взглядом, а потом поднялся на борт шаттла. Сонгю устало наблюдал в своём капитанском кресле, как корабль входит в гиперпространство. В рубке управления было необычайно нервозно и беспокойно. - Расчётное время прибытия – два часа сорок минут, - сообщил навигатор. - Хорошо, - Сонгю устало кивнул. Он всё ещё не снял защитный костюм и куртку, не было времени. Остальные, кто, как и он, прибыли с Мандорума, тоже были экипированы. Уж такова доля экипажа корабля Infinite7 – нигде им нет покоя. - Капитан, - Замкапитана встал рядом с Кимом. – Все системы в норме, мы стабильны. Вас просят пройти в медблок. Сонгю поднял глаза на Дону, тот в ответ улыбнулся, давая понять, что так и есть, Сонгю может уйти. И Капитан устало поднялся на ноги. Если быть честным, он чувствовал себя тряпичной куклой, в которую воткнули кучу иголок. - Доложите, если что-то случится. И позвони мне, когда будем выходить из варпа, - бросил он напоследок Дону, тот кивнул. Сонгю медленно поплёлся по коридорам, не обращая ни на что внимания. Не до того было. Хотелось привалиться к ближайшей стене и скатиться на пол – вот так всё осточертело. Что за жизнь у него такая? Не мечтал стать Капитаном, а стал. Не мечтал иметь свой корабль, но заимел. Друзей он тоже не искал, но они нашлись. А когда он захотел чего-то, то его желание в этот раз стало таким невозможным и далёким. - Капитан, - из дум вывел голос Дока. Тот остановился прямо перед ним. И оказалось, что они встали прямо напротив каюты Сонгю. - Да? – Сонгю словно выплыл из забытья. - Заходите, - скомандовал Сонджон. И Сонгю искренне удивился, ведь Док приглашал в его собственную каюту. – Я воспользовался своим положением и открыл дверь, простите. Но того требовали обстоятельства. Сонгю не понимал, о чём идёт речь ровно до тех пор, пока не оказался внутри. На его кровати, накрытый одеялом спал Ухён. - Что здесь происходит? – возмутился Ким. Своеволие врача уже зашкаливало. Эта наглая анталианская физиономия с льстивой улыбочкой сейчас очень сильно раздражала. - Переохладился. В медблоке ему делать нечего, регенератор не поможет. Всё остальное я уже ему вколол. Но самое главное не это, - Сонджон обошёл Капитана и остановился около кровати. – Он не болен, он устал. Ему нужен отдых. - Но почему в моей постели!? – Сонгю вскинул руки вверх. Сонджон обречённо выдохнул и закатил глаза. - Он звал вас, - оповестил врач. – Какой же вы тугодум, Капитан. Ну да, кому ещё учить Капитана жизни, как не бортовому врачу. Это же Ким Сонгю ничего не знает о жизни. - Я не буду нянькой для Принца, - Сонгю сложил руки на груди. - Перестаньте, Капитан, - бросил в ответ Сонджон. – Разве вы не видите, что нужны ему? Ни я, ни его чопорная свита. Вы, - с этими словами Сонджон ткнул капитану в грудь своим тонким и изящным пальцем. Он заглянул в карие глаза, зная, что отыщет там. Сонгю беззвучно выругался. - То, что вы бегаете от него, вас не спасёт, - продолжил Док, всё так же глядя в глаза. – Взгляните на себя. Вы вините себя в произошедшем и пытаетесь скрыться. Но у вас не получится. Вы не можете бегать от судьбы. Она быстрее вас. - Я не верю в судьбу, - огрызнулся Ким. - Но вы верите в Ухёна, - шепнул Сонджон на самое ухо, а потом направился к двери, не дав Сонгю одуматься. - И что это, чёрт возьми, было? – зашипел Ким вслед уходящему врачу, но тот его уже не слышал. Капитан сделал глубокий вдох и подошёл к постели. Ухён уже был не таким бледным, не дрожал, дышал ровно. Сонгю опустился на край кровати, протянул руку к ухёнову лицу, а потом замер, так и не дотронувшись. Что же он делал? Как позволил всему этому случиться? Может, если бы он сразу воспринимал их отношения с Ухёном серьёзно, то, возможно, они могли бы пожениться ещё раньше, могли бы бросить космос, и никто бы их не преследовал… А, может… Но нет, никаких «может». Вот они здесь: Сонгю на краю кровати, спящий Ухён. И оба как два разбившихся друг о друга стакана. Кому они нужны такие, пустые и разбитые? Сонгю не заметил, как Ухён проснулся спустя какое-то время и накрыл его ладонь своею. Это лёгкое движение было таким неожиданным, что он чуть не отшатнулся. Но потом увидел, как смотрит на него будущий Император и отбросил все помыслы. Ухён молчал, прикрыв глаза. Говорить, видно, было трудно. Да и о чём? О том, какой он идиот? Ещё получит от Сонгю. А этого совсем не хотелось. - Всё будет в порядке, - произнёс Капитан. Непонятно, кого он утешал, себя или Ухёна. – Всё наладится. Ухён не слушал, не вдавался в смысл. Он сосредоточился на том чувстве, которое сейчас бушевало внутри. На том, как Сонгю размеренно гладил его ладонь, перебирал пальцы. Он всегда так делал, когда не знал, как выразить всё