Парадокс песочных часов

      Гарри ожидал Луи, сидя на ступеньках у входа в корпус общежития. И прокручивал, и прокручивал, и прокручивал в голове все события последних дней и никак не мог собрать их в какую-то логическую цепочку. Плюс факт того, что он всё ещё был обижен на Луи, и они были в ссоре, сильнее изматывал. До невыносимости. До странного полусмирения — состояния, когда ты уже готов закрыть глаза и отступить, но при этом, с другой стороны, часть тебя до сих пор хочет ткнуть пальцем в твою правоту.       Луи появился из-за поворота, его пальто было расстёгнуто, он шёл очень быстро. На его лице появилась взволнованная улыбка, а взгляд впился в Гарри, пронизывая волнением.       — Привет, извини, если заставил ждать…       — Всё в порядке, — закивал Гарри, поднимаясь на ноги. — Ты приехал на машине?       — Да, оставил её на парковке. Прогуляемся? Хотелось бы найти какое-нибудь тихое место…       Гарри ещё раз кивнул и предложил показать парочку: за корпусами общежития, как раз был небольшой парк с аллеями. Они шли в молчании. И немного поодаль. Луи попытался пару раз завязать разговор, но на все вопросы Гарри отвечал или жестами — кивая или качая головой, — или же бубня что-то невнятное. Да и сам Луи был напряжён и не расположен к мимолётным беседам, так что быстро оставил эту затею. Видимо, решив, что перед серьёзным разговором лучше всего будет немного помолчать.       — Тебе не холодно? Нормально, если мы остановимся здесь? — всё же уточнил Луи. Они наконец выбрали уединённую скамейку и присели.       — Да, здесь нормально, — пискнул Гарри, не поднимая лица, уставившись на носы своих кед.       Луи выдохнул, бросив скованное: «Ладно». И замолчал. На него очень хотелось искоса взглянуть, но было страшно. Страшно! Теперь Гарри понял, отчего так крутило всё внутри.       — Ты хочешь со мной расстаться? — тихо выговорил он непослушными губами.       Судя по звуку, Луи подавился.       — Что?! — нахмурился он. — С чего вдруг такой вывод?       — Не знаю, — ответил Гарри, теперь уже загипнотизировано разглядывая свои ладони. Слова прожигали ему язык. — Может быть, тебе надоело возиться со мной, как с дитём. Ты ведь старше. Зачем тебе терпеть меня? — губы предали и задрожали.       — Гарри, посмотри на меня, — мягко попросил Луи, но тот упрямо мотнул головой.       Страх в одно мгновение захлестнул разум. Отключая осязание реальности вокруг. Что будет, если Луи предложит расстаться прямо сейчас? Уйдёт, устав от подростковых загонов, устав быть хорошим и терпеливым, устав возиться с неопытным ребёнком. Нервный сдавленный вздох сам вырвался на свободу:       — Прости меня, если я что-то сделал не так… — коленки забились дрожью. Луи опустил ладонь на ту, что была ближе к нему, и ласково погладил Гарри по ноге.       — Я не собираюсь расставаться с тобой, милый, взгляни на меня.       Он приподнял лицо напротив за подбородок, большим пальцем поглаживая по щеке. Взгляд был тяжёлым от беспокойства, когда Гарри посмотрел прямо в его голубые глаза.       — Я никогда не расстанусь с тобой, и я хотел поговорить с тобой о нашем будущем. Мне нужно многое рассказать тебе, — начал тот, Гарри закусил губу, сдерживая в себе реакцию от смеси паники и облегчения. — Я, на самом деле, даже не знаю, с чего начать наш разговор, и как вообще заставить тебя поверить в мои слова… Поэтому… волнуюсь.       — Просто расскажи мне, — попросил Гарри. Теперь он увидел: Луи взвинчен. А его напряжение в разы сильнее любого страха Гарри. Оно было почти осязаемо. Билось током.       — Просто не получится, — нервно усмехнулся Луи. Гарри осторожно взял его ладони в свои. — Я собираюсь рассказать тебе полный абсурд…       — Я слушаю тебя, — очень хотелось, чтобы прозвучало подбадривающе, но вышло так себе. Он запнулся.       