Я пытаюсь справиться с обрушившимся небом Я никак не слабачок, но тут такие перестрелки Я молчу…
От улиц крохотного города веет цветочными ароматами и приторным дружелюбием, которое может показаться слишком наигранным. На каждом углу стоят ухоженные клумбы с цветами и маленькие магазинчики с различными безделушками. Несмотря на раннее утро, народ уже выполз из своих небольших домишек с садом и игровой площадкой для детей. Все мило улыбаются друг другу и жмут руку при встрече. Машины пропускают суетливых пешеходов и бабушек с палочками. Женщины кормят бродящих животных. В небольшом городке на первый взгляд все мило и обыденно, где-то немного ненатурально по-доброму. На одну из таких улиц въезжает дорогой черный автомобиль и останавливается у одного из домов. Реджина выходит из машины и оглядывается, вдыхая запах местного воздуха, слегка морщится. Женщина рассматривает небольшой дом, пепельно-голубого цвета, нежно-розовые розы, высаженные в аккуратной клумбе, и сразу отмечает про себя, что их надо заменить на алые. Особняк совсем не похож на тот, в котором жила бывшая мадам мэр в Сторибруке: был раза в два меньше, окна были, к удивлению, больше, а на двери вместо привычной «108» красовалось самое обычное «11». Ветер развевает листву небольших кустарников вместо привычной яблони. Все кажется чужим и немного слишком радужным и спокойным. Реджина немного неуверенно дергает ручку входной двери и медленно проходит вовнутрь. Вместо привычной роскоши и просторов ее встречают уют и семейная обстановка. Неторопливыми шагами женщина обходит весь первый этаж, заостряет внимание на мягкой игрушке, забытой прошлыми хозяевами, представляет, как они могли бы жить здесь втроем: она, Робин и Роланд, — как приезжал бы на выходные и каникулы Генри, как они бы устраивали барбекю на задней дворе. Реджина берет в руки плюшевого зайца, отряхивает его от пыли и садится на небольшой диван в гостиной напротив светлого камина, погружаясь в свои мысли. Она обязательно перевезет сюда Роланда, как обустроится и найдет неплохое кафе с мороженным. Огромные коробки с вещами стоят у самого входа, безмолвно напоминая, что их надо разобрать. Реджина достает из одной из многих детскую книжку про Робина Гуда, легко разглаживает обложку и ставит ее на книжную полку в самое видное место, как напоминание о нем. Совместная фотография помещается в спальню, а стрела — далеко в ящик, чтобы никто кроме нее не нашел. Проходит час, второй, вещи почти разложены по местам. Реджина стоит и смотрит в окно, наблюдая за жизнью новых соседей. Она любит наблюдать за кипением в жизни других людей, пока ее больше похожа на обездвиженный механизм с кучей поломок. Проходит еще час. Многие начинают возвращаться с работ. В одиноком доме потрескивает камин, наполняя его ароматом ели. Он слегка напоминает то, чем пах Робин, пока жил в лесу. Реджина сидит в мягком кресле и листает местную газету в поисках какой-либо информации про город и его обитателей. Пару раз звонил стоящий в беззвучном режиме телефон — Белоснежка и Эмма. Они, наверняка, хотели узнать, как Реджина устроилась на новом месте, а первая еще и напроситься в гости. Реджине, возможно, тут уже нравится. Хотя бы потому, что никто не нарушает личного пространства и она никому ничего не должна. Пожеванная страница ее книги уже уступила чистому неиспорченному листу. Никто не лезет с советами, а судьба подкидывает неожиданных поворотов сценария, плюя в душу. Так думает Реджина. Небо засыпается покрывалом звезд. Зажигаются гордые фонари, освещая безлюдные улицы: все давно уже спят. Одинокие лужи бликом отсвечивают на серой дороге. Влюбленная парочка целуется где-то в конце переулка под ярким светом луны. Ветер подвывает, унося за собой проблемы и нервозность прошедшего дня. Небольшая лампочка горит тусклым желтоватым светом, освещая светлую спальню в небольшом доме в центре улицы, который под покровом улицы кажется еще более пепельным. На столе стоит черная чашка с горьким кофе. Из открытой форточки доносится скрип тормозов единичной машины, проезжающей по тихой улице. Реджина давно уже спит. Первый раз так крепко за последнее время.***
Надоевший сигнал телефона прогоняет загостившийся сон, сжигая возможность выспаться. Кровать недовольно скрипит. Реджина поворачивается на другой бок, берет столь умный аппарат, машинально нажимает зеленое «ответить». — Мам, привет. Как ты там? Прости, что не позвонил вчера, — звонкий голос заполнил ушную раковину, заставляя открыть глаза. — Генри?! Ты что в такую рань звонишь? — откидывая теплое одеяло в сторону, слегка приподнимаясь, говорит Реджина и потирает глаз. — Мам, — тянет мальчик, — уже половина первого. — Как половина первого? — Реджина вскакивает с постели и в поисках часов направляется вниз. — Да, половина первого, — протягивает женщина, наблюдая за упорядоченным движением секундной стрелки. — Да, мам, — шутливо отчитывает ее Генри. — Спать можно и пораньше ложится. — Я вещи долго разбирала, а потом изучала новый город, — бессмысленно