По краю

— Санада передал, что ты можешь прийти и сдать ему материал сегодня, после занятий, — сказал Кавахара, и Юкио потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, кто вообще такой этот Санада. Мир людей казался бесконечно далеким и зыбким; единственным, что было по-настоящему реально, стал мир фей. — Спасибо. Но не сегодня. Они сидели на кухне; Кавахара завтракал лапшой быстрого приготовления, Юкио пил кофе. Капсулы для кофеварки почти закончились. В любой другой день Юкио сделал бы пометку в телефоне, что нужно купить еще; сегодня эта мысль скользнула по краю сознания и исчезла. Кавахара нахмурился. Он был, в сущности, неплохим парнем и к Юкио относился по-доброму: давал списывать и одалживал деньги, звал с собой на вечеринки, когда думал, что сосед скучает. Иными словами, всегда помогал, чем мог — и теперь беспокоился за Юкио совершенно искренне. Вот только даже искренние доброта и беспокойство Юкио сейчас были ни к чему. — Спасибо, Кавахара-кун, я с Санадой сам разберусь. Не волнуйся. — С работой и университетской командой уже разобрался? — словно невзначай поинтересовался Кавахара. Юкио промолчал. В конце концов, это было его личное дело, где работать и как играть в баскетбол. — Опять пропадешь на весь день? — спросил Кавахара, так и не дождавшись ответа. — Слушай, Касамацу-кун, может, у тебя проблемы какие? Ты расскажи, вместе что-нибудь… — Я сегодня дома, — оборвал его Юкио и поднялся из-за стола. — Не волнуйся. Все в порядке, Кавахара-кун. Он поставил грязную чашку в раковину и вышел; оказавшись в своей комнате, запер дверь и сел за стол. Включенный ноутбук чуть слышно шумел вентилятором. Юкио шевельнул мышкой, и монитор проснулся; возникла веселая яркая картинка — берег моря с песком и пальмами. Несколько минут Юкио бездумно смотрел на безмятежный пейзаж. Как хорошо было бы уехать с Кисе в такое место — где есть солнце, море и пляж, и нет погибших людей, чью смерть нужно расследовать. Вчерашнее столкновение с Химуро и Мурасакибарой доказало Юкио: Кисе действительно нужно защищать, и в первую очередь — от самого себя. Если он продолжит вот так врываться к людям и обвинять их в преступлении, полагаясь на одну интуицию и смутные догадки, то попадет в беду. Что будет, если в следующий раз он столкнется с кем-то, кто не учился с ним в одной школе? Юкио прекрасно видел, что только старое знакомство не дает Мурасакибаре — огромному, ростом выше двух с половиной метров и с сиреневой кожей Мурасакибаре — порвать Кисе в клочья. Увы, схватить Кисе в охапку и увезти на какой-нибудь маленький остров в Индийском океане Юкио не мог — а значит, оставалось только одно. Помочь Кисе найти настоящего убийцу. Юкио вытащил стопку чистой бумаги, отобрал три листа. Написал заголовки: Танака Шинджи, Исикава Акико и Сугимото Шузо. Тридцатидвухлетний фотограф, который бросился под машину в Минато Мираи, и двое старшеклассников из клуба начинающих мангак, взявшихся за руки и шагнувших с крыши. Несколько секунд Юкио смотрел на имена. В скупых черточках иероглифов были зашифрованы чужие жизни, и ему предстояло разгадать этот шифр. Узнать, о чем мечтали эти люди, кого любили, к чему стремились — и за что их лишили будущего. От этого делалось странно и страшно. Юкио глубоко вздохнул и потянулся к клавиатуре. На первый взгляд, между первой жертвой и двумя последними не было ничего общего: возраст, образ жизни, увлечения — все разное. Даже погибли они в разных городах: Танака — в Иокагаме, Исикава и Сугимото — в Токио. И все же Юкио знал — чувствовал — между ними должна