~~~
Забудьте всё, что Гарри говорил о толерантности в Лондоне. Люди здесь — то ещё говно. Но, если не думать о целом ряде неприятностей, Гарри был весьма счастлив жить в Лондоне. Особенно потому, что здесь был Луи. Они могли видеться целых четыре раза в неделю! А в три других вечера обязательно болтали по скайпу. Мама безумно скучала по нему в Манчестере. Жаловалась, что оба её птенчика улетели из родного дома, и она осталась совсем одна. Джемма регулярно требовала от него видео в Снэпчате. Стивен изредка писал сообщения в Фейсбук. Глинт то и дело присылал смешные фотки из колледжа. В один из вечеров последний созвонился с Гарри через скайп. — Как дела у рыжей головы? — Гарри всмотрелся в экран, разглядывая взъерошенного друга, и осознал, что ужасно соскучился. — Просто космос, Гарри! Меня взяли в студенческий комитет! На первом курсе, представляешь? — похвалился Глинт. — Поздравляю! Это Кристи уговорила тебя податься? — Ага, просто пнула под зад! Ну, ты её знаешь… — Кстати, как вы ребятки? У вас всё нормально? — Ты шутишь, что ли? Я женюсь на ней, я говорил тебе это ещё два года назад. Мы в полном порядке, и надеюсь, что так и будет всегда. Как ты сам? Гарри успел среагировать, прежде чем его лицо поморщилось прямо перед камерой, и выдавил улыбку. Он не хотел говорить другу о недавних происшествиях. О том, что Лондон несколько гомофобнее, чем ему представлялось изначально. Он не расскажет об этом ни Глинту, ни Луи, ни семье. Никому. Это его проблемы, и он их разрешит, если они в итоге не разрешатся сами собой. — Всё круто. По учёбе пока никаких проблем. Глинт наморщил нос. — По поводу этого я и не сомневался, друг. А как с Луи? Гарри утвердительно промычал, захихикав. — Ну что? Я уже могу поздравить тебя с потерей титула девственника? Неужто? Ну вот опять! — Нет, мы… пока решили подождать… Наверное. Ну, я ещё… — Серьёзно, Стайлс?! Серьёзно? — Глинт громко цокнул языком и театрально закатил глаза на видео. — Бля, Гарри… Луи ещё не полез на стену? Не завыл? — Ой, ради бога прекрати. Давай хоть раз поговорим о твоей жизни, а не о моей! Гарри знал: Луи был готов ждать сколько потребуется. Он был уверен в этом.~~~
Его уверенность покачнулась. Стабильность в их с Луи отношениях стала исчезать. Вытесняться лёгким раздражением и нервозностью, которые пропитали собой ауру Луи. Тот изматывал себя работой. Словно специально. Выжимал из себя соки, чтобы на лишние эмоции их уже не осталось. Чтобы времени на Гарри тоже осталось как можно меньше. Это было странно. И неожиданно. Ведь Гарри не сделал ничего неправильного, верно? Что успело произойти? Отчего всё начало портиться? Гарри никак не мог найти ответ. Единственная оставшаяся стратегия: не обращать внимания. Делать вид, что всё нормально. Гарри не был уверен, что она проработает долго. Потому что Луи не отпускало. Наоборот, становилось только хуже. Словно тот лишь приближался к апогею своего внутреннего конфликта. Это произошло в конце октября. Луи мучил их обоих полторы недели. Гарри не переставал быть нежным и внимательным, как бы Луи ни пытался немного оградить их друг от друга и ограничить общение. Всё равно находил время увидеться хотя бы ненадолго. В этот вечер он пробрался в квартиру Луи поздно вечером, как только закончил с написанием письменных работ. В прихожей было темно, но хозяин не мог не быть дома — машина стояла на парковке во дворе. Гарри споткнулся на пороге, когда искал выключатель. Картина, которую он увидел, стоило свету озарить прихожую — разбросанные вещи, опрокинутая мебель, — заставила