На ощупь до дна

— Ну и как он? — прозвучал первый вопрос от Рейвен, когда она узнала, с кем познакомился Чарльз. — Ради Бога, успокойся, ничего не было, — Чарльз спокойно разложил салфетку, приступая к обеду.       Они сидели в ресторане, после того как Чарльз вернулся домой, поспал несколько часов и разобрался кое с какими делами по работе. — То есть, ты хочешь сказать, что подцепил красавчика-порноактера в баре, а потом вы поехали к нему домой и просто выпили кофе под лучиками рассвета? — Ну да. — Чарльз, при всей моей любви к тебе, могу я задать тебе всего один вопрос? — Конечно. — Ты придурок? — развела руками Рейвен, продолжив: — А вдруг это был твой единственный шанс переспать с ним? — Рейвен, ты говоришь обо мне так, словно я девочка из группы поддержки, а не профессор за тридцать. Имей совесть, мы обменялись номерами.       С этими словами Чарльз положил себе в рот кусочек рыбы и зажмурился от удовольствия. — Я должен попросить у них рецепт, это просто потрясающе, — словно забыв об их разговоре, восхищался он. — Окей, и теперь ты позвонишь ему? — Зачем? Мы и так договорились встретиться завтра. — Хочешь дать ему время? — хитро прищурилась девушка. — Не совсем, — покачал Чарльз головой, — у меня еще куча работы сегодня. — Для тебя всегда работа — самое важное в жизни. Именно поэтому ты и одинок. Хоть раз бы расслабился. — У меня нет проблем с личной жизнью, когда ты уже поймешь это? — Ну конечно, нет личной жизни — нет проблем, — Рейвен закатила глаза и тяжело вздохнула: — Ладно, это твое дело. Только не упусти свой шанс, прошу тебя. — Ты сама встречаешься с таким же занудой, как я. Так что не стоит тут упрекать меня в этом, — Чарльз изогнул бровь, смакуя очередной кусочек рыбы. — Хэнк не зануда. Он забавный и умный, и… — Ты без ума от него, это я понял, — закончил за нее мужчина. — Да, и мне как раз нужно уходить, — бросив взгляд на часы на его руке, Рейвен быстро встала. — Как это некрасиво: бросать своего брата доедать это шикарное блюдо в одиночестве, — сарказм в этом предложении сочился из всех щелей. — Ты же у нас не маленькая девочка, а профессор за тридцать — вот и учись быть самостоятельным, братик, — она наклонилась чмокнуть его в щеку, после чего сразу же ушла.       Выйдя из ресторана, Чарльз неспешно прогулялся до университета, где его ждали несколько стопок непроверенных работ, и это малость угнетало, признаться. Желая отвлечься от грустных мыслей, мужчина вновь вспомнил своего нового знакомого: светлые глаза, сильные руки — мечта, одним словом. Однако не внешность была столь притягательным элементом для Чарльза. Тайны Эрика, неуловимо скользящая грусть в его глазах — Чарльза всегда тянуло к загадочности людей.       За эту ночь он успел узнать немало о прошлом Эрика: о матери, о скитаниях, о причинах выбора этой работы. Они только познакомились, но уже готовы были доверить друг другу абсолютно все. Это восхищало, и это же пугало Чарльза. Он не знал, как правильно управлять данной ситуацией, как не оступиться и не перегнуть палку. Единственным верным решением было лишь разгребать проблемы по мере их поступления.       Чарльз не отличался нервозностью и редко мучился от тревожной бессонницы, но сегодня ночью поспать ему удалось едва ли. Когда будильник пропищал, ударяя по вискам, мужчина молча смотрел в окно лежа на кровати. Его терзало не радостное предвкушение, но тягостное чувство, что как-то все неправильно и не так. Его тянуло к Эрику, но что-то говорило ему бежать от этих чувств.       Разбираясь с очередной кипой работ, Чарльз получил письмо от своего нового знакомого:

«Сегодня в три, как договаривались?»

