Бартон и...

      Ночью море особенно прекрасно. Тем более если нет дождя, а миссия выполнена без потерь состава. Впервые за неделю в Ирландии не было ни облачка. Клинт с Наташей смотрели на звёздное небо, сидя на его куртке, брошенной прямо на холодный песок.       — Я чуть не поверила, когда ты сказал, что они могут вынести мне мозги, — Наташа сделала небольшой глоток прямо из бутылки виски. Поморщившись, она передала её Клинту.       — С чего ты взяла, что я блефовал? — гоготнул он. Пить ирландский виски на берегу Ирландского моря было так… правильно? Да и в любом случае Клинту хотелось этой ночью забыться сном без сновидений, ну или пьяным бредом, выветривающимся из головы, как только получается разлепить глаза.       Наташа поджала губы и как-то неопределённо качнула головой.       — Я помню, когда ты меня по-настоящему хотел убить.       — На том складе ты тоже не холостыми в меня стреляла.       С Будапешта прошло много времени, хотя он прекрасно помнил направленное в лицо оружие. Никому нельзя было верить. Особенно девочке, затащившей его в постель и так легко принявшей предложение перейти на строну врага. Никого, кроме себя, винить смысла не было. Дурак.       И какая честь: тюрьма для самых опасных преступников! Клинту не привыкать сидеть за решёткой — и здесь было, в общем-то, весьма комфортно, — но он не ожидал удара в спину в прямом смысле слова. Тем более от Романофф.       Помочь он ей, видите ли, решил, предостеречь от ошибки. О себе надо думать было, агент — бывший агент — Бартон. Теперь у Клинта наконец-то нашлось время поразмыслить о разном. От обиды хотелось что-то ударить, но травмированная рука вряд ли поможет чувствовать себя лучше. Он перебирал в голове все разговоры, взгляды Наташи, пытался откуда-то с задворок памяти вытащить ненароком увиденный текст на её мониторе, чтобы понять, когда же Чёрная Вдова переметнулась к ГИДРЕ. А если она и не была никогда по-настоящему на их стороне? Если это всё было игрой? Абсолютно всё? Все те улыбки и ночи. Клинт старался не вспоминать своего вечно пьяного отца, но почему-то фраза, что у рыжих нет души, сейчас больше всего подходила к ситуации.       Он запустил пальцы в волосы, выругавшись про себя. Клинт её хоть с того света достанет. Романофф ответит за предательство. За предательство его доверия. Ни агент Соколиный Глаз, ни даже простой парень Клинт Бартон никому никогда не верили. Вот решили оба в первый раз попробовать, каково это. Попробовали.       Так кстати полетевшая система безопасности тюрьмы показалась этаким знаком. Клинта ничто не могло остановить, даже эти ряженные герои. Капитан Ледышка, Миллиардер в железном костюме, Король какой-то африканской страны, переодетый в кошку, и маленькая Оса с высоким истеричным голосочком. Клоуны в его цирке были серьёзнее.       А потом он спас их всех, ну и человечество заодно, бросив Романофф умирать. Он так считал. Но Наташа не была бы собой, если бы не выжила тогда.       — Не пытайся отомстить, подумай, Клинт, — просил Тони на встрече с Фьюри.       — Хотите, чтобы я спасал мир? Отлично, — огрызнулся он тогда, и у него оставалось одно дело, с которым можно было разобраться без Мстителей или Щ.И.Т.а. Личное дело.       — Ты позволил мести себя ослепить, — Стив догнал его уже в коридоре.       — Никогда бы не подумал, что именно ты станешь меня отговаривать, — хмыкнул Клинт.       — Я тебя отговариваю? Я лишь предлагаю помощь, — усмехнулся капитан Роджерс, протягивая руку.       План был таким же сумасшедшим, как и вся его жизнь: попасться вместе с Бобби — она сама вызвалась — и торчать в камерах. Вряд ли замки у ГИДРЫ не поддадутся ловким пальцам Клинта. Когда их бросили на колени со связанными руками и заклеенными ртами перед главарём этих уродов, ни один мускул не дрогнул на лице Наташи, стоявшей подле него. И это Клинта бесило.       А потом она заявилась к нему в камеру, так и не осмелившись зайти. Несла какой-то бред. Лучше бы проконсультировала своих новых сослуживцев внимательнее их с Морз обыскать при задержании.       — Ты умерла для меня, — Клинт врал, смотря Романофф в глаза, — я тебя не прощу!       Та лишь махнула копной рыжих волос, и звук удаляющихся шагов позволил без лишних проблем достать набор отмычек из голенища сапога.       — Похоже, она тебя зацепила, — донеслось из соседней камеры, только Морз не хватало с нравоучениями. Но замок податливо щёлкнул. Оставалось лишь раздобыть своё оружие и поделить врагов.       — Ладно, Вдову беру на себя, а тебе — сто сорок остальных.       Стрелы были куда эстетичнее пуль: попади в голову — никаких мозгов с пола отскребать не пришлось бы. Но Морз — из-за него оказавшаяся в беде — нуждалась в помощи. Два градуса на север, и стрела лишь скользнула сквозь волосы Романофф, так и оставив её в живых. Когда выбирать нужно между чьей-то жизнью и личной местью — у Клинта есть только одно — правильное — решение.       Клинт сделал большой глоток. Скривившись, он отпил снова. Теперь виски не казался столь отвратительно-обжигающим. Наташа уперлась руками в песок, закинув голову. Звёздное небо слишком прекрасно, чтобы на него не смотреть.       Плечо вышло из сустава, и рука безвольно повисла. Стрелы давно закончились, а сломанный лук валялся где-то в конце коридора.       — Ты всегда уступал мне в ближнем бою, Клинт, — прошипела Наташа, опрокидывая на лопатки. Она была права, чертовски права. Но спина от этого меньше не болела, как и не улетучилось желание её убить: вцепиться в шею, свернуть голову.       Клинт не любил вспоминать, как чуть не умер. Ему не нравилось вновь что-то переживать, так что он сделал ещё пару глотков, чувствуя на себе вопросительный взгляд Наташи.       — Поверь, мне жаль, — тихо проронила она, взвалив себе на плечи главу ГИДРЫ. Клинт с трудом дышал, хватая ртом воздух, но взгляд Романофф от него не ускользнул. Какую ошибку он чуть не совершил: она работала под прикрытием. Очередные игры Фьюри, так и не вмешавшегося, когда одного из его лучших агентов упекали в тюрьму, промолчавшего, когда Наташа уже официально стала считаться перебежчицей. Опять.       — Ты мне поверил после того, как я спасла тебя? — Наташа, зажмурившись, приложилась к горлышку.       — До этого, — пожал плечами Клинт. — Всё-таки, я тебя слишком хорошо знаю.       — Но ты хотел мне всадить стрелу в висок! — она пьяно махнула рукой, расплескав немного виски.       — Вот потом всё было сложнее, — он достал из накладного кармана штанов полулитровую бутыль и хрустнул жестяной крышкой: в Наташиной бутылке оставалось ровно столько виски, сколько ей надо. А Клинт мог пить и из своей, на пинту. — Когда ты оставила нас на некоторое время…       В отпуск она ушла, — вздохнул Клинт, видя в прицеле рыжий затылок.       Его инструкция была предельно проста: не выпустить террориста за границу Палестины. Любыми способами. У Клинта была «лицензия на убийство», которой он меньше всего хотел бы пользоваться. Но русская рыжая бестия всё усложняла. Конечно, он знал, что она халтурила и налево. Будь у Клинта такой же хваткий менеджер-юрист, он бы тоже сейчас занимался чем-то подобным. Но агент Бартон был мстителем. И он должен был сделать всё возможное — и не очень, — чтобы преступник не покинул Палестину.       — Когда я увидел, как блеснул твой оптический прицел — мне стало не по себе, — хохотнул Клинт, чокаясь пластиковой бутылкой.       — Я только по стреле поняла, что это ты, — улыбнулась Наташа. — У меня были боевые, и я стреляла на поражение.       — И гранаты — тоже на поражение, — Клинт снова посмотрел на небо. Он помнил то, палестинское небо. Пронзительно-тёмное и глубокое. Небо, в котором он пытался найти ответы на свои вопросы.       — Это всё меняет, — прошипел голос Роджерса в телефоне.       — Это ничего не меняет, Кэп, — отрезал Клинт, смотря вслед удаляющемуся автомобилю.       — Я, да мы все знаем, что ты к ней чувствуешь… — Капитан Америка забыл упомянуть, что сам расстался с Романофф не так давно, так что больше смысла мусолить его переживания.       — Прежде всего я — мститель. Я в деле, — хмыкнул Клинт.       — Ты же стреляла по мне тогда.       — Да, — тихо ответила Наташа. — У меня было задание.       — Ты бы смогла меня убить?       — Если бы другого выхода не было, — после паузы ответила Романофф, продолжая смотреть в небо.       Она молчала, так и не спросив, убил бы её Клинт.       — Я тоже, — в итоге не выдержал он, сделав пару глотков уже почти безвкусного виски. — Если ты не предала бы меня снова, конечно.       Наташа тепло улыбнулась, поднимая почти пустую бутылку. Клинт воткнул свой виски в ледяной песок и притянул Романофф для поцелуя, пьяного и довольно пристойного.       — Что это было, агент Бартон? — улыбнувшись, подняла брови Романофф.       — Считай, что поцелуй Брежнева и Хоннекера, — Клинт опёрся на локти, высматривая в небе созвездие Стрельца.