Поездка на собеседование означала поездку в Лондон. Поездка в Лондон означала поездку к Луи. В квартиру Луи. Живот Гарри приятно скручивало от мысли, что ему предстояло провести у Луи целых семь дней. Гарри должен был готовиться к собеседованию, но вместо этого его голова под завязку была забита романтичной фигнёй. И он не был против.
Гарри прибыл в Лондон на скоростном поезде, Луи встретил его на перроне вокзала. И сразу же, пресекая лишние возражения, забрал у Гарри небольшую спортивную сумку. Хотя Гарри считал, что и сам бы мог её понести, она была совершенно не тяжёлой.
Перед тем как войти в квартиру Луи, Гарри ощутил уже знакомый ему мандраж. В этот раз Луи приглашал его в свою настоящую обитель. Квартиру, которая была его долгим постоянным домом. На удивление в прихожей Гарри не обнаружил много вещей. А в гостиной и вовсе стояло несколько собранных коробок.
— Ещё не успел разобрать, — небрежно бросил Луи, проследив за взглядом Гарри. — Извини за беспорядок.
— Ты куда-то переезжаешь?
Луи помедлил с ответом несколько секунд.
— Постоянно мотаюсь между Манчестером и Лондоном, так что… иногда приходится перевозить некоторые нужные вещи, — пояснил он. — Но раз ты теперь собираешься жить в Лондоне… — Луи осёкся.
— Если поступлю, — уточнил Гарри.
Луи поспешил кивнуть, рукой показывая на коробки. Гарри не до конца понял, что именно значил этот жест. Но ему больше всего хотелось верить, что Луи намекал, что тоже останется в Лондоне. С другой стороны, Гарри безумно боялся получить от Луи предложение переехать к нему. То, к чему Гарри ещё совсем не был готов. Смешанные чувства.
Они оба были голодны. Так что Луи предложил сходить в небольшую закусочную, прежде чем отправиться на экскурсию по городу. Жизнь в Лондоне была абсолютно другой, Гарри сразу это почувствовал. Быстрее, суматошнее, масштабнее.
Они прокатились по центральной части Лондона на экскурсионном автобусе, прошлись по Трафальгарской площади и, по просьбе Гарри, заглянули в Лондонскую национальную галерею. Именно там его настигла первая волна усталости. Сражённый монументальным величием залов, он опустился на мягкий пуфик, стоящий по центру. Луи присел рядом, а его рука плавно приобняла Гарри за талию.
— Люди смотрят.
— Это Лондон, тут люди видят тебя в первый и последний раз в жизни, — шепнул Луи ему на ухо. Гарри не стал отстраняться, только удобнее разместил голову у Луи на плече.
— Здесь очень красиво, — пробормотал он.
— Ну, и что же запомнилось тебе больше всего? — лукаво поинтересовался Луи.
Гарри вздохнул.
— Ох, столько всего, что в голове уже всё перемешалось… Наверное, Лоррен…
— Лоррен? Серьёзно? Я думал, что тебя сразят подсолнухи! — возмутился Луи, с наигранным осуждением заглянув Гарри в лицо.
Взгляд непроизвольно скользнул по губам. Луи ни разу не поцеловал его с самого утра. Эта мысль навязчиво постучалась Гарри в голову. И, сука, даже не спросила разрешения войти. На то она и навязчивая. Такие мысли наглее всех остальных вместе взятых. Приходят, когда их никто не ждёт, и суют свой нос, куда их никто не просит. В каждой бочке затычки, иначе говоря.
Да и если так посудить, Гарри и Луи не целовались уже довольно давно. Последний раз Луи быстро чмокнул его две недели назад, после этого его не было в Манчестере. Гарри испытал резкую нехватку поцелуев, стоило ему оказаться так близко. Но Луи этого словно и не заметил.
— Мы так и не дошли до твоего университета.
— Угу… — Гарри опустил лицо, оторвав свой ненасытный взгляд. — Я думаю, сегодня я уже вряд ли куда-то доберусь, кроме твоей квартиры. Мои ноги, кажется, вежливо намекают…
— Тогда вернёмся домой и приготовим ужин?