словами. Сонгю не любил слова, просто не умел говорить нежности. В их паре Ухён был главным провокатором и инициатором. Но теперь они словно поменялись местами. У Ухёна просто опускались руки. Кто он? Какое место ему положено занять в этой жизни? Куда идти? Что правильно, а что нет? Часы мерно отсчитывали время. Сонгю остановился, порываясь уйти и закончить этот немой спектакль. Но Ухён поймал его за руку. - Пожалуйста, - прошептал он одними губами. – Я был неправ. У Сонгю даже перехватило дыхание. Он со страхом в глазах посмотрел на бледного Наму и стиснул зубы. Так обжигающе это прозвучало. - Ляг, - попросил Ухён. И Сонгю просто не смог ему отказать. Да он никогда не мог ему сопротивляться. Он лишь казался холодным и неприступным, а на самом деле всегда хотел спрятаться за ухёновой спиной. Капитан молча опустился на кровать, лёг на бок, лицом к принцу. Ухён не отпускал его руки. Он словно цеплялся за спасительный якорь. Да только мог ли Сонгю дать ему утонуть? - Я ужасен, - выдавил из себя Наму. – Привык доверять только себе и никому больше. Вырос одиночкой, так им и остался. Я… должен был доверять тебе, не держать секретов. Я думал, так будет лучше. Думал, что защищаю тебя, но я ошибался. - Ухён… - Нет, не перебивай, - попросил Наму. – Теперь моя очередь говорить. - Ладно, - Сонгю поджал сухие губы. - Я… Так хотел всё и сразу. Хотел тебя, хотел быть частью Звёздного Флота, хотел свободы. Хотел увидеть мир, хотел создать судьбу своими руками, а не ту, что пророчат во дворце. И что в итоге? К чему я пришёл? Что получил? Ничего… Всё рухнуло, как песчаный замок. И я правда не знаю, смогу ли всё это вынести. Где взять стимул идти дальше? К чему идти? Зачем идти, если там не будет ничего из того, что я хотел? – он повернул голову, ловя встревоженный взгляд Капитана. – Ты знаешь? - Нет, - горько прозвучало в ответ. Как же Сонгю хотелось сказать Ухёну, что всё, о чём он мечтал, теперь обесценилось за один миг. Ничего было ему не дорого, ведь Ухёна больше не будет рядом. Да, любовь не вечна. Ничто не вечно. И, может, через пару лет эта дымовая завеса падёт, и каждый из них научится жить по отдельности. Но надо было признаться, уже не будет того огня в груди, который зажигался при одном лишь взгляде друг на друга. - Ты должен идти вперёд, - твёрдо продолжил Сонгю, разрывая затянувшееся молчание. – Будущее этого мира в твоих руках. Ты его часть, ты его вершина. - Твои слова звучат так помпезно, - усмехнулся Наму, не отрывая взгляда от узких глаз. Он любил эти глаза. – Я просто пешка в королевской гонке. Зачем людям тот, кто не хочет ими править? - А ты не правь ими, - Сонгю улыбнулся. Вся злость и раздражение в миг испарились. – Веди их за собой. - Ты пойдёшь за мной? - Всегда, - Сонгю выдохнул и подался вперёд, нарушив обещание, данное себе несколько дней назад, когда они были на Аквитануме. Кажется, чужие губы послужили самым лучшим отрезвителем. Потому что Ухён в миг распахнул глаза и уставился на Капитана, который на мгновение отстранился, погладил Ухёна по бледной щеке и потом припал к его губам снова. Поцелуй заставил Ухёна задохнуться. Что это было? Они не знали. Да и зачем? Люди много глупостей совершают на своём пути. И эта маленькая шалость, возможно, одна из них. Возможно, завтра они будут сожалеть и корить себя. Но не сегодня. Сегодня есть только они двое и эта каюта. И больше ничего. На корабле царствовала ночь. Дону закончил рапорт вместо Сонгю, заверив, что ему не трудно, да и вообще нужно отвлечься. Обычно Сонгю сопротивлялся, но в этот раз легко сдался и как-то быстро ушёл к себе, назначив перед этим тех, кто будет нести вахту. Дону какое-то время бродил по рубке управления, следя, как меняются показатели на экранах. Инь Лу, который сидел в своём кресле навигатора, с ним не разговаривал, и это было на руку. Дону нужен был покой. Он хотел немного личного пространства, свободы мысли. И чтоб никто не трогал его. Вскоре он нажал кнопку «отправить» и закрыл информационные экраны. Но пошёл он не к себе в каюту, а в столовую. Вызвал экспресс-панель и нажал на «эсперессо». Машина зашумела, а через минуту подала горячий напиток. Дону взял кружку и пристроился за одним из столов около иллюминатора. Вид на Землю был прекрасен. Отсюда, смотря на огромную планету, создавалось ощущение, что это всё нереально, сказка. Но большой опыт в полётах говорил обратное. Это их мир, они привыкли в нём жить. Здесь, за границей пространства, было страшно прекрасно. До дрожи. И Дону подумалось, что вот то, что их постоянно сдерживает – невероятная тяга к жизни, к жизни в космосе. Они пропитаны ей насквозь, их сердца бьются в едином ритме вместе с ним. Они – это Космос.