А.ромат амариллиса
4 октября 2016 г. в 12:57
Ровная тропа, без изгибов и рытвин, пролегала под их ногами, столь гладкая и прямая, что сложно было поверить в реальность ее существования. Страшный, мрачный замок сочетаний черного, зеленого и старых камней остался далеко позади, расплывчатой тенью виднеясь за спинами, но тучи и молнии, витавшие над ним, еще долго заставляли странников оборачиваться и ежится от неприятного холодка, пробегающего по спине. Мальчик, на все вопросы отвечавший, что его зовут Клоп, а мессера Тиана будет сильно злиться, шарахался от каждого шороха, при первой же возможности вырвался из рук Ронно и шел поодаль. Не было понятно, боится ли он гостей из другого мира или они неприятны ему, но вид у него был настолько жалкий, что Аврора не стала мучить его расспросами.
Девушка не могла определить по его виду, кем он является. Мальчик был худ, очень худ: ему приходилось часто останавливаться, потому что начинало колоть в боку и связывать усталостью ноги, а на тонкой ручке, больше похожей на сухую ветку, уже проступили бурые пятна от пальцев Ронно. Аврора могла бы сказать, что так называемому Клопу (надо отметить, что это имя казалось ей очень дурацким) лет десять-двенадцать, но допускала мысль, что может и ошибаться.
Олень поравнялся с ней, заложив руки себе за спину, и девушка вновь поразилась тому, как ему безо всяких проблем удается удерживать массивные рога на своей голове.
— Нам стоило оставить его у ворот замка, — недовольно заметил он.
Аврора возмущенно глянула на него.
— Вместе с этой ужасной ведьмой? Ну уж нет. Она же убьет его!
— Значит, то, что он может выдать ей нас, похитителей, и дать прикончить, тебя не волнует, — проворчал Ронно, и в этот момент его картавость проявлялась особенно сильно.
Девушка хотела что-то возразить на это, но ничего дельного на ум не приходило. В мыслях плавала странная фраза «золотые головы не лгут», но она не могла вспомнить, кто или что сообщило ей подобное. Да и как это могло помочь сейчас? Аврора посмотрела на Клопа, подхватившего сухой прутик и выводящего линии по земле. Короткие волосы мальчика были светлыми и отливали желтым на солнце — можно ли считать это золотом? Она хотела верить, что в нем нет зла, что он просто испуганный ребенок, который слишком долго прожил в страхе наказания. Как олень не видит этого?
Вся эта предвзятость и постоянное недовольство Ронно действовали девушке на нервы, хотя воспитание говорило в ней, что злиться плохо. С того момента, как она очнулась в темноте без единого воспоминания о прошлом, не прошло и дня, а олень уже заставлял ее задаваться вопросом, каким повелением судьбы их жизненные пути пересеклись. Они же совершенно разные! Он вспыльчивый, подозрительный, агрессивный — совсем не такой, как она. А какая она? Вдруг раньше она была подобна ему? Аврора поежилась. Вот уж точно неприятная мысль.
Девушка огляделась по сторонам, выискивая хоть какое-то напоминание о проживающих здесь людях. Ничего. Высокая желтая с налетом зеленцы трава, неяркие крапинки полевых цветов, темные краски леса невдалеке по обоим сторонам дороги. Она не видела следов на земле — ни звериных, ни людских, ни от колес; стало быть, в эти края мало кто заходит. Но кто-то же проложил этот путь! Не могла же дорога возникнуть случайно?
Им все чаще стали попадаться кусты с мелкими красными и чуть побольше — синими ягодами, росшими гроздями и так и притягивающими к себе взгляд. В животе у Авроры заурчало, и она, повинуясь мимолетному желанию, подошла и сорвала себе немного, но, не успела девушка поднести плоды ко рту, к ней подбежал Клоп и ударил по ладони. Ягоды выпали, и он зло растоптал их, приговаривая:
— Нельзя. Нельзя! Это мессеры. Уснете!
Девушка недоумевающе посмотрела на мальчика. О чем он? Это же простые голубика и барбарис; что в них может быть плохого? Но Клоп не переставал, теперь уже бессвязно бормоча что-то про детей, которые уснули, а потом мессера бросила их в котел.
Рядом чуть слышно зашуршала трава, и Ронно резко обернулся, предупредительно выставив перед собой рога. Послышался тихий вздох и вежливое покашливание, и Клоп с Авророй с удивлением повернули головы, только чтобы увидеть незнакомого мужчину, возникшего словно из ниоткуда.
Всем видом своим он как будто противопоставлялся оленю: лицом и манерами, всей своей статью чужак источал благородство; цвета его одежды были яркими, светлыми — в отличие от мрачно-древесных красок наряда Ронно. Где у спутника Авроры было бурое и зеленое, незнакомец демонстрировал синее и красное, все такое насыщенное, нарядное, что девушка попросту не могла отвести глаз. В черных волосах мужчины виднелись красные пряди и, кажется, снежинки — она не могла разглядеть, но точно была очарована. Он поклонился им, положив правую руку на сердце и сказал:
— Мальчик прав: это ложные ягоды; они предназначены попасться вам на глаза и усыпить, когда вы их съедите. Полагаю, вы сильно помогли ему, раз он отказался от такого шанса вернуться к Тиане.
— Почему вы так думаете? — спросила Аврора, глядя на расшитые золотом узоры на его камзоле.
Мужчина повернулся к ней; в поле не было ни ветерка, но его волосы почему-то развевались. Он сказал:
— Похоже, вы не чувствуете, но от вас обоих исходит сильный запах амариллиса, а в этом мире нет хуже знака, указывающего на присутствие зла поблизости.