быть связь. По кратким объяснениям Кисе он понял, что жертв для Рапсодии ищут и выбирают, нельзя схватить первого попавшегося человека с улицы. А раз так, то личность того, кто делает выбор, непременно должна проявиться. Юкио набрал в поисковике имя Исикавы Акико. Он не знал, почему выбрал именно ее. Может быть, потому, что она была единственной девушкой; или самой младшей из троих; или потому, что от ее улыбки на фотографиях в горле вставал ком. Юкио надеялся, что с двумя другими будет не так тяжело. Ее страницы в соцсетях обрушились на него нестерпимой печалью. Уже мертвая, она продолжала смеяться на снимках и видеозаписях, шутила в постах, рассказывала о планах на зимние каникулы. Все, что оставалось живым — плакать и спрашивать друг друга, как и почему произошла беда. Юкио стиснул зубы, отмотал назад ленту новостей. Ему нельзя было горевать об Исикаве Акико — он должен был искать. Он прочитал все записи в Фейсбуке за последние несколько месяцев; нашел и изучил ее твиттер и инстаграм. Акико было семнадцать. Раньше она носила косы, но летом остригла волосы. Ей шло. Она обожала фотографировать еду, особенно рамен, и рисовала сенен-мангу. Что-то про внеземные цивилизации и первый контакт — она любила американских фантастов шестидесятых годов прошлого века. А еще — диснеевских принцесс. Белль даже пыталась косплеить, но вышло не очень похоже. Ей нравилось петь караоке, и она состояла в школьном клубе радиолюбителей. Она и Сугимото туда затащила — он был ее парнем. Никто не сомневался, что они поженятся. Юкио поднялся, вышел на кухню. Сделал себе еще кофе. Он не знал, что окажется важным — и поэтому старался запомнить все подряд. Делал пометки, рисовал схемы. Просто читал. Утром Исикава Акико была для Юкио посторонним человеком — сейчас он знал про нее так много, что казалось, будто они были друзьями. Могли бы стать друзьями. И от того, что кто-то жестоко и грубо отобрал у Юкио саму возможность этой дружбы, на душе становилось горько и муторно. Пока тарахтела кофемашина, он написал сообщение Кисе. Тот, к счастью, ответил быстро: «Все хорошо, семпай, я в школе». Юкио поставил таймер на телефоне на полтора часа, забрал чашку и вернулся к компьютеру. Следующим был Сугимото. На год старше Исикавы, оценки похуже, два прокола в левом ухе. Отважный неформал, фанат сериалов о Шерлоке и братьях Винчестерах. Он много читал, японскую и почему-то русскую литературу, рисовал иллюстрации к новеллам Агутакавы. Очень любил свою Акико. В оба клуба, и рисовальный, и технический, пошел ради нее. Таймер на мобильнике сработал, когда Юкио разглядывал последние рисунки Сугимото. На картинках были феи: маленькие, прелестные и крылатые. Ничего общего с настоящими. «Я на биологии, — написал Кисе в ответ на новое сообщение. — Еще два урока, а потом тренировка». Юкио переставил таймер еще на полтора часа. Он надеялся, что если Кисе снова сорвется и бросится, очертя голову, в неприятности, он обнаружит это вовремя. Оставался последний — Танака, самый простой и сложный одновременно. К своим тридцати с лишним годам он уже был достаточно знаменит. Про него писали специализированные сайты, в обзорных статьях мелькали подробности жизни и биографии, была даже страничка на Википедии. Танака родился на Окинаве, с отличием окончил школу, три года проучился на астрофизика. Потом бросил — ушел в фотоискусство. В юности у него получались чудесные пейзажи, ближе к тридцати — такие же чудесные портреты. Он много снимал, для души и за деньги, участвовал в конкурсах и сотрудничал с известными модельными