его напрячься. — Луи, ты дома? Ты в порядке? — беспокойство принялось дёргать за ниточки нервов. Гарри услышал шум из гостиной. Там тоже зажёгся свет, и ему навстречу вышел помятый Луи. Немного сонный, с покрасневшими щеками. — Ох, прости, если разбудил тебя… Всё в порядке? У тебя тут всё разгромлено… Хочешь я помогу прибраться? Гарри попытался ласково улыбнуться и поспешил разделить с Луи нежные объятья. Но вот только Луи не обнял его в ответ. И от него явно пахло спиртным, когда он недовольно вздохнул. — Гарри, иди домой, ладно? Всё нормально, я просто сильно устал сегодня… — Ты пьяный? Луи сморщился, закатив глаза. — Ой, только не отчитывай меня. Я просто пытался расслабиться хоть как-нибудь. Этот способ показался мне самым быстрым. У меня был тяжёлый день. — Я не отчитываю, — Гарри отступил назад. — Иди в кровать, я приготовлю тебе ужин. Он хотел было двинуться в сторону кухни, но Луи перехватил его локоть, не грубо, но достаточно настойчиво сжимая руку. — Я прошу тебя, иди домой. Я не в лучшем настроении сейчас… Как удар по лицу. Когда ты хочешь сделать любимому человеку приятно, а он отталкивает тебя. Подобную проблему Гарри испытывал лишь в отношениях со старшей сестрой. С Луи это проявилось впервые. Наверное, поэтому и шокировало. — Ты не расскажешь мне, что происходит? — На работе был тяжёлый день, я устал и очень хочу отдохнуть сегодня… — Ты понял, о чём я, — твёрже произнёс Гарри, перебив. — Я имею в виду то, что происходит уже почти две недели. Ты прогоняешь меня специально. Ты избегаешь меня. Луи зло вздохнул. — Ничего не происходит. Иди домой, пока мы не поругались, ладно? Я не хочу с тобой ругаться. Слова Луи сегодня били прямо по больным точкам. — Да что я сделал не так?! Объясни мне, пожалуйста! — заупрямился Гарри. — Ты ничего не сделал, проблема во мне, хорошо? Это было совсем не хорошо. Абсолютно. Гарри обиженно поджал губы. Сжимая челюсти. Опуская взгляд, не выдерживая этого непривычного холодного безразличия. Наверное, нужно было послушать Луи и действительно уйти. С неприятным осадком в желудке. Но Гарри обхватил Луи руками, сжимая в крепких объятьях. — Ты даже не соскучился? Голубые глаза блеснули. Пьяным бешенством, желанием, лёгким раздражением, грустью, тоской. Гарри знал этот измученный взгляд. Напряжение в теле напротив всё рассказало само: Луи скучал. Луи с трудом сдерживал в себе эту выжигающую его жажду. Луи злился. Луи тосковал. Луи убивался. — Я очень соскучился, Гарри, поэтому иди домой, пока я держу себя в руках. Во всех смыслах, — рыкнул он низким тоном. Дрожь ударила по коленям. Метко. Почти лишая опоры. Но Гарри не разжал объятий. — Упрямый ребёнок! — Луи буквально силой отцепил его от себя. За плечи, сжав их пальцами. А затем его ладонь легла Гарри на поясницу, притянула обратно. Ещё ближе. Вжала. Противоречивая. Вторая поймала затылок, зафиксировав. Губы Луи горячим клеймом опустились Гарри на шею. Сначала поцелуями, вынуждая того охнуть. Затем укусом. Грубым и требовательным. Уголки глаз непроизвольно заслезились. Гарри попытался упереться Луи рукой в грудь и отклонить голову в другую сторону. Прочь от впивающихся в кожу зубов. Но тот не позволил, прикусив за ухо. — Ты ведь не хочешь, чтобы я сделал что-то, что тебе не понравится. Уходи сейчас, Гарри. А то обидишься! В этих словах было столько злости и усталости, что Гарри сам рванулся прочь из рук Луи. Чувствуя огонь, запылавший в венах. Укус на шее болезненно пульсировал, и он невесомо прикоснулся к нему пальцами. Испуганно и растерянно глядя на Луи. Искра