Из разговоров за спиной.
— Тебе не кажется, что Лоран взяла на себя много ответственности? Раскомандова… -Слушай, заткнись, — Трейси, участница команды, которая раньше не очень то и доброжелательно относилась к Мари, теперь неожиданно заступилась. — Что?! — Она нас спасает. Без её решения мы бы пропали. Ты бы пропала. Так что лучше прикрой рот и наслаждайся тем, что твоя задница по-прежнему в зоне комфорта.***
— Привет! Где тебя носило? — Мари подбежала к Шэрон Клин. Она пришла уже за минуту до окончания тренировки. Лицо её было испачкано растёртой по щекам тушью. Распухшие глаза выдавали её пролитые слёзы. — Чёрт, что с тобой?! — Я…я не знаю как тебе объяснить. Это всё зашло слишком далеко… — Ну же, Шер…не тяни. — Джерри в участке. За…за педофилию. — Она заикалась от слёз и с трудом выговаривала слова. — Но почему ты плачешь? Он же урод? В этот момент, неожиданно ни для кого, Клин отвесила жесткую пощёчину Лоран. — Заткнись! — У неё начиналась истерика. — Не смей о нём ничего говорить! Я знала, что он давно тебе нравился, но с парнями у тебя никогда не клеилось и не получилось бы! Он мой! Запомни это! Взвыв на весь зал Шэрон удалилась, а Мари и все остальные в ошеломлении застыли. Ло стояла, приложив руку к пылающей щеке, и до сих пор не могла понять, что только произошло. — Пиздец, — послышался мальчишеский голос. — Вот это бабы блять… Это был кто-то из команды. После всего случившегося, зал быстро опустел. Как всегда… Последнее время в этом месте происходили странные вещи. — Кажется я только что потеряла подругу… — Еле слышно сказала Лоран. — Хотя как подругу… Я избавилась от одной лишней твари в своей жизни.***
Мари шла сегодня домой вместе с Карлом. Он должен был ей помочь. У них была вполне интересная задумка. Подростки решили, что объявления в интернете, так же письменные — отличный способ найти достойного лидера для команды. Они шли домой, никуда не спеша, говорив о чём попало. — Что ты любишь больше: мандарины или апельсины? — Карл думал над глупостью своего вопроса, но ему было интересно узнать ответ. -Ха-ха-ха, серьезно? — Лоран была расслабленна, но постоянно внутри неё была борьба. Лезли мысли о материальном положении. В какой-то момент она хотела занять у Карла денег, но потом решила, что это плохая идея. — Как думаешь, почему Шэр заступалась за урода? — Наверняка она сосала у этого мудака. И думаю, что не один раз. — Я думала, что она не шалава… Тем более, спать с женатым мужчиной! У меня вообще это никак не укладывается… — Да все бабы шалавы, — он увидел протестующий взгляд Лоран и поспешил уточнить, — почти… Они уже подходили к дому Ло и решили задержаться у ворот. Беззаботно болтая они не заметили свет в окне, но когда внутри дома с грохотом что-то полетело, Мари с Карлом рванули туда. Постояв немного у двери, в попытках успокоиться и восстановить дыхание, они услыхали смех. — МАМА! Мари Лоран рванула ручку двери и она распахнулась. То, что было перед ними было что-то с чем-то. Медисон стояла в обнимку с каким-то молодым парнем. Они страстно целовались. В руках у матери дочь заметила бутылку вина, практически полностью осушенную. Паническая боязнь начала выползать из дальних углов и охватывать мозг Мари. Её руки начинали трястись. Грудную клетку сводило. Дочь грязной матери переполняла злость, не просто злость… ярость. Страх уходил возможно на второй план. Не понимая, что она делает, Лоран обернулась к Карлу и прошептала: — Проваливай. Он непонимающе посмотрел на неё, думая, что она что-то перепутала, но уже с большей разъярённостью она перешла на крик. — УБИРАЙСЯ НЕМЕДЛЕННО! Этот ор заставил мать и её возлюбленного на ночь, может и не на одну, обратить наконец-то внимание на «гостей». Медисон громко расхохоталась, потому что была пьяна. Задранное вверх платье, разорванные колготки. Лицо, усыпанное темными пятнами. Яркие фиолетовые круги под глазами. Она выглядела ужасно. Будто три дня беспросветно бухала. Её мозг не мог адекватно функционировать. Как ни у кого находящегося в этом доме человека. Корме Кар… Неужели он ушёл? В дверном проёме его не было. — Детка…ик… всё хорошо, это…ик… Патрик. Твой нов…ик…ый отец. Мари с невероятной скоростью понеслась к парочке. Она вцепилась в «отца», царапая его своими ногтями, она была готова разорвать их прямо сейчас. Неприятный запах алкоголя, смешанный с сигаретным дымом, всё это могло бы выглядеть лучше, если бы не эта чёртова обстановка. — Вали нахуй отсюда, Патрик! Это не твой дом! О чём ты думал, когда ебал эту женщину? Или ты вообще не думал?! Ваши мозги уже на столько окоченели, что вы не думали ни о чём, кроме дозы какой-нибудь дешёвой наркоты и секса! — Тут Ло начала срываться, из глаз вот-вот польются слёзы. Она понимает, что всё, сказанное сейчас в адрес этих людей уйдет в никуда. Они сейчас не могут воспринимать информацию. Это ужасное чувство. Чувство срыва и безысходности. Чувство незащищённости перед взрослым человеком, который в один момент может выбросить тебя за пределы этого притона, который раньше назывался домом. — Доченька, котик мой… Все хорошо. — Медисон пошла на встречу к Мари с протянутыми для объятий руками, но та не желала играть в её игры. — Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! Я НЕ ЗНАЮ, БЛЯТЬ, КАК МНЕ ВЫРАЗИТЬ СВОИ ЭМОЦИИ! Я ЧУВСТВУЮ НЕВЪЕБЕННУЮ ЗЛОСТЬ! ТЫ ПРЕДАЛА МЕНЯ. ТЫ ПОСЛЕДНЯЯ ТВАРЬ! Лоран до безумия бесило то, что её мать, даже в таком состоянии, совсем не реагировала. Её бесило, что Медисон делает вид, будто все нормально, когда их отношения просто идут под откос. После всех высказываний повисла тишина. Послышались всхлипы Мари, дрожащей от огромного переизбытка эмоций. Медисон заплакала. Она плакала, протянув руку к себе за спину. Шарив кистью, мать искала на ощупь нож. После этого она поднесла его к своему горлу, угрожая всем, что сейчас она сведет счеты с жизнью. Мари до ужаса перепугалась. Она попятилась к выходу. Всё это время входная дверь была распахнута. Развернувшись и уже бежав она увидела на крыльце Галлагера. — Я не мог уй… — Бежим, бля! Они не бежали от людей или от места. Они спасались от дурных мыслей Лоран. Забежав за угол, Мари достала телефон. Тонкими пальцами, до сих пор трясущимися, она пыталась набрать номер. Зайдя в контакты и увидев номер отца, она не задумывается, жмёт «вызов» и прикладывает к уху.Номер заблокирован или больше не используется.
Паника, охватывающая человека, когда он в толпе и разделяет общую участь, не так ужасна, как страх, переживаемый в одиночестве.