We are the hearts

Слушать: Hae Bin – Forever Love Сонгю замер на стуле перед своим столом, когда дверь открылась. Ховон вошёл внутрь и встал напротив, расположив руки по швам. Он редко так делал, но в данный момент понимал, что разговор пойдёт совершенно не дружеский. - Лейтенант Ли Ховон, - Сонгю и правда начал говорить холодным тоном. Кажется, он был раздражён чем-то. И ситуация с Хоей подливала масла в огонь. Капитан встал со стула, обошёл стол и встал напротив Ховона, который всё это время не проронил ни слова. - Что происходит, Ховон? – ледяным голосом потребовал Сонгю. Ховон поднял на него взгляд. - О чём ты? – как ни в чём не бывало спросил Хоя, хотя и понимал, что это бесполезно. Сонгю и правда был хорошим Капитаном – видел то, что пытались скрыть члены его экипажа. Не всегда, конечно, но в большинстве случаев. - Хватит валять дурака, Ховон. Раньше я закрывал на это глаза, потому что это никого не касалось. Дону просил меня не трогать тебя. Но теперь это зашло слишком далеко. Что происходит? В такие минуты Хоя боялся Сонгю. Казалось, тот может сломать тебе хребет и не заметить. Взгляд становился таким кровожадным, что хотелось сделать шаг назад. Но это было невозможно. - Я не могу рассказать. - Не можешь или не хочешь? - Не хочу… - тихо ответил Хоя. Сонгю громко выдохнул и провёл рукой по волосам. - Ты с ума сошёл? – рявкнул он наконец. – Я несу ответственность за жизни людей на этом корабле! И за твою в том числе! Ты хоть понимаешь, чего мне может стоить твоё молчание? - Я могу сам нести за себя ответственность, - попытался возразить Ховон, но Сонгю был неумолим. - Ты расскажешь мне, что происходит! Это приказ! – Сонгю смерил Ховона самым ужасным из всех своих взглядов. Хоя тяжело сглотнул. Он закусил губу, всё ещё сомневаясь. - Если я расскажу тебе, пообещай, что не расскажешь Дону. - И хоть мне ненавистна эта мысль, что ты всячески принижаешь его, но я даю тебе слово, что ничего ему не расскажу, - Сонгю сделал шаг назад, а затем и вовсе вернулся к столу, где сел на стул, приглашающим жестом указывая Хое на второй. Ховон с тяжестью опустился на него, закрывая глаза ладонью. Разговор давался ему нелегко. - Председатель Ли – мой отец, - наконец сказал Ховон. И Сонгю тут же вспомнил… Как ещё пару лет назад заметил это странное сходство Ховона и Председателя Ли. Но тогда Хоя, как и сейчас, делал вид, что они вообще не знакомы. И Сонгю быстро забыл эту мысль, больше никогда к ней не возвращаясь. А напрасно. - Да, вы похожи, - хмыкнул Ким, не веря, что так долго не мог понять очевидного. - Я не хочу, чтобы другие знали. Не хочу, потому что одна мысль о нём вызывает у меня такую злобу… - Хоя сжал кулаки, положив их на колени, чтобы ненароком тут всё не разнести к чертям. - Он пытается контролировать тебя? – Сонгю посмотрел на Первого Пилота из-под своей чёлки. - Пытался, - кивнул Хоя. – И я как дурак вёлся. Это дорого мне обошлось. - Это как-то связано с Дону? – осторожно спросил Гю. Хоя сам на себя был не похож. Оно было ясно – Ким разбередил давнюю рану. - Когда мне было семнадцать, - начал рассказ Хоя, - я мечтал стать Пилотом. А меня таскали по всяким светским кругам, заставляли вникать в политику. Я ненавидел это. Космос – вот, что я любил. Отец даже как-то поднял на меня руку, когда я в сотый раз сказал ему, что хочу поступить в Академию Звёздного Флота. Мы сильно тогда поругались. Но… он сказал, что мы можем найти компромисс. И тогда, ослеплённый своей мечтой, я согласился. Согласился, что позволит мне стать Пилотом при условии, что он сам выберет мне