Просыпаюсь, не помню, с бодуна амнезия Но вытрезвитель подсказывает, что мусора увозили. © Schokk — «Глаз на асфальте»
Невыносимая головная боль и падение на жесткий пол заставляют меня окончательно проснуться. Еще и шею что-то сдавливает. Я пытаюсь придти в себя и попутно ослабить узел на сонных артериях, но и то и другое получается плохо, будто я паралитик. — Ептвоюмать! Я бессильно распластываюсь на холодном полу, как блинчик на сковородке, и разглядываю лампочку под потолком сквозь свои пальцы — play hard (минуты три вспоминаю перевод), бля — видимо, вчера творилось что-то невообразимое, раз я ничего не помню и готов умереть, лишь бы не мучиться. — Жизнь — дерьмо, boy. Я медленно поворачиваю голову в сторону голоса и вижу какого-то парня в кепке и плаще, он сочувственно смотрит на меня, а я — на его фингал под правым глазом (красота, блять), пытаясь припомнить, где же я мог видеть этого типа. Мне-таки удается распутать наушники, завязавшиеся каким-то морским узлом на моей шее. Я озираюсь по сторонам и не понимаю, что это за помещение — больше напоминает какую-то комнату для БДСМ-игр. Дверь из железных прутьев, цементный пол, какие-то шконки по углам. Ну да, Шокк же говорил, что в этом отеле полный сервис. — Симпатичный минимализм, — бормочу я, все-таки поднимаясь на ноги и вцепляясь в прутья двери, пытаясь ее открыть, что не удается, и тогда я сильно трясу ее, почти крича «свободу пидорам». — Ваня, нас закрыли, — говорит Шокк, вставая с угловой лавки, и я только сейчас замечаю его и отмечаю, что выглядит он херово, примерно так же, как и парень в кепке, а на щеке у него что-то нарисовано. — В смысле закрыли? — до меня все как-то медленно доходит, будто файлы по блютузу, и я сжимаю ладонями виски и съезжаю по решетке на пол, потому что стоять тяжело. — Без смысла, — он хмыкает и подходит ко мне, присаживаясь рядом на корточки. — Мы в тюрьме.***
Оказывается, Дима тоже ничерта не помнит о том, что же происходило вчера, но зато все помнит этот бомжеватый потрепанный парень в плаще, который закрыт с нами в камере, его зовут Никита Рэдо. К слову, потрепан он из-за нас, но уже почти не злится, потому что привык, что бэд-трип преследует его даже в таком сказочном городе как Лас-Вегас. Граймер по жизни, блин. Все дело в том, как поведал Никита, что он продавец дури, раньше торговал в России, а теперь перебрался в США, потому что в России нет***
В общем, Рэдо не соврал. Нас допросили и выпустили с наказом не вляпываться больше ни во что, а то законы здесь жесткие, можно и присесть за такие выходки вроде «заставить Трампа пожать руку Клинтон». Вообще, я не помню, чтобы я хотел этого, но руфилин отшибает же память и, видимо, последние мозги. — Я сразу понял, что этот Гнойный — мутный типчик, —говорит мне Шокк, когда мы идем от полицеского участка в сторону припаркованных такси, чтобы добраться до отеля. — Втихаря подсыпал всем наркоты зачем-то. Может, это хитрый план Мирона, чтобы нас ликвидировать? Я уже ничему не удивляюсь, поэтому лишь неопределенно киваю. Голова просто раскалывается, и я мечтаю поскорее попасть в «Лазурный Лас-Вегас». Но сюрпризы на этот день еще не закончились, у стойки администратора нас встречали. Вернее меня. — Ваня-я-я-я, как я рад тебя видеть! Куда ж ты исчез, моя любовь? Я слегка офигел, когда какой-то выкрашенный в блондина бородатый парень крепко прижал меня к своей груди, а потом хозяйски сжал мою задницу. — Ты кто еще? — не очень вежливо интересуюсь я, попутно вырываясь из его цепких объятий. — Ваня, — он выглядит таким расстроенным, что мне становится совестно. — Я Эрик. Эрик Рикка — твой муж… Неужели ты забыл? Мы же только вчера поженились. Я смотрю на Шокка, который сдержанно ржет, и не понимаю, что происходит. Это какой-то розыгрыш что ли? — Это не розыгрыш, — обиженно говорит Эрик. — Мы расписались вчера в номере у вас. — Ваня, это же Лас-Вегас, тут можно расписаться прямо в отеле, и однополые браки тут тоже разрешены, — поясняет Шокк, а я понимаю, что меня начинает раздражать лого Окси на его ебле, создается впечатление, что Окси причастен ко всему, даже к моей женитьбе. — Та-ак, — тяну я. — Эрик, дорогой, я тебе позвоню, окей? — я ободрительно хлопаю его по плечу и дарю ему одну из своих самых обворожительных улыбок. — А сейчас нам очень нужно идти. Очень, — я тяну Шокка за собой к лифтам, спеша побыстрее съебаться из холла. Эрик кричит мне в след, что будет ждать звонка, что я охуенно делаю минет, и шлет воздушный поцелуй, а я лишь стискиваю зубы. В лифте мы едем почти молча, если не считать глупых хихиканий Шокка, а потом его же стона — это он разглядел в зеркале лифта лого на лице. Я бы посмеялся, если бы не последние события. Мы заваливаемся в номер, в надежде найти там Джонни, но никого не находим — только жуткий беспорядок и сквозняк. Шокк предлагает заглянуть в номер к Окси и его друзьям, чтобы выяснить, что за хуйня вообще творилась, но тут мы замечаем открытый ноут на столе — будто в кино попали, ей-богу. Дима нажимает клавишу, и начинает воспроизводиться видео. На нем связанного Джонни с заклеенным ртом запихивают в чемодан. И делает это никто иной, как Мирон, а помогает ему Рикки. У Мирона безумные глаза, а движения Рикки малоадекватны — похоже, эти оба тоже под руфилином — но им удается упаковать почти не сопротивляющегося Дениса и застегнуть чемодан, а потом выйти из номера вместе с ним, как ни в чем не бывало. — Ваня, ты это видел? — Шокк, как отсталый, таращится на экран, где видео уже закончило воспроизводиться. — Этот мудак похитил Дениса! Как знал, что нельзя ему доверять и вестись на бесплатный гашиш, мать его! Надо было сразу его скрутить в коридоре, а не идти за ним, как лохи. — Ну, сейчас уже поздно говорить о чем-то, — вздыхаю я. — Но они там что-то плели про Бангкок. Они свалили туда что ли? Мы даже спустились вниз и узнали, что трое людей, снимающие люкс под нужным нам номером, вчера выехали. Поэтому сомнений не оставалось, и уже вечером у нас на руках было два билета до Бангкока. Мы просто не могли не спасти нашего друга, хотя я пытался объяснить Шокку, что Джонни, в общем-то, нам не друг, но он настаивал на том, что это бесчеловечно, оставлять его в руках Мирона, да и с самим Мироном мы так и не разобрались, и это срочно нужно было исправлять. Я лишь вздохнул, будучи вынужденным отмести мечты о спокойном отдыхе в Лас-Вегасе и снова погрузиться в мысли о мести. Вопрос, о том, каким образом мы будем искать Мирона и Джонни в Бангкоке, мы решили отложить до прибытия туда. Потому что Шокк с умным видом сказал, что проблемы нужно решать по мере их поступления. Я подумал, что он мастер убеждения от бога, и с относительно спокойной душой пошел наконец-то в душ.