Луи казался таким умиротворённым и спокойным всю обратную дорогу, пока они держались за руки. Люди почти не обращали на них никакого внимания, когда они ехали в метро. Или когда зашли в супермаркет докупить необходимую еду. Словно весь город жил другим временем. Ушёл на несколько лет вперёд. Гарри никогда не испытывал негативную реакцию в адрес своей сексуальной ориентации, пока жил в Манчестере. Но сейчас, в Лондоне, это ощущалось чем-то нормальным, доступным, неосуждаемым.
По возвращении домой Луи предложил Гарри принять душ, а сам занялся готовкой на кухне, которая, как успел мельком отметить Гарри, была весьма просторной. Он присоединился к Луи через полчаса, уже переодетый в домашнюю удобную одежду.
— Что готовишь? — поинтересовался, заглядывая Луи через плечо.
— Режу салат? — вопросительная интонация в голосе Луи лишь подчёркивала очевидность ответа на вопрос, так как он нарезал кусочки овощей в салатную миску. — В духовке запекается курица.
— Давай я приготовлю немного картофеля к ней, — предложил Гарри. — И закончу с салатом, а ты тоже прими душ.
— Нет, я хочу сам, — возразил Луи. — Ты ведь мой гость.
— Иди давай, — улыбнулся Гарри, отнимая нож.
Луи обернулся и, наверное, хотел возразить, поупрямиться. Но они с Гарри оказались слишком близко, так что его возражение превратилось в:
— Это просто очень особенный ужин…
— Ага, — Гарри, снова загипнотизированный губами напротив, кивнул. — Поэтому иди ополоснись. А я внесу свою лепту в наш особенный ужин.
Гарри сам справился с сервировкой стола, заодно изучив большую часть содержимого кухни Луи. Так что, когда тот показался из ванной комнаты, оставалось только дождаться гарнира, картофель уже задорно и громко шкворчал в сковородке на небольшом огне.
— Хочешь, откроем вино? — Луи оказался прямо за спиной, и Гарри невольно вздрогнул, выключая конфорку, когда крепкие руки обвили его талию.
— Я не против. Я в первый раз в твоей квартире, можем это отметить, — хихикнул он игриво. Рассчитывая, что Луи поддержит заданное настроение. Искристое, порхающее. И всё наконец сведётся к поцелую. Но… Луи напряжённо выдохнул Гарри в затылок. А затем, так и не отстранившись, наклонился, чтобы оставить мягкий поцелуй у Гарри на плече через ткань футболки.
— Конечно, твой
первый визит ко мне… — пробормотал он.
Голос Луи не был лёгким. Напоминал сгущающийся туман. Наводящий на думы о неизбежности. Скрипучий, с налётом тоски.
— Ты не рад этому? — настороженно спросил Гарри, замерев. Испытав падение сердца до самых пяток.
— Конечно же, рад… — ласково выдохнул Луи. И улыбнулся, но, обернувшись, Гарри успел заметить, как Луи буквально засунул это тягостное хмурое настроение глубоко внутрь себя. — Я очень рад, что ты здесь.
Он растерянно уставился прямо Луи в глаза. Неуверенность свалилась откуда-то сверху, разом. Навалилась на плечи всем своим весом. Обвила шею. И принялась медленно душить. Луи улыбался ему, но Гарри понимал, что за этой улыбкой скрыта едкая, как серная кислота, тоска.
— Не хочешь мне говорить? — настороженно спросил Гарри.
— Просто воспоминания, — уклончиво ответил Луи.
Но его ответ заставил Гарри нервно прикусить нижнюю губу. У Луи за спиной уже была история жизни. История, в которой не было Гарри. История, предшествующая их знакомству. В этой истории были другие люди, скорее всего, другие отношения, другие чувства. Целый пласт воспоминаний. Возможно, счастливых, возможно, грустных, красочных или блеклых. Но они, несомненно, имели над Луи власть: власть над его настроением, власть над его эмоциями. И Гарри не мог просто стереть их. Или затмить одним своим появлением в этой квартире. Эту реальность нужно было признать. Через горечь. Гарри закашлялся, опуская взгляд вниз.
