Верни мне небеса

Тяжёлое утро ожидало Падшего. После вчерашнего посещения ему сделалось довольно дурно, посему остаток дня он провёл в своей комнате, не выйдя на обед; ужин ему принесла хмурая Наталья, отчитавшая его за безрассудность и «решительную пустоголовость». На вопрос Ивана о самочувствии Господина, она пробормотала что-то невнятное и, видимо, обидное, после чего удалилась со звонким цоканьем каблучков. Вечер прошёл в раздумьях, как и бессонная ночь. Ангел думал над чем-то крепко, так почему бы нам не узнать этот таинственный предмет?.. «Действительно, — думал он. — Ещё чуть-чуть и произойдёт нечто необратимое… Я чувствую, что завтра что-то будет, но что — не могу понять! И Гилберт тому причиной… Зачем же он сделал „это“? Что же он добивается от меня? Неужто ему нужно от меня нечто?.. Но я… Ничего не могу дать, кроме пустого взгляда… У меня ничего не осталось: ни духовной, ни физической девственности и красоты — всё я растерял за эти месяцы. Как же страшно, в самом деле! Что ж, остаётся только… Но зачем же я тут?.. Что „ему“ нужно от меня?.. На пьяного романтика Гилберт не похож, вряд ли он ищет во мне только развлечение. Но я, увы, ничем не могу ему отплатить за его неумелую заботу… Я должен быть благодарен ему, однако, слишком страшно… Всегда, когда меня касаются „они“, эти демоны… Слишком страшно!.. А бежать некуда и бессмысленно… Я нужен лишь здесь. А в других местах я ничто иное, как кукла для пошлых игр! Пропал!» Наутро всё оказалось ещё хуже. Сон у Ивана был скомкан и короток. Его разбудила дерзкая рука Натали, которая грозно что-то кричала ему, но Падший разобрать ничего не мог. Пока не увидел всё своими покрасневшими глазами… Его пробил холодный пот и страх, трепет, когда он, только разбуженный, приведённый в пыльную спальню Байльшмидта, увидел тёмный силуэт посреди скомканных одеял… Пред кроватью стоял Демонолог, держа в руках разбитую чашку с лазурными разводами. Вид его сам всё сказал за себя — конец. В Иване поднялась волна боли и растерянности, досады, страха и… Сочувствия, даже какого-то ощущения утраты… — Скончался около трёх часов назад… Горячка, приступ… Звал вас, — отрывисто кивнул Демонолог Падшему. — Но вы спали… Хотел он было сказать нечто важное, да не смогли разбудить… Однако уже поздно говорить. Гилберт Байльшмидт, наш дорогой Демонлорд, урождённый простым немецким сыном плотника, погиб, полагаю, от кровоизлияния… Простите, мне нечего сказать. Только… пожелать удачи… И врач стёр с лица рукой крупную слезу. Он ещё что-то говорил, ободрял, но Иван стоял, точно в бреду; ему стало слишком плохо и тошнотворно, мерзко, стыдно, отвратительно от себя самого и больно, тяжело, досадно, ужасно мучительно от вида бледного трупа… Глаза, такие стеклянные, мёртвые, он прикрыл пальцами, тихо говоря «Покойся с миром»… Он не замечал, как сердце его бешено застучало, выбивая из глаз крупинки кристально-чистых слёз… Ангел увидел смерть. И ему чрезвычайно тоскливо до спазмов в груди стало от этой подлости, проспавши последнюю минуту жизни этого единственного его Господина, кой поклялся несколько дней назад ему вернуть небеса, защитить, а может, и указать путь… Но всё было кончено! Нет — никто не вспомнит, все закопают и забудут благополучно… Кроме близких, которых нет. Одна прислуга и изгнанник — это не близкие, но всё ж… больше некому… — Это занавес, друзья… — сдавленным голосом прошептала Натали. Ивану показалось, что он в эту секунду видел мокрую плёнку у неё на глазах, но, быть может, ему мерещилось… — Куда же мы теперь?.. — дрожащим голосом спросил второй слуга, Торис, и ключница — остальные рыдали в коридоре совершенно открыто. — Нас раздерут в клочья… — шептала Натали, злобно стиснув зубы. — Это конец! Придурок! — девушка неожиданно ударила кулаком стену, около которой стояла недавно тихо… Её плечи