Султан Искендер

Сафие Султан горделиво шествовала по Дворцу. Глаза сияли победным блеском, а губы изгибались в тигриной улыбке. Рукава кровавого цвета развевались вслед за ней. У дверей гарема Султанша приостановилась, подзывая кивком головы БюльБюля. Тот тут же побежал к ней, пробираясь сквозь толпу девушек, увлеченно разглядывающих непривычно ярко одетую Султаншу. — Получилось? — прошептал БюльБюль. В ответ величавый кивок головой. БюльБюль тут же нацепил на лицо неестественную полуулыбку и вперил взгляд в пол. На лицо Сафие на секунду набежала тень, но тут же исчезла. Валиде Султан по привычке сжала правую руку в кулак и коснулась кольца. Изумруд ответил ей отблесками свечей. — Султанша? Сафие Султан улыбнулась своим мыслям и направилась к себе. БюльБюль засеменил следом. Валиде Султан удалилась и девушки уже стали заниматься своими делами. Гречанка и девушка в одежде лекарки напрасились к дверям, о чем-то оживление болтая. — Ох, и счастливая ты, Хелена! — Ты повторяешь это уже в который раз, Махпаре, — заметила гречанка. — И повторю еще раз. Тебе несказа… К девушкам подбежал Падишах. Махпаре, уже привыкшая ко всему в этом Дворце, тут же склонилась. Гречанка испуганно вытаращилась на Султана, будучи не в силах выйти из ступора. — Где Валиде Султан? — зло сказал Падишах, игнорируя вопиющее нарушение порядка гречанкой. — У себя в покоях, мой Султан, — протараторила помощница лекарки, склоняясь еще ниже. Султан тут же умчался к покоям матери. — Что это было, Махпаре? — Неважно! Как тебе Султан? ****** Падишах подошел к дверям покоев Валиде Султан и отрывисто приказал: — Откройте! — Сейчас, Повелитель, — пролепетала калфа. — Подождите чу… — Нет! — Падишах пинком распахнул двери и ворвался в покои. — Наш Царственный Сын… — Оставьте нас. Сафие Султан взмахом руки велела всем убираться прочь. Затем, уверившись, что в покоях никого нет, она пригласила его жестом присесть на золоченый трон, испокон веков стоявший в покоях Валиде Султан. — Что же повергло тебя в такую ярость, что ты врываешься в наши покои, не дождавшись приглашения? — Вы, Валиде. Ваши действия. Вы пытались манипулировать мной. — Сын наш, откуда такие обвинения? Мы твоя Валиде, разве мы не заслуживаем уважения и почте… — Замолчите!!! Кто подлил яд? — Нам это неизвестно. — Зато известно мне! Вы приказали подлить этот яд. И, надеюсь, Газанфер не имеет к этому никакого отношения, иначе я буду вынужден казнить его. Прежде всего должна быть верность Падишаху. — Мы знаем это, и, несомненно, тебя никогда не предавали и не предадим никогда! — Но Кесем сказала… — Значит ты веришь ей, а не нам? — Конечно, Кесем решила отравить меня почти безвредным лекарством! А потом я должен был казнить ее, верно? Пообещайте мне, Валиде, что это ваша первая и последняя попытка навредить Кесем. — Сын наш… — Пообещайте, иначе окончите свои дни в Эски-Сарае! — Хорошо. Мы обещаем. Так значит, ты готов отправить нас в Эски-Сарай, лишь бы Кесем была в безопасности? — Да. Она безжалостная тварь, но я люблю ее, как ни странно. И она будет жить, пока я этого хочу. И умрет, когда я захочу. Вам ясно? — Да, сын наш, — Сафие нехотя кивнула головой. — Пообещай и ты нам кое-что. — Что вы хотите, Валиде? — Я хочу, чтобы ты пообещал нам, что Кесем навсегда останется простой рабыней. Ты не женишься на ней. Никогда. И то, что происходит между вами, не должно стать известно кому-либо. — Хорошо, Султанша. Простите за дерзость. Спокойной ночи. — И тебе, Наш Царственный Сын, — и Сафие Султан протянула руку для поцелуя. ****** — Султанша тобой очень недовольна, Газанфер-ага. — Что случилось, БюльБюль? — Падишах все знает. — Как? Откуда Вдруг к шепчущимся агам подошел сам Падишах. Он взмахом руки, позаимствованном у матери, отослал БюльБюля прочь. Газанфер не смел смотреть на Султана. — Кому ты служишь, Газанфер? — В…В-вам, мой Повелитель. — Послушай, Газанфер, — Искандер положил руку на плечо Газанфера. Тот удержался и не отшатнулся, но едва заметно вздрогнул. — Ты дважды спасал мне жизнь, и это второй раз, когда я тебе прощаю смертельную ошибку. В следующий раз я казню тебя, и даже Валиде Султан не спасет тебя.