жену. Мой отец не терпит однополой связи. Он за старые устои. Откуда ж мне было знать, что своё сердце я навечно отдам тому, с кем никогда не смогу быть. У Сонгю даже перехватило дыхание. Он догадывался, что Ховон не просто так не отвечал Дону взаимностью. За этим всегда крылось что-то большее. Но не могу представить, что всё настолько плохо. - Всё ради него, - скрепя зубами проговорил Ховон. В его глазах стояли слёзы, но он не плакал. Такие, как Ховон, не плачут на людях. Они плачут внутри. - Прости, - Сонгю поднял на Ховона взгляд, полный сожаления и печали. Как же он ошибался… - Ты, оказывается, столько лет мучил себя. А я ничем не могу тебе помочь. Почему же ты не попросил перевода на другой корабль? - Почему же ты не отказался от сопровождения Его Высочества? – вопросом на вопрос ответил Хоя. И был совершенно прав. – Почему же, как ты думаешь, Ухён молчал столько лет? - Ты знал? – удивился Сонгю. Хоя кивнул, вздыхая и поджимая губы. – Но откуда? - Случайно прервал его разговор с моим отцом несколько лет назад. Мы поклялись друг другу молчать. И я правда хранил его тайну, а он мою. Извини, что не мог тебе ничего сказать. Я привык держать своё слово. Хотя и умолял его рассказать тебе. Но я не имел права давить на него. Теперь я это понимаю. - Нет, ты всё правильно сделал, - заверил его Сонгю. – Я не осуждаю тебя. И мне искренне жаль. Жаль, что так вышло. Разве ничего нельзя сделать? - А что бы ты сделал? – как-то по-доброму улыбнулся Хоя, осознавая всю никчёмность ситуации. – Бросил бы космос? Ушёл бы со своего поста? Или тайно бы женился? А ты спросил у него, хочет ли он этого? Хоя был как никогда прав. Никто из них не мог выбрать что-то одно, принять верное решение, потому что никто не знал, как будет правильно. Нельзя было быть уверенным, что тот или иной шаг позволит им быть счастливыми все оставшиеся годы. - Ухён как-то спросил меня, - прошептал Сонгю. – Смогу ли я жить во дворце? - Не сможешь, - за него ответил Ховон. Уж в этом-то он был точно уверен. – В своём тихом доме на берегу озера – да, но не во дворце. Смогу ли я оставить Звёздный Флот? Возможно. Но всегда буду жалеть об этом. А когда я задумываюсь, что вся жизнь Дону – это космос, то просто не могу позволить себе это у него отнять. - Благородно… - протянул Ким. - Учитывая, что мне и правда скоро придётся женится, - грустно подметил Хоя. - Я сохраню твой секрет, - Сонгю поджал губы. Коммутатор замигал, оповещая, что подготовка к взлёту завершена. – Нам пора в путь. - Спасибо. Встретимся в рубке, Капитан, - с этими словами Ховон встал, отдал честь и вышел в коридор. Сонгю пару раз оглядел комнату беглым взглядом, будто что-то ища, а потом застегнул пуговицы на своём белом пиджаке и последовал за Первым Пилотом. Их встретили пять экгорцев – население древней планеты Экгортман, разрушенной катаклизмом. Высокие, с белой кожей и бледно-голубыми глазами без зрачка, с длинными белоснежными волосами и тонкими носами – они были похожи на мёртвых. Народ Экгортмана, вынужденный скитаться по галактикам, нашёл союзников в Федерации. Им разрешили жить и работать на самых холодных планетах, принадлежащих Соединённой Федерации. Экгорцы были благодарны. Сонгю поздоровался с предводителем их группы. Его звали Халу. Он кратко объяснил, что придётся идти пешком два дня, потому что так они будут незаметнее. Ехать на аэротанкерах было опасно. Их могли рассекретить. Сонгю оглянулся, смотря на тех людей, которые были частью этой экспедиции. Жени вызвался сам, как только узнал, что они будут спускаться на Мандорум. Он