оправдывается Реджина. — А вообще кто тут мать? Ты или я? — Ладно, ма, я же пошутил. А когда можно будет приехать к тебе в гости? Я уже соскучился. И мне интересно, где ты теперь живешь. А еще Роланд приготовил тебе подарок, — казалось, что Генри уже не остановить. Подросток действительно скучал по Реджине. — Я тоже скучаю по тебе, Генри, но, — отвечает Реджина и разбавляет кипятком кофе, — ты же знаешь, что мне нужно время, чтобы обустроиться и привыкнуть к местной жизни. — Я понял. Но, как только ты окончательно обживешься на новом месте, мы все к тебе приедем. Бабушка уже думает, какой пирог испечь на новоселье. — Только пирогов мне не хватало, — отшучивается Реджина, делая очередной глоток горького напитка. Их разговор прерывает громкая трель дверного звонка. — Генри, подожди, кто-то пришел, — Реджина ставит вызов на удержание и кладет телефон на стол, забывая поставить черную чашку, идет открывать нежданному гостю дверь. «Неужели Белоснежка не вытерпела и решила приехать на следующий день?» — ухмыляясь, думает Реджина и дергает металлическую ручку. Дверь не успевает еще толком раскрыться, как гость делает шаг внутрь. — Здравствуйте, извините за беспокойство. Я пришел поздравить вас с новосельем и пригласить на приветственный ужин сегодня вечером, — начинает говорить посетитель. Кружка молниеносно падает на землю, вдребезги разбиваясь, содержимое черной лужей расплывается по полу. Зрачки Реджины расширяются, ноги подкашиваются. Перед ней стоит Робин. Ее Робин. Стоит и смотрит глазами полного непонимания подобной реакции. Дыхание становится глубже, а сердце бьется на столько, что, кажется, сейчас разорвется на части. Реджина не моргает, пристально смотрит на мужчину — боится, что тот снова растворится в воздухе. Ни одна мышца не ее лице не дергается. Внутри все сворачивается. Тишина в воздухе доходит до отметки «гребаный ад». — С вами все в порядке? — он с беспокойством наблюдает, как в глазах появляется испуг и мелкая доля беспомощности. Реджина слегка открывает рот, пытаясь выдавить из себя жалкий звук, но тот застревает в напряжении голосовых связок. — Вам плохо? Может врача? — мужчина тянется к правому карману выглаженных брюк, чтобы достать телефон. — Не надо, — еле слышно останавливает его, чуть приподнимает руку. — Если вы уверенны. Я забыл представиться, — слегка откашливается. — Робин. Робин Локсли. — Робин, — эхо свинцовым отголоском раздается по дому. Вот он «гребаный ад». Мышцы сводит, чувства немеют, губы пересыхают. — Я тогда оставлю это здесь, — мужчина кладет на тумбочку разноцветный лист. — У вас точно все нормально? Вы очень бледная. Может все-таки вызвать доктора? — обеспокоенно спрашивает гость, делая шаг навстречу. — Нет, не надо. Я в порядке. Все хорошо, — Реджина делает шаг назад. Артерия на шее пульсирует слишком сильно. В голове блуждает потерянное «не помнит». — Давайте, я хотя бы помогу вам убраться, — вежливо предлагает мужчина, нагибаясь за осколками кружки. — Не надо, — женщина перехватывает его руку. Сердце разбивается от прикосновения, его осколки смешиваются с осколками черной кружки. Глаза встречают друг друга, переплетаются взглядами. — Ладно, — Робин одергивает руку, чуть вздыхает. — Я так и не узнал, как вас зовут. — Реджина. Реджина Миллс, — измятым тоном произносит женщина, опуская глаза. Последняя надежда умирает — точно не помнит. — Очень приятно, — говорит мужчина. В кармане начинает вибрировать телефон. — Прошу прощения, — вежливо говорит гость, отвечая на звонок. — Да, я сейчас буду, подождите меня, — говорит своему собеседнику и кладет трубку. — Было очень приятно познакомиться, но мне уже пора. Надеюсь, вы рассмотрите мое приглашение, — теперь обращается к Миллс, которая пристально изучает его взглядом. — Мне тоже, — тихо говорит Реджина. Дверь глухо хлопает. Кажется, почти затянутые раны вновь начинают кровоточить. А прошлое вонзает еще один нож куда-то глубоко, вскрывая остывшую боль. Ноги не слушаются, разум затуманен. Так и хочется попросить кого-нибудь ущипнуть, чтобы удостоверится, что это не сон. Она стоит и не двигается, забывает дышать. Тяжелый воздух монохромом заполняет комнату. Короткометражное помутнение овладевает. Проходит тридцать секунд. Минута. Вторая. Еще одна. Реджина вспоминает, что телефон лежит на столе и Генри ждет ее на том конце провода. Идет на кухню, на автомате нажимает на какую-то кнопку, возобновляя вызов. — Мам, ну наконец-то! — восклицает парень. — Я уже думал, что ты никогда не подойдешь. Кстати, смени мелодию для ожидания, она у тебя ужасная, — говорит подросток, счастливо улыбаясь. — Генри, я перезвоню, — быстро говорит женщина и сбрасывает вызов. На той стороне слышатся короткие тревожные гудки. Реджина кладет телефон на стол и медленно оседает вниз, обхватывает колени руками, пряча лицо. Бетонная плита битой уверенности в силах начать жизнь без него с тяжелым звуком вбивается в пол и раскалывается пополам. Лампочка на втором этаже громким взрывом безжалостно лопается.