(17 сентября 14.096 года, среда).
День сменяется закатом, закат – ночью, а ночь, в свою очередь, – рассветом, предвещающим новый день, новые события, какие-то перемены, новых людей. Что-то приходит, что-то уходит – таков закон сей странной жизни. И, наблюдая сейчас рассвет, который так удачно окрасил облака в розово-сиреневатый цвет, на котором выгодно смотрелась стая птиц, которые, предчувствую скорое приближение холодов, тренировались в дальних полетах, можно было сделать вывод, что сегодняшний день окажется не менее насыщенным, чем все прошедшие до него. Чем обуславливается такое утверждение? Предчувствием, верно. На Главных Часах Литы огромная золотая стрелка сдвинула свой конец в позолоченную шестерку, и по городу прокатился шестикратный звон, означающий начало нового, и не менее удивительного, чем все прошедшие, дня. *** Огромный день в огромном доме. Наверное, именно так можно было охарактеризовать каждый день Эйтена Торрена Меррока, который буквально три года назад вернулся на свою исконную Родину – Литерию. Если быть уж совсем честным, то Лита, располагавшаяся неподалеку, совсем-совсем родиной для мужчины не была, ведь родился он в каких-то пятистах километрах от нее – в крупнейшем Литийском Пограничном городке под названием Талисет. Там было тихо и уютно. Там не было дворцового чопорства и золотых крыш Литы. Там не было той легкой прохлады жителей и воздуха, наполненный каждым кубическим сантиметром магией. Хотя, вот как раз-таки последний пункт удручал, ведь семья Мерроков издревле была плотно связана с магией. Ну как – издревле… С рождения мира, наверное. Ежели не раньше, хотя это весьма сомнительно – ведь, по словам его пра-пра-пра-деда, до них была лишь Вселенная, Пятеро Драконов и прекрасная, невоображаемая Звезда. Горестно вздохнув, Эйтен все же открыл один глаз, тоскливым голосом предлагая уже минут двадцать, хорошо если не больше, скребущейся в дверь горничной войти. Горничной (причем, одной из пяти штук) была миловидной внешности девушка с русой косой и ярко-зелеными глазами. На вид она выглядела лет на семнадцать-восемнадцать, однако стоило ей переодеться и выйти в город, как милая Карина превращалась в стервозную пятикурсницу ЛитГУ – Каролину. Две личности и персональный пароль, ага. Ну прям как ССС-овцы… Кстати, интересная мысль, а вдруг среди его людей затесались кто-нибудь из ВОНа или ССС? – Доброе утро, господин. – мило улыбнулась девушка, подкатывая к огромной кровати передвижной столик, на котором расположилась еда. – Вот ваш завтрак, как вы и любите. – Спасибо, Карина. – тепло улыбнулся девушка мужчина, с явным интересом придвигаясь поближе к еде. Ею оказался действительно любимый завтрак – горячий кофе с молоком и корицей, и оладьи со сгущенкой, ну а как на десерт – сушеные фрукты, полюбившиеся за время проживания в Мирроре. Подхватив влажную тряпку, девушка принялась вытирать пыль с камина, не зажигавшегося уже более нескольких лет, сама, в то же время, интересуясь. – А когда же в этом доме появится кроме господина еще и госпожа? – и лукавая такая улыбка. Усмехнувшись, Эйтен отпил немного кофе, задумавшись лишь на долю секунды. – Когда найду ее, тогда и будет. Карина недолго помолчала, после чего задала еще один наводящий на мысль об ССС-овцах вопрос. – А кто та девушка, которую вы обучаете контролировать ее силу? – и кинула на него внимательный, через отражение в зеркале, взгляд, на дне которого плескались смешинки. – Понять не могу, чего за мной следят. – якобы притворно вздохнул Тен, принимая навязанную девушкой игру. – За вами наблюдают – ведь вы и не прячетесь. – качнула русая головой, создавая еще большее ощущение, что тут явно что-то не то. Впрочем, поразмыслив и прикинув, что часов в двенадцать-час, когда они занимаются, действительно у многих людей перерыв, мужчина решил просто это принять себе на счет. – Оу, тогда примите мои извинения. – пробормотал он, прерываясь на поедание завтрака. Расправившись с парой оладьев, блондин наконец высказал ответ на давно поставленный вопрос. – А девушка та обыкновенная девятнадцатилетняя магичка, которая не может контролировать свои силы. – Ну ясно. – вздохнула девушка, по всей видимости, ожидавшая услышать что-нибудь другое. Но так как Эйтен надежд оправдывать не любил, то и ответ оказался таков. В среднем, не более, чем через полчаса, по Центральной улице шел светловолосый и голубоглазый мужчина, уверенно направлявшийся в сторону Дальней Площади Литы. Мимо, намного реже, чем час назад, проезжали экипажи, еще реже – всадники верхом, в основном, на вороных конях. Вскоре Центральная улица сменилась Перекрестной, а Центральный квартал – Приакадемическим. Вообще, это был один и тот же район – Центральный, да вот только делился он на три квартала: Центральный, Придворцовый и Приакадемический. Первый свое название получил из-за того, что находился в самом-самом центре Литы, говоря лирическим языком, в ее самом сердце. И главная улица, как то будет несложно догадаться, там была Центральная. Придворцовый квартал, если смотреть со стороны въезда в город, располагался по левую руку от Центрального. Назван он был так в честь Имперского дворца, который вплотную прилегал к тому кварталу. Квартал тот по праву считался самым дорогим, поскольку там проживали исключительно, можно даже подчеркнуть это слово, исключительно Высшие Дома! Но там, словно по иронии судьбы, происходили самые жестокие убийства и преступления. Приакадемический квартал располагался прямо-таки напротив Придворцового, по правую руку от Центрального. Назван он был так в честь ЛитГУ, еще расшифровывающейся как Литийский Государственный Университет, но ранее носившей название «Академии Литерии». Позже эту «Академию» переименовали в «Академию Литы», поскольку в соседних городах – Лоине, Луране, Лагэре и Лэфьоре начали появляться свои «Академии». А потом, буквально в начале двенадцатого тысячелетия, «Академию Литы» переименовали в «Литийский Государственный Университет». Название было чудным и громоздким для того времени, а потому достаточно быстро его сократили до ЛитГУ, оставив полное название лишь для официальных бумаг – вроде тех, что подтверждали зачисление студентов на первый курс, либо красиво оформленных дипломов об окончании ГУ – единогода, бакалавра и магистратуры. А сейчас, уже прямо напротив Императорского Дворца, со всеми подписями и печатями высших лиц Империи, включающее самого Императора, подле Дальней Площади Литы уже год как строился замок, имевший вид на редкость древний, а на деле еще даже недостроенный, что являлся будущим обители магов, ведь строилось там не что-то – а сама Академия Магов. И руководителем проекта, конечно же, был он – Эйтен Торрен Меррок, он же будущий ректор сего заведения и преподаватель там. Но пока это все оставалось еще в мечтах и надеждах, которые, вполне возможно, сбудутся уже и в следующем году, а может, и только лет через десять-двадцать. Все зависит от плана, и, несомненно, от строителей. – Добр день! – поприветствовал поднявшегося на гору блондина высокий детина под