А звёзды падали

Его нет. Эту фразу Аюзава продолжала повторять, но протяжении нескольких следующих дней после произошедшей трагедии. Эти два слова резали ей душу, заставляя сердце больно сжиматься, и заглатываться девушку слезами. Его нет. Ничего не осталось кроме каких-то воспоминаний. По велению доктора, родители приказали избавиться от всего, что могло бы напомнить Мисаки о Усуи. Все до малейшей детали. Девушка считала их глупцами, ведь от воспоминаний её никто не избавит. Брюнетка прикоснулась к губам, которые когда-то чувствовали тепло другого, любимого, человека. Его нет. Она больше не боялась. Такуми был дорог ей и этого не изменишь. Этот лукавый взгляд, который явно говорил, что он победитель. Эта нежность, с которой он дотрагивался до Аюзавы. Эта ухмылка, которой ей сейчас так не хватает. Одиночество съедает изнутри. Ни сестра, ни Минако, ни Сакуя — никто не мог ей помочь. Его нет. И того дерева тоже нет. Срубили. — Его больше нет, — Мисаки встала с холодного пола. Сколько она уже так просидела? День? Два? Она уже ничего не замечает. — Надо сходить к Усуи… — задумчиво произнесла девушка, но тут же осеклась. — Хотя о чем же это я? Его же больше нет… Сил не было. Сделав шаг, Аюзава потеряла равновесие. Перед ней было зеркало. Юная особа медленно подняла голову на свое отражение. По ту сторону стекла была такая же девушка сидящая на полу. Блеск в её медовых глазах потух, оставив там некрасивый оттенок серой жизни. Губы потрескались, сухость преследовала её с того дня. Давно немытые волосы висели сосульками. Тело же напоминало оживший скелет. Мисаки понимала, что эти изменения не от потери родного человека, а от того, что происходит внутри неё. Каждую ночь, она боялась, но желала приступа. Потерпеть совсем чуть-чуть неприятных ощущений, но встретиться с ним. — Такуми, что бы ты сказал сейчас, увидев меня? — Брюнетка видела блондина. Он стоял сзади и улыбался. Просто улыбался, смотря на неё. Только вот это не тайна, что его фигура лишь галлюцинация. — Стоишь, улыбаешься, хоть слово бы сказал. Неужели так сложно? — Она перевела взгляд на доктора. — Такуми, вернись, — всхлипы прерывали её слова. — Пожалуйста, хватит мучать, вернись… В дверь тихо постучались, но Мисаки услышала и даже знала кто это. — Госпожа Мисаки, я понимаю, вам сейчас очень больно… — Хонока оставь меня. Я не хочу есть. — Сегодня я пришла с другой просьбой. Только что прибыл Синтани Хината. Молодой господин, хотел бы встретиться с вами. Вы его впустите? «Не хочу…» — Хотела бы она сказать, вместо данного согласия. Парень зашел к девушке в обитель. У них не было слов. Хинате рассказали, что произошло за время его отбывания, и он знал, каково сейчас ей. Прошла неделя, а она так убила до сего момента красавицу. — Мисаки, — Аюзава подняла на парня свой потускневший взгляд. — Что ты с собой сделала? — Ответа не было. Лишь легкая ироничная улыбка. — Усуи, — девушка вернулась к зеркалу. — Я правда так сильно испортила себя? Все это вызывало не только жалость у Синтани, но и ужас. Прямо сейчас, на его глазах, его будущая невеста разговаривает с мертвецом через зеркало. И точно никакой черной магии. Сумасшествие. Не сдержав порыв своих чувств, парень обнял хрупкое тело. Мисаки давно не ощущала этого человеческого тепла. — Знаешь, Хината, — Аюзава сжала ткань его одежды. Голос был слегка хриплый. — Он обещал загадать желание во время звездопада. Хотел быть со мной. Хината, я хочу повернуть время вспять. Мне его так не хватает. По щекам снова начали скатываться слезы. Соленная жидкость опаляла кожу, заставляя девушку кричать от боли. Хината её не останавливал. Ей нужно было кому-то открыть пространство, в котором оказалась сама заперта. Пять минут Мисаки плакала и умоляла Такуми вернуться, разговаривая с ним через зеркало. Это было ужасом наяву для парня. Синтани не отрицал, что стал для неё лучиком света в этом страшном лесу чувств и эмоций. — Мисаки, сходи умойся и приведи себя в порядок. Тебе надо возвращаться в академию, — Хината погладил Аюзаву по волосам. — Не хочу. — Мисаки, мы не дети. Надо смериться с этой потерей и жить дальше. — Хината, — девушка одарила его пронзительным взглядом. — Пусть он хоть насилует меня. Целует когда захочет, только пусть вернется. Живой и невредимый. Войдет в комнату, ухмыльнется в своей манере, и со всей нежностью, которая у него только имеется, скажет: «Мисаки, я тут. Испугалась, глупенькая?». Синтани решил не продолжать бессмысленный разговор о академии. В настоящее время ей лучше вообще не выходить из дома, а вот из комнаты следовало бы. Парень поднял девушку на руки, но брюнетка не сопротивлялась. Хината отнес юную особу в умывальную комнату и кинул в холодную воду. На момент шатен был уверен, что она разозлилась, но эта эмоция покинула слабое тело. — Увидев бы тебя Усуи в таком состоянии, он явно был бы не в восторге! — Не сдержал своего гнева Синтани. — Но он не видит. — Аюзава говорила это совсем не Хинате. Перед ней был еще один собеседник. — Не видит, Хината. — Если говоришь со мной, то хотя бы посмотри в мою сторону. Мисаки, отпусти эту боль. Ты можешь… — Не могу. Синтани нечего было возразить ей. Идей, как повлиять на брюнетку, не находилось. Она вроде здесь, также в другом месте. Там, вместе с Такуми. — Мисаки, я тоже потерял этого человека. Я ненавидел его, но он очень помог мне. Да, это тяжело, но нужно смириться… — И жить дальше? — Девушка все же посмотрела на парня. — Да. И жить дальше. — У меня нет дальше жизни. Шатен поразился такому ответу Аюзавы. Сложив некоторые кусочки, он понял причину такого ответа. Её болезнь. Без Усуи, который хоть что-то знал, ей оставалось недолго. — Не говори так. — А смысл ему утешать девушку? Аюзава не глупа, сама все прекрасно понимает. — А смысл, Хината? — Юная особа скользнула спиной по стене. Холод напомнил ей о его касаниях. — Как думаешь, есть ли у человека, убившего своего любимого, возможность жить? — Слезы не останавливались. Они даже не собирались этого делать. — Думаю, что это зависит от убитого. И я повторюсь, Такуми бы этого не одобрил. — Прежде, чем покинуть комнату, Синтани услышал результат разговора. Два слова ранившее больнее ножей. «Такуми. Мертв». Хината прошел в сад. Парень прекрасно представлял себе состояние Аюзавы. Да какое «представлял»! Он сам все видел! Конечно, сам не меньше был шокирован, узнав о гибели его спасителя. Улыбающийся блондин, с глазами зеленной весенней травы и характером хулиганского мальчишки. «Если он умер, то должен был быть захоронен. Только, про могилу мне никто не говорил. Минако и хозяева этого дома не были там? Зная их, эти люди обязательно сходили бы к Такуми. Господин Рио не разрешил? Это вариант, но… Усуи ему помог. Сейчас он в отъезде к семье Уолкеров вместе с некой Кристи. Сообщить о смерти могла и девушка, а Рио бы не покинул семью в трудную минуту. Грубо говоря, надо больше информации. Можно расспросить семью Аюзавы. Они должны быть еще здесь». Сорвавшись с места, шатен побежал к тому самому особняку, с которого Мисаки пыталась совершить самоубийство. Как и оказалось. Труп доктора никто не видел и сообщений о его смерти не было. Говорить Мисаки о этом было бессмысленно, поэтому принято решение о уничтожении вещей. Тогда Синтани поступила самая бредовая мысль за всю его жизнь. Не жалея сил, парень бежал по направлению к ближайшей и единственной больнице. Всю дорогу он смеялся. Его задумка была одной из сумасшествий, но Хината не сомневался в ней. Что-то наоборот прибавляло ему уверенности. Стоя на пороге старого здания, парень не спешил заходить. Стоило открыть тяжелую дверь, как мир перевернулся…

