Вечерело. Некогда яркое дневное солнце тускнело и, закатываясь за горизонт, окрашивало небо в нежно-розовый с примесью синих оттенков. Уже появилась луна, полупрозрачным кругом повиснув среди розово-сиреневых облаков.
Аллен ещё раз глянул в окно, улыбнувшись представшему перед ним пейзажу, а после перевёл взгляд на Эрика, прощавшегося с Кэлоджерой. Мальчик прижимался к женщине, плача, а та, в свою очередь, обнимала его, не пытаясь сдержать старческие слёзы. Переведя взгляд на учителя, он увидел улыбку на лице мужчины, но она была больше грустной, чем весёлой. И Уолкер понимал, почему: госпожа Аллегро сказала, что останется в городе, а это значило, что Тики, после их отбытия в Чёрный Орден через Ковчег, скорее всего убьёт старушку. Оба генерала предлагали ей пойти с ними, и Орден предоставил бы ей защиту.
"Я слишком стара уже, так что мне помирать не страшно, а вот Эрик ещё ребёнок, так что прошу, позаботьтесь о нём..." - пронеслась фраза женщины в голове Уолкера, отголоском раздаваясь во всех концах разума. Было стыдно перед старушкой, хотелось помочь, но... Было больно... "Я не знаю, как, - сам себя мысленно корил Аллен, - Я не знаю, как помочь Кэлоджере..."
-
Ты ей поможешь, если защитишь Каштанку, - сказал Неа, стараясь успокоить хоть как-то совесть мальчишки, -
Ал, это война: здесь как ни крути, а жертвы будут. С этим ничего не поделаешь, увы.
"Знаю я, Неа, знаю... Просто... Гадко как-то на душе, хоть я и понимаю, что этого никак не избежать." - ответил Ною седой, садясь на корточки перед Эриком и потрепав того по голове.
- Ну что, Каштанка, идём?
- А? Ну, хорошо... - неуверенно кивнул мальчик, не сопротивляясь, когда Мариан взял его на руки и посмотрел на Уолкера.
- Сразу в Орден?
- Вы - да, а я сначала заберу свои вещи из гостиницы, а потом в Азиатское Управление отправлюсь, - ответил седой, открывая врата Ковчега. Кросс внимательно на него посмотрел, отслеживая все телодвижения, а потом подошёл к ученику и поцеловал того в макушку.
- Будь осторожнее, - и мужчина исчез вместе с Эриком в белоснежных вратах, после чего те рассыпались на мелкие кусочки. Седой постоял минуту на одном месте, матеря учителя самыми гнусными выражениями.
Попрощавшись с Кэлоджерой, Аллен направился в сторону гостиницы, чтобы забрать оставленный чемодан. На город уже спустились сумерки, поэтому на каждой улице горели фонари, своим жёлтым свечением приманивая ночных бабочек. Мотыльки, Тизы, другие бабочки, которых днём не сыщешь... Стоп! Тизы?!
Возле одного фонарного столба и вправду вилась кучка "полосатых" бабочек, а на сам столб опирался их хозяин - Тики Микк. Просто стоял, покуривая сигарету и думая о чём-то своём. Множественные окурки говорили о том, что Ной не один час стоит тут. "Неужели меня ждёт? - выгнул бровь седой, активировав Безумного Клоуна. Тут Микк решил всё-таки обратить внимание на Уолкера.
- М? Вышел? Неужели спровадил уже мальчишку?
- Ну да, спровадил, а тебе-то что с того? Или великий и страшный Ной хотел подраться с ребёнком? - выплюнул Аллен, приняв боевую стойку. Тики пожал плечами, откинул сигарету в сторону и сделал выпад. Уолкер защитился Клоуном и контратаковал.
Удар. Ещё удар. Нецензурное выражение и снова бой. Поворот. Удар. Блок. Атака. Седой пригнулся, избегая удара в челюсть. Взмах меча. Тики превратил одного Тиза в подобие щита и блокировал атаку.
- Скажи, Аллен, а где твои друзья? Ты же всегда с ними... - внезапно спросил он, - Или же они бросили тебя после того, как мой Тиз прогрыз дыру в твоём сердце?
Скрежет, недовольный выдох со стороны генерала, и оба отскакивают друг от друга.
Тяжёлое дыхание, не желавшее восстановиться, стук сердца в ушах, перекрывающий любой другой звук и пронзительный взгляд противника, сверлящий и докапывающийся изнутри. Микк сделал новый выпад. Уолкер блокировал. Атака. Блок. Прыжок назад. Седой зашёл из-за спины и попытался обезвредить противника, но миг, и седой отскакивает в сторону, разочарованно фыркнув. Оба собираются с силами и готовы уже снова сцепиться, но их останавливает крик Мечты Ноя, стоявшей посередине своих врат:
- Тики! Прекрати! Нам пора возвращаться, - Роад топнула ножкой, а потом улыбнулась Аллену, - Прости, Аллен, не могу поиграть с тобой...
- Нужна ты больно ему... - проворчал Удовольствие, подходя к "сестре".
- Тики!
- Не ори, - мужчина потёр вдруг заболевшее ухо, - А с тобой, Юноша, мы ещё разберёмся...
- Жду с нетерпением, - нахмурился седой, прожигая Микка взглядом. Удовольствие улыбнулся счастливой улыбкой маньяка и махнул рукой, пропадая во вратах вместе с Роад.