два метра ростом и с явно перекатывающимися мышцами – он же и прораб. Губы Тена тронула легкая улыбка, ни о чем толком не говорящая. – Добрый, Зорвин. Как строительство продвигается? – полюбопытствовал не бывавшей уже около неделе на стройке мужчина, подходя к краю котла, и, чуть подтянув штанины, присел на корточки, разглядывая строящиеся полы и стены нижних этажей подвалов, которые благоразумно были соединены с подземными ходами под Литой. – Хорошо. – многозначительно ответил Зорвин, тоже подходя к краю котла, но не садясь на корточки. Немного подумав, мужчина добавил. – Почти закончили делать каменную кладку пола третьего этажа подвала. – А четвертый? – чуть нахмурился блондин, помнивший, что неделю назад там еще все возились со стенами и вглядываясь в темные очертания подвала. Действительно, казалось бы, что там все стало гладко, будто бы уже сделали потолки четвертого и пол третьего этажей. – Так закончили, наконец, с ним. – странно хмыкнул прораб. – Пришла сюда, значит, имперская инспекция, вот и быстро тут начали все наконец работать. – А, ну да. – согласно протянул Эйтен, малодушно умолчав о том, что это он из чувства справедливости направил сюда проверку, надеясь на примерно такой результат. Правда, результат несколько превзошел ожидания, что, несомненно, не могло не радовать. – А еще там пообещали прийти через две недели. – нахмурился Зорвин. – И сказали, что, мол, к этому времени надеяться пройтись по третьему этажу. – Они в любом случае пройдутся там. – поднялся с корточек блондин, делая пару шагов от головокружительного котла. В прямом смысле этого слова – головокружительным. – Ибо пол к тому времени уже будет сделан. Теперь лицо русоволосого мужчина осветила ухмылка. Ну да, логика их нанимателя хоть и ошарашивает, но дает возможность выкрутиться из опасных ситуаций. – Я могу спуститься вниз, посмотреть, как там идет строительство? Или еще не стоит? – поинтересовался Меррок. Вздохнув, прораб отрицательно качнул головой. – Еще не стоит. Лучше подождать, пока там закончат возиться с полом третьего этажа, после чего уже спускаться. – Ясно все. Спасибо тогда, Зорвин. А я пошел, передавай привет рабочим. – хлопнул по плечу мужчины голубоглазый. Со смешком отдав честь, Зорвин поспешил в сторону спуска, в то время как Эйтен – в сугубо противоположную от место строительства сторону. То есть в Имперский Дворец – там, где, как всегда, было много работы, включающей в себя разрешение некоторых вопросов по магическим всполохам в городе. Такая работа, как правило, всегда доставалась Особенным, так что, можно было сказать, что с ней мужчина был знаком с самого детства, когда он еще жил единой семьей – с отцом, матерью и младшей сестренкой. Кто из них остался до сих пор живым? Он, да его отец – два Особенных. Эгедрон Меррок – Пятый Особенный, Эйтен Меррок – Шестой Особенный. Его мать умерла еще когда он был совсем маленьким мальчиком – когда землетрясение всколыхнуло весь Талисет. Сестра намного позже – пустив корни в Лите и образовав вполне известную для магов династию сильнейших огневиков – Хортингов. Помотав головой, Эйтен едва не потерял координацию и чуть не ушел на дорогу, вызвав пару подозрительных взглядов у прохожих. После чего, усмехнувшись, сделал шаг вперед, исчезая в яркой вспышке портала, вскружившегося и осыпавшегося белыми искрами, подобные тем звездам, что играют всеми переливами цветов на ночном небе. *** Сощурив глаза и сильнее укутываясь в шубу, Талара вскинула голову, вглядываясь в ледяной дворец, горевший холодными огнями Каллая – от светло-голубых, до глубоких синих оттенков. Мимо шли многочисленные каллайцы – блондины и блондинки, шатены и шатенки, с неизменно голубыми или реже – серыми глазами, не обращающие на бросающуюся в глаза парочку совершенно никакого внимания. Лишь некоторые подростки кидали на них хищные взгляды, представляя, во сколько денег обойдутся все те украшения и одежда, что была на Таларе и Эгмонде, подкидывая в руках фамильные и совершенно обычные, магазинные, кинжалы. Наличие оружия в руках как взрослых, так и детей в этой Империи было совершенно естественным, а на счету у каждого человека и мага старше пяти лет было если не убийство, то по минимуму – небольшое преступление. И этот факт, несомненно, весьма настораживал рыжеволосую красавицу, внимательно оглядывающуюся то по сторонам, то глядящую на играющий всеми холодными оттенками Каллайский Дворец. – О чем задумалась? – поинтересовался Эгмонд, заставив Талару испуганно подпрыгнуть и возмущенно стукнуть его по плечу. – Не вздумай больше никогда так пугать! Понял? – Понял. – сразу примирительно согласился мужчина, благоразумно решив не ссориться в такой чужой и действительно опасной Империи. – Так о чем задумалась? – О том, как будем отсюда выбираться. Судя по взглядам вокруг, нас тут не то что не жалуют, нам тут откровенно рады. Только если мы в роли жертв, конечно. – У тебя, однако, как всегда, позитивный настрой. – с усмешкой поддел ее шатен. – Не позитивный, а реалистичный. – нахмурилась в свою очередь зеленоглазая, глядя на медленно подкатывающую к ним карету. – Если тебя кокнут, я отсюда буду сваливать без твоего тела. – А я тебя брошу на растерзание Дракону Холода, ага? – предложил со своей стороны Эгмонд. Вздохнув, Талара закатила глаза. – Ты невыносимый нахал. – А еще невоображаемый красавчик. Каких эпитетов я еще в свой адрес не слышал? – Башка свиная. – пробурчала рыжая, забираясь в карету. Пожав плечами, зеленоглазый усмехнулся. – Ну да, такого я еще действительно не слышал. А что еще сможешь придумать?.. Заледеневшие доски задрожали, чуть трескаясь под копытами белогривой тройки, бодро приближавшуюся к замку, на пиках которого бодро развевались синие флаги с нарисованным на них серебряным флагом клинка и волка. Чуть поежившись от такой картины, как каллаец верхом на белом волке и с окровавленным клинком в руке, Талара прислонилась к мягкой спинке сидения, прикрывая глаза. С чего началась вся эта история и когда? А началась она уже достаточно давно – еще тринадцать лет назад, когда некие люди, представившись якобы будущими создателями Академии Магии, пристали к их семье с просьбой передать ее младшую сестру, Элаю, в процесс их создания и совершенствования магии. Тогда рыжая звонко захлопнула дверь дома перед просителями, заставляя их ощутимо вздрогнуть, прочувствовав на себе недовольство владеющей, хоть и в очень малой доле, но всеми четырьмя стихиями девушки. А потом, спустя пару месяцев подобных просьб, неожиданные просители также неизвестно куда и пропали, до которых, видимо, дошел смысл посыланий их в дальние дали. Но и подарочек оставили о себе, который напомнил о себе спустя год – в виде смерти матери сестер. А потом, спустя еще девять лет, то есть три года назад, пропала неизвестно куда сестра, и, судя по тому, что обнаружили Эйтен и Эгмонд, помогавшие ей в поисках Элаи, пропала она не по своей воле. След, который они сначала втроем, а позже и лишь вдвоем раскапывающие уже три года и объездившие и проплавав почти всю планету, наконец