Видовое превосходство

Ever since I can remember Life was like a tipping scale Like an abacus I played with Counting every win and fail 'Cause I have lived my life in debt Iʼve spent my days in deep regret Yeah, Iʼve been living in the red But I wanna forgive and forget Marina And The Diamonds, Forget

Когда Кэт мне позвонила, я сидела на кухне пила ананасовый сок, ела крекеры и мечтала. Мать мне всегда говорила: «Джорджи, ты такая мечтательница!» Но это когда она была в хорошем настроении. Всё остальное время она высмеивала мою полноту. И внешность. И голос. И манеру одеваться. И умственные способности. И уровень физической подготовки. И увлечения. А в остальном у нас были идеальные отношения. Для смертных — даже нормальные. Кэт, разумеется, была вся в слезах. Из её сбивчивого рассказа я поняла, что весь магический мир хочет, чтобы она бросила семью сию же секунду и унеслась прочь в дивный новый мир. Да уж, я сразу поняла, что эта девчонка — наша новая королева драмы. Уж очень жалостливо и безобидно она выглядела рядом с Уиллоу, которая больше походила на разбойницу или на убийцу, чем на волшебницу. И вот сейчас её насильно ставят перед выбором, хотя всё уже решено за неё. Многие из нас любят носиться с согласием, мотивируя это тем, что свободная воля — это то, что отличает нас от смертных. Но я не верю в эти штучки. Кэт спрашивают просто для галочки, так что если я за неё не возьмусь — возьмётся кто-то другой. Я решила не упускать выгодной возможности. Если я помогу Кэт, то убью двух зайцев одним выстрелом. Во-первых, я заработаю её доверие и уважение, а в нашем деле лишний ствол никогда не помешает. Во-вторых, проявлю себя перед другими значимыми фигурами нашего сообщества. Пусть они говорят, что власть и иерархия — игры смертных, но Ллойд в последнее время слишком в них заигралась. Но это так, мечты. Кэтрин — вот что важно в данный момент. Я быстро продиктовала адрес и обещала ей, что вместе мы во всём разберёмся. Интересно, каково это — расставаться с теми, кого любишь? Кэт уж точно про это может рассказать. Для многих из нас узнать это возможности не выпало, к сожалению или счастью. Особенно для «смертниц» вроде меня. Самоубийство не для тех, кто верит, что их любят, что о них заботятся. Но смерть заставляет поверить в то, что единственная, кто для тебя важна, — это ты сама. Когда я открыла глаза в день своего нового рождения, я почувствовала себя разделанной свиной тушей. Вообще-то над этим я сама хорошо поработала. Боль была адская. Тогда я даже не осознавала того, что делала, как это бывает со многими молодыми волшебницами. В первые секунды мы всегда сильны, потом — магия уходит, но ненадолго. Кэт призвала могущественного духа, а я нарастила то, что срезала, и срастила края многочисленных ран. Странно, но тогда мой вид поразил меня до глубины души. Я стояла перед зеркалом, мне было холодно, но это было не важно. Важна лишь красота, которая предстала перед моими глазами. Это стало для меня открытием. Больше я никогда не пыталась навредить себе. Мои размышления прервал дверной звонок. А Кэт быстрее, чем я думала. Выглядела она ужасно: лицо опухло и покраснело, руки тряслись, а ещё она постоянно всхлипывала. Ну вот и истерика подъехала. — Ты таксисту заплатила? — деловито осведомилась я, пытаясь заглянуть через её плечо. Кэт кивнула и шумно высморкалась. — Давай, заходи. Вымой лицо холодной водой, а потом рассказывай всё по порядку. Пока Кэт умывалась, я всё пыталась сообразить, что мне делать. Убедить её в том, что её семья может ей навредить? Но страшилок ей уже похоже нарассказывали. Сказать, что ей можно остаться с родителями ненадолго, пока всё не уладится? Так ведь нельзя. Стереть память может только очень прокачанная ведьма. В голову ничего не приходило, а Кэт уже успела устроиться на диване и начать свой рассказ, периодически прерываемый новыми рыданиями. Я принесла ей бумажных платочков и погладила по плечу. Я даже не могла представить, что ей так скоро понадобится мой новый номер. Я дала его ей лишь для того, чтобы затусить как-нибудь вместе. Она бы смотрела на меня, как на Венеру, а я бы жаловалась ей на склочную начальницу или невинно флиртовала с ней, когда её подружка смотрела бы в другую сторону. — Хочешь я приготовлю тебе какао? — предложила я, приветливо улыбаясь. — А можно? — жалобно спросила она. — Конечно! — преувеличенно бодро заявила я, радуясь, что могу выиграть время. Периодически до меня долетали её слова о мерзкой Домино, интригах, мизантропии и мировой несправедливости. Мне, конечно, было до неё дело, но что-то надо же было предпринять. Идей никаких не было, и я просто подмешала Кэт в какао новое забористое снадобье, поначалу вызывающее у реципиентки лёгкую эйфорию, а потом действующее как сильное снотворное. Я решила перестраховаться, так что Кэт вряд ли разбудит начало Третьей Мировой или приход моей соседки. Было бы неудобно, если бы Майе пришло в голову заявиться домой прямо сейчас: у нас как-то не принято подмешивать малознакомым девушкам всякую гадость в какао. Тут Кэт громко заявила, что