напряжения уколола кожу. Обида всколыхнулась и ужалила. Он раздражённо фыркнул и быстро покинул квартиру. Раз Луи так этого хотел. Раз Луи хотел этого настолько, что был готов причинить ему боль. Ярость росла внутри. Хотелось злиться. Топать ногами. Потребовать извинений. Внимания. Объяснений, желательно. Не так, как со Стивом, когда просто хотелось спрятаться в панцире. Как черепашка. С Луи даже ссора произошла по-другому. Это и ссорой-то было трудно назвать. Луи, будучи пьяным, просто выгнал его, перед этим поставив на шее здоровенный засос. И Гарри всё ещё никак не мог понять свою реакцию. Вроде бы он злился, злился за то, что Луи отверг его заботу. С другой стороны, этого усталого, раздражённого Луи, который, очевидно, переживал сильный внутренний кризис, не подпуская Гарри, хотелось приласкать, обнежить, окружить любовью, закрыв глаза на его грубость. А колющийся засос на коже напоминал о желании. Которое змеёй затаилось в низу живота. Которое Гарри боялся выпустить. Которое зрело в его теле, как бы он ни пытался укрыться от мерзких образов совокупления. Он хотел Луи. Хотел быть с ним. И сейчас, и в будущем. И он был готов раскрыться для него. Он был готов попробовать. Позволить Луи ласкать своё тело, взглянуть на него, чего никогда и никому не позволял прежде. Гарри был почти готов. Он так думал. Но прямо сейчас злился намного сильнее. Все эти гадкие мысли мешали спать. Заставляли ворочаться с боку на бок.~~~
Около трёх ночи на телефон пришло длинное голосовое сообщение. «Малыш, прости меня…» Луи всё ещё был пьян. «Прости, если обидел тебя. Я просто так сильно запутался… Постоянно думаю о тебе… о нас. А теперь ещё… должен контролировать… себя. Ну, когда мы рядом… Думать… что говорить, ага? Потому что для тебя теперь всё напереворот? Нет, как его?.. Наоборот! Чёрт, ай… — Гарри разобрал глухой звон, видимо, что-то упало рядом и разбилось. — Блядь!.. Зачем я звоню? А? Прости меня, но я не ты! У тебя это так хорошо получалось, Гарри. Ты… был таким терпеливым со мной. А я не уверен, что справлюсь… Вот нагрубил сегодня… Прости, ладно? Позвони мне, пожалуйста. Завтра… Гарри? Даже если я, мудак такой, забуду извиниться… Прости меня сейчас. Пожалуйста?»~~~
У Гарри не получилось злиться на Луи. Это была их первая недоссора. И он не хотел превращать её в настоящую. С выяснением отношений и прочими прелестями. К тому же он получил голосовое сообщение. И этих извинений вроде бы было достаточно. Поэтому он ответил Луи утром, что всё в порядке. И послал смайлик поцелуя. Луи почти сразу же перезвонил. — Привет, — бодро ответил Гарри, усаживаясь в позу лотоса на кровати. Найл застонал, демонстративно закрываясь подушкой. — Я так рад, что ты взял трубку, — Луи с облегчением выдохнул на другом конце линии. — Надеюсь, что ты в порядке? Ну, как сказать. Если не учитывать плохой сон и потемневший на шее засос, то более чем. Но Гарри не озвучил эти мысли. Не хотелось возвращать всё в русло вчерашней ссоры. — Да, и надеюсь, что ты тоже… — сказал он на тон тише, чтобы меньше нервировать спящего соседа. — Встретимся сегодня? Хочешь, я заеду за тобой? — оживившись, предложил Луи. — Могли бы поужинать где-нибудь. Что-то вроде свидания? Гарри решил, что, возможно, Луи так хотел загладить вину после вчерашнего, поэтому согласился. Весь день в университете он был в приподнятом настроении. Его даже не испортили перешёптывания за спиной и пара новых оскорбительных записок, оказавшихся на парте. Сегодня у них с Луи была запланирована не какая-то там обычная встреча, а настоящее