обрывался – и обрывался именно в замке Императора Каллая, в столице Империи Каллай – Калине. Что там кроется? Бесчисленное количество комнат и хитрый, мудрый Император, а также, очень маловероятно, но возможно – сама Элая. Хотя, если бы они там ее нашли, то Талара была бы крайне рада. Настолько, что даже подарила бы Императору Эгмонда. С этими невеселыми мыслями, разбавляемыми слабыми подбадриваниями подсознания, девушка подавила вздох, глядя на то, как им открывает дверь лакей, холодно и безо всякой улыбки глядящий на двух литерийцев. Совершенно неудивительно было то, что каллайцы ко всем относились крайне холодно. Правда, наибольшие заморозки у них были на границе с Миррором, так что рыжая питала и слабую надежду остаться после встречи с Императором живой и теплой, а не живой и замерзшей. Потому что убить ее он, естественно, по-любому не сможет. Ведь рядом с ней находится один такой недочеловек, который сам может, если, как Эйтен, будет развивать силу, положить подо Тьму половину планеты. При взгляде на дворец с ближней стороны, Талара оценила его по-новому. Теперь он ей уже не казался столь легкомысленно построен, как могло бы видеться сначала. Причудливые верхушки башен и странные, порой нелогично смотрящиеся переплетения витающих в воздухе ходов оказывались той цепью коридоров, по которым можно было в рекордные сроки добраться из одного места в другое, а охрана на каждом посту бдела вовсе не один ход, а сразу три или четыре, перекрестком разлетавшихся во все стороны. – Здесь слишком мрачно. – тихо, на литерийском, заметила женщина. Эгмонд вздохнул. – А ты чего еще хотела от Каллая? И, подхватив ее под локоток, первым двинулся в сторону хода в замок. Мимо чеканила шаг стража, с холодными презрительными улыбками на них поглядывала дворцовая челядь, с истинно любительским интересом косились иностранные дипломаты – в основном, почему-то, миррорцы. «Кажется, мир несколько поменялся с тех пор, когда я в последний раз здесь бывала». – мимолетом подумалось девушке. Подхватив края платья, она легко взлетела вверх по ступенькам, на пару секунд опередив поднимающегося поначалу наравне, а потом и просто следом за ней, Эгмонда. Оглянулась назад, дожидаясь мужчину, и быстро зашагала вдоль светло-голубых, будто бы хрустальных коридоров, наполненных загадочным полулунным светом, исходившем, казалось бы, от самих стен. Здесь, в этом ледяном спокойствии они – одетый в черный фрак Эгмонд и до полов теплое зеленое платье оттенка абсента рыжеволосая Талара, смотрелись слишком уж ярко и заметно. Стражник, стоящий на посту у палат Императора, хмуро сдвинул брови, недовольно глядя на них. – Кто такие? – и выставил вперед острие ледяного копья, уткнувшегося ровнехонько мужчине в то место, где отчаянно шумело и билось сердце. Мысленно перебрав все заклинания, которыми ее в свое время научил Эйтен, девушка слегка шевельнуло пальцами. Конец копья подозрительно засветился светом, начиная тупиться. Вместо острого конца на пол начала потихоньку капать вода, незаметно перелетающая в рукав посмурневшей Талары. – Мы? – неожиданно ухмыльнулся мужчина. – А мы к его Высочеству в гости пришли, чай попить, о делах государственных поговорить, да о девицах краденных. – Ты мне тут зубы не заговаривай. – раздраженно прорычал страж, откидывая окончательно растаявшую сосульку в сторону и принимаясь наворачивать рукав рубашки, что, по идее, должно было воспроизвести на них впечатление. Не произвело. – А то что? – живо заинтересовался шатен. Мужчина над ним навис, больше раздуваясь от холодной ярости, в то время как Эгмонд насмешливо щурил зеленые глаза, спрятав руки в карманы. – А то… – собрался перечислять все возможности каллайских палачей страж, как Талара, поморщившись, резко перебила его. – Нам нужно к Императору. Мы – Эгмонд и Талара Холд. – на ходу сочиняла девушка, твердо глядя в светлые, почти что белые глаза стража. – Пришли по одному делу, касающемуся пропажи моей сестры. – Доказательство? – тихо прорычал он. Подавив бешенную дрожь по спине, рыжая резко вздернула голову. – Нам просто. Нужно. К Императору. – Да… Шар воды, не выдержав, разорвался, клочьями льдин разметавшись по всему пространству – Эгмонд едва успел выставить Щит. Охранник же наоборот, не успел, отчего отчаянно захрипел, цепляясь за застрявший в незащищенной шее осколок. – А вот вам и доказательство. Пропустить! *** Заправив прядь темных волос за ухо, девочка мрачно уставилась на цветок. Цветок приветственно качнул ей листьями. На стебле в течение очень короткого времени появилась почка, потом бутон, а потом и цветочек. Попутно завяло три листика. Голос преподавательницы раздался громовым эхом над головой, противной трелью ввинчиваясь в уши. – Мисс Карпер, скажите мне, чем вы заняты? – Историей. – тихо пробурчала в ответ Дайла, мрачно уставляясь в учебник. Учебник ответил ей зашелестевшими от ветра страницами, на которых были четко пропечатаны буквы и цифры. «В октября 10.024 года в Империи Литерии открылся первый официальный прибрежный порт, получивший название Лэон, близ рыбацкого поселения Фьор. В феврале 10.025 года в порт Лэона вошел первый торговый корабль из Нессии.» Да-да-да, Лэон, Фьор и зарождение Лэфьора в целом. – И таким образом зародился славный морской город, который, как вы узнали, является самым молодым из трех крупных городов Империи. Ему едва ли насчитывается четыре тысячи лет… а кто помнит, в каком именно году был издан указ Императора о том, чтобы построить там небольшой городок с зоной отдыха? В классе, до того тихо гудевшем, воцарилось идеалистичное молчание. Лишь муха плавно раз за разом билась в стекло в паре сантиметров от открытого окна, да растение мерно обрастало почему-то ядовито-розовыми цветками и увязающими листьями. – Открываем страницу 16 и смотрим на дату, обведенную в рамочке. Мистер Дейн, прочитайте, пожалуйста, что там написано. Высокий белобрысый мальчонка, сидящий рядом с Дай, просиял и, быстро перелистнув страницу, с оттенком гордости в голосе зачитал. – Позднее был основан город Лэфьор – если судить по дате издания указа, то рождение города приходится на 18 число одиннадцатого месяца ноября 10.029 года. – Хорошо. А кто помнит, какое событие этому послужило? – Открытие порта? – кто-то робко предложил с задних парт. На эдакого умника тут же зашикали ребята спереди, а Дайла громко стукнулась лбом о парту, безнадежно пытаясь вытряхнуть, как часто приговаривал брат «последние остатки дури. Ну, или мозгов, это смотря как смотреть.» – Нет! – радостно сообщил парню в ответ Роберт Дейн, сосед Дай по парте. Тихо что-то забурчав подле поверхности парты, отчего на ней почему-то начали появляться разноцветные цветочки (а так хотелось колючек, эх), девочка еще больше нахмурилась, слушая плохо слушаемый бубнеж паренька. Потом закрыла руками уши, проваливаясь в короткую дремоту, которая вновь начала сопровождать ее в течении всего остатка урока. Звонок был не подобен грому. Звонок не был подобен спасению. Грозно глянув на класс, преподавательница продолжила разъяснять