всё ещё был расстроен, что не пригодился в миссии на Эквитануме. И Сонгю разрешил ему. Сержанты Джонс и Каррет охотно восприняли приказ и уже предвкушали дальнейшее путешествие. Сонгю завидовал их азарту. Эти двое были ещё молоды и не научены жизнью. Сонёль и Мёнсу, как всегда молча, спустились по трапу вслед за Нам Ухёном. И не трудно было догадаться, в каком расположении духа. Даже широкие очки и капюшоны не скрывали это. Как всегда - немы и недовольны. Наверное, это работа у них такая. Последними с трапа сошли Ли Ховон и Чан Дону. В этот раз Сонгю решил взять их с собой. Атмосфера на этой планете ему не нравилась. Хотелось быть с теми, в ком он точно уверен. А уверен он был только в этих двоих. На Мандорум они прилетели на шаттле. Infinite7 же оставался в околоорбитном пространстве. И хоть Сонгю и не любил оставлять корабль либо без Ховона, либо без Дону, в этот раз пришлось смириться в силу обстоятельств. - Мы должны дойти до этого места, - сказал Халу, показывая Сонгю карту на своём коммутаторе. Сонгю взглянул и кивнул. Выбора не было. И им, не привыкшим к такому холоду, некуда было деваться. – Там будет привал. - Хорошо, - ответил Капитан. Шли они по двое. Сонгю пропустил вперёд всех, кроме Ухёна. Он пристроился за ним, встав рядом с Мёнсу. Кажется, Ким Мёнсу не был так зациклен на Нам Ухёне, как Ли Сонёль. Мёнсу был словно в себе, мало обращал внимание на окружающих. Немногословен, холоден и нелюдим. Сонёль же просто ставил жизнь Ухёна превыше всего. Ещё до того, как Сонгю узнал истинную сущность Наму, Сонёль играл роль его ревнивого лучшего друга. Был недоволен, что Сонгю всё время увозил Ухёна с собой на Землю, брал на все задания. Тогда Капитан этого не понимал, но теперь… Разгадка стала ясна. Идти было тяжело. В отличие от Аквитанума, на Мандоруме температура ниже, ветер резче. Наст снега был заледенелым, он проваливался и ломался под ногами, значительно затрудняя ходьбу. А когда путь начал подниматься в гору, идти стало вовсе невыносимо. Деревьев не было, лишь курганы и снег. Словно ад замёрз. Сонгю повыше натянул шарф, который чудом отыскал в своих вещах. Он позволял не замёрзнуть носу и щекам. И пусть всё остальное тело оставалось в тепле, защищённое специальным костюмом и слоем одежды, даже той малой части кожи, что была открытой, было невыносимо холодно. Говорили, что Мандорум, как и Аквитанум, раньше был тёплой планетой. Но это лишь слухи. Никто не знал. Когда Федерация на неё сунулась, здесь уже было холодно и невероятно пусто. Так что приходилось только гадать. На очередном подъёме им пришлось попотеть. Тут снег лежал такими неровными пластами, что каждый шаг норовил быть последним. Они нарочно шли поодаль от главной дороги, чтобы их не было так видно. И это было по правде невыносимо тяжело. Сонгю успел поймать Ухёна, когда тот оступился и начал падать назад. Нам явно удивился, но закрытое очками и мехом от капюшона лицо не дало прочитать все эмоции. - Спасибо, - всё, что сказал Наму, и они продолжили идти дальше. Сонгю подавил в себе резко нахлынувшее раздражении и тоже продолжил идти. Теперь все понимали, почему Мандорум выбрали для постройки Хезейфеля – самой страшной тюрьмы в Галактике. Здесь и правда можно было умереть, если не иметь при себе защитных костюмов и снаряжения. Здесь не было ни космопорта, ни других поселений. Белая мгла… и только. Когда они достигли обширного оврага, куда снег не залетал такими количествами, как в округе, а ветер не мог преодолеть выступы, Халу объявил о ночном привале. Хотя было сложно сказать, сколько