свидание! Поэтому, вернувшись в корпус после занятий, Гарри выбрал лучшие джинсы, не самые узкие, на случай, если они отправятся в какое-то более солидное заведение, нежели обычное кафе. Ему очень хотелось надеть к ним рубашку в клеточку, но слишком явный засос на шее всё портил. Пришлось остановиться на чёрной водолазке с высоким горлом. Луи перезвонил Гарри ещё раз, убедиться, что договорённость в силе. И заехал в шесть. Встреча обернулась настоящим сюрпризом, потому что ни с кем прежде Гарри не приходилось бывать в ресторане, исключая семью. Быть в ресторане с Луи — вдвойне особенно. Они завершили вечер у Луи дома. Гарри иногда оставался переночевать в уже ставшей ему почти родной квартире. Особенно по выходным. Две чашки мятного чая медленно стыли на небольшом столике в гостиной, пока они обменивались нежными мягкими поцелуями, удобно устроившись на диване. Кстати, забавный факт: та самая очаровательная кружка со слоником переехала вместе с Луи в Лондон. Словно специально для Гарри. Это было ужасно мило. — С каких пор ты носишь водолазки… — прошептал Луи ему в самое ухо, оставляя линию поцелуев прямо по краю ткани. Гарри ахнул. — Это… — Луи был пьян вчера. Гарри не хотел возвращаться ко вчерашнему инциденту, очень не хотел. Напоминать и упрекать. Поэтому… — С каких пор тебе это мешает меня целовать? Мои губы у меня на лице. Луи тихо фыркнул, возвращаясь поцелуями вверх и выдыхая Гарри в рот. — Да что ты? Как же это я не заметил? Гарри тихо захихикал, пальцами массируя Луи затылок. Заставляя мурчать, как кота. Нежные руки гладили спину. У самого края одежды. Впрочем, наверное, сегодня Гарри был бы не против каких-нибудь особо нежных ласк. Более интимных. Вечер бы закончился идеально. Кажется, Луи думал точно так же. Его ладони плавно скользнули под край водолазки на голый живот, заставляя Гарри задрожать от прикосновения. Луи опрокинул его на диван спиной, наваливаясь сверху. Удерживая вес на одном локте. Ладонь очертила бедро через ткань. Заставляя учащённо задышать в поцелуй. Пальцы расстегнули пуговицу ширинки и принялись стаскивать джинсы с гладких ягодиц, затем потянули по ногам, оставляя штанины болтаться на икрах. Гарри смущённо прикрыл глаза, млея от прямого прикосновения ладоней Луи к коже. Противоречивые чувства разъедали: ожидание приятного и желание закрыться обратно. Луи умел дразниться. Но никогда не переходил границы, которые ему ставил Гарри. Поцелуи Луи были нежными и мягкими, ласковыми, как обычно. У Гарри закружилась голова, скрутило внутренности, приятно покалывало нервные окончания. За этой приятной негой он почти не почувствовал, как укусы Луи, которые он оставлял на линии подбородка, становились в меру, но грубее. — Позволишь мне снять с тебя эту тупую кофту?.. — буркнул Луи. — Хочу твою шею. Шею. Гарри буквально ощутил, как вчерашний засос полыхнул огнём. Вдруг захотелось остановиться сейчас. На приятном. В то же время внутреннее я предлагало кивнуть, рискнуть и пойти дальше. И Гарри подчинился. Пальцы Луи поползли выше, по животу, затем по груди, оттягивая ткань наверх. Оголяя торс Гарри. Порождая нерешительную скованность. Гарри не привык быть перед кем-то в подобном виде и попытался успокоить себя мыслью, что это же… Луи? Его любимый Луи. Который никогда не сделает ничего против его воли. — Мой красивый… — шепнул тот, наклоняясь ниже, откидывая водолазку в сторону, руками оглаживая плечи. — Что это? — спросил, удивлённо приподнимая брови, заметив тёмное пятно на шее. — Ты сделал это вчера… — неловко ответил Гарри. Луи завис на