аспекты жизни лэфьорцев. Оглянув класс и убедившись, что это интересно только Берту, девочка снова уткнулась лицом в парту. А спустя еще две минуты их наконец-таки отпустили. Подхватив рюкзак и легко лавируя в потоке средней школы, Дайла невольно задумалась, какая же сумасшедшая жизнь у нее сейчас начинается. Восьмой класс! Живи бы, да радуйся, но нет, именно этот класс является тем самым, переменным, когда беззаботная жизнь ребенка заканчивалась и начиналось более сложная – подготовка ко взрослой жизни и выбор дальнейшего пути. Восьмой класс – последний в средней школе, в конце года ожидается сразу четыре экзамена. Вздохнув, девочка растянула губы в легкой усмешке, прислонившись к колоне и через прищуренные глаза смотря на то, как по террасе скоро сбегают семиклассники и восьмиклассники – детей из шестых классов уже не было видно. Около пятиэтажного блока начальной школы сидело несколько ребятишек на скамеек, ожидающие старших братьев или сестер – кто ожидал их из средней, кто из старшей школы. Кто-то даже ожидал братьев-сестер – лицеистов и студентов Университета. Неторопливо вышагивая по разноцветным дорожкам, проложенным на территории школы, девочка подошла к скамейкам, на одной из которых сидела весело улыбающаяся и смеющаяся троица. – Привет. – поприветствовала одну из них Дай, присев рядом. Все трое обернулись к ней, а светловолосая девочка с забавно торчащими в обе стороны косичками бросилась ей на шею, смеясь и радуясь ее появлению. – Привет, Дайла! – она радостно чмокнула ее в щеку, отчего брюнетка чуть смутилась. На особенно ярком сегодня солнце хитро сверкнул румянец на ее щеках. – Приветствую вас, миледи. – вежливо склонил голову некий мальчик, немногим старше ее двоюродной сестренки. – Привет. – настороженно согласилась зеленоглазая, внимательно всматриваясь в его черты лица и рыжеволосой девочки, смеющейся рядом. – А вы – кто? – Мое имя – Мэт Смит, я ученик четвертого «А» класса начальной школы номер один. – сообщил он Дай. Она задумчиво склонила голову набок, на ее губах возникло легкое подобие усмешки. И действительно, молодой мальчишка возраста десяти лет с взлохмаченными каштановыми волосами и хитрым прищуром карих глаз был очень похож на отпрыска Смитов. – А мое имя – Адрина Смит, я ученица третьего «А» класса начальной школы номер один, одноклассница Мии и младшая сестра вот этого. – неопределенно ткнула пальцем в своего старшего брата рыжеволосая девочка с задорным взглядом темно-голубых глаз. – А ты кто? – Меня зовут Дайла Карпер, я ученица восьмого «А» класса средней школы. – также представилась девочка, решив разве что сократить упоминание о том, что их школа первого номера. Оное и ежу было понятно. – Двоюродная сестра Мии. И с легкой улыбкой на губах погладила по волосам девочку, сидящую в обнимку с ней. Этот комок улыбки и счастья заставлял улыбнуться многих, и Карпер, не смотря на всю свою раннюю мрачность и подростковый цинизм, тоже улыбалась только при виде сестренки. – Меня сегодня Эль попросила забрать тебя из школы, она сегодня немного занята в такое время, так что идем домой вместе. – наконец, сообщила новость дня восьмиклассница. Блондинка чуть погрустнела. – Интересно, из-за чего именно она не может меня забрать… – Увы, этого мне она не сказала. – чуть жестковато ответила брюнетка, тут же смягчаясь при виде грустного взгляда девочки. – Но если что, скажет. Придешь домой и узнаешь все, ага? – Наверное. – еще сильнее загрустила девочка. – Она мне в последнее время ничего не рассказывает. Мы стали… слишком далекими, я даже не представляю насколько. – Просто у вас есть разница в возрасте. Подрастешь – начнешь понимать ее больше. Ну, а вообще, общайся просто с ней больше. – чуть улыбнулась Дайла, ободряюще сжимая хрупкие маленькие пальцы сестренки. Та вскинула голову, улыбнувшись по-детски наивной и ослепляющей своей добротой и искренностью улыбкой. – Ага! – и, вскочив со своего места, подошла к однокласснице, чмокнув ее в щеку и помахав рукой Мэту. – До завтра, Ада, Мэт! – До завтра! – нестройным хором откликнулись брат с сестрой, оставаясь ждать, вероятно, свою старшую сестру. Дороги были залиты ярким полуденным светом, солнце немного припекало голову, отчего Дай немного морщилась, время от времени прикрывая ее папкой, которую она несла в руках. – А что это за папка? – после трехминутного созерцания объекта в руках своей двоюродной сестры, наконец поинтересовалась она, не выдержав накатывающего на нее интереса. – А… да так, ничего особенного. – почему-то смутилась девочка, быстро опуская папку и неся ее со стороны, невидимой для Мии. А сама прикрыла глаза, чувствуя легкий жар, окутывающий ее щеки. Там, среди бесчисленных бумаг о том, какие экзамены нужно будет сдавать, первых набросков-подготовок к ним лежало еще пару листов, которые не имели ровным счетом никакого отношения к школе. И были они абсолютно другого толка – письма, пришедшие на ее имя неделю и чуть более назад, весьма красноречивого содержания. И, что совершенно естественно, о них не стоило знать ни старшему брату, ни матери, ни тем более кому-либо еще. Это касалось ее самой. «Не стоило переходить им дорогу». – тихо выдохнула про себя девочка, криво улыбнувшись. Да, не стоило вообще что-либо предпринимать в той ситуации. Разве? Но осталась ли бы она жива, ничего не сделай тогда, более года назад? А, черт с этими размышлениями. Будем разбираться с проблемами по мере получения. К тому же, тут слишком много лишних умов – телепатию еще никто не отменял, господа. – Вот мы и пришли. – разорвала свои размышления Дайла, поднимая взгляд на тихо идущую рядом Мию, которая, что совершенно естественно, тоже о чем-то задумалась. Девочка взглянула на нее, и два взгляда – голубых и зеленых глаз пересеклись. Обе девочки улыбнулись – младшая широко и жизнерадостно, старшая – чуть грустновато и сдержанно. – Спасибо, Дайла. – сделала шаг вперед Мия, обнимая ее и утыкаясь носом куда-то в район живота. Брюнетка растерянно замерла, после чего неуверенно коснулась руками светлых локонов сестринки, чуть улыбнувшись вновь. – Да не за что. – Зайдешь? – с вопросом в глазах взглянула на нее Миэленна. С отчетливо проступившим на лице сожалением Карпер отрицательно покачала головой. – Не могу, надо домой. До следующей встречи, малышка. – Ага, до завтра… – завороженным шепотом согласилась с ней голубоглазая, зачарованно глядя вслед уходящей кузине. *** – Пара окончена, все могут быть свободны! – провозгласил преподаватель, который, похоже, сам не особо горел желанием продолжать урок у столь распущенной и неинтересной группы. Иронично хмыкнув, Матвей мягко закрыл рукой тетрадь, убирая ее и ручку в рюкзак. Последняя пара – к тому же, четвертая, и закончилась. Что может быть лучше? Определенно, только осознание того, что завтра – воскресенье. Но, увы и ах, завтра был самый настоящий четверг, а первая половина трудовой недели только-только отдала права властвования второй. Аудитория быстро опустела. Не желая быть в рядах последних, парень быстро скользнул в сторону выхода, оказываясь