Луи сделал глубокий вдох. Его пальцы сильнее сжали ладони Гарри, затем он притянул одну из них к лицу и оставил поцелуй на тыльной стороне. Прежде чем ровным голосом произнести:       — Мы с тобой живём в обратном времени.       В первую секунду Гарри удивлённо моргнул, внимательно всматриваясь в лицо напротив. Он ожидал услышать что угодно. Но совсем не то, что услышал. Это и правда звучало абсурдно. Словно в Рождество твои родители вдруг поздравляют тебя с Пасхой. И ты думаешь, как так вышло. Ведь один из них абсолютно точно в костюме Санта-Клауса.       — Для нас с тобой время идёт в разные стороны. Я знаю, это звучит, как бред, но ты должен мне поверить. Наши с тобой миры и… их развитие во времени полностью идентичны, но относительно друг друга мы движемся наоборот. Твоё завтра — это моё вчера. В твоём завтра для меня этого разговора между нами не будет… Я же завтра попаду в твой вчерашний день… и так изо дня в день. Понимаешь, о чём я?       Луи говорил медленно и чётко. Отрепетированную речь. Оставалось пристально следить за выражением его лица, пытаясь предугадать: в какой именно момент раскроется розыгрыш. Когда же Луи рассмеётся и скажет, что это такой анекдот? Что Луи просто в неадекватно-весёлом настроении? Что это его способ мириться после затянувшей ссоры. Что это лишь попытка заставить Гарри улыбнуться.       Но взгляд был предельно серьёзным, без намёка на шутливое настроение.       — Время не может идти в разные стороны… — выдавил Гарри из себя.       — Я знаю, — кивнул Луи. — Я тоже так думал, но для нас с тобой оно идёт в разные стороны. Хотим мы того или нет.       Попытка высвободить ладони не увенчалась успехом. Луи удержал его руки.       — Очень важно, чтобы ты мне поверил…       — Ты разыгрываешь меня?       Гарри поднялся со скамейки. Луи всё ещё держал его кисти. Теперь уже цепкой хваткой. Глупый, глупый розыгрыш. Это что, попытка свести ссору в шутку? Провальная, однако.       — Нет, не разыгрываю.       — Тогда найди мне хотя бы один аргумент, чтобы я поверил. Докажи мне.       Сказано просто так. Из расчёта ни на что. Это было бы заведомо глупо. Луи, очевидно, придуривался. Как ещё можно было объяснить его поведение? Отталкивающее поведение. Но тот на удивление кивнул.       — Хорошо. Только сядь. Я покажу тебе.       Пришлось неохотно опуститься обратно. Луи выпустил кисти Гарри и принялся что-то доставать из внутреннего кармана пальто. Гарри узнал в этом предмете паспорт. Не обычный. Заграничный. Луи протянул его.       — Полистай.       Скептический взгляд, прежде чем взять в руки удостоверение личности и бегло пробежаться взглядом по страничкам. Ничего примечательного изнутри.       — Посмотри внимательно на даты, — подсказал Луи. И Гарри остановился на одной из страниц. В паспорте Луи было множество отметок, которые свидетельствовали о путешествиях в разные страны.       Две тысячи пятнадцатый год. Две тысячи шестнадцатый… Две тысячи семнадцатый… Восемнадцатый…       Он зажмурился. Затем снова резко распахнул глаза. Нет, зрение не обманывало. Но как?       — Это подделка? — нахмурился он.       — Можешь проверить его по номеру в базе, если ты не веришь мне, — ответил Луи. Забирая паспорт обратно.       — Но как ты успел побывать в…       — Мы посещали эти места вместе, Гарри. Больше всего тебе понравилось в Париже… И в Греции, когда мы ездили на Крит. Если что, у меня есть фотографии, но я не уверен, что можно тебе их показывать.        — Хотя бы… одну?        