несколько секунд и хмыкнул, внимательно изучая взглядом лицо Гарри. А затем игриво усмехнулся, его глаза лукаво блеснули. — Эта твоя любовь к засосам... — тихо пробормотал он, словно для самого себя. Гарри подавился воздухом, когда губы Луи обрушились на его плечи. Руки не нашли пристанище на талии и решились поползти ниже, на бёдра. Дразня самый чувствительный участок юного тела. — Блядь… Я так сильно тебя хочу… — выдохнули губы в горячее ухо Гарри. Прикусили. — Чтобы ты всегда был только моим… Эта интимная близость, очевидно, сносила Луи крышу. — И ты будешь… Это острое желание Луи — владеть им всегда, полностью, единолично стало осязаемым. Гарри почувствовал, как оно обволакивало тело, проникало через нос в лёгкие. Чтобы укорениться и там. Заползало в рот, под кожу, чтобы достичь кровеносных сосудов как можно скорее. Скорее, скорее, скорее... В этот самый момент, в голове что-то щёлкнуло. Как простой однокнопочный переключатель. И переклинило. Нет, ему не нравилось то, что Луи был с ним грубым вчера. Нет, ему не нравилось, когда кто-то пытается им владеть. Нет, он не вещь. Он не собственность. И он всё ещё злился. «Ты ведь не хочешь, чтобы я сделал что-то, что тебе не понравится…» Луи мог сделать то, что Гарри не понравится. Что-то грубое. Что-то властное. Он мог полностью подчинить его себе. Простой физической силой. Если бы захотел. Даже если бы Гарри был против. Эта мысль отрезвила пьяный от ласк рассудок. И Гарри попытался отстраниться. — Эй… — шепнул Луи, его рука крепче сжала бедро Гарри. — Луи… всё, хватит… Я передумал… Тот удивлённо приподнялся, усаживаясь. — Всё в порядке? — спросил он очень осторожно. — Нет, — фыркнул Гарри. — Было в порядке, до того как ты напомнил, что можешь просто взять и сделать мне больно. А затем особенно этим гордиться. Луи поморщился. Виновато потупив глаза. — Эээ… что? Я сделал что-то… что… Гарри был готов вскрикнуть, но сдержал этот бессмысленный порыв. — Ты издеваешься? Пиздец, ты даже не понимаешь, что сделал не так? Или не помнишь ничего... — он захлебнулся волной разочарования. Ну да, само собой, Луи был пьян вчера. Но запомнить то, что он как минимум был с Гарри груб как никогда прежде, можно было. Не стоило теперь притворяться дураком. — Прости, если я как-то надавил на тебя. Мне просто показалось, что… ты не против. — Дело не в сексе, хотя… Какая разница. Гарри быстро натянул джинсы и подхватил с пола водолазку. Луи напряжённо выдохнул. — Мы не поговорим об этом? Чтобы ты всё объяснил мне? — Нет, не хочу, — ответил Гарри, будучи уже полностью одетым. — Я поеду в общежитие. Он двинулся было в сторону выхода из гостиной, но Луи подскочил и успел ухватить его за локоть. Притягивая обратно в объятья. — Ты серьёзно? Знаешь, если бы ты объяснил мне, что происходит, это бы многое упростило. Между нами. — Я не хочу объяснять то, что и так очевидно. Хочу уйти, отпусти меня, пожалуйста. Гарри был уверен, что Луи отпустит. Ведь тот всегда был разумным и сдержанным. Всегда позволял Гарри разобраться в себе. Давал ему пространство и время. Но в этот раз сильные руки только крепче сжали. — Не отпущу. Гарри опешил, дёрнувшись. — Да что с тобой? То одно, то другое! То ты грубый, то ты… Губы Луи заткнули его, требовательно целуя. Одна рука поймала Гарри за шею, удержав. В первую секунду Гарри задохнулся, во вторую — укусил. Нет, этому поцелую не суждено было стать примирительным. — Пошёл ты… — рявкнул он, воспользовавшись замешательством Луи и отпрыгнув в сторону. Он вылетел на лестницу прямо так, без обуви. Сжав кроссовки в