в огромном потоке студентов Лицея Дипломатии. Там, оглянув коридор, он неторопливо направился в сторону выхода, временами махая кому-то рукой и здороваясь со знакомыми из параллельных групп и с курсов помладше. – О, Матвей, привет! – помахала ему рукой Лида, подплыв к парню и чмокнув его в щеку. Ответив девушке схожим поцелуем в щеку и мимолетным – в губы, он приобнял девушку за талию, направляясь к выходу. – Привет, Лида. Как пары прошли? – с легкой улыбкой, казалось бы, не сходящей с лица, поинтересовался он. Шатенка экспрессивно взмахнула руками, чудом не задев широкой ладонью лица вовремя чуть отклонившегося назад шатена. – Невероятно просто! Особенно после того, как пришел некий Эрик – первокурсник из университета и поцапался с учителем по праву. А, еще сегодня Илину встретил ее новый парень и… И начался длинный список всех событий, прошедших за день. Матвей кивал, периодически уворачиваясь от летающих рук Лиды и уверенно петлял в толпе, достаточно легко и просто выведя их обоих из здания Лицея. Впереди предстоял путь… нет, не домой, скорее, в какое-нибудь кафе. – А у тебя как дела? – переведя дух, наконец-таки спросила девушка, заодно обратив внимание на сменившуюся обстановку. Неопределенно пожав плечами, Матвей глянул прямо в ярко-зеленые глаза. – Все как обычно – скучно и до жути тоскливо. Лида мило улыбнулась, склонив голову набок, наблюдая за тем, как осторожно и педантично переходит дорогу ее парень, послушно семеня следом. Несомненно, ей были приятны ухаживания Матвея, но что-то ей, как и обычной девушке, не хватало. Возможно, какого-то героизма. Какого-то экстрима. «Хотя нет, какой экстрим, о чем это я». – передернулась от собственной мысли девушка и, помотав головой, направилась следом, подставляя лицо теплым лучам солнца. Носа ее коснулся теплый палец, и, открыв глаза, она звонко рассмеялась, глядя на то, как шатен с хитрой улыбкой на губах пытается надеть на нее солнцезащитные очки. После чего выхватила их из его рук, ловко надевая и по-детски дурачась, показала язык. Оглянулась, примечая какое-то здание кафе, куда уверенно и направилась. Ее быстро нагнал Матвей. – Куда убегаешь? – хитро хмыкнул он над ее ухом. Лида кокетливо улыбнулась. – В кафе, может? – Тогда прошу вас, миледи. – склонился в легкой поклоне парень, открывая ей дверь и сам заходя следом. Прикрыв карие, словно янтарь, глаза, шатен слегка усмехнулся. Его просто до невозможности поражало то, как многие не замечают в его действиях столь явной насмешки. В кафе было тепло – чуть теплее, чем на улице и приятно пахло кофе и корицей. Негромко звякнули хрустальные подвески карамельного оттенка в виде различных сладостей над головой. В самом здании слышались негромкие говоры посетителей и тихая приятная мелодия, наигрываемая на скрипке некой девушкой, удобно расположившейся в дальнем конце кафе. Заняв столик около окна, Матвей откинулся на спинку стула, глядя на то, как к ним спешит официантка. Одарив парочку жизнерадостным взглядом и милейшей улыбкой, она протянула обоим карточки меню. Проведя пальцем по написанному там, парень остановился на паре пунктов. – Зеленый чай и эклер. – сделал свой заказ он – сразу после того, как заказала дама, то бишь сама Лида. Девушка предпочла кофе и диетическое твороженное пирожное. – Матве-ей? – полувопросительно протянула девушка. Парень мягко улыбнулся, взяв лежащие на столе руки Лиды в свои. – Да? Она мило улыбнулась, невольно расцветая от такого, казалось бы, простого жеста. – Расскажи мне что-нибудь о себе. Не то как-то неудобно получается – мы с тобой встречаемся уже две недели, а я практически ничего о тебе не знаю. Шатен задумчиво прокрутил в голове пару мыслей, вновь обаятельно улыбнувшись. – Ну… родился и вырос я не здесь, а в Лоине. Прекрасный город, со всех сторон зеленый и вечно молодой. Ты просто не представляешь, как там много молодежи. Но, в общем-то, я жил не в самом городе, а несколько в Пограничье – особенно в первые годы жизни. Там уже, ближе к семи-восьми годам мы с родителями переехали в сам город. Почти все время я проводил дома, обучаясь вместе с наставниками и репетиторами, посещая школу лишь во время экзаменов. А там уже и переехал в Литу, чтобы учиться в Лицее здесь. И, чуть сжав пальцы девушки, взглянул на принесенный заказ, улыбнувшись. – Спасибо. – официантка, блеснув улыбкой, скороспешно улетучилась. Матвей перевел взгляд на Лиду. – Еще могу сказать, что… а, не важно. Расскажи лучше ты что-нибудь о себе. Шатенка чуть нахмурилась на словах про «не важно», но кивнула головой, вновь расцветая приятной улыбкой и чуток отпивая принесенного ей кофе. – Ну, я родилась и выросла здесь, в Лите, в одной из семей Высшего Дома. У меня есть старший брат – к слову, он порой бывает такой занудой!.. Кроме него у меня есть двухлетняя младшая сестренка и трехцветная кошка, которая почему-то распугивает всех маминых посетителей. Моя мама – парикмахер, причем профессиональный. Папа же работает в министерстве медицины, занимается всякими там делами, связанными с медициной. И из-за этого он недавно получил второе высшее образование, вот! – радостно сообщила она ему. После чего как ни в чем не бывало продолжила. – Кроме этого, я сейчас учусь, как ты знаешь, в параллельной группе – к слову, по велению отца. Хотя я не хотела туда идти. – надутые губки. – Но меня заставили. Впрочем, я не жалею, группа хорошая, друзей много, парней то… – тут она вовремя осеклась, прикрывая губы изящной ладошкой. На запястье призывно звякнул какой-то браслет. – В смысле, ребят много хороших. Ну, а там в университете и в министерстве, думаю, меня отец протолкнет вперед. А ты что будешь после Лицея делать? Матвей лишь слегка улыбнулся, посмотрев на пустую тарелочку. Пирожного уже не было. Чая – наполовину. «Многоходово и как наперед-то, а!» – немного ошалело подумал он, переосмысливая ее слова. Впрочем, так обычно в Высших Домах и велось – рассчитывание ходов на много лет вперед. В его семье тоже так хотели сделать, но парень был не из тех, кто покорно склонял голову. Скорее наоборот – именно тогда, из-за ссоры с родителями он самостоятельно отправился в другой, совершенно неизвестный ему город, где и продолжил свою учебу. Позже пришло понимание неизбежности – от судьбы наследника Высшего Дома не убежишь, и как итог, приходиться учиться на Дипломатии. Не по своей воле, конечно, но… Выбора все равно, как такового, особенно нет. А так есть хотя бы где учиться и не приходиться думать о будущем как о чем-то неопределенном. – Поступать в университет, также, как и все. А там уже и посмотрим, где буду работать. Может вообще в кругосветное путешествие отправлюсь и работать не буду. Лида задумчиво склонила голову набок, после чего провела пальцем по тыльной части его ладони. – А меня с собой возьмешь? – и лукаво так улыбнулась. Ответить ей Матвей не успел. На него налетел небольшой ураганчик, успевший чмокнуть в щеку и присесть рядом, неловко взмахнув рукой официантке. – Какао, пожалуйста. Привет, Матвей, кстати. И тебе привет. – обратила внимание новопришедшая