Луи напряжённо вздохнул, помедлил, но всё же выудил смартфон из кармана. Он протянул его Гарри, тот сам нажал кнопку включения экрана. И… ахнул. Прямо с экрана блокировки, игриво оглядываясь через обнажённое плечо, на него смотрел молодой красивый мужчина с длинными вьющимися волосами, что небрежными прядками спадали на спину, прямо до лопаток. Лукавая улыбка на губах была сладкой. Взгляд — светлым. Щёки нежно румянились под загаром. Гарри узнал в этом человеке себя. Вне сомнений. Только старше.        — Это…        — Ты, — кивнул Луи.       Гарри не удержался и провёл пальцем по экрану, но смартфон тут же затребовал ввести графический пароль.       — Это для того, чтобы ты… не увидел ничего из своего будущего. Вынужденная мера, — опередил его вопрос Луи. — Похоже, что заставку экрана с завтрашнего дня тоже придётся поменять…       — Кто сделал эту фотографию? — растерянно спросил Гарри. Хотя и так знал ответ.        — Я. Это было достаточно давно…        — Мои волосы такие длинные...        А ведь он только совсем недавно обстриг отросшие концы! Зачем?        — Да, очень красивые.        — Да… — повторил, как завороженный.        Вот теперь в его голове произошло непредвиденное замыкание. Коллапс. Луи ведь всегда прежде был с ним искренен. Луи бы не стал притворяться, верно? Что если сейчас нужно было поверить в этот абсурд? Что если от этого зависела история? Какой-то голос извне, из-за пределов реальности, шепнул Гарри, что он просто обязан.       — Начни с самого начала, пожалуйста, — растерянно попросил он. Луи плавно взял его за руку, повторяя всё, что успел сказать прежде. Вновь рассказывая о том, что время для них идёт в разные стороны. О том, что, возможно, их миры почти одинаковые, разве что развиваются во времени иначе. О том, что завтра Луи только будет готовиться к этому разговору. И так каждый день. И для Гарри вся жизнь Луи тоже будет разворачиваться в обратную сторону.       Гарри невольно зажмурился, чувствуя себя дезориентированным.       — Я всё равно не понимаю, как именно это работает… Если время для нас идёт по-разному, то как мы можем говорить прямо сейчас?       — Единица исчисления по оси времени для нас — это один день.       — То есть каждый день мы можем быть вместе двадцать четыре часа?       Луи поджал губы. Хотелось прижаться ближе, откинуть голову на чужое плечо, прикрыв глаза, но нужно было внимательно слушать Луи и улавливать взглядом мельчайшие изменения его эмоций.       — Не совсем верно… Почти двадцать четыре часа: иногда наш общий день длится чуть больше, иногда чуть меньше. Зависит от того, сколько мы захотим пробыть вместе.       — В смысле — захотим? А мы не можем просто захотеть остаться в одном времени?       — Нет, к сожалению.       — Что за бред… Я не верю в это… Какой-то сюр. А как же часы, минуты? Почему они не идут в обратную сторону? — Луи пожал плечами.       — Я не знаю. Это парадокс. Хочешь увидеть ещё кое-что? — спросил он, и Гарри оживлённо кивнул, надеясь получить ещё одно доказательство того, что он не сходит с ума. — Хорошо. Какое сейчас время года?       — Осень.       Разумеется, осень. Противная, мерзкая, дождливая осень.       — Год идёт для нас в разные стороны относительно друг друга, так что у меня сейчас весна. Если быть более конкретным, то… начало марта. Посмотри внимательнее вокруг. Да, погода ранней весной и глубокой осенью немного схожа, но не замечаешь ли ты какое-нибудь отличие в природе?       Взгляд быстро забегал по сторонам. Сначала растерянно. Не фокусируясь ни на чём конкретном. Но затем остановился на ближайшем оголённом кусте.       — Почки… — ошарашенно прошептал Гарри. Осенью природа медленно засыпает. Весной же она готовится к пробуждению. — Но… как такое возможно? Я ведь не могу находиться и в весне, и в осени одновременно.       — Я так захотел. Я захотел, чтобы ты увидел мою весну и моё время. Ты и я, мы постоянно находимся в двух мирах одновременно. Мы их связываем.       — То есть? Я могу… Я могу видеть вещи из твоего мира и…       — И видеть мир таким, каким вижу его я… Слышать музыку из моего времени, смотреть фильмы из моего времени, встречать людей из моего времени…        — Какой сейчас год?        — Для меня две тысячи двадцатый.       Опустив голову, Гарри громко выдохнул. Луи приобнял его за плечи, поглаживая по спине.       — Я знаю, сейчас это всё звучит как безумие… Но ты ко всему привыкнешь и многое узнаешь. Со временем ты научишься жить по этим правилам. Возможно, многое поймёшь и осознаешь. Пусть и не всё. Мне кажется, мы никогда не сможем найти ответы на все вопросы. Но это ведь абсурдный парадокс.       — Я всё равно не понимаю… Откуда ты столько знаешь об этом?       Губы Луи коснулись лба. Ненавязчиво. Затем оставили ещё один поцелуй на левом виске. И выдохнули в кудри. Руки Гарри сами обвили его за талию, прижимаясь ближе.       — Однажды мне тоже об этом рассказали, и мне тоже было страшно… Но мы всегда преодолеваем многие вещи вместе… Знаешь, когда мы с тобой встретились, ты был старше меня.       Смутное сомнение мелькнуло в голове. Кто ещё мог знать об их парадоксальной истории? Были ли другие люди? Другие примеры? Которые могли бы их направить, подсказать, объяснить… Кто научил всему этому Луи? Был ли это сам Гарри? Или же кто-то ещё?..       Он не успел спросить.       — Завтра ты не будешь знать этого… Значит, скоро конец всего, — выдохнул Луи рядом с его ухом. — Это временная петля. Даже хуже… Песочные часы.

      ~~~

      Луи проводил Гарри до входа в корпус, крепко обняв на прощание. Оставив лёгкий поцелуй на щеке. Проследовав за ним долгим нежным, но грустным взглядом.       Теперь Гарри находился на тонкой грани. Часть его разума всё ещё никак не была готова признать происходящее, другая же не могла не поверить Луи, она уже верила. Оставалось подумать. Переосмыслить всё сказанное. Найти, за что зацепиться.       Когда он вернулся, Найл сидел в наушниках за своим рабочим столом и играл в какую-то игру на ноутбуке. Так что Гарри заварил себе крепкий сладкий чай и забрался на кровать.       Завтра для Луи этого разговора не будет. Выходит, вчера, когда Гарри ещё злился и вредничал, Луи в своём времени уже рассказал ему обо всём.       Он достал телефон и пролистал входящие сообщения. На следующий день Луи просто предложил ему встретиться. Ещё выше. Луи волновался. Всё сильнее и сильнее с каждым сообщением. Ведь ему не ответили. И Луи не знал, почему. Откуда он мог знать?       Гарри вернулся к воспоминаниям трёхдневной давности. Он вспомнил Луи, растерянного Луи, который встревоженно спрашивал о том, что же именно сделал не так. Этот Луи ещё не был с ним груб. Этот Луи всё делал правильно. Гарри вспомнил другого Луи. Днём ранее. Пьяного и подавленного, немного злого и раздражённого. Того Луи, которого Гарри уже отверг, оттолкнув от себя. Этот Луи сделал ему больно в ответ.       Временная петля. Они оба хотели наказать друг друга. Они оба были обижены. Они оба сделали друг другу больно в ответ.       Стоило откатиться к самому началу. Рассмотреть ситуацию более глобально. Луи всегда просил напоминать об их встречах. Он всегда говорил, что может быть занят работой, и многие вещи сами собой вылетают у него из головы. Он всегда просил не обижаться на подобное. И Гарри верил ему и старался напоминать о встречах, отправлять сообщения или звонить.       