Аллен вымученно вздохнул, дезактивировав Чистую Силу и плюхнувшись на землю. Ной во время битвы умудрился всё-таки нанести несколько ударов и порезов, но, к счастью, они были не смертельны. Дыхание никак не хотело восстанавливаться. Тут из глаз потекли горючие, обжигающие щёки, слёзы. Левая рука дотронулась до одной из мокрых дорожек, которые также обожгли несчастную кожу. Аллен сначала дёрнулся, а потом сжал до скрипа зубы и чёрными ногтями царапнул щеку.
- Чёрт! - изо всех сил крикнул Уолкер, - Чёрт! Чёрт!
-
Аллен, успокойся. Не воспринимай его фразу всерьёз! - раздался голос Неа вперемешку со стуком сердца. Парнишка вцепился в собственные волосы, стараясь успокоить бешенное сердцебиение и выходящий наружу гнев. И это помогло: от боли рассудок начал возвращаться, успокоив и сердце, и дыхание, и душу. Первые капли дождя капнули на шею. Седой зажмурил глаза и откинул голову назад, подставляя лицо холодной небесной воде. Казалось, что даже там, наверху, чувствовалась боль его души, которую загасить было невозможно.
- Предательство не прощается...- прошептал Аллен и, поднявшись с дороги и отряхнувшись, побрёл к гостинице, где оставил свои вещи. Ему ещё предстояло связаться с Баком для получения дальнейших указаний.
***
- Я вернулся.
- Аллен! Ты как? Сильно ранен? Голова болит? - начал вертеться вокруг молодого генерала Бак, попутно осматривая его на наличие серьёзных ран. Да, Неа был прав, когда говорил, что говорить Смотрителю о своей битве с Тики - дрянная идея. Так и получилось. Теперь Чан не отвяжется, пока парнишка не сходит в медпункт.
- Бак, всё в порядке, просто я устал и сильно хочу спать, - "отозвался" Аллен и побрёл к своей комнате.
- Эрик в полном порядке. Сейчас решают, кому его доверить! - донёсся голос Чана сзади. Уолкер улыбнулся и побрёл дальше.
Голова гудела от роя мыслей, бьющегося о черепную коробку. Были они о всяком: от банального "поспать", до... О последнем думать крайне не хотелось, так как думать нужно на здоровую, выспавшуюся голову. Седой ввалился в свою комнату и, плюхнувшись на широкую мягкую постель, уснул прямо в одежде. Тело болело, но не так сильно, как измученная душа... Перед тем, как окончательно провалиться в холодную и излечивающую тьму, седой услышал нежный голос Четырнадцатого, который начал петь колыбельную.
***
- Здравствуй, Аллен, - улыбка Ноя почему-то успокаивала. Она слово говорила, что здесь никто не навредит, не сделает больно и не предаст. Седой прикрыл глаза, рвано выдохнув. "Интерьер" их с Неа мира опять изменился: теперь это была тёмная гостиная с огромным камином, излучающим тепло. Мягкое, яркое и успокаивающее. На тонких плечах паренька покоился серый плед, который также согревал и тело, и душу. Глупо улыбнувшись, он глянул на Ноя. Тот был одет по-домашнему: чёрный свитер и мешковатые брюки. Такой же плед, только зелёный. Тепло.
- Это ты устроил?
- У тебя есть ещё один квартирант, о котором я не знаю? - хмыкнул Неа, весело глянув на покрасневшую от жара камина моську седого. Тот ничего не ответил, лишь губами промолвив "Спасибо". Этого было более, чем достаточно, и Ной повернулся к камину, завороженно смотря на трескающиеся дрова в камине, - Ты сильный, Аллен, только глупый.
- Молчал бы уже, квартирант...
- Эй!
Уолкер хихикнул и улыбнулся, весело глянув на недовольного Неа. Они, вроде бы, враги, а так просто общаются... Может это из-за того, что оба любят и скорбят по Мане? Четырнадцатый однажды рассказал, что они с приёмным отцом Аллена были братьями близнецами, рассказал о их дружбе с Учителем, о путешествиях... И он рассказывал это с такой теплотой, что было сразу видно, насколько Ной дорожит этими воспоминаниями.
Аллен выдохнул и снова посмотрел на огонь. Те слова Микка задели его за живое, принеся боль не меньшую, чем Тиз. Друзья... А были ли они? Может это он напридумывал сам себе что-то, а теперь плачет у разбитого корыта? С Лави - это точно, а вот другие... Линали, Комуи, Ривер, Учитель... Да тот же Канда! Разве они лицемерили по отношению к Уолкеру. Нет. Они всегда были честными... Но прошлого уже не воротишь, и нужно идти дальше, вперёд.
- Я ведь поклялся стать сильней...
- Поклялся. А я обещал тебе помочь, - утвердительно кивнул Неа. Аллен улыбнулся, прикрыв слипающиеся глаза, - Отдохни, Ал. Завтра будет новый день и новые препятствия, которые нужно преодолеть. "Иди вперёд и никогда не останавливайся."- так , вроде, сказал Мана?
- Угу... - ответил седой перед тем, как комната и Неа пропали. Но почему-то всё ещё чувствовалось то тепло камина. Эта ночь была самой спокойной и тёплой за всю жизнь Аллена.