***

Мисаки заинтересовало странное поведение её супруга. Сидел себе спокойно в саду, а тут резко подскочил и сорвался с места. Девушка вспоминала все моменты их разговора, но ничего таинственного не нашла, значит причиной его поведения является не она. — Да я ему волосы повыдергиваю. Такуми, не, ну ты представь. Куда можно было так рвануть? — Аюзава сняла мокрую одежду, закутавшись в пелену. Не хотелось ничего надевать. Она смотрела на отражении блондина в зеркале. Аюзава застыла. Внутри все трясло. Брюнетка сходила с ума. «Говорить с мертвецом… Что дальше? Я снова попытаюсь свести счеты с жизнью? А может еще лучше. Может убью свою семью». Мисаки понимала, что болезнь прогрессирует. Не смотря на все слова доктора, сейчас юной особе больше всего хотелось смерти. Уснуть и не чувствовать боли. «Зачем тебе это знать? Думаешь, если знать дату смерти, то будет легче жить? Все совсем наоборот. Изначально, да, так может казаться, но ближе к дате, тебя будет одолевать паника. И… И там уже ты не сможешь спокойно умереть». — Знаешь, Усуи, ты был не прав, — Мисаки решила вернуться на ложе. — И в чем же? — Ответ был с искрой задора. — Жить, зная дату смерти, в моей ситуации, легче. — Сомневаюсь. В твоем положении, ты бы сорвалась и положила конец своим страданиям. А теперь ждешь очередного приступа. — Усуи часто укорял девушку. — Ты мертв. Откуда ты можешь все это знать? — Если я мертв, то почему же ты тогда слышишь мертвеца? — Со стороны Мисаки была произведен смешок. — Почему же? Если ты знаешь, что я должна была покончить с собой, то должен и знать, что я свихнулась! Последнее слова она с ядом прокричала зеркалу, но… Там было пусто. Той мужской фигуры не было. — И тебя совсем не интересует тот факт, что ты сама разговариваешь с мертвецом в то время, когда не видишь его? Похолодало. Губы застыли в немом вопросе. Широко раскрытые глаза смотрели в одну точку у дверей. Блондинистые волосы с перевязкой. Опираясь о стену, Усуи рукой поманил девушку к себе. Для Мисаки не имело значения галлюцинация ли это, или он, действительно живой, стоит в её комнате. Аюзава обнимала как можно крепче, прося прощения, и умоляла вернуться к ней. Где-то внутри, она знала, что сейчас перед ней стоит живой Усуи. В доказательство, мужчина провел от уха по линии нижней челюсти, перейдя на губы большим пальцем. Старое, чувствительное прикасание губ. Придерживая девушку за талию, он и не собирался останавливать поцелуй. Такуми сам боялся, что потерял её. Потерял навсегда… — Мисаки, прости меня… — Усуи, о чем ты. Это я должна просить прощения… — Мисаки обратила внимания на лицо парня. Что-то было не так. — Такуми, почему ты не смотришь на меня?