Причина была не в том, что Луи забывал. Причина была в том, что Луи не знал. Луи ничего не знал о договорённости встретиться. Ведь в его дне её ещё не было! С другой стороны, когда он предлагал Гарри увидеться через пару дней, эта самая встреча уже была в его жизни. Что за абсурд...       С Луи было легко общаться. Он всегда хорошо понимал Гарри, угадывал его настроение и эмоциональное состояние. У них было много общих вкусов и интересов. Он легко запоминал, что нравится Гарри... Нет, даже не так: он словно инстинктивно знал это! Раньше это казалось чем-то волшебным. Теперь всё обрело смысл. Луи просто знал. Досконально. Возможно, все его привычки, переживания, страхи. Его характер. Его личность. Всего. Вдоль и поперёк!       Если так посудить, ранее во время их общения Луи был странно уверен во многих вещах. Почти всегда. Он уверял Гарри, что тот обязательно поступит, куда и хотел. Он уверял Гарри, что обязательно понравится его маме. Он уверял, что Гарри отлично сдаст экзамены. Луи знал о его дне рождения. Он знал об этом уже не первый год. Он просто знал! Знал, что будет именно так.       Гарри вспомнил их первый поцелуй. Вспомнил как Луи целовал его: нежно и жадно одновременно. Наслаждаясь последней романтичной близостью между ними. А как же Луи жил дальше? Каково это — находиться рядом с человеком, который был твоим столько лет, и не иметь возможности его даже поцеловать?       Разве Луи не мог нарушить правила Вселенной? Хотя бы раз?       Он вспомнил, как Луи попытался поцеловать его впервые. Гарри ведь сам отвернулся!       Выходит, всё это время Луи вовсе не ждал, когда Гарри созреет для отношений! Он мучился, теряя своего любимого человека, который отдалялся от него всё сильнее и сильнее. История разворачивалась в обратную сторону. Никто не мог этому воспрепятствовать.       Грусть. Луи очень часто был грустным. Его ностальгирующий, тоскливый взгляд всегда въедался в душу. Не желая отпускать. Только если раньше Гарри казалось, что это тоска по иному прошлому, прямо сейчас свершилось открытие: Луи тосковал по нему!       «…словно ты любовь всей его жизни».       Глинт уже тогда был прав.       Странная, восторженная дрожь охватила всё тело. Каждую мышцу. Если история разворачивается для них в разные стороны, то получается, что для Луи она скоро закончится?       «Настоящая любовь не изживает себя».       Луи — его настоящая любовь. Луи знал, что они будут вместе уже тогда, когда видел Гарри в последний раз. Но что помешало им встретиться вновь? Почему Луи не мог перебороть законы парадокса и увидеть Гарри снова? Хотя бы раз? Что именно случилось после их последней встречи?       Гарри постарался напрячь память и мысленно переместиться в день своего знакомства с Луи. Теперь он был абсолютно уверен, что это Луи окликнул его. Тогда, у машины. При воспоминании об этом моменте, когда он чуть не угодил под колёса встречного автомобиля, передёрнуло. Гарри пытался вспомнить детали, но никак не мог. Особенно чётко он помнил их разговор в кафе, свои первые впечатления от Луи, эмоции, но ничего из того, что произошло после. Он помнил, как они вместе вышли из кафе и сели в машину Луи…       Виски пронзила резкая головная боль. Сдавила мозг. Вынуждая сделать глубокий вдох.       Он точно что-то забыл! Отчаянно пытался вспомнить, но не мог. Словно кто-то запрещал. Словно какая-то мифическая преграда мешала. Реальность поплыла перед глазами, пришлось зажмуриться. До пёстрых кругов под веками. Боль сдавила виски ещё сильнее. Вызывая тошноту.       — Эй, Гарри, — Найл, оказавшийся рядом, коснулся его плеча. — Ты весь зелёный… Всё в порядке?       — Голова… — прошептал он в ответ, ощутив тупую слабость во всём теле. В глазах потемнело. Гарри сделал последний вдох.