      Ответив положительно, мужчина продолжил разбираться с бумагами, и больше они не написали друг другу ни слова: оба относились к тому типу людей, что предпочитали живое общение бездушным текстам.       Когда Чарльз увидел Эрика, он вновь восхитился некой изысканностью во внешнем виде последнего: черная водолазка, без лишней пошлости обтягивающая тело, иссиня-черные брюки и кожаная куртка приятного цвета горького шоколада. — Здравствуй, — Эрик улыбнулся, протягивая руку. — Рад снова встретиться, — не смог скрыть улыбки и сам Чарльз, пожимая руку.       Они оставили посещение ресторана на вечер, желая спокойно пообщаться без посторонних свидетелей. Чарльз чувствовал, что их общение слишком откровенное, чтобы показывать это кому-либо. Казалось ему, что и Эрик думает так же. — Я решил, что уйду из этого бизнеса, — прервал тишину Эрик, когда они проходили через калитку парка. — И куда же ты подашься?       Чарльза радовала эта новость. Он никогда бы не упрекнул Эрика за его выбор, пусть и такой работы. Честность стала оплотом их взаимоотношений, и он знал, что рано или поздно говорить о будущем придется. К счастью Чарльза, Эрик сам знал это. — На первое время у меня есть неплохие сбережения, поэтому я могу выбрать что-нибудь подходящее не спеша. Так как я без образования, сделаю упор на физический труд. Еще у меня есть несколько… — похоже, Эрик задумался, кем ему приходятся эти люди: — знакомых, которые могут мне помочь с поисками. Обращусь к ним. — Признаться, я рад, что мне не придется делить тебя с другими, — как есть выпалил Чарльз.       Эрик резко остановился перед Чарльзом. — Это означает то, что я думаю? Что ты..? — Эрик не знал, как правильно задать этот вопрос. — Симпатизирую тебе? Да. Эрик, мы не маленькие дети, чтобы я просто так подходил знакомиться с тобой в баре, а потом ехать вместе к тебе домой. Ты мне нравишься. В самом прямом значении этого слова.       Такая уверенность в словах удивила даже Чарльза. Говоря каждое слово, он словно сам осознавал происходящее, как будто паззлы из большой разноцветной кучи соединялись, наконец, в нормальную картину. Как только мужчина замолк, Эрик быстро наклонился, легко коснувшись своими губами его. Он обхватил руками Чарльза и прижал к себе так крепко, словно они видели друг друга последний раз в жизни. — Можно мы немного постоим так? — почти что прошептал он. — Мгм, — промычал Чарльз.       В парке не было ни души. Холодный весенний день, почти докатившийся до заката, не особо располагал к прогулкам по полузаброшенному парку. Но даже если где-то и были люди, Чарльз спокойно игнорировал их возможное осуждение. Сейчас для него гораздо важнее были объятия этого высокого рыжего мужчины, который только что стал принадлежать ему одному.       Без слов они поняли, что ресторан сегодня отменяется, и поехали к Эрику домой. Чарльз сначала хотел было предложить свою квартиру, но Рейвен могла в этот вечер изменить планы и остаться дома, поэтому не было никакого смысла рисковать.       Так же молча они вышли из такси, поднялись на одиннадцатый этаж, вошли в квартиру. И едва Эрик закрыл за собой дверь, Чарльз прижался к нему, наслаждаясь теплом так полюбившегося ему за этот недолгий период мужчины. — Не закрывай глаза, — Эрик взял за подбородок Чарльза, — я так люблю их цвет. Никогда еще не встречал глаз прекраснее.       Последние слова он запечатал поцелуем на губах голубоглазого, доказывая правдивость сказанного только что.       Они изучали друг друга медленно и с наслаждением. Эрик целовал плечи Чарльза, усыпанные веснушками, и говорил, что это чертовски мило. Чарльз касался губами каждого шрама на теле Эрика, как будто убеждая его, что больше ничего подобного не случится. Они занимались любовью так, как не делали этого никогда раньше, потому что только сейчас им довелось познать это чувство: секс с любимым человеком. Все их прошлые партнеры стирались из их памяти с каждым вздохом, сорвавшимся с их губ. Они нашли друг друга и больше не хотели расставаться с этими сладостными ощущениями истинного счастья. Их личного счастья.