на девушку, сидящую за одним с ними столиком. Зеленые глаза Лидии медленно сощуривались, в то время как шатен безмятежно улыбнулся, прикрыв один глаз. – Привет, Ната. Познакомься, кстати, это моя девушка. Лидия. Это Натанэлла, моя кузина, можно просто Ната. – Приятно познакомиться. – также обаятельно, как и парень, улыбнулась Ната, протягивая в знак дружелюбия руку Лиде. Та, услышав бессовестно сказанное «кузина», что на самом деле не являлось правдой, расслабленно улыбнулась, пожав руку. – Мне тоже, Ната. – Учишься в одной с Матвеем группе? – безмятежно поинтересовалась сероглазая, с улыбкой принимая заказ от официантки. – Нет, в параллельной. – отрицательно качнула головой Лида. – А ты где учишься? Тоже на Дипломатии? – Да нет. – девушка со смешком отрицательно мотнула головой. – В мед Лицее, на втором курсе. – А у тебя есть парень? – моментально почему-то заинтересовалась шатенка. Матвей косо взглянул на подругу, которую во избежание конфликтов называл для своих пассий двоюродной сестрой. Ната ненадолго зависла, прикрыв глаза. А потом ее губы растянулись в легкой усмешке, перешедшей в некое подобие ухмылки. – Да-а, есть. – довольно протянула она, отчего даже парень удивленно вскинул брови. Интересно, с каких это пор? – И кто он? Может, я его знаю? – мило предположила Лида, но как-то излишне угрожающе стрельнула глазками в сторону своего парня. Догадалась, что ли?.. – Он учится на первом курсе университета. На Факультете Дипломатии… и зовут его Эрик, да. – ярко-розовые, что было несколько непривычно, губы шатенки растянулись в еще более хищной и в то же время мечтательной улыбке. – Вот как. – Лида улыбнулась. – Пожалуй да, я его действительно знаю. Матвей вздохнул, тем не менее, внимательно прислушиваясь к разговору девушек. Не хотелось бы пропустить чего-то действительно важного. – И что же ты можешь о нем сказать? – Он – подонок. *** Горизонт медленно обрамлялся красным, солнце, заманчиво сверкавшее золотистым, неспешно направлялось к краю мира. Там, на водах вокруг появлялись уже первые багряные линии, раскрашивавшие своими забавными красками соленые воды Мирового Океана. Потянув резинку, девушка принялась неспешно расплетать порядком надоевшую косичку. Точнее, одну из почему-то трех. Как заплела сестра… вспомнив младшую сестру, до ужаса обожавшую возиться как на кухне, так и с волосами сестер, она невольно улыбнулась, на мгновение превращаясь из мрачного пародия на некроманта в обаятельную миррорку. Но мгновение прошло – и из зеркала на девушку смотрела по-прежнему хмурая брюнетка с остервенением расплетавшая волосы и мрачно сверкавшая черными глазами. При ближнем рассмотрении черные становились темно-темно-карими, но освещение здесь было плохое, да и саму Амелину не особо тянуло на подвиги – ходить по, и без того, шатающемуся полу. Вообще, поездки на корабле, как показала жизнь, девушка переносила вполне себе терпимо. Иногда, конечно, укачивало, но такие моменты проходили очень быстро. Сему Амели была особенно рада, поскольку страдать потом морской болезнью ее не тянуло. На палубе царило оживление. Лениво расчесывая волосы, брюнетка выбралась наверх, разглядывая суетящихся матросов. – Что происходит? – она вскинула бровь, разглядывая то, как срочно отдает указания капитан. – На нас же не надвигается шторм, верно? – Совсем нет, мисс Кол аль Вермут! – отрицательно замотал головой капитан, тормознув около нее. – Просто наши подсчеты оказались не совсем верными. Мы причаливаем к Империи где-то в среднем на дней одиннадцать-двенадцать раньше. – То есть… не в начале октября, а сейчас? – сопоставила известную ей информацию Мел. Мужчина кивнул головой, после чего недовольно высказал что-то своему служащему на литерийском. Девушка чуть поморщилась, разбирая некоторые отдельные слова – не смотря на то, что она плыла именно что в Литерию, язык этой Империи она знала очень плохо. – Через восемь-девять часов мы будем в порту. Ну, приблизительно. – усатый капитан сочувствующе улыбнулся ей, уходя на корму корабля. На ватных ногах девушка спустилась вниз, в свою каюту. После чего, разобрав свои вещи, нашла общую картину их семьи, когда она уезжала – и отдельные ее сестер и братьев. Вот, около нее стоит смеющаяся семнадцатилетняя Виги, рядом с ней шестнадцатилетняя Нера. В кресле развалился с широченный улыбкой пятнадцатилетний Рес, а на плечах двадцатилетней Амели повис одиннадцатилетний Рич. Смахнув собравшиеся в краешках глаз слезы, девушка с теплой улыбкой прижала эту картинку к груди. В Миррор она уже больше никогда в жизни не вернется. Ей уготована совершенно другая судьба – провести свою жизнь в холодном и недружелюбном Каллае. Видимо, в этом была своя жестокая ирония, но именно их семья – и еще одна, каллайская, должны были являться ярким примером дружбы и близких родственных отношений двух совершенно противоположных народов. А потому и ее жених оказался каллайцем, отношения с которым ей предстояло наладить, к счастью, лишь за пять, а не шесть лет жизни в Литерии, Лите. Ей немного повезло – будущий фиктивный муж был старше ее на год. «Терпеть меньше придется». – часто с улыбкой шутила Амели, но потом стало не до шуток. Она выросла, ей стукнуло двадцать – и пришло время покинуть родную семью. Увы, навсегда. А теперь ее путь стелился в туманное будущее. Складывая все свои вещи в дорожные сумки, девушка придирчивым взглядом окинула вещи. Что бы такого надеть, чтобы сразу и надолго оттолкнуть своего жениха? Откровенное чересчур или закрытое до невозможности? Взгляд в зеркало напомнил Неру. «Будь тем, кто ты есть. Это твой главный козырь в этой игре.» – Пожалуй да, я с тобой согласна. – на автомате пробормотала она, принимаясь дальше расчесывать волосы в стремлении убрать какие-либо колтуны с головы. – Мне нравится, как я выгляжу. Черные брюки, рубашка с длинным рукавом ей под тон, кожанка и удобные полусапожки на невысоком, почти в два сантиметра каблучке. Действительно, самый оптимальный выход. Спустя пару часов она вновь выпрыгнула на палубу, довольно поглаживая оперение одной из двадцати четырех любимых стрел. Капитан, стоящий рядом, кинул косой взгляд на нее. – Увлекаетесь стрельбой из лука? – вопросительно приподнял бровь он. Чуть хмыкнув, Амели продолжила поглаживать оперение стрелы. – Это слишком мягко сказано – увлекаюсь. – С детства с луком, не расставаясь? – понимающе усмехнулся мужчина. – Не совсем с детства, но близко к правде. – рассмеялась девушка, убирая с лица черные пряди волос. Куртка недовольно хлопнула по бокам, в то время как по глазам резанул дальний свет маяка. На небе начали зажигаться первые звезды. – Уже близко. – довольно заметил капитан. – Видите впереди небольшие рифы? – Ага. Литерия? – Отнюдь нет. Эти рифы прозвали Рифами Льда и Пламени, потому что они образуют своеобразную дорожку между землями Литерии и близко стоящего Каллая. По рассказам долгожителей – ночных и снежных эльфов, да морских ведьм, раньше этих рифов не было, а Литерия и Каллай составляли единое целое. А потом некая девушка предала своего