      ~~~

      — Гарри? Гарри? — мягко позвал его женский голос. Пришлось с трудом разлепить глаза. Незнакомая женщина средних лет сидела на краю кровати. — Ты потерял сознание. Я хочу осмотреть тебя и померить давление, — произнесла она. Гарри медленно выпрямился, садясь. — Есть какие-то жалобы?       — Голова раскалывалась, — ответил он. — Это всё, что я помню.       — Мигрень, понятно. Тебе нужно выпить лекарство. И закатай-ка рукав.       Следующие несколько минут прошли в молчании, пока врач измеряла давление.       — Пониженное, как я и думала. У тебя, скорее всего, переутомление. Ты хорошо питаешься? Спишь? Может быть, ты подвергался сильному стрессу недавно?       Врач передала ему упаковку таблеток, которую достала из принесённой с собой аптечки. Гарри невнятно кивнул, так и не ответив ни на один конкретный вопрос.       — Постарайся отдохнуть и зайди ко мне завтра, я выпишу тебе освобождение на несколько дней.       — Спасибо.       Когда врач оставила их с Найлом одних, Гарри выпил две капсулы лекарства, а сосед выдал ему чашку горячего чая и тарелку с бутербродами.       — Я переживаю за тебя, друг, — сказал он. — Что с тобой? Как ты сейчас?       — Уже лучше…       — Ты просто сидел, а потом взял и отключился. Я перепугался — вдруг что серьёзное. Ты стрессанул, что ли?       — Возможно, — наверное, слишком много информации за один день. Гарри плохо помнил, что же именно произошло, перед тем как он отключился. Видимо, просто стало дурно. После всего.       — Это из-за Луи? У вас с ним… — начал Найл, но он не дал ему договорить.       — У нас с ним всё хорошо.       — Вы помирились?       — Что-то вроде… — он закусил нижнюю губу. Найл ободряюще погладил по спине и уложил отдыхать.       Гарри позволил себе погрузиться в лёгкую дремоту, но никак не мог по-настоящему уснуть. Мысли о Луи продолжали вертеться в голове даже на пороге сна. О Луи, который любил его уже много лет. Который бы всегда принял его любым. Который бы никогда его не бросил. Который всегда будет рядом.       Вдруг стало интересно, как долго в прошлом Луи они уже были парой? Жили ли они вместе? Наверное, их отношения были на самом интимном уровне близости и доверия? Каким был их первый поцелуй для Луи? Как быстро Луи доверился ему? Влюбился в него?..       Этот сгусток сплетённых между собой мыслей заставил Гарри встрепенуться. Луи много грустил, потому что скучал по нему. Луи очень сильно любил его. И будет любить. Всегда.       — Эй, ты куда? — удивился Найл, наблюдая, как Гарри, подорвавшись с кровати, достал из шкафа несколько чистых вещей и сунул их в рюкзак.       — Поеду к Луи.       — Так поздно?       — Останусь у него на ночь, — голос слабо дрогнул на последнем слове.

~~~

I gave you all the love I got. I gave you more than I could give. I gave you love. I gave you all that I had inside And you took my love.