Ты понял? — Д-да… — Как продвигаются поиски детей Кесем? — Мы проверили каждый дом в столице и окрестностях. Их следов нигде нет. — Как так, Газанфер? Девять детей и прислуга скрылись без следа да? А что будет, если их найдут наши враги? Это восстание. В лучшем случае. А в худшем — переворот. Теперь, Газанфер, пошел вон. Прочесывайте все, что можно. И навестите имения Султанши, возможно, они спрятаны там. — Как прикажете, Повелитель, — Искандер удалился к себе, а Газанфер только сейчас смог выдохнуть. Он жив, и это прекрасно. — Газанфер! — из-за поворота показалась темноволосая головка, а следом и ее обладательница в лучшем своем платье. — Севхар-калфа, — Газанфер кивнул ей, и ощутил, как липкий страх и напряжение уходят прочь. — Я желаю знать, что произошло в гареме. Идем ко мне в покои, расскажешь. — Газанфер направился к себе, но Севхар осталась стоять на месте. — Хатун? — М…Иван… Я…Это… — Севхар сделала шаг к нему навстречу. — Я хотела с тобой… — Молчи! — Газанфер в один прыжок оказался рядом с Севхар и зажал ей рот рукой. — Молчи, иначе погубишь нас! Поняла? — Катарина утвердительно кивнула. Газанфер убрал руку и оглянулся. Стража стояла достаточно далеко и, Газанфер на это надеялся, ничего не видела и не слышала. — Идем, — в этот раз калфа покорно засеменила следом. Как только Газанфер захлопнул дверь и запер на засов, Севхар тихо спросила: — Что все это значит? — Тебе хочется умирать? Мне нет. Даже за взгляд на наложницу Султана могут казнить, а тут… — Успокойся, Газанфер. Это просто страшилка для слуг. Ну, а пришла я вот зачем. Меня выдают замуж, ты знаешь? — Это награда или наказание? — И то, и другое. И еще… — Султан в ярости. Такой план провалился! Кесем Султан должна была быть казнена, но… Он все узнал! — О чем ты? Выслушай меня! — Это ты меня выслушай! — Да что с тобой? Могу еще раз повторить: я выхожу замуж! Замуж выхожу. И я хочу, чтобы моим мужем был ты! — И как я это должен устроить? — Всмысле? — Как?! Падишах мне не доверяет, хотя не сидит на троне и недели; Сафие Султан во мне разочарована. Итак, кого же из них просить помочь тебе? — Мне? — Да, тебе. А что? — Нам. Разве ты не хочешь этого же? — Я…Сейчас не хочу ничего, Севхар! Лучше уйди, пока я не убил тебя! — Я думала, что ты любишь меня. — Мы не виделись почти двадцать лет. Ты провела несколько незабываемых ночей с Султаном Ахмедом, и… — Газанфер замер, перестав говорить, и уставился на Катарину. Та заливалась мелодичным смехом. — Да ты ревнуешь… — Что?! Да я… Да ты… Да… — Если хочешь это услышать, то я его совсем не любила.И… — Иди прочь. — Что? — Пошла вон.Вон! — калфа обиженно развернулась и отправилась прочь. Газанфер устало опустился в кресло, привычным движением массируя переносицу. ****** — Гюнеш-калфа, где же твоя сестра? — Хюмашах Султан прохаживалась по Мраморному Павильону, время от времяни косясь на окна. За оконом сточла ночь. Лунная и беззвездная. Хюмашах поежилась от прохлады. — Скоро придет, Госпожа.А вы… Вправду поможете ей? — Ну-у… Да, да. Я же пообещала! — Хюмашах кивнула калфе и попросила принести накидку. Калфа послушно удалилась, а сама Хюмашах подошла к окну. Ночь была невыразимо тиха. Не пели птицы, не было слышно никаких шорохов. Лишь доносился запах цветов. Эти цветы были сиреневыми и были очень любимы Мустафой Безумцем. Он и приказал посадить их здесь. Их запах, приторный, неимоверно легкий, кружил вокруг Хюмашах. Она поднесла прядь своих рыжих волос к носу. От них тоже пахло цветами. А может, и нет. Хюмашах знала, что минут через пятнадцать она перестанет улавливать этот запах. И даже несколько жалела. Эти цветы дурманили; из них делали ведьмы свои амулеты. Постепенно мысли Хюмашах перескочили на мужа. Который даже не заметил, что его жена куда-то отправилась на ночь глядя. Он просто заперся у себя с бумагами, и все. Он сам перешел на их сторону, все ради блага государства! Хюмашах специально отправилась на встречу с Пеки ночью. Хюмашах так ждала, что Зюльфикяр запретит, или хотя бы попытается сделать это. Но он упорно делал вид, что ему все равно. — И ведь все из-за Кесем! — крикнула Хюмашах, и эхо ответило ей: — Кесем… Кесем… — Султанша, — перед Хюмашах Султан возникли две женщины: одна из них протягивала Хюмашах накидку, а другая скромно стояла рядом. — Гюнеш. — Это моя сестра Пеки Хатун, — Гюнеш подтолкнула сестру в спину. Женщина поклонилась, и на ее лицо упали волосы. Они свисали темными неопрятными сосульками. У Гюнеш волосы были гораздо светлее и вились. — Султанша. Благодарю вас за то, что согласились помочь мне, — голос у Пеки оказался с легкой хрипотцой, которая при полном отсутствии эмоций казалась зловещей. — Пока не за что. Оставь нас наедине, Гюнеш, — калфа поклонилась, одела на Султаншу накидку, вновь поклонилась и вышла. Пеки Хатун подошла поближе к Султанше. — Мой муж убил моего сына. Прошу вас, помогите развестись мне с ним. И дочь. Спасти мою дочь. — А почему твой муж… — Казнил моего сына, вы это хотели спросить? Мехмед выполнил какое-то поручение Кесем Султан. — Кесем Султан? — переспросила Хюмашах, широко распахнув глаза. — Да. — Подойди ближе, — Хюмашах Султан наклонилась к уху Пеки, что-то шепча ей. Все складывалось просто прекрасно. Выслушав Султаншу, Пеки согласно кивнула. — Вы обещаете? — Да.