***
Они слонялись по небольшому супермаркету около дома. Просто потому, что его холодильник был непростительно пуст. Нет, планов что-то готовить не было, но хотя бы хлопья и молоко на кухне вряд ли помешали. Наташа взяла коробку на сто пакетиков, с бергамотом, хитро улыбнувшись. Тогда всё только начиналось, и после непростой работёнки Клинту больше хотелось упасть на диван, чем расхаживать между стеллажей в поисках греческого йогурта. Они ехали с Манхеттена в одном такси. Всю ночь снилась какая-то ерунда, так что ближе к утру он просто притянул к себе что-то тёплое и живое, даже сквозь полудрёму услышав запах волос Наташи. Она тогда заворочалась ещё до будильника. Клинт совершенно не хотел просыпаться. У него ныло всё тело: от дневной драки или ночной активности — сказать было сложно. Но Наташа вылезла из-под одеяла и, судя по звуку, зашлёпала босыми ногами к кухне. Он уже точно проснулся, хоть глаз и не открывал. Заработали кофеварка и электрический чайник. Чем-то вкусным потянуло со стороны плиты. Простонав, Клинт поднялся с постели. Словно по нему вчера проехался каток. Бинты прилипли к засохшим ранам, но он смог доковылять до Наташи, самозабвенно что-то готовившей. Вчера был паршивый день. Несколько часов в засаде под проливным дождём, когда пальцы закоченели настолько, что он не чувствовал тетиву. Убрав главную проблему, пришлось вступить в ближний бой, в котором плохих парней оказалось раза в два больше. Судя по снимку, у Клинта была очередная трещина на переносице. Без Романофф он бы не справился. — Я думала про завтрак в постель, но раз ты тут… — так и не поворачиваясь и помешивая нечто в сковороде, Наташа пританцовывала под мелодию, игравшую разве что у неё в голове. — Очень хотелось кофе, — приобнял её за талию Клинт, кладя подбородок на плечо. Готовился омлет с помидорами и почему-то кусочками хлеба. Наверное, что-то русское. — Пахнет замечательно. Наташа уже бросила в свой чай ломтик лимона. На столешнице расположились две тарелки с хлебом и маслом. За окном была обычная нью-йоркская осень, влажная и промозглая, и Клинт в душе порадовался, что пару дней, которые Фьюри щедро выдал отгулами, можно не выходить на улицу. Нет, Наташа не ехала вчера к нему. Они сошлись на том, что квартирка мистера Бартона куда ближе располагается к больнице, в которой им накладывали швы и повязки и где они, ожидая рентгена или МРТ, писали на коленях отчёты. Романофф согласилась: куда разумнее заночевать в гнезде Соколиного Глаза, чем по пробкам из-за ливня ещё часа два ехать к себе. И каждый из них, разумеется, понимал, что за этим должно стоять. Наташа подвинула тарелки и села на столешницу, болтая ногами. Кофе можно было уже лить в чашку, а Романофф слишком соблазнительно улыбалась, чтобы её ещё раз не поцеловать. — Пошли обратно, — прошептала она, обвив его шею руками. — Там можно посмотреть волейбол. — Волейбол?! — рассмеявшись, отстранился Клинт, чуть не пролив на себя горячий кофе из кофейника. — Это где по мячику бьют руками высокие дядьки или девушки в соблазнительных шортиках? Если женский — я за! — Ага, — казалось, что чуть недовольно отозвалась Наташа, смотря исподлобья. — Поспорим, что ты ни разу нормально мяч не отобьёшь? Они провалялись весь день в постели, смотря трансляцию откуда-то из Европы, длиннорукие великаны забавно обнимались после каждого выигранного очка. Круче всего было, когда они ловко складывались, играя в защите. Клинт заказал пиццу с пятью видами мяса, которую они прикончили, так и не вылезая из кровати. — То есть нужно попасть в площадку? — спросил Клинт уже на пятой партии матча. Мяч, к его удивлению, летел быстрее, чем в том же футболе*. — Ага, — качнула головой Наташа, дожевав. Она сидела в его любимой ещё со времён цирка футболке, подоткнув подушку под спину. Обычно, девчонки, остававшиеся на ночь, просили что-то у него, но в этот раз Клинт сам предложил свою одежду Наташе, прекрасно обходившейся и так. Ему хотелось хоть как-то привязать её к этому месту, к себе. Да и отключённое во всём доме отопление не располагало к долгим прогулкам по квартире в нижнем белье. Клинт перевязал ей руку, и они заказали что-то китайское на ужин. Наташа нацепила его тренировочные мягкие штаны на завязках, снова ставя чайник: — Зачем тебе лимоны в холодильнике? — Закусывать коньяк, — пожал плечами Клинт, ловко выловив палочками пельмешку из бульона. — Коньяк? — хищно улыбнулась Наташа.***
— Слева над плитой, — отозвался Клинт. — Там ещё половина пачки есть. Лимон на верхней полке холодильника. — Но с лимоном пьют только русские! — обиженно произнесла Джессика, сжимая пакет молока. Агент Бартон редко ошибался. Исключительно в общении с девушками. Как теперь, совсем некстати косвенно упомянув Романофф. Джесс была умна, и по её взгляду он всё понял. Очередная бывшая?