Вытатуированное

Пазл «среднестатистический день Йонебаяши Сайко» складывается очень легко: достаточно расставить в любом порядке цветные ленты снов, пластиковые пули докучливых нотаций матери и учителей в груди, тонкую перегородку от всего мира, построенную из пройденных игр, бумажное небо из страниц манги и шумное рыжее пятно, периодически мелькающее на периферии зрения в академии. После её окончания — намного чаще: сложно не пересекаться, когда живёшь в одном доме, хоть Йонебаяши и пытается свести любые контакты к минимуму. — Шумное пятно зовут Ширазу Гинши, знакомься, Сайко, — ласково улыбается жизнь. От неё никогда не стоит ждать чего-то хорошего, но на этот раз Сайко не видит никакого подвоха, поэтому осторожно улыбается в ответ. Жизнь в это время тихо заменяет пластиковые пули на разрывные. Ведь Йонебаяши Сайко — жи­вой ма­некен для от­ра­бот­ки на­выков стрель­бы; Йонебаяши Сайко — обычная, тускло-серая среди ряда сверхновых, и это её уже не задевает: вши­тая в за­пястья счас­тли­выми ры­жими под­солну­хами улыбка Гинши — обретённый почти что смысл ранее бесцельного существования — пе­реп­ле­та­ет­ся с ров­ным пуль­сом и го­рит яр­ко. Согревает. Со-гре-ва-ет. Согревала. Жизнь планомерно спускает в Йонебаяши всю обойму, и всё, главное, в цель. Сайко неверяще прикасается к нарисованной кровью Ширагина изрешечённой мишени на груди и истерично хохочет. С таким не живут. С таким не должны жить. Сайко почему-то продолжает. Мир почему-то тоже. Всё разваливается: из хрупкого карточного домика вытащили три карты. Из оставшихся двух — смятых, ломких — можно построить только козырёк, прикрывающий новых членов Отряда Qs. Они шепчутся, уважительно называют Сайко семпаем, Урие — лучшим лидером, верят в справедливость и что-то ещё. Куки незаметно для них, но не для Йонебаяши, кривит уголок губ, Сайко же хочется рассмеяться им в лицо: глупые, глупые дети, не знающие ничего. Мир, в котором Ширазу мёртв, справедливым быть не может. Вши­тые на­мер­тво в за­пястья ры­жие под­сол­ну­хи, пе­реп­ле­та­ющи­еся с рва­ным пуль­сом, пы­ла­ют кострами, не затушенными смертью. Но совершенно не греют.