времени они провели в пути, разрешая себе редкие остановки. Тут всегда стояли сумерки. Экгорцы разбили лагерь. Поставили небольшой шатёр, укрывавший от ветра и снега. Но огня было не достать – не было деревьев. Пришлось есть сухой паёк, а спать в самонагревающихся мешках. Ужин никому не нравился. Хотелось чего-то горячего. Обычно Нам Ухён никогда не жаловался, но теперь невооружённым глазом было видно, что он замёрз. Наследный Принц уселся на свой спальный мешок, не снимая капюшона, и пил согревающий напиток из пакета. Его охранники были бы рады помочь своему господину, да нечем. Мёнсу и Сонёль молча сидели поодаль него и ели. Неожиданно над ним нависла тень. Ухён скинул капюшон и поднял свой взгляд. Перед ним стоял один из экгорцев и протягивал какую-то бутылку. - Что это? – спросил Наму, недоверчиво оглядывая протянутую ему вещь. - Люди называют это водкой, - прохрипел экгорец. – Пей, тебе нужно. Ухён перевёл глаза на Сонгю, который сидел недалеко от него, разговаривая с Дону. Сонгю поймал его взгляд и кивнул. Тогда Наму принял протянутую ему бутыль и начал откручивать крышку. Водка, как и предполагалось, тут же обожгла горло, ведь была очень крепкой. Внутри тут же стало так тепло. Ухён сделал ещё пару глотков и вернул спасительную жидкость её обладателю. Он сам не знал, почему в этот раз ему было так не по себе. Вроде, на Аквитануме он показал невероятную силу духа, а тут совершенно расклеился. Чтобы ещё больше не навредить себе, он лёг, закутался в свой спальник и закрыл глаза. Остальные тихо разговаривали. Он не слушал разговоры, не хотелось ни во что вникать. Но как назло, когда спустя час все уже улеглись и уснули, Наму всё ещё не мог сомкнуть глаз. Он крутился, ворочался, потом сел. Заметил, что Мёнсу не спал – дремал сидя, выполнял свои функции личной охраны. Так же не спал Ховон. Он сидел рядом с Сонгю и вертел в руках складной нож. О чём-то думал, даже не перевёл взгляда на Нама, когда тот встал и вышел из шатра. На улице у входа стояли двое экгорцев. Они даже не шелохнулись, когда Ухён вышел и встал между ними. Снег перестал так сильно идти, и небо было частично чистым. Разительные перемены. Ухён даже расстроился, что им пришлось идти в такую метель. Теперь можно было разглядеть россыпь звёзд. - Ты потерян, молодой Правитель, - без эмоций вдруг сказал один из охранников, но вообще не шелохнулся. Ухён на мгновение растерялся. – Ты боишься выбрать неверный путь. Но твоё сердце уже всё решило. - Вы можете предугадать будущее? – шёпотом спросил Наму. - Я его знаю, - ответил экгорец. Его белоснежные волосы легко развевались на несильном ветру. И Ухёну показалось, что он увидел ангела. Этот сказочный народ очаровывал и… пугал. - Я стану Императором? – с дрожью в голосе произнёс Ухён. День за днём его мучил этот вопрос. Но он не верил в судьбу ровно настолько, насколько не верил в предсказания. Но сейчас он был готов поверить во что угодно. - Ваши сердца – это будущее, - всё, что сказал страж. И Ухён понял, что на этом их разговор закончен. Он ещё пару минут потоптался на ветру. Потом бросил взгляд на небо, будто ища там знак, но ничего не получив, зашёл внутрь шатра. Он прошёл к своему месту, несколько секунд сомневался, потом взял свой спальник и перенёс его в другое место, положив рядом с Капитаном. Сонгю спал на боку, чёлка нависла на глаза, и Ухён очень хотел бы протянуть руку и убрать её, но не стал. Лишь лёг и натянул на себя меховой капюшон. Сердцебиение в груди стало восстанавливаться, и спустя какое-то время он уснул. Сонгю очень удивился, когда после