Борцы за свободу Ба Синг Се

      Зуко просто-таки не знал, куда себя деть. Джет весь вечер старательно увивался за подругой Джин, имени которой Зуко даже не запомнил, причем делал это настолько беззастенчиво, но при этом элегантно и умело, что Зуко на его фоне выглядел дуб дубом. Он сам себе удивлялся, но почему-то чувствовал себя настолько скованно и напряженно, что просто не мог вести себя естественно и большую часть вечера просто молчал, лишь сухо, порой невпопад отвечал на реплики своей спутницы. Дело еще здорово осложнялось тем, что Джин ему, как и предсказывал Джет, действительно понравилась. Она оказалась очень открытой, улыбчивой девушкой, что сразу расположило его к ней. Внешность Джин, хотя и несколько простецкая, была очень приятной, а ее скромное зеленое платье так явно подчеркивало ее пышные соблазнительные формы, что Зуко с большим трудом заставлял себя отворачиваться, чтобы не глазеть на них слишком уж откровенно.       Во всем остальном свидание прошло на удивление гладко. Вначале было летнее кафе, счет за ужин в котором Зуко и Джет разделили, как уславливались заранее, на двоих. Зуко мог себе это позволить совершенно безболезненно, так как в последние дни чайную Пао стало посещать все больше и больше зажиточных гостей из Верхнего Кольца города, которые обычно не скупились на чаевые. Что же касается Джета, то ему это свидание вылилось в, как минимум, несколько голодных дней: тех грошей, что ему платили за работу на складе, едва хватало на покрытие расходов на оплату проживания в квартире и покупку продуктов, которые он делил с друзьями. Тем не менее, он наотрез отказался от предложения Зуко хотя бы взять у того денег в долг и расплатился за половину счета монетами из собственного кармана.       После ужина была прогулка в парке Среднего Кольца, и тут Зуко вообще не пришлось ничего делать: Джет говорил за них обоих, неутомимо развлекая всю компанию, и обе девушки с удовольствием внимали его историям и весело хихикали в ответ на его двусмысленные шутки. Но в какой-то момент они забрели в совершенно безлюдную часть парка, Джет со своей спутницей ушли немного вперед, и Зуко с Джин неожиданно остались наедине.       Зуко осторожно покосился на медленно шагающую рядом с ним девушку. Джин совершенно спокойно, так, словно они были давно знакомы, опиралась на его руку и задумчиво улыбалась. Зуко подумал, что, наверное, ему нужно что-нибудь сказать, чтобы прервать затянувшееся молчание, однако в голове его царила абсолютная пустота, и разрозненные мысли просто отказывались сформировываться в слова.       – Здесь немного прохладно, тебе не кажется? – неожиданно проговорила сама Джин.       Она остановилась, одновременно развернувшись к Зуко, так что они оказались почти вплотную стоящими друг напротив друга. У Зуко даже дыхание перехватило. Джин явно от него чего-то ждала. Ее пристальный взгляд, ее слегка приподнятая бровь, ее выжидательная улыбка – все говорило об этом. И что он должен сделать? Обнять ее? Поцеловать? А что, если он неверно понял? Что, если он оскорбит ее таким поступком и выставит себя еще большим придурком, будто и без того мало?       Его лихорадочные размышления прервал неожиданно вынырнувший из темноты Джет.       – Эй, Ли, Джин, вы тут? – оживленно воскликнул он. – А у меня идея появилась.       Взглянув на товарища, Зуко сразу заметил, что дыхание того было слегка сбитым, да и возбужденный блеск в его глазах и рассыпавшаяся прическа его подруги, которую он держал за руку, свидетельствовали о том, что они только что явно не прогулкой были увлечены.       – Пойдем все сейчас ко мне, выпьем чаю, м? – Джет повернулся к своей спутнице, при этом обхватив ее за талию и притянув к себе. – Ты ведь не откажешься, правда? – мягко пробормотал он, обращаясь уже к ней. – А то у меня уже так много недель чая не было.       Девушка многозначительно улыбнулась и слегка потупилась.       Джет удовлетворенно кивнул и снова обернулся к Зуко.       – Ли, Джин, вы с нами?       Зуко бросил на Джин быстрый взгляд. Та молча смотрела на него, ожидая его решения. И тут Зуко снова заколебался. Он не мог, просто не мог вести себя, как Джет. Все это было слишком бесстыдно, слишком непристойно и даже как-то грубо. Слишком неправильно.       – Вы… идите, – слегка запнувшись, отозвался он. – А мы с Джин еще немного пройдемся.       Джет на секунду округлил глаза, и в его взгляде Зуко явно прочел: «Идиот!».       – Хорошо, – совершенно беззаботным тоном, никак не вяжущимся с его реакцией, ответил Джет. – Я не буду запирать дверь, если передумаете – приходите. Ты знаешь, где я живу.       Он церемонно кивнул Джин, подмигнул Зуко и, подхватив свою спутницу под руку, торопливо скрылся в темноте.              – Это было очень мило.       Зуко медленно повернулся к Джин. Та смотрела на него с все той же мягкой улыбкой, и во взгляде ее не было ни обиды, ни разочарования. Он медленно выдохнул с облегчением. Похоже, он все сделал правильно.       – Мне действительно гораздо приятнее просто побыть с тобой вдвоем. – Джин быстрым жестом убрала спадающие на лицо волосы и снова взяла его за руку. – Джет – он интересный и приятный парень, но я как-то от него устала. Его слишком много.       Зуко на мгновение задумался над ее словами. Самого его компания Джета ничуть не раздражала, но, пожалуй, отчасти Джин была права.       – Куда мы пойдем, Ли? – поинтересовалась между тем Джин.       Зуко пожал плечами.       – Я приехал в Ба Синг Се недавно и еще не очень хорошо знаю город. Куда бы ты хотела пойти?       Джин отвела взгляд, размышляя, машинально приложив указательный палец к подбородку.       – О, знаю! – Ее глаза радостно сверкнули. – Я покажу тебе одно из моих самых любимых мест в городе. Тебе понравится. Это недалеко отсюда, пойдем! – И она, обхватив руку Зуко, настойчиво повлекла его за собой.              Неестественное напряжение, сковывающее Зуко весь этот вечер, наконец, прошло. Оно просто исчезло вместе с необходимостью совершать нетипичные для Зуко поступки, и сейчас, шагая рядом с Джин, он, наконец, вновь ощущал себя собой. Может, он и вправду идиот, что добровольно отказался от своего, возможно, единственного шанса на близость с девушкой, но, по крайней мере, он не пошел против своей природы, против самого себя. Что ж, значит, так должно было быть.       – Тебе нравится Ба Синг Се? – прощебетала тем временем Джин.       Зуко пожал плечами.       – Здесь слишком много стен.       Она тихонько хихикнула.       – Да, стен действительно много. Но ведь они защищают нас.       – Да, защищают, – неопределенно отозвался Зуко, думая о своем вчерашнем разговоре с Джетом. Этот город действительно совсем не похож на другие города, в которых Зуко доводилось бывать. В нем слишком много стен. И слишком много секретов.       – А где ты жил раньше, Ли? До того, как приехал в Ба Синг Се?       В мыслях Зуко моментально восстановил легенду, которую им с дядей подготовили дядины друзья из Ордена Белого Лотоса. Крошечный безымянный городок в провинции Синхэ на юго-востоке Царства Земли, где жили Муши и Ли. Нападение отряда людей огня два месяца назад. Побег из провинции. Многонедельные скитания и, наконец, приезд в Ба Синг Се в попытке скрыться от войны. Все четко и достоверно, никаких накладок. Зуко уже раскрыл было рот, чтобы рассказать об этом Джин, как вдруг перед его мысленным взором неожиданно возникли холодные серо-зеленые глаза агента Дай Ли из чайной, и слова замерли у него на губах.       «В Ба Синг Се нет войны».       В Ба Синг Се нельзя говорить о войне. Люди, которые живут здесь давно, даже не подозревают, что война все еще идет. А Джин здесь живет с рождения. Она и понятия не имеет, что творится за стенами города. Зуко не должен говорить ей, не должен рассказывать. Иначе все это может очень плохо кончиться и для нее, и для него.       – Мы с дядей долго путешествовали повсюду… – медленно, слегка запинаясь, проговорил он.       – Оу. – Глаза Джин сверкнули заинтересованностью. – А почему вы так много путешествовали?       – Мы… Э-э-э… – Зуко замялся, лихорадочно размышляя, что бы такого солгать. – Мы с дядей были… Э-э-э… – Ну же, Зуко, думай! Кем они были? Торговцами? Агни, да какой из него торговец? Примерно такой же, как поэт. Преступниками? Шикарный вариант! Проклятье, ну почему именно сегодня голова у него попросту отказывается соображать?       Зуко торопливо перебирал одного своего знакомого за другим в надежде, что это хоть как-то натолкнет его на нужную мысль, но путешествия каждого из них так или иначе все были связаны с войной. Хотя… Стоп! Тай Ли! Примерно год назад дядя случайно, через кого-то из своих давних друзей узнал занимательную сплетню о том, что Тай Ли, дочь богатого аристократа из столицы Страны Огня, сбежала из дома вместе с бродячим цирком. Зуко хорошо знал Тай Ли и верил, что она вполне на такое способна.       – Ли?       Зуко встрепенулся и перевел взгляд на свою собеседницу.       – Я просто не очень люблю об этом рассказывать. – Он помялся еще секунду и, наконец, выдавил: – Мы с дядей работали в бродячем цирке.       – Правда? – На лице Джин отразилось недоумение, и совершенно справедливо: Зуко бы на ее месте тоже удивился. Интересно, кем бы мог быть дядя Айро в цирке шапито? Акробатом?       – Ну, так уж получилось.       – Это, наверное, очень интересно. А кем ты был в цирке, Ли? – поинтересовалась Джин и тут же сама себе перебила: – Погоди, не говори, я попробую угадать. – Она задумалась, снова приложив указательный палец к подбородку. – Ты жонглер, да?       Жонглер? Ну, спасибо, хоть не клоун.       – Да, я жонглер. – Еще никогда в жизни Зуко не чувствовал себя так глупо.       – Как здорово! – с восторгом воскликнула Джин. – Я всегда мечтала научиться жонглировать. Ты ведь меня научишь, да?       Зуко очень надеялся, что его эмоции не отразились на лице.       – Конечно. – Примерно тогда же, когда нарисует ее портрет и напишет в ее честь поэму, ага. Ух, Джет, да тебя за всё это придушить мало!       Они тем временем вышли на длинную пустынную улицу, и Джин заметно ускорила шаг, почти побежав вперед, увлекая Зуко за собой. Он даже удивился такой поспешности.       – Почему мы бежим?       – Прости. – Джин подняла на него взгляд, и ее глаза ярко сверкнули в свете фонарей. – Просто я очень взволнована. Я так хочу показать тебе огненный фонтан! Вокруг него стоят фонари. Вода ярко сверкает, и их свет так красиво отражается в ней! Тебе понравится!       Еще несколько шагов, поворот за угол – и они вышли на площадь с фонтаном. Зуко даже замер на месте, в восхищении залюбовавшись открывшимся ему зрелищем.       Это действительно было невероятно красиво. Вокруг большого фонтана правильным кругом было установлено множество фонарей. Они светили неярко, очень мягко, отражаясь в фонтане, так что казалось, будто это светящиеся бумажные кораблики плавают в переливающейся сверкающими искрами воде.       Джин осторожно приблизилась к Зуко и аккуратно взяла его за руку.       – Тебе нравится?       – Очень, – выдохнул он, с трудом оторвавшись от созерцания этого огненного великолепия и переводя взгляд на нее. – Я никогда ничего подобного не видел.       – Я рада. Мне здесь тоже очень нравится. – Она снова поправила волосы, заправляя непослушную прядь за ухо. – Я так люблю приходить сюда по вечерам, когда фонари горят. Могу любоваться ими часами.       Зуко изумленно смотрел на Джин. Сейчас, в этом поистине волшебном месте, в свете уличных фонарей, он вдруг увидел ее совсем по-новому. Ее миловидное лицо сияло, щеки разрумянились, а глаза горели восторгом. Глаза… Он только сейчас обратил внимание, какие у нее, оказывается, красивые зеленые глаза. А этот взгляд… И улыбка… И рука, сжимающая его ладонь…       Зуко внезапно охватило какое-то странное наваждение. Голова его слегка закружилась, а по всему телу прокатилась долгая горячая волна. Наверное, он на несколько секунд даже отключился, потому что, когда опомнился, то вдруг обнаружил, что обнимает Джин за талию, а его губы уже касаются ее губ.       Зуко резко отстранился, пытаясь справиться с охватившим его возбуждением. Что же он делает? Разве Зуко, принц народа огня, стал бы обманывать девушку, притворяясь тем, кем он не является, для того, чтобы затащить ее в постель? Нет, это определенно не он. Он не должен так поступать. Не должен терять себя.       – Ли, – негромко проговорила Джин, и Зуко словно ножом полоснуло, когда та вновь назвала его чужим именем. – Что случилось?       – Это неправильно, – пробормотал Зуко, отворачиваясь. – Все слишком сложно, и я… Я не тот человек, за которого ты меня принимаешь. Прости. Наверное, мне лучше уйти.       – Подожди. – Джин решительно схватила его за руку и заставила посмотреть на себя. – Ли, постой. Что с тобой? Все в порядке, я совсем не против остаться с тобой.       Не против остаться с Ли, не с Зуко. Джин видит перед собой простого парня из Царства Земли, работающего в чайной Нижнего Кольца официантом. Но разве она не отвергла бы его, не возненавидела бы, не испытала бы отвращения и брезгливости, узнай, кто он на самом деле? В этот момент Зуко даже приревновал к своему альтер эго и всей душой возненавидел его.       – Джин, я… – начал было он, но Джин его торопливо перебила:       – Ли, послушай. Ты мне понравился сразу, как только я впервые увидела тебя в чайной. Я еще не знала тебя, я вообще не представляла, что ты за человек, но ты мне сразу понравился. Правда. – Она ласково сжала его пальцы. – Тебе совсем не нужно притворяться Джетом, чтобы понравиться девушке.       Зуко медленно выдохнул. Джин почему-то решила, что он имеет в виду свою неопытность в общении с девушками, что, впрочем, вполне объяснимо: он здорово проигрывал Джету в этом отношении. Однако эту мысль всего через мгновение вытеснила другая. Ему не послышалось? Джин действительно сказала, что он ей понравился просто внешне? Понравился? С его уродливым шрамом на пол-лица? Разве такое вообще возможно?       – Знаешь, я ведь никак не решалась заговорить с тобой, потому что ты всегда держишься очень независимо, холодно, ни с кем не общаешься, и я боялась, что ты и со мной не станешь разговаривать, – продолжила тем временем Джин. – Потому я и попросила Джета познакомить нас. А сегодня я поняла, что напрасно боялась. Ты ведь вовсе не такой. Ты все время притворяешься кем-то другим, Ли, но мне ты нравишься настоящим. Вот таким, каким ты был сегодня.       Зуко еще несколько секунд неподвижно смотрел на нее. Он вдруг осознал, что, хотя она и называет его чужим именем, интересует ее не Ли. Ее действительно интересует он сам. И за это он испытал по отношению к этой девушке глубокую искреннюю благодарность.       – Спасибо, Джин, – негромко проговорил он. – Ты мне тоже очень нравишься. И спасибо за чудесный вечер. Я бесконечно рад, что познакомился с тобой.       