агентствами. Среди последних работ Юкио попалось даже несколько снимков Кисе. Еще Танака любил путешествовать, катался на горном велосипеде и коллекционировал винтажные открытки. Пару раз Юкио отвлекался, чтобы сделать еще кофе и проверить, как там Кисе. У Кисе все было в порядке. К семи часам капсулы закончились. Юкио сделал последний глоток и откинулся на спинку стула, размышляя о трех жертвах. В семь часов сорок две минуты жертв стало четверо. «Лео Хаяси бросился под поезд на станции „Асакуса“ линии Гинза, — написал Кисе. — Хочу узнать подробности, потом — сразу к тебе». Юкио тут же перезвонил: — Я с тобой. Где встретимся? — Нет, семпай, тебе долго добираться, — ответил Кисе. — Я уже на вокзале, через полчаса буду в Токио. Юкио выругался про себя: все-таки прошляпил. Кисе собрался куда-то один. — Как ты узнал так быстро? Этот Лео Хаяси — он что, тоже чей-то знакомый? — Да. Химуро позвонил, я еду на встречу с ним. — Химуро?! — Все нормально, семпай, я же извинился вчера. Он хочет помочь. Обещаю, все будет в порядке. Я приеду к тебе, как только смогу. Он отключился; несколько секунд Юкио слушал тишину в трубке, а потом набрал в поисковике имя «Лео Хаяси». На экране высветились ссылки на статьи, страницы на Фейсбуке и Твиттере, фанатские сайты. Юкио кликнул по первой попавшейся, пробежал глазами первые строчки: «Лео Хаяси, новая суперзвезда на небосклоне клубной музыки, даст в ноябре несколько перфомансов в Аките. Начинавший диджеем на радио, сейчас Хаяси — один из самых популярных молодых музыкантов». Надо было читать дальше, но Юкио слишком устал за день — и потому не смог. Он откинулся на спинку стула и потер виски, раз за разом перечитывая ввод к статье. Несколько перфомансов в Аките — так как же он оказался в Токио? Зачем приехал на встречу к своей смерти? Юкио встал, прошелся по комнате; потом выбрался на кухню и вымыл грязные чашки. Снова заперся. В девять часов из прихожей послышался шум — Кавахара вернулся домой. Он разговаривал с кем-то по телефону и смеялся. От Кисе вестей не было. Пару раз Юкио пытался до него дозвониться, но Кисе сбрасывал вызов. Это тревожило все сильнее. Около одиннадцати раздался звонок в дверь. Юкио не сдвинулся с места — Кавахара сам откроет своим приятелям. Через минуту Кавахара постучал к нему: — Эй, Касамацу-кун? Тут к тебе пришли. Юкио сорвался с места и распахнул дверь: за спиной Кавахары стоял Кисе. — Привет, семпай, — сказал он и вяло улыбнулся. Юкио посторонился, пропуская его в комнату; благодарно кивнул Кавахаре. Кисе плюхнулся на незастеленную кровать и уставился в окно. — Как прошло? — спросил Юкио. Кисе неопределенно пожал плечами. — Химуро рассказал много интересного, — ответил он. — Он много знает о Рапсодиях, но я не стал расспрашивать его, откуда. А ты как? Юкио махнул рукой в сторону ноутбука. — Чувствую себя детективом из сериалов. Читаю про всех этих людей и ищу, что между ними может быть общего. Кисе поднял голову. — Ты все делаешь правильно, семпай, — сказал он. — Химуро сказал, что всех Мечтателей, выбранных для Рапсодии, если нужно получить как можно больше Глэмора, должно что-то объединять. Какая-то черта, или занятие, или место, которое близко фее. Вообще это было бы логично. Обычно просто чьих-то Мечтателей тоже объединяет общее занятие. Вместо ответа Юкио протянул ему стопку исписанных листов. Жизнь Исикавы, Сугимото и Танаки, уложенная в схемы и сокращения. — Я перерыл весь Интернет, между ними ничего общего. Я даже начал думать, что все просто, и дело в том, что они работали с изображениями, но потом