руках. Он слышал, как Луи выбежал за ним следом. — Гарри, прости! Их разделял один лестничный пролёт, когда они оба замерли, и Гарри обернулся, чтобы посмотреть на растерянного, сбитого с толку Луи. — Я не хочу такого Луи, — сухо произнёс Гарри, поджав губы. — Я не хочу тебя грубого и злого. Я хочу своего Луи. Эти слова стали невидимым кулаком. Гарри видел, как они ударили по Луи. Проехались прямо по лицу. Больно и сильно. Покруче звонкой смачной пощёчины. — Но что я… сделал не так? — растерянно прошептал он, глаза испуганно смотрели на Гарри. — Подумай, — бросил Гарри и продолжил свой бег вниз. Луи не последовал за ним.~~~
«Гарри, поговори со мной». «Пожалуйста, ответь мне. Я хочу говорить с тобой». «Возьми трубку». «Ответь хотя бы на сообщение». «Гарри, пожалуйста, прости меня. Я был мудаком». «Давай я приеду, и мы поговорим, пожалуйста?» — Ты не собираешься ответить ему? Твой телефон вибрирует каждые пять минут. Гарри бросил на Найла хмурый взгляд и буркнул: — Нет. Ирландец пожал плечами. — Ну, как знаешь. Твой парень — твоё дело. Они снова погрузились в молчание, каждый из них тупо пялился в экран ноутбука. Но лишь минуту. — Уверен, что не хочешь ответить? — Да, Найл, уверен! Спасибо, что спросил меня об этом уже в двадцатый раз! Вдогонку пришло новое входящее сообщение: «Я жду тебя на стоянке у общежития». — Блядь. Он здесь. — Уверен, что не хочешь выйти к нему? — Уверен, — буркнул Гарри. Найл со знанием дела покачал головой. — Может быть, хотя бы хочешь рассказать дяде Найлу, что случилось? — Нет. Они снова замолчали. Секунд на десять. — Он вчера грубо поставил мне засос на шее в контексте того, что легко и просто может принудить меня к чему-то, что мне не нравится. А сегодня решил, что мне это понравилось. И вообще, что я его частная собственность. Телефон снова завибрировал. — Вот козлина! Не отвечай ему. Гарри кивнул, надевая наушники и включая музыку. Телефон вибрировал ещё несколько раз, но Гарри больше не смотрел на него. Он имел право позлиться.~~~
«Ты всё ещё злишься? Гарри?» «Так и будешь избегать меня?» «Гарри, ты игнорируешь меня?» «Что случилось-то?» «Я что-то сделал?» «Я обидел тебя?» «Я чего-то не знаю? Ты не отвечаешь уже который день. Позвони мне». «Видел тебя сегодня у корпуса, но ты не остановился. Всё в порядке? Ты не заметил меня? Перезвони мне. Я волнуюсь». «Эй, пытаюсь дозвониться до тебя, но никак. Перезвони, как сможешь!»~~~
— Уверен, что не хочешь поговорить со мной? — спросил Найл на третий день. Гарри сидел на кровати, укутавшись в одеяло. Словно в панцире. Он повернулся к ирландцу и, нахмурившись, вздохнул. Найл не отводил взгляда. — Я хочу помириться с Луи. Наверное. — Ну так помирись. Займись с ним горячим примирительным сексом, в чём проблема? Гарри наморщил нос. Хотя, в принципе, почему бы и нет. Возможно, не совсем сексом, но они могли бы довести друг друга до оргазма руками… Или зацеловаться до обморочного состояния. — Эй? — снова позвал Найл. — Просто позвони ему. Если честно, Гарри уже сам особо не понимал, на что обиделся. Из-за чего именно так сильно взбрыкнул. Словно ему пятнадцать или того меньше. — Я не знаю… Меня, наверное, очень сильно задело то, что он был грубым со мной, а его даже не мучила совесть. Хотя перед этим он прислал мне ночью большое сообщение с извинениями… — Гарри повертел в руках телефон. — И мне показалось, что он тоже стал относиться ко мне как к своей вещи. Как мой бывший парень… из-за этого мы и расстались, — озвучил Гарри. Найл выдохнул тихое: «Оу» и пересел со своей кровати на кровать