Они еще несколько минут просто стояли, держась за руки и любуясь отражающимися в фонтане огнями. Зуко был рад, что все же пошел на это свидание. Это был интересный опыт и, кроме того, он неожиданно для себя узнал, что может кому-то нравиться. Не его титул, не статус или деньги. Просто он сам.       – Ли… – Джин на мгновение замялась, но потом подняла голову и смело заглянула ему в глаза. – Не хочешь зайти ко мне выпить чаю?       И Зуко, больше не колеблясь, утвердительно кивнул в ответ.              *              – …Ну, я такой и спрашиваю: «Тебе лет-то сколько?». Он: «Пятнадцать». «Сколько???». Я где стоял – там и сел. Челюсть с пола подбирать потом пришлось.       Зуко, искоса взглянув на напарника, чуть усмехнулся.       – Я тебе говорю, на вид – мужик взрослый! – Джет подкрепил значимость своих слов взмахом руки. – Огромный, как кабано-медведь, и сил столько же. Вообще не скажешь, что он даже младше меня.       – А что это за имя такое – Пипсквик? – поинтересовался Зуко, силясь представить себе описываемого здоровяка.       – Это не имя, – хмыкнул Джет. – Прозвище. Многие ребята из моей банды брали себе прозвища. – Его улыбка слегка померкла. – Наверное, пытались таким образом сбежать от своего прошлого. Знаешь, чтобы даже имени не осталось. – Он резко тряхнул головой, словно отгоняя от себя неприятные мысли. – Пипсквика так кто-то из ребят прозвал в насмешку – у него ужасно басистый голос. Тот не возражал, и прозвище за ним так и закрепилось.       – А как его по-настоящему зовут?       Джет пожал плечами.       – Не помню. Короткое такое имя, то ли Ло, то ли Лу. Не помню.       Зуко помолчал несколько секунд, но затем все же осторожно уточнил:       – А Смеллебри и Лонгшот? Это их настоящие имена?       – Смеллерби – да. А Лонгшота зовут Лонгом, просто он такой непревзойденный стрелок из лука, что мы все его только так и звали.       Зуко незаметно вздохнул, рассеянно наблюдая за бедняком, который шел по противоположной стороне улицы, с явным усилием толкая перед собой доверху нагруженную всяким хламом тележку. Они с Джетом, устроившись на каких-то старых ящиках в глухом темном переулке неподалеку от здания почты, за которым установили слежку, коротали время за непринужденными разговорами. Джет рассказывал о ребятах из своей команды борцов за свободу, и Зуко то и дело невольно сравнивал их жизнь со своей. Вот, даже эти прозвища. Кто-то, как, например, Писквик или Лонгшот, много лет живет под чужим именем, отвергая свое прошлое, свое настоящее имя и свою настоящую личность. Зуко в последнее тоже вынужден прикрываться чужим именем, жить чужой жизнью, но разве можно осознанно хотеть забыть себя?       – А почему ты не взял себе прозвище? – взглянув на напарника, тихо поинтересовался он.       – Потому что я не хотел забывать. – Черты Джета, с трудом различимые в темноте, неожиданно заострились, а брови сдвинулись к переносице. – Я никогда не забуду. Никогда.       В переулке воцарилось тяжелое молчание. Зуко уже успел пожалеть, что задал этот вопрос. Он не хотел заставлять товарища возвращаться к болезненным для того воспоминаниям. Впрочем, Джет и сам не собирался останавливаться на них: вновь тряхнув головой, он поменял положение, удобнее устраиваясь на ящике, и широко улыбнулся, демонстрируя оскал ровных, белоснежных зубов с зажатым в них стебельком, которые в темноте очень ярко контрастировали с его смуглой кожей. Неудивительно, что он пользуется успехом у противоположного пола: перед такой красивой улыбкой ни одна девушка не устоит.       – Я хорошо помню свое детство. Я все мечтал научиться фехтовать, – плавно ушел он от неприятной ему темы разговора. – Дядя сделал для меня эти клинки, но тогда я был настолько мелким, что даже удержать их в руках не мог. Приходилось с деревянными мечами играть.       – А твои родители не хотели нанимать для тебя учителя фехтования? – удивился Зуко.       Джет громко фыркнул.       – Учителя фехтования? Парень, ты о чем вообще? Даже если бы у нас были на это деньги, учителю фехтования в нашей деревне просто неоткуда было взяться. Да у нас даже обычной школы не было.       Зуко изумился еще больше.       – Ты не учился в школе?       Джет отрицательно помотал головой.       – Не-а.       – Тебя родители учили?       – Нет. – Джет скрестил руки на груди, насмешливо глядя на собеседника. – Отец целыми днями работал, маме тоже было некогда – на ней были и дети, и дом, и хозяйство, так что учить меня было некому. – Он иронично хмыкнул. – Ты даже не представляешь, что такое возможно, да? Городской мальчик.       Зуко покачал головой. У него действительно все это в голове не укладывалось.       – Но ты ведь умеешь читать? – осторожно уточнил он.       – Умею. – Джет задумчиво отвел взгляд в сторону. – Помнишь, я тебе рассказывал, что, когда я бродяжничал, меня взяли к себе очень хорошие люди. Среди них был один дед, Арманд, вот он-то и научил меня читать и писать. Ну, а владению шуан-гоу мне пришлось учиться самому. – Он снова повернулся к Зуко. – Ну, а ты? Где научился так с мечами обращаться? Тебе отец учителя нанимал?       – Не отец. Дядя. – Зуко опустил голову, когда невыносимая тоска неожиданно вновь навалилась на него вместе с воспоминаниями о его прошлой, настоящей жизни. – Я же покоритель, покорители обычно не учатся владению оружием. Но мне всегда очень нравилось холодное оружие. Дядя заметил это и стал постоянно дарить мне разные кинжалы, а потом нанял для меня учителя, который обучил меня основам фехтования. Отцу это не нравилось, но он особо не возражал. Наверное, считал, что это просто детская дурь, которая со временем пройдет.       Джет понимающе усмехнулся.       – Не прошла?       – Как видишь.       Вечер уже окончательно вступил в свои права. Он был теплым и слишком тихим: судя по всему, ночью должен был пойти дождь. Прохожих на улице, за которой парни наблюдали, давно не было. Она практически не освещалась, лишь в самом ее конце, шагов за двести от того места, где они сидели, одиноко горел тусклый газовый фонарь, да за закрытом ставнями окном почтовой конторы мерцал слабый оранжевый свет свечи.       Внезапно Зуко насторожился. Ему показалось, что он услышал чьи-то тихие шаги. Только звук их был очень необычным, сухим, шуршащим, напоминающим шорох скатывающегося по земляной насыпи камня. Звуки шагов агента Дай Ли.       Резко вскинув руку, Зуко велел Джету замолчать, и они, бесшумно соскочив со своих мест, прокрались к выходу из переулка и осторожно выглянули наружу.       Так и есть. По улице, скрытые глубоким сумраком, неторопливо вышагивали две облаченные в длинные робы темные фигуры. Зуко с невольным изумлением отметил, насколько синхронно двигались агенты даже просто шагая рядом друг с другом. Однако какой серьезной должна была быть их подготовка, что они достигли такой безупречной координации действий между собой.       Приблизившись к зданию почты, полицейские остановились. Один из них постучал по деревянному дверному косяку. И снова этот глухой каменный звук. Зуко вдруг вспомнил, как от кулака одного из атаковавших его агентов при ударе отделился точно такой же каменный кулак, и недоуменно нахмурился. Неужели они постоянно носят камень, словно перчатки, на руках?       Послышался шум отодвигаемого засова. Дверь приотворилась, и агенты вошли в контору. Зуко и Джет коротко переглянулись и, стараясь двигаться как можно тише, тоже поспешили к зданию почты.