пробуждения первым, кого он увидел, стал Нам Ухён. Принц спал, и его лицо было таким спокойным и безмятежным. Но Капитан не мог себе позволить любоваться им. Он легко поднялся и вышел на улицу, чтобы скрыть все те чувства, которые отражались на его лице. Через час они уже снова шагали в светящемся полумраке, взятые в плен вечным холодом и снегами. Но никто не жаловался, шли молча. И к всеобщему воодушевлению, через пару часов вдалеке замаячил высокий купол Хезейфеля. Тюрьмы они достигли через час. Их не пустили через главный вход, заставили обогнуть огромную площадь, на которой находилось строение, и войти через вход для персонала. Стены Хезейфеля были высокие, серые и очень холодные. Но по сравнению с погодой за пределами этих стен, это место показалось всем раем. У каждой двери стояла охрана: люди, анталианцы и экгорцы. Все молча кивали в знак почтения, пока группа двигалась вглубь по коридорам. Им отвели одну из комнат персонала. Двери были из прочной стали, а внутри стояли в ряд двухэтажные кровати. Это означало, что они должны остаться в этом месте на ночь. Конечно, никому не хотелось. Было жутко не по себе находиться внутри этих стен, пусть даже не видя камер заключённых. Сонгю без разбору кинул вещи на одну из коек. Это напомнило ему былые времена, когда они проходили практику в Звёздном Флоте. И казармы на Земле напоминали эту комнату. Никакого личного пространства, всё общее. Хорошо, что это осталось в прошлом. Нам Ухён остановился рядом с Капитаном и бросил свои вещи на верхнюю койку, поймав на себе взгляд внимательных глаз. Они не разговаривали друг с другом уже второй день, с того момента, как Ухён сказал, что всё время, что они проводят вместе, напоминает ему ад. И он очень жалел об этом. Но не мог ничего сказать и исправить. После того разговора Сонгю молча кивнул, развернулся на пятках и вышел из его каюты. А потом просто делал вид, будто ничего не произошло. - Я провожу вас в комнату для допросов, - в помещение вошёл высокий человек. На нём была форма военного, белая, но без звёзд и нашивок, которые носили офицеры Звёздного Флота. – Я Генерал Уоррен Боуви. Командую подразделением 3382-S. Мои люди уже всё подготовили. - Я Капитан корабля Infinite7, Ким Сонгю, - Сонгю отдал честь. Генерал сделал в ответ то же самое. - А вы, я полагаю… - Генерал перевёл свой взгляд на вставшего рядом с Сонгю Ухёна. - Наследный Принц Анталианской Империи, Генерал. Моё имя слишком трудно, зовите меня Нам Ухён. Я бывший Старший Лейтенант Звёздного Флота. - Не бывает бывших офицеров, Ваше Высочество, - Генерал улыбнулся и вместо того, чтобы отдать честь или поклониться, протянул Ухёну руку. И тот с такой же доброй улыбкой пожал её в ответ. Сонгю оставил Жени, Каррета и Джонса, поручив тем расспросить офицеров Хезейфеля об утечке информации. Остальные отправились в допросную. Дону, Хоя, Мёнсу и Сонёль остались за толстым стеклом, через которое можно было видеть и слышать, что происходит в допросной. Личная охрана Ухёна как всегда сопротивлялась, но Наму пригрозил им, и те недовольно скривились, но послушались. Комната для допросов была посередине разделена защитным стеклом, которое уберегало от нападения в случае чрезвычайных ситуаций. И как только Ухён и Сонгю вошли в сопровождении Генерала Боуви, то не могли скрыть своего удивления. Анталианец, представший перед ними и сидевший на стуле по ту сторону стекла, был слишком похож на Нам Ухёна. Их глаза, нос и губы почти одинаковые, только у копии Нам Ухёна были длинные чёрные волосы, не стриженые много лет. Он был худощав