содрогались, а голова опускалась, где прямой водопад светлых волос закрывал её горящее и влажное лицо… И никто не смел к ней подходить… — Тебя, божья блядь… — с желчью и рвано хрипела она, — тебя продадут какому-нибудь инкубу за гроши, а нас… Прислуга обязана сдохнуть, когда умирает хозяин, альфа, Господин… Убирайтесь с глаз долой! — рявкнула Демонесса, внезапно вспылив и оборачиваясь. Из её глаз искрились молнии гнева. — Хватит пялиться! Его всё равно скоро сожгут, как и нас! Да что же это за законы такие! Знала ж, что нужно было свалить отсюда… Ненавижу людей и их сентиментализм! Начиталась — вот! Лежит труп, мы — обречены! Убирайтесь, сказала! Тащите гроб! А ты! — она вмиг подскочила к Падшему, яростно, даже до удушья, сдавливая шею воротом его камзола. — Надеюсь, ты будешь так же мучиться, как и мы. Из-за тебя и Господина сегодня я буду гореть. Подыхай под кем-то и помни, сколько жизней ты погубил своей жалкой, бесстыдной, чёртовой душонкой! Убирайся! Пришлось повиноваться… Всегда холодная Демонесса рвала и метала, не подпуская никого к комнате: она ополчилась на всех, ревела в углу комнаты и жалела, что когда-то променяла сущно распутную, мерзкую жизнь Демона-соблазнителя на службу Господину, который в конечном счёте погубил и её и весь замок — всех, кто был так предан ему… Какая ошибка!..

***

Вполне ожидаемая новость потрясла весь Ад и в особенности столицу. Демоны пересказывали это из уст в уста, прибавляя всё больше подробностей, впрочем, как часто это бывает, под конец повесть превращается в сказку: будто Падший Ангел отравил Демона каким-то ядом после полового акта, когда тот спал, будучи в сговоре с оппозицией; кто-то прибавлял, что всему виной политическая игра, возмущаясь при этом, что «эти чёртовы сыны на своих мягких креслах перегрызают друг другу глотки, в то время как Подземное Царство готовится к войне с Небом — самонадеянные сановники!» Что ж, в общем, где-то подробности и вправду были правдивы… В это же утро в трактире по улице Кровавых Жриц «Ночная Бабочка» или, как её нежно прозвали постояльцы, «Голубая трава»* (название это трактир заслужил по праву!), состоялся очень интересный разговор. Два визитёра в чёрных платьях неприметно распивали дрянь, со смешанными чувствами обсуждая последнюю новость. — Гилберт покинул нас, — говорил один из них со вздохом, с грустной улыбкой. — Я давно хотел стать правой рукой… Но не думал, что прощание с другом, хоть и бывшим, с которым никогда я, в общем-то, и не дружил вовсе… (Вся наша дружба — одна вражда и борьба, игра, гонки, кто кого пересилит…) Станет такой мукой. Всё-таки, как ни странно, а сердце у меня ещё стучит… Выпьем за кончину моего злейшего друга, Штефан! A la guerre comme a la guerre, как говорится! — Верно, не забивай голову, она и так у тебя потекла… Что сделано, то сделано. — Именно так… Ох уж эта вражда!.. Я так устал от неё… — печально признавался красневший от «дряни» Демон, рукою путая длинные каштановые волосы. Опустив тяжёлую голову на плечо приятеля, он ещё раз глубоко вздохнул. — Не печалься, Эрж, лучше… — Какой уж там! Даже ты мне не друг, хоть мы столько махинаций… И всё вместе… Одни враги кругом, а единственного друга убил! — неожиданно жалобным голосом закричал пьяный Демон. А его приятель, Штефан, только рот ему прикрыл, но тот сопротивлялся, ведь очень не любил контроль. — Тише, Эрж, соберись, тебе ж ещё идти к Сатане… — вразумительно шептал Демонолог. Оглянувшись в трактире, он понял, что вряд ли эта пьянь что-нибудь да поймёт! — Я тебе отвар плесну. Чтобы дров не наломал… Поди! Эй, помоги, чёртов цербер! — Штефан подозвал слугу, чтобы вынести пьяного приятеля из «Ночной Бабочки» прямо в тарантас, хотя неприметнее бы было взять закрытую карету, но медлить нельзя — уж стукнул обед, а к Сатане нужно идти вечером, да и ещё Эржа