Он ощутил лёгкую дрожь на своих локтях. Это пальцы Луи мягко обхватили его руки. Дыхание Луи прикоснулось к щеке. Скользнуло по ней лёгким дуновением. Нос прочертил линию от левого виска вниз, прежде чем их губы соединились в поцелуе. Нежном, трепетном и невесомом лишь на секунду.
В следующее мгновение Гарри оказался вжатым спиной в столешницу. Он не успел даже сообразить, что происходит, как край стола впечатался ему в позвоночник. Ладонь Луи переместилась Гарри на талию и двинулась вниз, прямо на нижнюю часть правого бедра, вынуждая оторвать ногу от пола и согнуть в колене. Позволяя тем самым Луи придвинуться ещё ближе, вжаться телом в тело, закинув ногу Гарри себе за пояс. Вторая рука не стала отставать от первой и проделала всё то же самое с левым бедром, вынуждая Гарри, потерявшего опору под ногами, пискнуть в поцелуй. И крепче обхватить Луи за плечи.
Луи приподнял Гарри, не отрываясь от вишнёвых губ.
— Ужин… — вышептал Гарри ему в рот, толика разума предлагала остановиться сейчас.
— Потом, — едва слышно отозвался Луи, не оставляя Гарри никаких шансов.
Луи опрокинул их прямо в кровать в спальне, миновав коридор с нелёгкой ношей на руках. Прохладное постельное бельё отрезвило мысли Гарри в одночасье. Мозг забил тревогу. Вынуждая разорвать поцелуй.
— Мы… — пробормотал Гарри, отвернув лицо чуть вбок.
Но губы Луи смело переметнулись на приоткрывшуюся для них шею. Вынуждая Гарри ахнуть. Луи никогда прежде не оставлял поцелуи на его шее. Кожа запылала под его губами.
— Я не сделаю ничего… к чему ты не будешь готов… — пророкотал Луи, его руки сжали талию Гарри через футболку. — Я обещал тебе…
На самом деле Гарри не особо помнил, было ли такое обещание или нет. Голова отказывалась нормально работать, когда тело Луи прижималось сверху, а губы жгли шею поцелуями. Одурманенный мозг пульсировал. Бил тревогу, кричал, ругался и одновременно плавился от наслаждения. Мешал мыслить здраво.
Пальцы Гарри поддались инстинктам и аккуратно юркнули под край футболки на спине Луи. Очертили кусочек приоткрытой кожи.
Губы Луи снова вернулись к нему. Опаляющее дыхание коснулось нёба, стоило Гарри послушно открыть рот. Позволяя Луи целовать его глубоко и мокро. Откровенно. Руки Луи гладили бёдра. Дразнили. Игрались. Посылали волны мурашек по всему телу. Гарри почувствовал, как в низу живота сладко заныло. Желание завладело его телом.
Первый мягкий стон вырвался на свободу. Возбуждение поползло по животу наверх. Вместе с ним страх. Встрепенулся.
— Не бойся, — зашептал Луи, смещаясь, опускаясь губами на подбородок Гарри. Снова оставляя линию поцелуев на шее, чуть прикусывая кожу. — Я не буду заходить далеко, малыш…
Малыш. То, как сексуально звучало это милое прозвище из уст Луи, озвученное хриплым от сбитого дыхания голосом, заставило Гарри крупно задрожать. Разгорячённое тело Луи было так близко, давило своим весом. Луи лежал прямо меж его разведённых ног. И эта близость мешала дышать.
— Просто позволь нам…
Пальцы мягко гладили бёдра. Интимно и в то же время ненавязчиво. Не требовали от Гарри большего. Не пытались угнаться за недоступным. Ждали разрешения.
— Только… я не готов к…
— Я знаю.
Голос Луи звучал спокойно, мягко, уверенно. Сочился нежностью. Обожанием. Трепетом.
—
Я всё знаю. Я ничего не сделаю… — повторил он. Такой твёрдый тон, без сомнений, давался Луи с большим трудом. Сквозь сильное, накрывающее разум возбуждение. Наличие которого Гарри не мог не чувствовать. Оно слишком очевидно упиралось ему в бедро.
Луи хотел его.
Одна мысль о том, что Гарри был тем, из-за кого Луи пребывал в таком состоянии, возбуждённом и одержимом, сводила с ума. Изощрённо домучивала и без того обессиленный мозг. Заставила снова низко застонать в поцелуй.