ты написал про Хаяси, а он — музыкант. Кисе медленно листал записи. — Они использовали технику, — сказал он. — Вот тут у Сугимото — веб-манга. У Танаки был фотоаппарат, у Хаяси — микшер. — Исикава рисовала только на бумаге. — Но она была в кружке радиолюбителей. И Сугимото тоже. Они там наверняка что-то конструировали. А Хаяси сам собрал свой нынешний пульт, Химуро рассказал. Надо же, мелькнуло у Юкио в голове, как много Химуро знает о каком-то залетном диджее. Но додумывать эту мысль до конца он не стал — были вещи поважнее. — Зато Танака ничего не конструировал, это я тебе гарантирую! Разве что приборы во время лабораторных работ собирал, пока институт не бросил. Я знаю его биографию лучше своей собственной, знаю даже, что его вторую собаку звали Тоторо, в честь персонажа Миядзаки, и что порода у нее была — йоркширский терьер! — Он вскочил и со стоном схватился за голову. Факты, имена, названия, обрывки чужих жизней теснились в голове, и казалось, что для самого Юкио там места уже не останется. — Не могу больше! Это нереально, они слишком разные! Слишком! — Семпай, — задумчиво позвал Кисе, и Юкио с обидой понял, что тот его даже не слушал, — а что такое астрофизика? — Ну, это физика всяких небесных тел, — начал он не очень уверенно и снова наклонился к ноутбуку. Вряд ли Кисе сейчас интересовали подробности, но привычка быть семпаем требовала знать все и уметь ответить на любой вопрос. — Если физика — значит, какая-то техника, — рассуждал Кисе. — Получается, они все связаны с техникой… Может быть, Рапсодии проводит кто-то из нокеров? Из всех фей они сильнее всех связаны с техникой. Они — и еще Дом Дугал, но их почти нет в Японии. А вот нокеры… Ханамия? Юкио пробежал глазами статью про астрофизику в Википедии. Физические свойства астрономических объектов, химический состав, спектральный анализ. Юкио понятия не имел, что такое спектральный анализ. — Почему — Ханамия? — Ну, он точно Неблагой. — Ты уже подозревал одного Неблагого, — огрызнулся Юкио. — Помнишь, чем дело закончилось? Подумай еще! Он раздраженно уставился на фотографию какой-то соседней галактики, прокрутил страницу вниз. Принцип Доплера, электромагнитные лучи, волны. Он сам не знал, зачем это читает — пока не дошел до следующего абзаца. Радиоволны. — Кисе, — позвал он. — Это не просто техника. Это — радио, радиоволны. Вот то, что их связывает. — Радио? — озадаченно переспросил Кисе и замолчал. Юкио обернуться. Лицо Кисе на его глазах превратилось в бледную маску. Глаза стали похожи на темные провалы. — Я знаю, кто из нас увлекается радио, — мертвым глухим голосом произнес Кисе. — Это Козо Широгане. Между ними повисла тишина, густая, тяжелая. Не вздохнуть. Козо Широгане, правитель волшебных владений; тот, кто восседал на троне и за кого, не колеблясь, пойдут в бой остальные феи. Если Кисе обвинит Широгане в преступлении, одними извинениями дело не обойдется. Его сотрут в порошок. Отчаяние свернулось в животе тугим холодным узлом. Зачем, зачем он только взялся за это расследование?! — Любительское радио — его хобби, — сказал Кисе и неожиданно засмеялся. Как будто все это было шуткой. Сценой из ситкома. Как будто никто не умирал — и никто не убивал. — Он вечно возился с ним. А когда мы были младше, он иногда и нам показывал, как все это работает. Было интересно. А еще в Токио половина фригольдов его. Он смеялся все громче, запрокинул голову к потолку. Юкио потянулся к нему: — Кисе… Смех оборвался на высокой истеричной ноте. — Я должен… — начал Кисе, и холодный ком внутри Юкио лопнул, разлетелся по телу