Amnesya — No ordinary love (Sade cover)

      На улице уже было темно, но всё ещё людно. Гарри проехал несколько станций на метро, рассуждая о том, стоит ли заранее написать Луи о своём приезде или нет? Он долго крутил в руках телефон, но так и не смог написать ни слова. В голове было слишком много вопросов и мыслей. Но, главное, не было сомнений.       Он подошёл к двери в нужную квартиру и замер. У него был ключ, но Гарри не нашёл в себе сил воспользоваться им. Палец задрожал прямо напротив дверного звонка. Сердце запрыгало внутри. Захотело вырваться. В этот самый момент Гарри заставил себя позвонить.       Когда Луи открыл дверь, тело сковала резкая слабость.       — Прости, что не предупредил тебя… Я… — сбивчиво затараторил Гарри, но Луи прервал его.       — Я знал, что ты придёшь.       Иголки нервов встали прямо поперёк горла. Заскрежетали вниз, расцарапывая стенки. Луи жестом пригласил войти в залитую медовым светом прихожую. Гарри запнулся о порог и ощутил себя ужасно неловким, стоило ему оказаться придержанным за локоть. Он обхватил Луи за талию, прижимаясь ближе. Заставляя хозяина квартиры терпеть прикосновение холодной куртки к коже.       — Тогда ты должен знать, что произойдёт дальше... — тихо проговорил Гарри, поднимая голову. Заглядывая в тёмно-голубые глаза. Луи быстро облизал губы, прикусив нижнюю.       — Да, я знаю, — его голос тоже дрогнул. — Разумеется, если это то, чего ты хочешь.       Гарри шагнул назад, отворачиваясь и снимая куртку, чтобы повесить её на вешалку.       — Можешь дать мне немного времени?       Луи подошёл к нему со спины, обнимая одной рукой за плечи и целуя в макушку.       — Конечно. Сколько нужно.       Он старался говорить спокойно и держаться уверенно. Но через это быстрое объятие Гарри успел ощутить всё напряжение, наполняющее чужое тело. Луи поспешил скрыться в гостиной. Оставив Гарри одного в коридоре. Так что он решительным шагом направился в ванную комнату.       Закрывшись, Гарри с трудом удержался на ватных ногах. Мысль о том, что он собирался раздеться, забила в голове тревогу. Какая-то упрямая сирена визжала, пока он стягивал с себя свитер и узкие чёрные джинсы.       Гарри забрался в душевую кабинку и быстро настроил температуру воду, вздрогнув от первых прохладных капель. Изо всех сил стараясь сосредоточиться на том, как мягкая душистая пена касается кожи. Думать о чём-то конкретном. О простых действиях, доведённых до автоматизма: взять мыло, взмылить, натереться, смыть.       Сложнее стало, когда он выключил воду. Вселенная ждала решения.       Он всё ещё мог уйти. Или хотя бы просто одеться. Провести ещё один нежный вечер вместе с Луи. Он ведь мог изменить их историю? Хотя бы немного? Отложить столь важный шаг ещё ненадолго?       Нет. В этом не было никакого смысла. Он мог позволить себе откладывать их близость сколько угодно, до того как переосмыслил их с Луи жизни. Да, раньше он мог заставлять Луи ждать. Но не теперь. Разве он мог томить тоской человека, для которого много лет был центром мироздания? Убивать его разлукой ещё сильнее. Гарри знал, какое решение будет правильным.       Если бы Гарри мог вернуться в прошлое, он бы поцеловал Луи раньше. Обязательно. Он бы не заставил Луи так долго давиться грустью.       Он не мог заставить Луи ностальгировать по их любви ещё дольше. Это было нечестно.       Гарри должен был заставить себя полностью открыться Луи.       Парадоксально или нет, но Луи уже знал всю его подноготную.       С этой мыслью он натянул на себя длинную серую футболку, достававшую до середины бедра, которую принёс с собой в рюкзаке. Наличие хотя бы какой-то одежды придало немного уверенности.       Гарри вышел из ванной и босиком прошлёпал в гостиную, но никого в ней не обнаружил. Луи ждал в спальне, сидя на кровати, ссутулившись и уронив голову на руки. Услышав лёгкий стук о дверной косяк, он выпрямился и внимательным, цепким взглядом посмотрел на Гарри. Дыхание с трудом сорвалось с губ. Жар обжёг лицо.       Луи медленно кивнул головой, и Гарри, загипнотизированный голубыми глазами, прошёл вглубь комнаты, остановившись рядом с ним.       