Боже, как же хотелось трения. Хотя бы немного. Немного можно. Можно побаловаться. Гарри ладонью заполз Луи под футболку глубже и огладил подтянутый живот, который задрожал в ответ на прикосновение. Бёдра чуть двинулись из стороны в сторону, и Луи глухо застонал, сильнее прикусывая кожу на шее Гарри. В то же время нежно и сдержанно.
Гарри был бы не против, если бы они достигли их первой совместной разрядки прямо так, перепачкав одежду. Но… Луи отпрянул первым. Оторвал себя от тела Гарри, в буквальном смысле этих слов. Громко втянув воздух через нос.
— Хватит на сегодня, иначе…
Тепло Луи исчезло. В голове начало проясняться. Гарри замычал, приподнявшись на локтях. Его тело ломило от возбуждения и облегчения одновременно.
— Иди первым в душ, — сиплым голосом сказал Луи, пересев на край кровати. Уронив лоб на руки. Плечи его были сжаты напряжением. Сбитое дыхание не хотело выравниваться.
Жар прилил к щекам, к ушам, к губам. О господи, Луи только что лежал у Гарри между ног, и они целовались так развязно! Боже, он стонал в губы Луи как неопытная тринадцатилетка. И ёрзал под ним столь призывно. Что теперь Луи о нём подумает?!
— Ой, нет, я в… порядке… — промямлил Гарри, наклоняя раскрасневшееся лицо так, чтобы его полностью скрыли упавшие вперёд кудряшки.
— Отлично, тогда я буду первым, — Луи резко поднялся и тяжёлыми громкими шагами вышел прочь.
Гарри слышал, как за ним закрылась дверь ванной комнаты. Как включилась вода. Он закрыл глаза. Изо всех сил стараясь не вслушиваться, но воображение само дорисовывало в голове раздавшуюся в ванной пару приглушённых стонов, даже если они были лишь слуховой галлюцинацией. Игнорировать получалось с трудом, потому что фантазия решила постебаться на полную катушку. Дорисовывая перед глазами то, о чём Гарри старался не думать. Не думать о том, что сейчас делал Луи. Не думать о том, как сильно зудел член под тканью домашних штанов. Не думать о том, как горела кожа везде, где Луи прикасался к нему. Особенно на шее. Зацелованная. Не думать, не думать, не думать... Гарри начал считать. На каждый нечётный счёт вдыхая, на каждый чётный — выдыхая. Умоляя тело расслабиться. Расслабиться, расслабиться, расслабиться...
Шум воды стих. Следом приоткрылась дверь. Гарри услышал шаги.
— Иди в душ, — Гарри услышал голос Луи, повернулся и увидел, как тот мокрыми босыми ногами прошлёпал в комнату.
Гарри упрямо покачал головой.
— Я в поряд… — начал он, но Луи прервал его требовательным тоном.
— Иди в душ.
Пришлось сдаться. Да, пожалуй, прохладный душ — это лучшее решение проблемы на данном этапе. Целый коктейль чувств: разочарование, смущение и... облегчение. Что они абсолютно точно не зашли дальше.
Гарри боялся, что за ужином им будет очень неловко друг с другом. Но Луи переменился, он выглядел абсолютно расслабленным и ничуть не смущённым тем, что произошло в его спальне совсем недавно. Они поужинали, выпив немного вина. После чего Луи провёл небольшую экскурсию по своей квартире: показал свою видеотеку, собрание книг, несколько семейных фотографий. На небольшом календаре в кабинете Гарри заметил неправильную дату: двадцать третье июня. Видимо, Луи как раз перед выпускным Гарри возвращался в Лондон, да так и не переставил эту дату на правильную. Так что Гарри сделал всё сам, отвертев календарь на девятое июля.
— Завтра утром нужно будет поехать в университет, осмотреться, записаться на ближайшее собеседование, — вздохнул Гарри, когда Луи достал из шкафа постельное бельё.
— Да, я помню о твоём собеседовании. Я постелю себе в гостиной, а ты можешь свободно занимать кровать в моей спальне. Вы с ней уже знакомы, — он задорно подмигнул, а у Гарри жаром вспыхнуло лицо.