оживлять! Что за наказание! — Вот так, Эрж, идём… Умница, вот так… — Я тебе съёмная барышня, что ль? — пьяно вопрошал Демон, всё-таки опираясь на «друга-недруга» рукой, чтобы не упасть. — Я знал, что ты на меня виды имеешь, э! извращенец! — Пф, удружил, спасибо, Эрж, за такую заботу… Да ты сейчас повалишься! Вот надо было вот так нажраться? Жрёшь… Иногда и кажется, что предаёшь всех подряд, чтоб повод только иметь; Ангелов всяких в подвалах… — Ште-е-еф! Я не мог сдержаться, ты ж тогда уезжал, предатель… — жалобно промямлил растроганный Демон. — А мы ж когда-то с Гилбертом тут пили до упаду-у-у! Жидкие дуэли* устраивали еженедельно! Что ж я… — Демонологу нужно было просто глубоко вздохнуть. Наконец тарантас был готов и чёрные кони понесли их к дому Штефана. Нужно бы бежать нам от них, мало ли, что ж эти оба замышляют… Однако интересно! Вы же не будете против, если мы проследим за ними до самого визита?.. Надеюсь, вы только «за». По прибытии в тот самый непримечательный дом Штефана, где всегда царил беспорядок, Демонолог с помощью слуги всё же дотащил приятеля до единственной постели. Оставалось дать Эржу микстуру, чтоб тот протрезвел, ведь он имел неприятную черту расчувствоваться, когда выпьет лишнюю кружку! Итак. Уложив Демона на постель, Штефан принялся готовить микстуру. И приготовил бы, если бы не прибежал слуга с округлёнными глазами и не сказал бы «Вас зовёт, превосходительство». Что ж, Демонолог ещё раз пожалел, что вообще связался с этим Демоном. Но что нам не приходится терпеть, чтобы прийти к власти?.. Увы! Эрж лежал на постели вконец хмельной, зовя Штефана по имени, что всегда раздражало Демонолога. Он же не давал такого права коверкать его имя. — Штеф, зачем я погубил единственного друга?.. Что со мной не так?.. Эх! Иди ко мне… Ште-е-еф! — Демонолог вздохнул и присел рядом на постель, как тут же был стиснут в объятьях разгорячённого Эржа. От него несло перегаром, казалось, что ещё чуть-чуть и самому можно опьянеть от этого запаха. — Да что тебе, пьянь?! — раздражённо отозвался Демонолог. Он старался не глядеть в поплывшие зелёные глаза. Эрж же молчал какое-то время, не отрывая головы от груди Демонолога. Казалось секунду, что пьяный уснул, но увы. — Мы ж друзья?.. — тихо спросил Эрж. Рука его поглаживала плечо Штефана. Тот поморщился, чтобы выразить отвращение, но опять же потерпел крах — Демонлорд не смотрел ему в лицо. Демонолог тяжело вздохнул. — Два раза — это не в счёт. Сколько тебе повторять… — Зря он это сказал. Хотя, быть может, он только и хотел этого. В последнее время Штафан и сам путался в своих словах и побуждениях. Как и ожидалось, пьяный Демон подмял его под себя, нависая… А Демонолог так и замер в каком-то трепете… Волна знакомого сладкого чувства прошлась по его телу, ни чуть не удивляя владельца. — А сколько тебе раз нужно, чтобы ты наконец стал мне больше, чем враг? — с усмешкой спрашивал Демонлорд, наблюдая за тёмными ресницами, которые тут же вздрогнули. Штефан не нашёл более мудрого решения, кроме как положить свою руку на чужие длинные волосы, в коих затерялся сухой цветок лилии… Эрж сам наклонился на этот красноречивый позыв, поддался вперёд, накрывая чужие губы страстным поцелуем, сопровождаемый тихим удовлетворённым рычанием с обоих сторон. Они ненавидели друг друга — это факт. Но бывали моменты, когда они настолько ненавидели друг друга, что это было похоже на подобие любви двух сумасшедших… Хотя не есть ли это истина?.. — Кто из нас больший извращенец, вампир? — злорадно шептал Эрж, не глядя, словно по привычке, расстёгивая пуговицы бордового жилета подрагивающими пальцами. Кто мог бы подумать, когда-то опять наступит этот момент примирительной близости?.. — С кем поведёшься… — улыбнулся Штефан в поцелуе, тоже откидывая верхнюю одежду с партнёра; дошли его пальцы до пуговиц