тысячей жалящих игл. — Что ты должен, кретин?! — заорал он, вскакивая на ноги: — Ничего ты не должен! Даже не вздумай, ты понял, не вздумай! — Нет! — рявкнул Кисе. Он тоже вскочил; лицо исказилось от гнева, волны холодной ярости окатывали Юкио с ног до головы — но он не боялся Кисе. Он боялся только за Кисе. — Ты не понимаешь! — кричал Кисе. — Что ты знаешь о моем мире? Он предал нас всех. Я должен остановить его. Он бросился к двери, но Юкио преградил ему дорогу, с силой ударил в грудь, заставляя снова упасть на кровать. Задыхаясь, Кисе вскинул голову. На скулах играли желваки, воздух со свистом вырывался сквозь сжатые зубы. — Не смей ходить туда один, — зашипел Юкио. — Он убьет тебя, ты, идиот, вот и все, чем закончится твое «должен»! Пойди к Такеучи, поговори с ним. — Ни за что, — мотнул головой Кисе. — Он — простолюдин, а это дело Ши! Я не пойду к нему — и тебе запрещаю. Не смей ничего ему говорить. — Хорошо, не ходи к Такеучи, обратись к кому-то еще! Расскажи сперва Мидориме или… — Юкио хотел назвать Аомине, но прикусил язык: в голове всплыло предупреждение Куроко. И слова: «Если случится беда, я тот, к кому вы можете прийти». — Или к Куроко. Посоветуйся с ним! Кисе отмахнулся: — Тецуя? Да что он может сделать?! Семпай, он всего лишь библиотекарь Широгане. Чем он может помочь? — Хорошо. Тогда останься, подумай. Остынь немного, в конце концов! Послушай, Кисе, давай решать утром на свежую голову. Разумеется, он не слушал: смотрел сквозь Юкио, кусал губы. — Акаши, — сказал Кисе. — Поговорю с Акаши, он скажет, что делать. Тут уже пришла очередь Юкио кричать «нет». И дело было не только в предупреждении Куроко. Акаши Сейджуро он не доверял, даже когда тот был обычным школьником, а не бароном из Дома Гвидион. После той ссоры во фригольде Юкио окончательно решил, что от него нужно держаться подальше. — Но почему? — Кисе даже на мгновение успокоился, моргнул удивленно. — Он мне не нравится, — хмуро сказал Юкио. — Но, семпай… — попробовал возразить Кисе. — Подумай еще, — настаивал Юкио. — Неужели во всей Японии тебе больше не к кому пойти? Кисе задумался, потер переносицу. Кажется, он действительно начал соображать спокойнее. — Момои. Я пойду к ней, — решил Кисе. — Она — сатир, конечно, но зато один из советников Широгане. Она хорошо его знает и наверняка придумает, как быть. Его невозможно было остановить. — Я пойду с тобой, — безнадежно сказал Юкио. Он уже знал, что Кисе откажется. — Нет. На этот раз — нет. Никто не станет обсуждать дела графства при смертном. Жди меня, семпай. Я скоро вернусь. Юкио не собирался отпускать его так просто, но Кисе одним неуловимым движением оказался рядом, коснулся губами лба Юкио — и он застыл, не в силах пошевелиться. Безвольно и безмолвно, словно каменное изваяние, он наблюдал, как Кисе выходит из комнаты; слышал, как тот обувается и закрывает за собой входную дверь. Щелкнул замок, раздались торопливые шаги на лестнице, а Юкио стоял, хотя все его существо стремилось броситься следом. Он не знал, сколько времени провел вот так; когда колдовство спало, часы на ноутбуке показывали двадцать пять минут второго. Кисе ушел почти полтора часа назад. Юкио вытер испарину, выступившую на лбу. Стараясь не думать о том, что могло случиться за это время, он дрожащими руками вытащил телефон. Открыл записную книжку, нашел нужный контакт. Чудом было уже то, что у Юкио нашелся этот номер телефона — кажется, обменивались с Сейрин всей командой в прошлом году. Сейчас это было уже неважно. Важно было только то, насколько быстро Куроко возьмет трубку.