— Мне вполне нормально будет на диване… — заупрямился Гарри.
Впрочем, Луи был упрямее. За всё время их знакомства, Гарри уже успел смириться с данным фактом. Луи был намного упрямее. В разы. На порядок. И Гарри обожал в нём это качество.
После, застелив диван в гостиной и вернувшись пожелать Гарри спокойной ночи, Луи замялся в дверях.
— Что такое? — Гарри поймал на себе нерешительный тоскливый взгляд Луи. Очередной.
— Ничего, ничего… — буркнул Луи себе под нос. Его тело порывалось уйти. Только ступни вросли в пол. Удерживали. — Просто ты так чудесно смотришься в моей квартире…
Сердце ёкнуло. Один раз. Второй. Третий. Четвёртый. Как заклинило. Смущённая улыбка тронула губы Гарри. Сладкое маслянистое счастье прокатилось по желудку.
— Слушай, будет очень странно, если?.. — Луи помедлил, не решаясь. — Нет, ничего. Добрых снов, Гарри.
— Луи! — Гарри поднялся на ноги, окликнув, и быстро прошагал в сторону двери. Не позволив Луи сбежать. — Скажи мне.
Тот напряжённо выдохнул. Голубые тоскливые глаза смотрели на Гарри преданным нежным взглядом. Немного отчаянным. Отражали калейдоскоп эмоций, что разрывали Луи изнутри, но о которых он молчал.
— Скажи мне, — мягко повторил Гарри свою просьбу.
— Будет странно, если я… останусь сегодня с тобой? — Луи поднял правую руку и осторожно дотронулся костяшками пальцев до щеки Гарри. Тот вздрогнул от прикосновения, немного растерявшись. — Мы просто будем спать рядом.
Луи ждал. Как приговорённый. Готовый смириться с любым ответом. Как с чем-то неизбежным. Гарри не хотел видеть Луи таким.
Луи ждал ответа, который никак не мог сорваться с губ Гарри. Язык будто опух у него во рту. Как от укола анестезии. Последний гнусный предатель. Гарри шагнул вперёд, обвивая шею Луи руками и утыкаясь носом в чужое плечо. Это значило: «Да». Миллион раз «Да».
~~~
Лондонский университет королевы Марии произвёл на Гарри колоссальное впечатление. Так что следующие два дня он провёл в истеричном приступе, а Луи отпаивал его сладким чаем и откармливал воздушными булочками.
Перед кабинетом, в котором проводилось собеседование, Гарри неимоверно трясло. Его колошматило в кресле, когда он сидел напротив преподавателей. А те расспрашивали об интересах, о планах на будущее, о любимых предметах. Гарри плохо помнил всё происходившее там. Мозг находился в неадекватной прострации. Пусть и ответы выскальзывали изо рта свободно и легко. Некоторые отрепетировано, некоторые растерянно.
Меньше всего хотелось выставить себя идиотом, хотя его вкладыш с оценками говорил сам за себя, демонстрируя замечательную подготовку для дальнейшего обучения. Гарри очень боялся, что не сможет произвести должное впечатление. Луи весь следующий день пытался успокоить Гарри мягкими поцелуями.
Последние два дня пребывания Гарри в Лондоне, которые выпали на конец недели, они провели вместе, гуляя по городу, наслаждаясь видами столицы и обществом друг друга. После Гарри собирался вернуться в Манчестер и побыть с семьёй, дожидаясь письма из университета, которое должно было решить его дальнейшую судьбу.
Диван в гостиной так и пустовал. Хозяин квартиры остался в спальне. Гарри был ничуть не против того, чтобы спать вместе с Луи. В спальне Луи было достаточно места, там стояла большая двуспальная кровать, а само присутствие Луи было ненавязчивым. И на удивление не смущало. Луи не делал никаких намёков на секс. Да и на любое близкое взаимодействие, если не брать во внимание самый первый день. Так что Гарри чувствовал себя максимально комфортно и расслабленно рядом с ним. Очень привычно и уютно. Словно они были парой уже несколько лет.
В последний вечер Гарри предложил вместе посмотреть какой-нибудь фильм. Он выбирал подходящий диск из коллекции Луи, когда его мягко обняли за талию.