и ещё более бледен. Но сходство, как и предполагалось, было только внешним. - Кого я вижу, - голос бывшего Наследного Принца раздался в помещении. Ухён замер, и не мог сделать дальше ни шагу, но Сонгю подтолкнул его со спины, намекая, чтобы тот сел и перестал паниковать. Нам послушно опустился на стул, дверь за ними закрылась. В допросной остались только они втроём и большое количество охраны, Генерал же поспешно вышел. Брата нынешнего Императора звали Ифмалинэ Кормуналистиши. Сонгю даже не удивился, что оба брата были явно не с сахарным характером. Мучила мысль, откуда же тогда Нам Ухён такой хороший? Всё дело во втором его отце? Ох уж эти гены… - Я знал, что ты придёшь. Я ждал этого дня! – Ифмалинэ расхохотался. От его смеха вяли уши. - Не могу разделить с тобой твою радость от встречи, - в ответ проговорил Нам Ухён, взяв себя в руки. – Надеюсь, это наша первая и последняя встреча. Ифмалине придвинулся ближе к стеклу и прищурился. Сонгю инстинктивно положил ладонь Ухёну на плечо, и это не укрылось от злобных жёлтых глаз напротив. - Думаешь, твой охранник защитит тебя? Люди недолговечны и хрупки, - когда он говорил, все его слова словно пропитывались ядом. Ухён почувствовал, как на плече усиливается хватка пальцев Кима, но он сделал вид, что не заметил, - на лице появилась зловещая улыбка. Только так можно было быть со своим «дядей» на равных. - Ты думаешь, что сможешь стать Императором? – усмехнулся Наму. Сам он не мог верить в такой абсурд. - А ты? – Ифмалинэ оскалился в улыбке. – Ты сможешь? Ты все эти годы умело прятался. Ты же не хочешь на трон. И твой отец тебя не жалует, потому что ты нечистокровка. Бастард, - последнее слово он будто выплюнул. – Думаешь, я не знаю? Я всё знаю о своём гнилом братце и его отродье. Что стало с твоим вторым отцом? В какой дыре он теперь прозябает, чтобы его сынок смог занять престол? А? - Сумасшедший, - выплюнул Ухён и сжал пальцами края подлокотников стула. А ведь правду говорили слуги во дворце, его дядя просто псих. В этом он теперь не смел сомневаться. - Зачем тебе трон? – как ни в чём не бывало продолжил бывший Наследный Принц. – Ты никогда не сможешь быть собой, ты будешь лицом всей нации, но не собой. Будет под запретом любовь, личное счастье, друзья. Ты останешься один в том большом холодном дворце. Не лучше ли отказаться? - Да что ты знаешь о счастье? – парировал Ухён. – Ты уже столько лет замурован в этой тюрьме! Ты ничего не знаешь о жизни! Ты ничего не знаешь обо мне! - Ты прав, о тебе не знаю, - анталианец игриво пожал плечами. – Но я знаю всё о власти. - Она тебе не светит. Говори, кто тот наёмник, с которым ты строишь свои бредовые козни, и мы разойдёмся. Я разрешу тебе спокойно доживать свои годы в этой тюрьме, - Ухён тяжело выдохнул. От этих пяти минут, что они провели в допросной, ему уже было дурно. Словно его самого пытали. - Сынок, ты мал, чтобы задеть меня за живое. - Я тебе не сын, - прошипел Ухён в ответ. – Кто? Кто в этих стенах помогает тебе!? Говори, и я разрешу тебе жить! - Это будет слишком просто, ты так не думаешь? Тем более мои приспешники всё равно закончат своё дело. Я не позволю моему братцу и его отродью занять престол! Никогда! – Ифмалинэ сорвался со стула и набросился на стекло. – Бастард вроде тебя не достоин занимать место Императора! Ухён уже тоже готов был вскочить, но Сонгю удержал его на месте. В этот момент в допросную вошёл Генерал и кивнул охране. - В изолятор его. А будет плохо себя вести, в карцер, - приказал он. Ухён встал со своего места и направился вон из помещения. Ноги