Султан Искендер

Искандер и лучшая дворцовая лекарша Рабия Гульнуш мчатся к Хюмашах Султан. Госпожа встречает их со слезами на глазах, велит служанкам проводить врачевательницу к Валиде Султан, а сама прячет лицо на груди падишаха. — Это произошло настолько неожиданно, все было хорошо, а потом она вдруг схватилась за голову. ИншАллах, с матушкой ничего серьезного, — Искандер успокаивающе гладит сестру по спине, ожидая, пока Рабия не вернется дать вердикт. — Повелитель, Хюмашах Султан, — склоняется в поклоне лекарша, уже осмотревшая Сафие, — Госпожа просто съела что-то не то, и ее тело отказывается это принимать. Нужно записать, что съела султанша, чтобы исключить эти продукты из ее рациона. — Матушка вроде бы ела все то же, что и мы. Рабия Хатун, спроси у служанок, я сейчас не вспомню все полностью, — побледневшая Хюмашах отсылает женщину, та уходит, Искандер помогает сестре сесть, подает ей стакан воды и идет к матери. Сафие Султан лежит на светлых простынях. На ее лице застыло выражение страдания, сиплое дыхание нарушает тишину комнаты раз за разом. Слуги, повинуясь приказу падишаха, покидают покои. Искандер садится на кровать. Ему одновременно и больно, и стыдно за то, как этот вечер закончился. Искандер верит, что его мать сильная женщина и не сляжет из-за какой-то небольшой ссоры, но какая-то часть его в этом сомневается. Душа Сафие Султан — потемки. Вдруг уход с семейного ужина настолько задел ее? Может быть, и вправду не стоило брать Айше с собой? Искандер целует руку матери и покидает покои. Он решает остаться здесь на ночь, и если матери полегчает, увести ее в Топкапы с утра. — Повелитель! — Рабия Гульнуш показывается из-за темного угла и, оглянувшись, подходит. — Можете идти, — бросает слугам, оказавшимся по близости. — Что-то ещё произошло, Хатун? — устало интересуется Искандер. — Да. В щербет Госпожи зачем-то был добавлен арахис. Не разбираюсь в тонкостях поваренного искусства, но его там быть не должно, но тот, кто будет пить, его не почувствует. Но насколько я знаю, этот орех не переносите только вы, — шепотом рассказывает лекарша. — А Госпожа к нему равнодушна во всех планах. Искандер мысленно перебирал варианты, кто и зачем мог добавить орех в малиновый щербет его матери. Это изначально бессмысленно, ведь отравить его таким способом не получится, к малиновому шербету падишах в последнее время был равнодушен. Значит, должно быть что-то еще. — Это ведь не все? — интересуется султан. — Что-то из утвари скорее всего было отравлено. Слишком быстро все скатерти и салфетки постирали. Все подобное во дворце Хюмашах Султан стирают раз в неделю. И начать стирку должны были только послезавтра. Но это только мои предположения, — заканчивает Рабия Гульнуш и кланяется. — Если позволите, я ещё раз навещу Сафие Султан — Да. Спасибо тебе, Рабия Гульнуш, — Искандер вернулся в комнату, где он оставил сестру. Но та уже задремала на диванчики, подложив руки под голову. Падишах приказал унести сестру в кровать, а сам вышел на балкон. Ночной воздух освежал и заставлял вновь и вновь думать о произошедшем. Что-то было не так, и единая картинка не складывалась. Султана от мыслей отвлек внезапный шорох за спиной. И если бы не многолетняя янычарская выручка, вряд ли бы он его услышал. Но вот Искандер оборачивается и видит слугу с ножом в руках. Тот, понимая, что его заметили, бросается в атаку. Нож втыкается султану чуть повыше предплечья, Искандер кричит от боли и на каких-то бешеных животных рефлексах перекидывает убийцу через перилла. С громким звуком тело встречается с землей. Стража подбегает к трупу и кланяется, завидев падишаха на балконе. К самому Искандеру наконец приходит подмога. Рабы уводят его внутрь, неизвестно как уже обо всем узнавшая Рабия Гульнуш сразу же начинает обрабатывать рану. — Обыщите убийцу, — приказывает Искандер, морщась от боли. Приказ тут же начинают исполнять. — Что-то серьёзное? — Нет, ничего. Но руку стоит поберечь в ближайшее время, — сосредоточенно накладывает повязку внезапно постаревшая Рабия Гульнуш. — Я так испугалась за вас, мой Повелитель. Этот нечестивец убил один всю стражу на своем пути. ИншАлла, больше такого никогда не повторится! Искандер устало пьет воду. Ему думается, что в дополнение к сегодняшним несчастьям в воде должен быть яд, чтобы уж наверняка отправить падишаха к праотцам. Молодой янычар с докладом не сразу решает побеспокоить султана. Наконец, он начинает говорить — Повелитель, нападавшего звали Орхан-ага, он раб, служил Хюмашах Султан около восьми лет. У