Аврора и Ронно переглянулись. Мог ли этот человек знать и про другие миры, те, из которых, если верить оленю, они и прибыли? Если так, то он мог бы помочь им вернуться обратно или хотя бы подсказать, что для этого нужно сделать. Он даже мог бы рассказать девушке, что же за волшебные часы при ней были и почему они так важны! Она с надеждой взглянула в его черные глаза, но мужчина, словно прочитав ее мысли, молча покачал головой, и на мгновение девушке показалось, что красных прядей стало как-то больше.
— Вижу, вы не отсюда, и потому много остается непонятным. Позвольте, я все объясню, — доверительным жестом взяв Аврору под локоть, незнакомец повел ее дальше по дороге, но тут Ронно преградил ему путь.
— Ты мне не нравишься, — почти прорычал он. — Появляешься из ниоткуда, начинаешь заливать странные вещи… Откуда нам знать, что ты не служишь на ту ведьму?
Незнакомец улыбнулся и протянул к нему руку, но олень отшагнул и направил рога ему в шею; девушке казалось, что его темные звериные глаза пылают от ярости. Мужчина понимающе кивнул и отступил к Авроре, приобнимая ее за предплечье.
— Ты прав, Ронно, — олень вздрогнул, услышав свое имя. — Глупо довериться тому, кого совсем не знаешь. Позволь представиться: Джон Рольф. Я простой странник, не служу ни Валам, ни Хитам, ни заокраинному Северу. С Тианой и Артуром я знаком в той же мере, что и с вами: так уж вышло, что я вижу все, кем является человек передо мной, даже если он не скажет мне и слова, — он посмотрел на всех троих, и блестки в его волосах начали сиять особенно ярко. — Сейчас рядом со мной стоят принцесса, воспитанная в лесу, насильно повзрослевший олень, принявший облик человека, и истинный король земель на западе, от страха забывший все на свете, — Джон улыбнулся. — Вы заслуживаете друг друга.
Девушка не могла издать и звука. Он знал, он все знал! Но как и откуда? Воспоминания, вызванные его словами, окатывали ее с головой; перед глазами пролетели до боли знакомые вековые деревья и маленький домик лесника, вслед за которыми последовал укол и бесконечная темнота. Внезапно в ней возникли огромные мыльные пузыри — и, надо же, в одном из них спал настоящий олененок! Ей вспомнился его буйный нрав, и Аврора улыбнулась, поняв, что с возрастом он никак не изменился.
Посмотрев на темные волосы Джона Рольфа, девушка вдруг поняла, что красные пятна на них — это вовсе не краска. В памяти всплыло ощущение телескопа в руках и размытая фигура рыжей девушки, рассказывающей ей о космосе. Нет, это не краска. Это была самая настоящая туманность в темной материи вселенной, внутри которой сверкали звезды, близкие и далекие. Аврора отшатнулась от мужчины, испуганно глядя на него. Что это за чертовщина такая?
Джон склонил голову, как будто подтверждая, что она все увидела правильно; две звезды на его виске ярко блеснули.
— Не нужно бояться, — тихо сказал он. — Я не желаю зла.
И исчез. Оглядевшись, троица случайных спутников обнаружила, что внезапно наступили сумерки, а сами они стоят уже не в поле, а у ступеней невысокого здания, очертания которого были скрыты за деревьями. За их спинами в человеческий рост возвышались каменные львы, и Клоп, наткнувшись на одного из них, вскрикнул и спрятался за юбкой Авроры. Из-за балюстрады показалась фигура в синем, освещенная фонарем в руках, и молодой женский голос крикнул:
— Стой! Кто идет? Мессера Гримхильда никого не принимает, приходите завтра!
Не понимая, что происходит, девушка в потемках нашла руку Ронно и прижалась к нему; олень закрыл ее своим телом и наклонил голову, опустив рога к приближающемуся к ним человеку. Аврора не хотела дрожать, но тело не слушалось ее, и, кажется, она даже всхлипнула, не зная, что делать дальше.
Фигура приблизилась к ним — это оказалась молодая женщина с желтоватой кожей и раскосыми глазами. Продолжая держать в одной руке фонарь, второй она держала изогнутый меч, направляя его на чужаков. По виду она собиралась повторить свой крик, но, заметив продолжавшего прятаться мальчика, осеклась на полуслове.
— Это же… — выдохнула она, поднося фонарь ближе к его лицу. — Артур? — женщина пригляделась и радостно воскликнула: — Артур! Это в самом деле ты!
К общему удивлению она развернулась и крикнула куда-то в темноту:
— Джон! Филипп! Скорее! Артур вернулся! — женщина отдала Авроре фонарь, убрала меч в ножны, подхватила шарахнувшегося от нее мальчика на руки и направилась к дому, низко поклонившись непонимающе смотрящим на нее чужакам. — Благодарю, что нашли его. Мы уже потеряли всякую надежду. Пойдемте за мной; уверена, мессера почтет за честь принять и отблагодарить вас.
Девушка и олень переглянулись, не зная, можно ли им принять подобное приглашение. Не видя для себя никакого другого выхода и в принципе не понимая, что происходит, они решили взойти по ступеням вслед за этой странно выглядящей молодой женщиной и подбежавшим к ней юношам, как и она, вооруженным. Те окинули чужаков странными взглядами, но ничего не сказали.
Подходя к массивным дверям дома, Авроре показалось, что она слышит, как ветер среди деревьев говорит голосом Джона Рольфа:
«Я буду оберегать ваш путь»