Бартон и...

      Клинт расслабил узел галстука ровно настолько, чтобы стянуть через голову. Меньше всего ему хотелось завтра вечером снова, смотря в зеркало одним глазом и на видео другим, возиться с «Двойным Виндзором». Ему-то куда больше нравился обычный «Шелби», но Наташа сказала, что он совершенно не подходит ни мероприятию, ни рубашке, ни Клинту в общем. Разумеется, она знала лучше. Так что чёрный — как платье Наташи — галстук с неразвязанным узлом занял своё законное место на ручке запертой двери. Запонки — на зеркало, к зажиму для галстука и часам. Очень хотелось закатать рукава до локтя, но потом пришлось бы гладить рубашку, так что проще было снять. И повесить рядом с пиджаком. Как же Клинт всё это ненавидел! Больше всего — ботинки. Но каждая деталька в этом случае не для удобства, а для статуса. Точнее — для создания визуального эффекта статуса. Аккуратно стянув брюки, он сложил их штанина к штанине и повесил к остальному неудобному барахлу.       Развалившись на широченной кровати, где можно было спать даже поперёк, Клинт подмял под себя подушку и потянулся к тумбочке за коммуникатором. Из ванной, дверь в которую Наташа по какой-то причине оставила открытой, послышался шум воды. Романофф стояла к нему спиной. Перед зеркалом. Оно висело так, что их взгляды не пресекались. Клинт перекатился на бок, подпёр голову рукой и стал наблюдать, как Наташа снимает серьги. Ну да — в одной передатчик, в другой — что-то ещё. Затем она стянула свои смертоносные браслеты, тем не менее весьма уместно смотревшиеся с вечерним платьем. Наташа их положила куда-то вбок, так что Клинту было не видно. Элегантно вытащила шпильки из волос, и рыжие кудри закрыли изящную шею. Шпильки просил он: вдруг что, а они отлично втыкаются. При правильном использовании. Наташа тряхнула головой и потянулась к единственной пуговичке на воротнике. Она была сзади. Одно движение — и чёрная атласная материя начала скользить вниз, открывая такое же чёрное и атласное бельё. Ещё и с той штукой, к которой крепятся чулки. Прозрачные, с чёрным швом сзади. Наташа грациозно перешагнула уже бесформенное платье, больше напоминавшее гору атласного тряпья, оставив там туфли.       Треск коммуникатора — и Клинт, мысленно проклиная звонившего, повернулся обратно на живот.       — Мария, — помахал он во фронтальную камеру.       — Бартон, — сухо ответила Хилл и почему-то нахмурилась. — Надеюсь, на вас хоть что-то надето?       — Если вас интересует, что именно — могу показать, — Клинт, прислонив коммуникатор к стопке чистых полотенец, хотел было привстать, но Хилл слишком сурово на него посмотрела.       — Как прошёл вечер? — она откинулась на спинку кресла в своём кабинете на базе Щ.И.Т.а и взяла какие-то бумаги.       — Отлично, — Клинт зевнул, прикрыв рот кулаком. В ванной шум воды, убегающий в слив раковины, сменил душ. — Завтра играем в гольф с этим хмырём. Потом все вместе едем на скачки. Думаю, там всё выведать получится. Он клюнул на крючок. И Наташа уже будет рядом.       — Вы помните, что на гольфе надо промахиваться, чтобы не вызвать подозрений?       — Конечно, — улыбнулся он, почесав подбородок. Завтра придётся опять гладко бриться: лёгкая щетина не вписывалась в легенду. — Буду в облака целиться.       — Главное — не в птиц, — как-то слишком тяжело вздохнула Хилл и, буквально подскочив на месте, приблизилась к своему монитору. — Почему у вас там голая Романофф? Что вообще происходит?       Клинт обернулся, проследив за взглядом Марии Хилл. И правда: у него за спиной стояла совершенно голая и мокрая Наташа. Она, невозмутимо смотря во фронтальную камеру, пожала плечами:       — Все полотенца тут остались.       — У меня будет к вам разговор, когда вернётесь! Конец связи! — Хилл потянулась рукой к клавиатуре, и экран погас.       Клинт перевернулся на спину, положив голову на стопку с полотенцами, и скрестил руки:       — И как это наш прославленный агент не заметила, что вытираться-то и нечем?       Крупные капли неторопливо скатывались по белой коже Наташи, оставляя блестящие следы. Новые, отрываясь от тёмных кончиков мокрых волос, падали на плечи и грудь и пытались догнать те, что убежали до них. Она упёрлась руками в бока и чуть склонила голову. Не хватало лишь нетерпеливого постукивания босой ноги по дорогущему паркету этой навороченной загородной гостиницы.       — На полу будешь спать, — усмехнулась Наташа.       — Вот уж нет, — рассмеялся Клинт и бросил в неё полотенцем, лежавшим с самого верха стопки. Наташа его ловко поймала и обмотала вокруг головы на манер индийских тюрбанов. Это было весьма внезапным решением, но почему-то не удивившим Клинта. Она всегда так делала.       — Конечно нет, — улыбнулась Наташа. — Иначе бы не убеждала Фьюри, что никто, кроме тебя, не сможет справиться с ролью недавно вернувшегося с Ближнего Востока майора, просто отвратительно играющего в гольф.       — Да, последнее — точно про меня, — схватив другое полотенце, Клинт вскочил на ноги и, клюнув Наташу в мокрую щёку, направился в душ.       От не слишком удобной обуви немного ныли ноги и — как следствие — спина. Клинт залез под воду. Наташа, замотавшись в полотенце и избавившись от тюрбана, прошмыгнула в ванную и уселась на широченную мраморную раковину.       — Как думаешь, — она говорила чуть громче, чем обычно. И её было слышно сквозь шум душа, — нас ещё хоть раз вместе поставят? А то Хилл выглядела недовольной.       — Таш, — в рот попал противный шампунь. — До тех пор, пока мы работаем со стопроцентным результатом и — что ж прибедняться? — являемся лучшими агентами — других вариантов и нет… — он зажмурил глаза и подставил голову под струи, ожидая, пока, по ощущениям, по лицу престанет вниз ползти невкусная пена. — Учитывая, что мы и… находясь в… ссоре… неплохо взаимодействовали.       — Наверное, ты прав, — отозвалась Наташа.       Клинт вырубил воду и вылез из пара, вытирая волосы. Наташа так и сидела спиной к запотевшему зеркалу, болтая босыми ногами. На фоне кремовой плитки ярким пятном горели её волосы. И зелёные глаза. Он улыбнулся и обернул полотенце вокруг пояса:       — Да и кто лучше нас изображает пару?       — Ну почему же «изображает»? — хитро прищурившись, Наташа буквально спорхнула на пол и сделала шаг навстречу.