всех слуг он на хорошем счету, и мухи за время службы не обидел. В приезды Айше Султан он всегда прислуживал Госпоже, так как таково было ее желание, — янычар мнётся и подает падишаху шкатулку с самой важной частью доклада, — при нем ничего особенного не обнаружено кроме розовой ленты для волос. Скорее всего, это подарок какой-то Хатун. Мы можем попытаться выяснить, чей именно… — Не нужно пока, — поднимает здоровую руку в останавливающем жесте Искандер. — Что в шкатулке? — Там письма. Она была спрятана в тайнике в комнате Орхана-аги. Простите, Повелитель, я даже не знаю, как и сказать… — пока воин мнётся, падишах открывает шкатулок. Писем немного. Всего пять, да и письмами их нельзя назвать, так, записки. </i>Завтра, в саду</i> Пожалуйста, приди и выслушай меня. Я люблю тебя, и ты любишь меня. А за любовь нужно бороться Орхан, я не хочу этого брака. Это только его желание. ИншАлла, он умрет, я буду свободна, тебя освободят, и мы поженимся Я скучаю. В мой следующий приезд мы не сможем встретиться, но знай, что я тебя люблю, и все пройдет по плану Сегодня. Пусть наша любовь придаст нам сил Картинка в голове Искандера потихоньку начинает складываться. Все выглядит простым, правильным и логичным. Но верить в то, что это правда, Искандер упорно не хотел. — Прикажи готовить коней, мы едем в Топкапы, — зло приказывает Искандер. — Но Повелитель, ваша рука… — попытался были возразить янычар, но наткнулся на свирепый взгляд султана. — Как прикажете. ****** Айше Султан давно уже мучалась бессонницей, но в эту ночь все было еще хуже, чем обычно. Тяжелые мысли давили, не позволяя не то что уснуть, а хотя бы выдохнуть спокойно. Дверь открылась почти бесшумно, но Айше тут же испуганно села на кровати. — Кто здесь? — света камина не хватало, чтобы понять, кто вошел, но девушка все равно силилась разглядеть. — Я буду кричать! — Не надо, — проскрипел безжизненный старческий голос, — не надо. Во имя Мехмеда, не надо, — тень подошла ближе, и теперь Айше Султан могла разглядеть ее. Старая, уставшая женщина в одеждах гаремной калфы смотрела в упор на юную султаншу. — Кто ты и откуда знаешь Мехмеда? — шепотом спрашивает госпожа. — Я его мать. — Мать? — Айше вскакивает на ноги, хватает женщину за руку и почти кричит, — Как мой Мехмед? С ним все хорошо? — Хорошо ли? Глупая девчонка, он мертв! — девушка замирает, сердце внутри рвется на части, а крик стынет в горле. — Из за тебя и твоей матери мой муж казнил его. Чтобы ты, шлюха, смогла из постели сына муфтия в постель падишаха перепрыгнуть! Женщина истерично смеется, пока Айше двумя руками зажимает себе рот от крика и плача. Мехмед мертв. Ее возлюбленный мертв. Она мечтала уничтожить Искандера, чтобы вернуться к своему в любимому в те райские беззаботные времена, а возвращаться, оказывается, было не к кому и некуда. — Его убил собственный отец за связь с тобой! Живи теперь с этим, султанская шлюха, — женщина плюет Айше в лицо и почти убегает в прочь. Она выглядит безумной, но почему-то Айше ей верит. Девушка вытирается. Слёзы сдержать она больше не может, и плача, оседает на шкуры у камина. Дрожащими руками она достает из тайника в камине несколько писем от Мехмеда, которые она правдами и неправдами, вопреки законам и правилам приличия, все еще хранила. Целых писем трое, ещё два сохранились в виде коротких кусочков. Она держит их в руках. Смерть Мехмеда накрывает ее волной. Сколько времени она мечтала и надеялась вернуться к мертвецу? Каким-то седьмым чувством она понимает, что умер он уже давно. Это даже смешно! Она пожертвовала любовью всей своей жизни ради брака с врагом. Айше сама во всем виновата. Она сама уничтожила свой шанс на счастливую жизнь. Смерть Искандера Мехмеда не вернет. Но зато его смерть вернет счастье и покой семье Айше. Этого достаточно. Что она будет делать со своей жизнью дальше, Айше старается не думать. Письма в руках горят огнем. Слезы капают на бумагу. Так больно ей не было никогда. Внезапно дверь открывается, и в покои с громким криком вбегает Искандер. — Айше! — он хватает девушку на шею, рывком подымает и прижимает к стене. — Как ты посмела? Знаешь ли ты, что полагается за заговор против своего Повелителя? — Искандер в ярости бьет Айше спиной о стену и сильнее сжимает пальцы на тонкой шее. Она задыхается, письма выпадают из рук. Тщетные попытки освободиться ни к чему не приводят. Наконец, Искандер разжимает руки, и Айше, судорожно втягивая воздух, падает перед ним на колени. — И так, я слушаю тебя. Расскажи мне всю правду, и ты умрешь безболезненно.