—
Так соскучился по тебе, — выдохнул Луи ему в висок, Гарри повернулся. Чтобы оказаться с Луи лицом к лицу.
— Я ведь ещё никуда не уехал, — улыбнулся он.
— Но я не увижу тебя достаточно долго… — вздохнул Луи и, разжимая объятья и отступая назад, сдержал в себе какой-то эмоциональный порыв. — Ты выбрал?
Он забрал диск у Гарри из рук и, покрутив коробку в руках, отправился включать DVD-проигрыватель. Но от взгляда Гарри не ускользнула лёгкая грусть, которая вновь появилась на любимом лице. Луи, очевидно, был чем-то расстроен или обеспокоен. Эта перемена настроения заставила напрячься. И хотя Луи улыбался ему, когда они устроились рядом на большом мягком диване, Гарри не мог избавиться от мысли, что Луи тоскует. Гарри хотел этого меньше всего на свете.
Он прижался к Луи ближе, устраивая свою голову у того на плече. Приобнимая за предплечье. Подбородок Луи одобрительно прикоснулся к макушке Гарри. А губы оставили мягкий ненавязчивый поцелуй в волосах.
Гарри должен был следить за кинокартиной на экране, за героем Мела Гибсона и за развитием его трагичной истории, но вместо этого он то и дело поглядывал на Луи. Ощущая непонятное напряжение в мышцах его руки.
— Что с тобой такое? — тихим шёпотом поинтересовался Гарри, отстраняясь. Луи удивлённо моргнул, отрывая взгляд от фильма и поворачиваясь к Гарри.
— Всё нормально, — ответил он. Но Гарри покачал головой.
— Говори честно.
Он опустил ладони на плечи Луи, забираясь на диван с коленями, смещаясь так, чтобы их лица были прямо напротив, и Луи не смог увильнуть вопроса какими-нибудь хитроумным приёмчиком. Голубые глаза оказались загнаны в угол. Губы вздрогнули.
— Я… Мы долго не увидимся, — негромко произнёс Луи, крики Мела Гибсона заглушили его слова. — А три недели без тебя… это пытка.
— Какие ещё три недели? — нахмурился Гарри. Переползая к Луи на колени. — Я ещё никуда не уехал.
Луи промолчал, его ладони аккуратно опустились Гарри на талию, приобнимая.
— Но уедешь, и очень надолго, — ответил Луи, виновато опуская взгляд. Желая избежать зрительного контакта, но Гарри не позволил, поймав ладонями подбородок Луи и вынуждая вновь посмотреть глаза в глаза. —
И я буду очень скучать…
Мурашки поползли по позвоночнику вверх. Этот взгляд разом заставил кости в теле заныть от внутренней глухой боли. Луи смотрел на Гарри с искренним безграничным обожанием. Порождая в груди чувство невесомости. Только Луи мог пробудить его. Это чувство сводило Гарри с ума.
— Прости, — пробубнил тот, — не хотел грузить тебя…
Гарри наклонился вперёд, оставляя нежный поцелуй на губах Луи, не позволяя закончить начатую фразу. Луи не должен был извиняться. Не за свои чувства. Абсолютно взаимные чувства. Ведь Гарри тоже будет очень сильно скучать. Но после долгой изматывающей разлуки ведь обязательно настанет сладкое долгожданное воссоединение.
Луи вымученно застонал Гарри в губы, превращая поцелуй в более напористый. Притягивая Гарри ближе. Сползая ладонями с талии вниз. По ягодицам. На бёдра. Заряжая тело Гарри высоковольтным напряжением.
Его затуманенные голубые глаза, которыми он посмотрел на Гарри, прервав поцелуй для отрезвляющего вдоха, были голодными. Под их взглядом Гарри начал задыхаться. С дрожью в коленях. Хорошо, что они и так сидели, падать было некуда. Пальцы ласково обвели острые скулы Луи, поднялись к вискам и погрузились в мягкие прядки волос, чуть оттягивая назад. Губы снова накрыли любимый рот. Только так Гарри мог дышать.
Страсть встала поперёк горла. Гарри впервые ощутил её настоящий вкус. Со Стивеном она была намного слабее. Более сдержанной.
