Султан Искендер

Искандеру всегда было интересно, каково это, ночью спать с одной женщиной, а потом встречаться с другой. А сейчас он занимался тем же самым. Отдав большую часть дня государственным делам и зачистке Дивана от приспешников Кесем. Многие отказались от верности ей, чтобы выжить. Но гарантий, что они сделали это не по приказу самой Кесем не было. Искандер отдавал себе в этом отсчет. А сейчас он стоял перед покоями Айше Султан. Слуги передали, что она не желает его видеть. Повелитель удивился, мысленно посетовал, что девушка слишком сильно становится похожа на мать, а затем приказал распахнуть двери. — Я же просила… — возмущённый вскрик Айше Искандер остановил поднятой ладонью. — Что ты себе позволяешь? Что это такое? Отказывать Повелителю во встрече — это очень дерзко. — Я плохо себя чувствую и выгляжу также. Будьте добры, оставьте меня в покое, — только в этот момент Искандер обращает внимание на ночную одежду, спутанные волосы и повязки на ногах. — Айше, может быть, тебе что-то нужно? За тобой плохо ухаживают? — Искандер садится на кровать, и Айше дергается, презрительно отодвигаясь. — Все хорошо. Просто оставьте меня в покое. — Я пообедаю с вами. Стража, — приказал падишах, и два евнуха тут же явились пред его очи. — Накройте стол. Слуги засуетились, накрывая маленький столик, стоящий рядом с кроватью, чтобы девушка могла есть, не вставая. За это время они обменялись разве что парой коротких взглядов. Трапеза продолжилась в такой же обстановке. Айше ждала, пока Искандер уйдет, а Искандер не понимал, с чего он вдруг затеял эту неловкую трапезу. Ситуация немного оживилась, когда очередь дошла до сладкого. Девушка с удовольствием потянулась за ореховой халвой, а Искандер, раскрошив в руках кусочек и убедившись, что это арахис, отодвинул блюдо от себя. Айше на мгновение замерла, задумавшись, стоит ли ей спросить о причинах такой нелюбви к несчастной халве, но потом решила, что такого интереса Искандер не достоин и продолжила есть. — Я не переношу арахис. Совсем, — сообщил Повелитель, попивая щербет. — Это очень вкусно, вам стоит попробовать, — по привычке девушка выдала бездушную вежливую фразу, продолжая есть. — От этого ореха я начинаю задыхаться, так что нет, — Искандер закончил с напитком, наблюдая, как Айше расстроенно смотрит на пустое блюдо из-под ореховой халвы и пододвигая свое. — Приятного аппетита. — Благодарю, — Айше оживилась еще больше и уделила все свое внимание халве. Дальше разговор не пошёл, и Искандер решил прервать этот затянувшийся фарс. — К сожалению, вынужден тебя покинуть. Дела государственные ждут. Разумеется, государственными делами было зайти к матери, встретиться с сестрой, задумчиво пройти мимо покоев Кесем и снова кинуть фиолетовый платок Эргюль Хатун. ****** Время летело быстро. Искандер внезапно погряз в пучине дел. Сафие Султан и паши иногда помогали, но большинство важных решений приходилось принимать самому. А бывший янычар достаточными для этого знания не обладал. Поэтому приходилось еще и учиться. Жизнь напоминала день сурка. Детей Кесем объявили мертвыми и похоронили под их именами умерших сирот из приюта. Кесем он написал короткую записку, где все объяснил. Зачем он прояснил ей ситуацию и почему не сделал это лично, он не знал. По ночам к нему ходили Эргюль Хатун и полная рыжеволосая смеющаяся женщина. Ее имени Искандер запомнить не мог, но вот каждый сантиметр его прелестей отложился в памяти надолго. Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Айше уже по-тихоньку привыкала к его присутствию, и возможно, у их брака был шанс стать счастливым. Сафие Султан этот брак не одобряла, но тем не менее наседала, требуя внуков и стабильности для османского престола. Постепенно, каким-то чудом или же велением Аллаха, мысли о Кесем из его головы выветривались. Это к лучшему, чем раньше он избавится от этих позорных чувств, тем лучше. Эта женщина заслуживала самого страшного наказания, но Искандер не мог причинить себе такую боль. Нужно было дождаться, пока образ Кесем заменят другие женщины. Это не получалось сделать, пока он был простым хранителем покоем, потому что простые шлюхи заменить эту жестокую женщину не могли. Но сейчас он падишах, у него в распоряжении целый гарем изысканных