возлюбленного, который и ушел на территорию нынешнего Каллая. Материк откололся и успел отплыть, когда девушка очухалась и побежала следом за возлюбленным по воде. Там, где она пробежалась, остались эти рифы. – И это было на самом деле? – поразилась Амели, прекрасно понимая, что если девушка была магом – то вполне могла учудить что-то подобное. – А черт его знает. Но факт остается фактом – между Литерией и Каллаем минимальное расстояние у этих Рифов и составляет оно реально жалкие сто километров. Мы здесь быстро проплывем… Впереди расцветал, гудя и играя различными красками прекрасный приморский город Литерии – Лэфьор. В главном из его портов, Лэоне, царила суета, бегали на пирсе, с нетерпением поглядывая на подплывающее судно. Девушка, полностью собрав свои вещи, со взаимным интересом разглядывала людей на берегу и город, открывавшийся ее взору. Неприметные улочки, невысокие, максимум в три-четыре этажа дома, уютные двухэтажные коттеджи и голубые с серебряным купола зданий. На пляже, находящемся неподалеку, несмотря на позднее время в виде уже почти что полуночи, было многолюдно. Правда, за единственным исключением – детей там не наблюдалось, в основном лишь взрослые. С пирса раздался громкий гудок, заставивший брюнетку вздрогнуть, удерживаясь от того, чтобы не закрыть себе уши руками. – Да что же вы… – тихо пробормотала она на родном, вовремя оборвав фразу при заинтересованном взгляде пробегавшего мимо загорелого матроса. «Земляк». – уверенно крутилась при его виде мысль. Устав крутиться, мысль поскакала по голове, шугая другие мысли и злобно хохоча на манер какого-нибудь каллайского злодея из миррорских сказок. В жизни все запутано, В жизни все так сложно. Как остаться нами, Как не стать нам варварами… На пирсе играла давно известная литерийская песенка, которую когда-то разучила и распевала Нера. Амели улыбнулась, вслушиваясь в знакомые слова, и сама невольно подпевая им. Постепенно ее голос набирал обороты, и в итоге по трапу она сходила, размахивая луком и распевая песню. На пирсе ее встретил знакомый по давешней встрече жених. Им оказался высокий парень с аккуратно расчесанными светлыми волосами и насмешливо блестящими голубыми глазами. Светлая рубашка с длинным рукавом была заправлена в бежевые классические брюки, а на ногах красовались темные туфли. «И ему не холодно?» – первая мысль, пришедшая в голову, была именно такой. А потом она поняла, что тут в общем-то не так уж и холодно – разве что очень уж воздух влажный и дышать слегка сложновато. – Привет. – кивнул ей с легкой усмешкой парень. – Меня зовут Владигор Маккензи. Зови просто Владом. – Привет. – настороженно и с легким акцентом на литерийском согласилась девушка, засовывая руки в карманы. – Амелина Кол аль Вермут. И, еще раз взглянув на Влада, неохотно выдохнула. – Амели. – Приятно познакомиться, Амели. И хитро так ухмыльнулся. Выдохнув, брюнетка качнула головой, передернув плечами и первая направившись к выходу с пирса. – А мне вот что-то не очень. *** Приподняв несколько прядей волос, девушка внимательно и чуть придирчиво вгляделась в получившуюся прическу. После чего, на мгновение помедлив, выдохнула, закрепляя заколку в рыжих волосах. Изумруды призывно сверкнули, спрятанные за накрученными прядями. Повернувшись, она оглядела себя. Платье тихо шуршало, полупрозрачная светло-зеленая ткань приятно переливалась в свете огня. Свет падал и на темно-зеленые складки шелкового платья, ладно выглядевшего на тонкой девичьей фигурке. – Красиво выглядишь. – чуть грубоватый, немного хриплый голос отца резко контрастовал с его внешним видом – костюм-тройка и строгий вид. Легкое помешательство на фоне общего безумия. – Спасибо… отец. – слово далось с трудом, будто бы она его оторвала от сердца. Прикрыв глаза, Белла досчитала до десяти, открывая глаза и чувствуя, как сердце перестает так бешено стучать. – Это брошь Лены? – обратил внимание он на сверкнувшую зеленым светом прелесть в волосах дочери. Карие глаза Изабеллы недовольно блеснули. – Да. Это украшение моей матери. – твердо произнесла она, подхватывая юбки и направляясь к выходу из комнаты. Посмотрев ей вслед, Дэвид в последний момент лишь чудом и неимоверной силой удержался от ответной фразы. Выйдя из комнаты, девушка внимательно оглядела зал, видневшийся за периллами. Там было тихо – весьма относительно. На полу, в одном из миррорских дорогих ковров, в которых нога утопала по щиколотку, удобно расположились младшие брат и сестра. Ада звонко смеялась над чем-то, а Мэт сосредоточенно хмурился. Осторожно спустившись по винтовой лестнице, рыжая прошла к развлекающим самим себя детям. – Что делаете? – Домашнюю на завтра. Мэт забыл, сколько будет семь умножить на восемь. – сообщила с самым счастливым видом сестренка, вновь заливаясь безудержным смехом. Кареглазая тонко улыбнулась краешками губ, подсказывая пареньку. – Пятьдесят шесть. Учи таблицу умножения, братишка. – Спасибо, Белла! – искренне обрадовался он, быстро принимаясь что-то записывать в тетради. С интересом наклонившись к тетрадям и учебникам младших, девушка разобрала в огромной кипе книги по математике, литературе, истории и почему-то родеонскому, неизвестно откуда затесавшемуся в рядах еще не пятиклассников. – Настоящей леди не простояло сидеть на… кхм, ковру. – сообщил до невозможности бесящий голос над головой. Вскинувшись, Белла заприметила своего отца. Его карие глаза буравили ее укором и невысказанной нотацией, выжигая в ней пустые черные дыры. – Уже поднимаюсь. – немного мелодично, немного меланхолично отозвалась Изабелла, с отменно вежливой улыбочкой протянув руку отцу. Нахмурившись еще больше, Дэвид подхватил ее за руку, вытягивая на ноги. Едва парадная дверь захлопнулась, мужчина наконец раздраженно выдохнул в ночной воздух. – Ты вообще соображаешь, что делаешь? – Превосходно. – процедила в ответ рыжая, с усердием давя в себе желание развернуться и уйти в свою комнату, захлопнув дверь перед ним. Давилось желание трудно и болезненно, а от вида лица Дэвида рядом оно только возрастало – пропорционально и соразмерно раздражению. – Тогда почему не соблюдаешь элементарные правила этикета? – Оши-иблась. – Однажды твои ошибки будут стоить тебе всей твоей жизни. – прошипел он ей на ухо, мгновением позже поразительно быстро расцветая милейшей улыбочкой слугам и слегка подталкивая девушку в сторону кареты. Шумно выдохнув, Белла одарила кучера хмурым взглядом и выдавленной, жалкой улыбкой, после чего залезла в повозку. Кучер, заподозривший неладное, решил благоразумно промолчать. Отвернувшись к окну, девушка с интересом принялась разглядывать пролетающие мимо дома, различного типа сооружения, деревья и кустарники, начавшие уже местами покрываться желтыми пятнышками будущих осенних листьев. Мерно светили фонари, чирикали светлячки и неторопливо прохаживались по улицам «ночные бабочки» – тот неспящий тип людей, которые вечером предпочитали гулять, а не сидеть дома. Вообще, она тоже предпочла бы где-нибудь погулять, а не находиться сейчас в обществе пусть даже своего отца. А