рубашки, белой, мокрой от пота и пролитого вина, но тем больше возбуждая Штефана, ведь кровавое пятно напоминало ему о когда-то любимом напитке… — Иногда мне так хочется вновь напиться кровью, Эрж… — тихо усмехался бывший вампир, проводя пальцами по коже, под которыми были любимые венки… Кровь возбуждала его до сих пор, как пережиток прошлой жизни. — Клыки тебе вырву, Штеф, — улыбаясь угрожал Демон, оголяя торс, покрытый шрамами после сражений. Демонолог возбуждённо, про себя, застонал, когда представил на их местах потоки алой крови… Но вздрогнул под партнёром, точно подзывая к новым действиям. Эржу хватило очень мало времени, чтобы раздеть бывшего вампира до нижнего белья, но руки его жарко скользили по тонкой коже бывшей нежити, всегда бледной, даже белой, сквозь которую видна каждая венка, капилляр… Не отрываясь от чувствительной шеи, Эрж спустился руками к паху партнёра, он сдерживал себя, чтобы сейчас же не поиметь своего презренного приятеля, который сейчас так послушно обхватил его плечи, надавливая, призывая, чуть ли не прибегая к гипнозу, чтобы заставить Эржа делать то, что они оба задумали, к чему оба пристрастились! — Тебе лишь дразнить, кхм! — неслышно говорил Штефан, в то время как он ощупывал сильное тело Демона. — Давай, я готов… — громче просил он, откидывая голову назад, закусывая губы — блеснули клыки… Он сам хотел жестокости со стороны Эржа, а демону это нравилось: не раздумывая лишнего, опустил низ и бельё; ему на бёдра тут же забрался бывший вампир, будто опять превращаясь в бледную нежить без капли крови, чтоб первому поддаться вперёд, погружая возбуждённую плоть в себя… В нетерпении длинноватые клыки очерчивали шею, почёсывая; язык облизывал кожу, точно дезинфицируя поверхность перед уколом… А стоило Эржу резко войти в него глубоко, насаживая вампира на затвердевший орган, партнёр поддался инстинктам и жажде прошлых лет: как оживший он вновь впился зубами в истерзанную им за прошлые две ночи шею, с наслаждением ощущая кровь во рту, но вместе с тем и боль внутри себя, там, куда дерзко вбивался Эрж, его заклятый враг, доставляющий ему столько удовольствия и боли! Демон терялся в ощущении власти над Демонологом, над тем, как тот сам поддавался толчкам, углубляя контакт и выгибаясь в его руках навстречу. Кровавый поцелуй стал их любимым блюдом в сексе, когда они тупо кусали друг другу языки, впивались в губы, тоже покусывая до царапин, но не понимая этого, утопая во вкусе крови, как два вампира. Штефан податливо стонал ему в рот, как и Эрж, — никому не было дела до стыда, — рукой ласкал член Демона, чтобы и ему было так же невыносимо, ужасно, до боли блаженно в чувствах и ощущениях… Эрж давно уже опрокинул Штефана на прохладную постель, они не контролировали животные порывы и стоны, крики ненавистных проклятий и сладких обещаний, путаясь, топясь в озере… Всё было в крови, а им без разницы. Точнее, только жарче. Они не останавливались долго, прочувствовав уже несколько оргазмов, а им было всё мало, ведь что делает скука по врагам! Но всё же когда они поняли, что более не могут задерживаться и всё перемешалось у них перед глазами, они повалились на постель совсем рядом, прикасаясь друг к другу откровенно, тяжело дыша, мокрые от пота и крови, горячих слёз ненависти и… возможно, и этого. — Эрж… — хрипло позвал Демонолог. Демон же чуть двинул головой, не раскрывая глаз. — Скоро в замок… Как ты чувствуешь себя? — Демонлорд улыбнулся про себя. Повернув голову к Штефану, он отвечал: — Ужасно. — И кровавая улыбка исказила лицо бывшего вампира. Им обоим хотелось смеяться над собою. Но приходилось делать вид, что ничего не было. Как всегда. ------- *Отсылка к одному из фанфиков автора. *A la guerre comme a la guerre (фр.) — «На войне как на войне». *Жидкая дуэль — дуэль, в которой нужно «перепить» соперника.