никогда бы не стала выдавать наших секретов и вызывать духов при гостях. Мне в голову пришла интересная идея… Подействовало волшебное наркотическое средство почти сразу же, и Кэт блаженно заулыбалась и стала смотреть на меня как-то по-другому. Я решила, что это хороший знак, как она заговорила: — Джорджи, а вот скажи… — Что? — с готовностью откликнулась я. — Как называется, когда люди угнетают магов? Магизм? Мизмагония? Магофобия? Вот так всегда, насмотрятся шоу Наталии Ллойд, а потом несут всякую фигню. — Я не знаю, — я задумчиво почесала нос и фыркнула. — Может, спесишизм? Ненависть по видовому признаку. — А я-то думала, что видовое превосходство, это когда яичницу жаришь, — выдала очередную истину Кэт, а потом вырубилась. Я послушала её мерное спокойное дыхание и схватилась за телефон. Позвонила Микеле, спросила номер Уиллоу. Та не стала задавать лишних вопросов и сказала номер, впрочем пообещав стать крёстной наших детей. — Алло, — Уиллоу явно была недовольна. Причина её недовольства свешивалась с дивана и довольно сопела. — Это Джорджи, мы виделись сегодня, — быстро сказала я. — Слушай, а Кэт проводила процедуру изгнания духа по всем правилам? В трубке на пару-тройку секунд воцарилось молчание. — Ну, — тянет Уиллоу. — Она швырнула доску об стену, и дух убрался. А тебе зачем? Дилетантки хреновы. Доску она швырнула. Но мне-то так даже лучше, если наш призрачный приятель зависает в астрале поблизости. — Слушай, гони ко мне и доску возьми. Кэтрин у меня, сейчас будем магичить. Уиллоу даже не спросила адреса и бросила трубку, а я тем временем начала готовить всё для небольшого ритуала. Продезинфицировала стилет, наполнила пару чашек отвратительным травяным чаем, который особенно любят некоторые духи, нарисовала на лице Кэт защитные символы, чтобы её сознание ненароком не захватили. Если не можешь изменить ситуацию — измени своё отношение к ней. Мой девиз. За небольшую плату дух вполне согласится забрать печальку Кэт, и её решение станет вполне очевидным. Ура мне. Уиллоу открыла дверь ногой и прямо в грязной обуви потопала к дивану по моему прекрасному белому ковру. Убедившись, что её подопечная в порядке, она исподлобья уставилась на меня и мрачно спросила, что я задумала. Я объяснила ей всё вполне доходчиво, но она лишь недоверчиво хмыкнула. — Да ладно тебе, давай доску. Уиллоу жестом фокусницы вытащила этот агрегат из сумки Кэт. Мне было бы удобнее, если бы она ушла, но она лишь заняла кресло напротив, всем своим видом показывая, что не позволит мне устраивать жертвоприношения без лицензии. Я сделала надрез стилетом на ладони спящей девушки, она даже не вздрогнула. Уиллоу наблюдала за моими действиями с тревогой. — Пусть глас её крови станет моим голосом, — я провожу стилетом по собственным губам. — А зрение её крови — моим зрением. И да увижу я недоступное для меня, — ритуальным жестом прикрываю руками глаза. Одна из чашек поднялась в воздух, и я разглядела призрачную человекоподобную фигуру. Уиллоу громко вздохнула — она-то видела лишь летающую посуду. Указатель в моих руках ожил: — Г-О-В-О-Р-И — Мы просим тебя, о дух…- начала я, но меня безмолвно перебили: — Я-З-Н-А-Ю-Э-Т-О, — и немного погодя, — Я-С-О-Г-Л-А-С-Е-Н. Согласен? Обычно духи предпочитают обращаться гендерно-нейтрально. Это мы их, как кому в голову взбредёт, называем. Если дух, то он, если душа, то она, а если привидение, то оно. Надо потом сказать Кэт, что она Мерлина из небытия вызвала. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не захихикать. — Что она там говорит? — спросила Уиллоу, которой не было видно доски и букв на ней. — Что всё сделает. И это, кстати, мужчина, — тут я покраснела, как школьница. — Тогда скажи ему, что Кэт — лесбиянка, — радостно предложила Уиллоу, положив ноги на подлокотник. — А может она би? — засмеялась я. Уиллоу ко мне присоединилась, и в этот момент я ощутила себя на границе двух миров — нашего и призрачного, где в одном была хохочущая Уиллоу, а в другом смертельно серьёзный дух. — Что попросишь взамен? — практично спросила я. — Н-Е-И-З-Г-О-Н-Я-Т-Ь-М-Е-Н-Я. — Это против правил, — я виновато развела руками. — К-А-К-И-Т-В-О-Й-П-О-С-Т-У-П-О-К-К-А-К-И-Т-В-О-И-М-Е-Ч-Т-Ы-О-В-Л-А-С-Т-И. Справедливо. Но вот лезть в мою голову ему не следовало. — Почему ты выбрал её? — мстительно спросила я и тут же прикусила язык до крови. Не потому, что спрашивать такое — значит злить духа, а потому, что это такая невербальная команда сказать правду. Работает не всегда, но попробовать стоило. -Н-А-З-О-В-Ё-М-Э-Т-О-И-Н-В-Е-С-Т-И-Ц-И-Е-Й-В-Б-У-Д-У-Щ-Е-Е. Духу мои действия явно пришлись не по душе, и в воздухе запахло гнилью. Но обещание он всё же выполнил: призрак склонился над Кэти провёл длинной рукой по её лбу, на котором светился рунический символ. Мне показалось, что он хотел бы остаться подольше. Никаких гарантий, что он действительно забрал её боль, у меня нет, но злить его больше я не решилась. Он исчез, перед этим с ненавистью взглянув на меня. Ну Кэтрин, будешь мне должна. — Счёт, пожалуйста! — звенящим шёпотом сказала Уиллоу.