красавиц, хотя бы одна из них окажется лучше и важнее Кесем. Рано или поздно это произойдёт, Искандер в это верил всей душой и сердцем. А сейчас он собирался на семейный ужин, который устраивала Хюмашах Султан в своем Дворце. Слуги заканчивали последние детали наряда, как в дверь постучали. Как только султан кивнул, в покои вошла Айше Султан. Выздоровление шло семимильными шагами, и она уже потихоньку передвигалась по дворцу. Она поклонилась. — Я готова. Вы, как я вижу, тоже? — Да, Айше, — слуги закончили свое дело, и Искандер протянул Айше шкатулку с подарком. — Это тебе. — Благодарю, — Айше Султан открыла шкатулку, безразличным взглядом окинула содержимое. Все же удивить любимую старшую дочь султана было сложно, и Искандер с задачей не справился. Но девушка вежливо улыбнулась. На выходе из покоев она сунула украшение своей служанке, веля следить как за зеницей ока. Искандер и Айше прибыли к Хюмашах чуть раньше Валиде Султан. Между Айше и Хюмашах не чувствовалось никакой напряженности, будто бы они всю жизнь ладили и постоянно вместе ужинали. К сожалению или к счастью, Зюльфикяр пару недель покинул столицу по государственным делам и не успел вернулся. Сафие Султан явилась как всегда во всем своем царственном великолепии. Семейство приступило к ужину. Искандер и Хюмашах обсуждали последние новости, Айше по большей части молчала, как и Валиде Султан. — Матушка, вас что-то тревожит? — спрашивает Хюмашах, пока слуги убирают со стола пустые тарелки и приносят десерт. Айше в это время увлеченно рассматривала шелковые салфетки. — Присутствие выродка Кесем за нашим столом. Я полностью уважаю твои вкусы на женщин, наш Сын-Повелитель, но стоит ли таскать ее на семейные встречи? — Сафие Султан промокнула губы салфеткой. Айше зарделась и склонила голову в обиде. Хюмашах повернула голову к матери, взглядом умоляя прекратить назревающий скандал. — Айше Султан, поднимайтесь, мы уходим, — рука Искандера так и не касается платка. Он встает, подает руку уставшей девушке. Она пытается держать лицо, но видно, каким трудом ей это дается. — Эта женщина — моя будущая жена. Не забывайте про это, — Сафие Султан невозмутимо отпивает приготовленный специально для нее малиновый щербет, всем своим видом показывая, что свое отношение к Айше она не изменит. — Хорошо, наш царствующий сын. Если тебе угодно, мы согласны продолжить трапезу в ее присутствии. Айше Хатун, прошу, — женщина сделала приглашающий жест левой рукой. До этого момента робкая и напуганная дочь Кесем вскинула голову. — Айше Султан, — исправила девушка, цедя каждое слово и едва сдерживая слёзы. — Я рождена султаншей, я член правящей Династии, и вы будете уважать мой титул, — рука девушки судорожно сжимается, и Искандер чувствует это пожатие. В душе дергается что-то теплое. Ноги с трудом держат девушку, и Искандер вынужден подхватить ее на руки. Султанша весит всего ничего, но эта ноша приятно греет. Повелитель с девушкой на руках покидает покои. Хюмашах расстроенно и зло выговаривает матери за испорченный вечер. Сафие Султан продолжает ужинать. В карете Айше начинает плакать. Искандер не особо понимает, что делать с такими детскими слезами обиды. Поэтому он просто обнимает ее и дает ей выплакаться. Сафие Султан остается на ночь у Хюмашах Султан. А чуть позже во Дворец присылают новость. Валиде Султан внезапно стало плохо. Айше Султан в это время смотрела в окно на ночной Стамбул. Падишах уже собирался спать, а Кесем с паникой прислушивалась к происходящему. Личный лекарь Хюмашах Султан осмотрел госпожу. — Скорее всего, Валиде Султан просто съела что-то не то. Не беспокойтесь. Госпожа ела что-то отдельно ото всех? — старенький лекарь собрал все свои медицинские приспособления в ящичек. — Да, матушка любит малиновый щербет, и кроме нее его никто не пил, — Хюмашах взволнованно ходила взад и вперёд по гостевым покоям, где разместили Сафие Султан. — Возможно, это аллергия. В конце концов, Валиде Султан уже немолода, и всякое может быть, — проговорил он скрипучим старческим голосом. — Но я сейчас пришлю свою помощницу. Она последит за госпожой. Я дал ей пару лекарств. — Благодарю, эфенди. Можешь идти, — у самой Хюмашах внезапно заболела голова. Кто же знал, кто обычный семейный вечер закончится так.