Гарри. Отложив в сторону ноутбук, на котором до этого что-то печатал. — Мой бывший хотел, чтобы я занялся с ним сексом, и постоянно давил на меня. Ревновал, следил, преследовал, — Гарри поджал губы. — Просто понимаешь, Луи… он старше меня. И, возможно, ему нужны другие отношения, у него другие потребности… И я готов быть с ним. Но… Я просто охуел в тот вечер, он никогда до этого не был грубым со мной. И это задело меня. — У тебя проблемы с сексом? — осторожно спросил Найл. Сердце замерло в груди. Щёки полыхнули. Гарри опустил взгляд. — Ну, я… на самом деле, у меня ещё никогда не было секса в самом распространённом понимании, — сознался он. Найл удивлённо изогнул брови. — Мы делали это руками. — Есть какая-то причина? Безусловно, она была где-то в подсознании Гарри. Где-то внутри. Но он никак не мог понять, за какую же именно ниточку нужно дёрнуть, чтобы осознать. Поэтому быстро мотнул головой. Пытаясь улыбнуться. — Я не знаю. Я никогда ни перед кем не раздевался. И когда я думаю об этом, мне не очень комфортно, короче говоря. Руки сами скрестились на груди. В защитном жесте. — Чува-а-ак, — протянул Найл. Судя по выражению лица, он усердно подбирал слова, чтобы не дай бог не обидеть Гарри, который только что поделился достаточно личной вещью. — Это не круто. Тебе мешают какие-то моральные принципы? Не нашёл подходящего человека? Нужна любовь до конца жизни? Или? — Что? Нет-нет, эмм… Просто знаешь, секс с… как бы так назвать? С проникновением всегда казался мне чем-то животным, а сейчас я… уже не знаю, — выдавил из себя Гарри, чувствуя себя ужасно неловко от сказанного. — Я не уверен. Найл поморщил нос. — Ты не пробовал поговорить об этом со своим парнем? Такое ощущение, что ты сильно комплексуешь из-за обычной жизненной темы, что ли. Комплексуешь. Слово ударило прямо в живот. Резануло поперёк. Заставило прикусить язык. Нет у него никаких комплексов. Нет. Так говорят психически больные. Они всегда уверены, что здоровы. — Нет, конечно, — быстро ответил Гарри. — Это не комплексы. Вообще нет. Он стремительно выбрался из своего кокона и вскочил на ноги. Это значило, что откровения закончились. Найл сразу же понял и не стал настаивать, но всё же повторил: — Обсуди это с Луи.~~~
Сообщения и звонки приходили на телефон Гарри уже три дня. И их содержание эволюционировало в сторону абсурда. Ради всего святого! Что было не так с Луи? Что за бред он нёс? План помучить Луи временем с треском провалился. Прошло три дня, а тот уже окончательно не чувствовал себя виноватым и пытался завести обычную непринуждённую беседу в переписке. Серьёзно? «Привет, малыш! Увидимся сегодня? Нужно поговорить». Ладно, окей. Достало. Гарри сам набрал нужный номер. — О чём ты хочешь поговорить? — отчеканил он сразу, как только Луи поднял трубку. — О, Гарри… Привет. — Ну? Луи немного растерялся. Возможно, Гарри застал его врасплох своим обиженным строгим тоном. — О важном… Это касается нас. Я должен рассказать тебе это сегодня. Всё объяснить. Ну, хотя бы попытаться. Вот, — протянул он. — Возможно, у тебя есть вопросы. На самом деле, я должен объяснить тебе очень многое о том, почему у нас не всё так, как у всех… Типа того. Лучше не по телефону. Луи волновался. Гарри слышал нервозность в его голосе. Да, пожалуй, им нужно поговорить. И как минимум завершить эту ужасную выматывающую ссору. Смысла в которой он уже не видел сам. Просто хотел, чтобы она как можно скорее закончилась. — Ладно, — сдался Гарри. Он всё ещё злился, возможно. Но голос Луи заставил его максимализм смягчиться. — Приедешь?