Было ли страшно? Да. Казалось, что пальцы окунули в прорубь и вынули, заставив дрожать на морозе. Кожа лихорадочно зудела. Лицо горело. Вместе с ним жгло трахеи. Изнутри.       Пальцы Луи, нежные скальпели, прикоснулись к нижней части бедра и медленно-медленно-медленно прочертили наверх, проскальзывая под ткань. Заставляя Гарри подавиться воздухом от столь желанного контакта. Они замерли у линии обнажённых ягодиц. Только чуть надавили, заставив Гарри сделать ещё шаг ближе.       — Я знаю твоё тело наизусть… — прошептал Луи, разглядывая стоящего рядом с ним Гарри снизу вверх. Этот шёпот ударил Гарри по коленям с внутренней стороны. Согнув их ломающей дрожью. — Каждую его линию…       Руки машинально легли Луи на плечи. Желая найти опору.       — Я знаю все твои слабые места… Все самые чувствительные точки. Я знаю, какие прикосновения ты любишь больше всего… — шепнул он, уже уткнувшись лицом Гарри в живот. Даже через ткань футболки дыхание Луи было обжигающим.       — Именно поэтому я хочу этого. Больше нет смысла откладывать… — в тон ответил Гарри.       Луи вновь кивнул. Он сам отлично понимал, почему Гарри здесь. Почему по-другому не могло быть. Потому что они оба были в плену любви, которая оказалась настолько сильна, что связала петлёй два альтернативных мира.       Его ладони скользнули выше, огладив нежную кожу обоих полушарий. Заставляя всхлипнуть, наклонившись вперёд. Отчаянный поцелуй опалил их губы. Сначала просто смятый. Затем осторожный, нежный. В меру жадный. Гарри с трудом дышал, чувствуя чужие руки то на бёдрах, то на пояснице, то на животе.       — Можно… оставить футболку? — разве что настороженно спросил он. Всё ещё не представляя себя хоть без какой-то брони.       — Да, — шепнул Луи, утягивая его на кровать. — Для того чтобы видеть твоё тело, мне не нужны глаза…       Дальше было лишь скопление ярких красочных бликов в свете прикроватной лампы. Хаотичность. Но не грубая, не нетерпеливая. А очень нежная и размеренная. И в то же время страстная, горячая, прожигающая вены. Медленно, но верно.       Луи был нежным. Его движения были плавными. И уверенными. Чёткими. Отточенными. Он не врал, когда говорил, что тело Гарри для него уже зачитанная книга. Стоило ему прикоснуться губами к выемке между ключиц — захотелось растечься тягучей раскалённой лавой, стоило чуть надавить на внутреннюю сторону правого бедра — захотелось распасться на атомы.       Стыд жёг щёки, а желание распаляло внутренности. Они словно вели борьбу. Пытались отвоевать Гарри друг у друга. Снаружи и изнутри.       Гарри разломался на две части, когда неизвестное ему ранее ощущение наполненности накрыло его с головой. Такое новое, странное, непривычное. Ближе, интимнее, теснее, откровеннее уже некуда.       Луи овладевал его телом плавно, сдержанно. Наполняя каждое своё движение любовью. Заставляя Гарри шумно выдыхать в такт. На мягкой идеальной кровати. Лицом к лицу. Оставляя поцелуи везде, куда он только мог дотянуться.       Раньше Гарри никак не мог избавить себя от наваждения: перед глазами стояла сцена двух диких собакоподобных совокупляющихся животных. Представления о сексе отталкивали его прочь. Сейчас в мыслях был только Луи. Его прекрасное выразительное лицо. И любимые голубые, утонувшие в черноте зрачка, глаза.       Судорожный вздох сорвался в поцелуй. Тёплые крупные капли упали Гарри прямо на щёки. И покатились вниз. Очерчивая линии его лица.       — Я люблю тебя…       Признание прозвучало для Гарри впервые.       Луи плакал, прижавшись лбом к его лбу. Продолжая их плавный, тягучий секс. Его дыхание скользило по губам.       — Я очень сильно люблю тебя… Я всегда буду любить только тебя, Гарри…       Гарри с трудом мог ответить. В голове не было связности. Была только любовь. Большая, ясная. Властная. Он застонал, неразборчиво целуя Луи в губы. Тот ответил ему трепетным шёпотом:       — Хочу, чтобы этот раз навсегда стал для тебя самым особенным… Твой первый раз.       — А я… — захрипел Гарри. Чувствуя солёный привкус чужих слёз на кончике языка. — Я хочу, чтобы он стал самым особенным для тебя…       «Твой последний раз»

This is no ordinary love No ordinary love