впереди ожидал дом Золотовых, куда Смиты, как и некоторые другие семьи, были приглашены. – Мы приехали! – возгласил кучер. Первым выбрался из кареты Дэвид, следом за ним – и его дочь, Изабелла. На подходе к Дому Золотовых – самому аристократическому, второму по значимости после Императора, их ожидало немало людей. Приятностей и неприятностей, впрочем-то, тоже – немало. В числе приглашенных девушка успела узреть Уэстов, а в числе хозяев дома – своего одноклассника и потенциального жениха – Никентия. От вида последнего Белла невольно дернулась, умудрившись отцепиться от крепких рук отца именно в тот момент, когда он потерял бдительность. В свою очередь, почуяв некое подобие свободы, девушка рванула в толпу. В толпе было много пестрых красок, несколько разнообразных запахов – как женских духов, так и мужского одеколона, смеха и говора на литерийском, косых взглядов, ярких насмешек и милых улыбок. Привычно огибая и лавируя среди них, девушка чуть поджимала губы, готовая в случае чего остановиться и мило улыбнуться, поддержав разговор о моде да политике. Настолько привычно, что тошно. Резко свернув, рыжая вовремя остановилась, умудряясь не врезаться в стоящую перед ней девушку. – Привет. – она дружелюбно улыбнулась. – Ты Изабелла из Дома Смит, не так ли? «Влипла. Черт-черт-черт.» – Она самая. – улыбнулась кареглазая ей в ответ, пытаясь во тьме ночных сумерек угадать неожиданную собеседницу. – А ты… И чуть помедлила, давая шанс девушке ответить самой. Она и ответила. – А я Маргарита из Дома Золотовых. Приятно с тобой познакомиться. – она чуть слышно хмыкнула. В этом смешке Белле почудилось что-то до боли знакомое и невыносимо понятное только таким, кто были как они двое. Такой же была и ее мать… Но что здесь спрятано? – Мне тоже. – вернула реплику кареглазая. – Мне твой брат много рассказывал о своих родственниках… и, естественно, первую наследницу Дома не подумал обойти вниманием. – Я в этом и не сомневалась. – она неожиданно негромко рассмеялась. – Кен такой – предпочитая говорить обо всем на свете, умалчивает о самом важном. – Правда? И с давних ли пор подобное с ним повелось? – вопросительно вскинула бровь рыжая, улыбаясь мягкой улыбкой и оглядываясь, едва почуяла прожигающий спину взгляд. Ну конечно, это отец ее заприметил, только вот вопреки своим привычкам не торопился подойти к ней, отцепив от очередного ее знакомого или знакомой. – Да сколько его, да себя помню. – Маргарита неопределенно махнула рукой, после чего предложила. – Может, в дом пройдем? Здесь холодает, да еще и танцы только там. Любишь танцевать? – Пойдем. – согласилась Белла, принимая протянутый локоть. «Со стороны мы, наверное, как подружки смотримся. Это к лучшему.» – А танцы да, просто обожаю. В этом есть какая-то своя прелесть – кружить по залу под завораживающую мелодию. – Как я тебя понимаю. Сама с детства была полностью поглощена мечтами о танцах, даже поступить хотела в Лицей Искусства. Но ч… – тут она осеклась, разве что себя по губам не хлопнула. – Но положение нашего Дома в обществе направило меня именно в Дипломатию. На языке крутилось короткое «Меня тоже туда направили». Но ответила она совершенно другое. – Возможно, все что не делается – к лучшему? Маргарита на нее внимательно взглянула. В свете множества свечей огромных люстр в ее золотистых глазах вновь промелькнуло что-то, что до боли напомнило ее собственное отражение в своих глазах, в глазах ее матери. – Возможно. – не стала отрицать она. – Только, понимаешь ли, порой хочется свободы… – Понимаю. – выдохнула Белла, осознавая, что это и было тем самым отражением, что она видела не только в своих, но и в чужих глазах. Свободы. – Но мы выбирать не в силах. По крайней мере, сейчас. – странно заметила девушка, и, улыбнувшись ей на прощание, отошла на другой конец зала. «По крайней мере, сейчас? Странная фраза, право слово.» С другого конца зала к ней неспешно приближался парень, на вид девятнадцати-двадцати лет. Его черные волосы неровно были разлохмачены на голове, а в черных глазах играл странный огонек –вестимо то, отблеск свеч. При ближнем рассмотрении Белла чуть усмехнулась, узнавая его. – Приветствую милую даму. – чуть насмешливо поклонился он, поцеловав кончики пальцев ее автоматически протянутой руки. Рука, к слову, была затянута в белоснежную перчатку с браслетом на запястье, где пересекались острые края изумрудов и гладкие – янтаря. – И тебе доброго вечера, Лео. – вернула ему усмешку рыжая, приседая в легком и отточенном до невозможности реверансе. – Вновь поссорился с сестрой? – О да, это наше любимое занятие на ближайшее время. Хотя, боюсь, оно будет не просто ближайшим. – Слишком много напряжения? – словно невзначай, вскользь поинтересовалась кареглазая. Лео приподнял кончик губы в усмешке, прекрасно понимая ее и слегка кивая. – Я могу вас пригласить на танец? – наконец, задал главный вопрос вечера он. Улыбка расцвела на лице девушки. – Можете. Мелодия – нежная и гармоничная, такая, какая может звучать только на торжественных балах, преисполненная чего-то таинственного и сокровенного, в то же время громогласная и будто бы перекрывающая любые звуки поблизости, она заставляла невольно желать кружиться в танце. Парочки, заводившие вихри на дорогостоящем паркете, этому желанию только потакали, отчего цветные юбки девушек взлетали в воздух, а среди многочисленных лиц сверкали белоснежные улыбки. В воздухе перемешалась какофония ароматов, голову слегка кружило и могло легко занести, но танец не давал сбыться подобному. Мелодия затихала. Руки расцепились, пары перестали быть единым целым, правда, стали – отдельными личностями. Этот вечер обещал еще множество танцев и немало приятных сюрпризов и разговоров, но пока что хотелось лишь подышать свежим воздухом. На балкончике Изабелла невольно затормозила, примечая слишком уж знакомый силуэт. – Кен? – тихо уточнила она, проходя поближе. Парень обернулся, в отражении дальнего света сверкнула его белоснежная широкая улыбка. – Он самый, Белла. Я думал, ты предпочитаешь танцевать, нежели прохлаждаться на балкончиках в сомнительных обществах. Поправив складку юбки платья, рыжеволосая уперлась локтями в перилла, разглядывая небольшой кусочек города, открывшийся их взгляду. – Так обычно и есть. Просто… есть и отдельный разговор. – Например про то, что есть некая заранее запланированная свадьба? – слишком уж тонко намекнул парень. – Вижу, ты и так достаточно осведомлен. Да, по этому поводу разговор. – вздохнула Белла, поворачивая голову и рассматривая Кена. Русые волосы чуть серебрились в лунном свете, а вокруг него витали незаметные серебристые столбцы света. – Я осведомлен даже по тому, о чем, по факту, мне знать не стоило. Не хочешь немного пищи для информации? – он в упор взглянул на нее. Девушка склонила голову набок. – А ты поделишься? – настороженно отозвалась она. Парень странно хмыкнул. – В общем-то, мне поделиться-то и нужно в первую очередь…Sweet dreams are made of this Who am I to disagree? Travel the world and the seven seas Everybody's looking for something.