Пальцы вычертили прямые по дрожащим бёдрам Гарри, и тот сдался, рухнув вперёд. Через стон кусая Луи за нижнюю губу.
— Может быть, мы могли бы возместить хотя бы часть нашей предстоящей разлуки? — задыхаясь, начал Гарри.
Луи усмехнулся в поцелуй. Но его глаза смотрели настороженно, игнорируя желание, пылающее на кончиках нервных окончаний во всём теле.
— Настолько, насколько ты позволишь нам зайти, — серьёзно ответил Луи, покрывая ожогами шею.
Туго стянуло низ живота. Трепетные судороги поползли по мышцам.
Жар прожигал щёки, когда одна ладонь Гарри опустилась вниз по груди Луи, замирая у пупка. Он не хотел, чтобы Луи видел его лицо настолько смущённым, румянец на его молочной коже смотрелся просто отвратительно, поэтому Гарри уткнулся Луи в шею, оставляя робкие быстрые поцелуи.
Руки Луи были увереннее. Однозначно опытнее. Ладонь сначала плавно скользнула по напряжению через ткань. И, получив немое согласие, пробралась под пижамные штаны, приспуская с ягодиц бельё. Тело Гарри откликнулось приятной дрожью. Только в это мгновение он понял, насколько сильно и быстро возбудился. От одних поцелуев. От одной близости.
Гарри несмело повторял за Луи, позволяя ладони коснуться обнажённой кожи живота, а затем дорожки грубоватых волос, сбегающей вниз. Закружилась голова.
Луи прикасался к нему аккуратно. Бережно ласкал его. Столь трепетно. Заботливо. Нежно и горячо одновременно. Кровь шумела в ушах. Настолько громко, оглушающе. Вынуждая скулить Луи в рот от яркости ощущений.
Пальцы правой руки дрожали на чужой плоти. Повторяли неумело. Мозг не был в состоянии сконцентрироваться на чём-то одном. Гарри не мог и получать, и отдавать одновременно. Но Луи дрожал под ним, как будто ядовитый газ расплавлял ему лёгкие. Значит, Гарри всё делал правильно.
— О господи... О господи... О господи… — яркая вспышка ослепила. Заставила глухо вскрикнуть.
— Какой же ты милый… — шёпот Луи был почти неразличим. Прорывался в опьянённое сознание. — Как же я обожаю тебя…
— О господи…
— Да, иногда это моё второе имя, — засмеялся Луи, Гарри обессиленной рукой шлёпнул его по плечу и рухнул в него лбом.
— Это шутка эпохи динозавров.
Мел Гибсон продолжал ораторствовать на экране, призывая собратьев встать на защиту своего народа. А Гарри просто пытался глубоко вдохнуть, чтобы прийти в себя. Да к чёрту этот фильм!
— Теперь нужно прибраться и переодеться… — лениво улыбнулся Луи, прижимаясь губами ко лбу Гарри. — Ну? Поднимайся, Гарри…
Ватные ноги отказывались слушаться. Не только у Гарри, но и у Луи. С трудом пересилив себя, они добрались до ванной комнаты. Гарри быстро ополоснулся в душе, а Луи принёс ему сменную одежду.
Гарри забрал вещи через чуть приоткрытую дверь, не желая, чтобы Луи увидел его обнажённое тело, и торопливо переоделся. Когда он вышел из ванной, то снова оказался в уютных объятьях. Луи был по отношению к нему настолько внимательным, чутким, нежным.
— Я тоже обожаю тебя…
Луи улыбнулся.
— Я знаю.
Гарри уехал следующим утром. Луи остался тосковать по нему в Лондоне.
~~~
Каким-то магическим образом Луи оказался прав:
шла уже третья неделя их разлуки. Работа удерживала Луи в Лондоне, Гарри был занят своей семьёй. И, чёрт возьми, кто вообще тянул этого Томлинсона за язык? Нужно же было так сглазить!
Гарри начинало ломать. Без поцелуев. Без объятий. Без Луи.
Но начало августа встретило его с распростёртыми объятьями. На электронную почту пришло письмо о поступлении. Гарри мог приступить к обучению в Лондонском университете королевы Марии с сентября. Это была его первая победа.