не держали его, но он вылетел в коридор и просто кинулся куда глаза глядят. - Генерал, оставьте его, - Сонгю обратился к Боуви, который уже хотел послать за Принцем офицеров. – Я пойду за ним. Подождите нас немного. - У вас полчаса, Капитан. И не покидайте этот сектор, - кивнул Генерал. Сонгю посмотрел на Первого Пилота, Замкапитана и двух телохранителей Ухёна, взглядом приказав ждать. А сам направился за Нам Ухёном. Он не мог далеко уйти. Так и оказалось. Спустя несколько коридоров Сонгю наткнулся на более узкий. Тут никого не было, потому что в конце - тупик и большое окно, за которым видна снова разбушевавшуюся метель. Ухён стоял, оперившись руками о толстое стекло и опустив голову. Сонгю медленно подошёл. Он понимал, что Нам на пределе. Но и не мог позволить, чтобы в такое время с ним был кто-то другой. Слишком больно это было и слишком лично. - Ухён, - Сонгю протянул к нему руку и невесомо коснулся плеча. - Уходи, - прошептал Наму, не поднимая головы. Сонгю не убрал руки, встав рядом. Сначала легко провёл пальцами по спине, а потом замер. - Что ты делаешь? – так же тихо спросил Наму, и Сонгю показалось, что тот плачет. - Так задели его слова? – спросил Ким. Да, он знал, что отчасти слова Ифмалинэ были правдой. Да, они были жестоки и направлены на то, чтобы вывести Ухёна из себя. А Ухён, порядком уставший и уже в какой-то мере отчаявшийся, легко повёлся. Но нужно было собраться и выдержать всё до конца. Будущий Правитель Империи должен быть сильным. - Что ты понимаешь!? – рявкнул Ухён и поднял на Сонгю свой взгляд. Его глаза были полны слёз. – Уходи, я не хочу, чтобы ты был здесь! Мне и так тяжело! А ещё ты! Ты, кто так мне нужен сейчас, но невозможен для меня! - Я здесь, - попытался как можно более спокойно ответить Капитан. А ведь и самому хотелось разрыдаться в тот момент, как он увидел ухёновы слёзы. Ухён никогда не плакал перед ним, никогда не жаловался. Кажется, Ухён не хотел, чтобы знали о такой его стороне. Его же растили сильным, его растили Принцем. А у Принцев не должно быть печалей. - Прошу, оставь меня, - ещё раз попросил Наму. Но Сонгю не послушал его. Как он мог? Насильно схватил за плечи, притянул к себе, хотя Ухён так рьяно сопротивлялся. Но Сонгю не дал ему шанса, крепко прижимая к себе. И в конце концов Наму сдался, обхватил Кима обеими руками, уткнулся лицом в плечо. Он плакал. Сначала так сильно, что Сонгю думал, тот задохнётся. Ким гладил его по спине, по волосам. Говорил какие-то утешающие глупости, уверял, что всё будет в порядке. А потом всё будто рассыпалось. - Почему… - Ухён наконец совладал с эмоциями, всхлипы утихли. – Почему я должен сражаться за то, что мне не дорого? Сонгю замер, услышав конец фразы. Он никогда не думал услышать это, но услышал. - А что… тебе дорого? – с опаской спросил он. Ухён вдруг отстранился, смотря на Капитана своими покрасневшими глазами. - А ты не знаешь? – искренне не понимая прошептал он. Сонгю медленно отрицательно кивнул. Он не знал, но догадывался. - Я же сказал, что хочу быть властелином мира, - Ухён опустил руки, избавляясь от объятий. - Так сражайся за него. - Мало сражаться, - Ухён сделал шаг назад, вытирая такие позорные мокрые дорожки с щёк. Только теперь он понял, что остыл. И как глупо же он себя повёл. Остальные, наверное, посчитали его слабаком. Ухён быстро развернулся и пошёл в обратную сторону, оставляя Сонгю стоять в одиночестве у окна. - Нам Ухён… - Сонгю смотрел ему в след. – Твоё сердце стало таким недоверчивым, что ты не видишь, как же ты ошибаешься… Ты просто должен поверить.