Вихрь времени

До ярмарки, вопреки всем ожиданиям, наши герои не добрались. Причина была банальная: начался сильнейший ливень. Недаром про Англию говорят, что у этой страны нет климата, а есть только постоянно изменяющаяся погода. И, если ещё утром сияло солнце, и небо было голубым и почти безоблачным, то после полудня собрались тучи, и дождь хлынул как из ведра. Дорога сразу превратилась в сплошное грязное месиво, покрытое пузырящимися лужами. Поскальзываясь в грязи и дружно матерясь, Мейсон и Гудспид, уже не соблюдая никакой конспирации, со всех ног помчались к первому попавшемуся строению, кое оказалось придорожной таверной. Она представляла собой деревянный сруб с черепичной крышей, увенчанной флюгером, и наши друзья, не задумываясь, поспешили туда. Мокрый как курица монах и взмыленная кухарка с несколько размазанным макияжем ввалились в дверь и принялись осматриваться. Помещение изнутри казалось больше, чем снаружи. Грубые деревянные скамьи и столы, закопчённый потолок и обшарпанные стены придавали ему мрачный вид. Народу в таверне было порядочно – посетители так же скрывались от дождя. Судя по одежде, здесь были и пахари, и охотники, и просто бродяги, а ближе к стойке владельца таверны и официанта в одном лице сидел детина откровенно уголовного вида. Обросший густой щетиной и с нечесаной шевелюрой, он был одет, однако, довольно богато. Рожа у этой тёмной личности была более чем зверская, и он отличался от остальных едоков своими вызывающими манерами. Очевидно, это был разбойник с большой дороги. Он постоянно требовал вина, стуча кулачищем по столу, и свирепо бранился, если его заказ оставался без внимания. - Держи деньги, - шепнул Мейсон, вкладывая в ладонь Стенли горсть монет. – Иди, закажи себе что-нибудь, да садись на свободное место. Я сяду недалеко от тебя. И не забывай – ты женщина! Гудспид хмуро кивнул и подошёл к стойке. - Чего тебе, баба? - не очень вежливо спросил издёрганный хозяин таверны, вытирая руки о грязное полотенце. Стенли оглянулся, заметил, что едят другие и, стараясь придать своему голосу наибольшую женственность, коротко сказал: - Похлёбку и хлеба побольше. Хозяин запросил за обед пять монет, каковые, к счастью, у Стенли нашлись. Вскоре, сидя за столом и чинно поедая похлёбку с хлебом, Гудспид заметил, что Мейсон сидит за соседним столом, обгладывая куриную ножку и запивая чем-то из огромной кружки. Пока всё шло как надо. Напарники утоляли голод, мучивший их с самого утра, и на них никто не обращал внимания. Мейсон захмелел от эля и завёл разговор с соседом по столу. Гудспид, уничтожая похлёбку, стрелял накрашенными глазами по всему залу, ожидая, что вот-вот кто-нибудь распознает в нём мужчину, и поднимается крик. Однако, последующая ситуация приняла совершенно неожиданный оборот. Гражданин уголовного вида, а точнее – разбойник, уже напившийся до изумления, решил поразвлечься. Пошатываясь, он встал из-за стола, уронил бутылку и вихляющейся походкой направился к хорошенькой (как показалось его пьяным глазам) девушке, сидевшей с краю и грациозно хлебавшей похлёбку. Стенли (а это был, конечно, он) с подозрением покосился на незваного гостя, надеясь, что он пройдёт мимо. Да не тут-то было – пьяный в стельку детина направлялся именно к нему. «Ну, сейчас начнётся…» - подумал Гудспид с досадой и отвернулся. - Эй, крас-сотка, не желаешь со мной в-выпить? – заплетающимся языком предложил уголовный тип. Стенли бросил взгляд на Мейсона – тот был занят разговором. Гудспид решил действовать по собственной инициативе, и, следуя «первой заповеди», вежливо ответил: - Нет, спасибо, сударь. После чего уткнулся в свою тарелку, давая понять, что разговор окончен. Такой ответ сильно разочаровал разбойника, ожидавшего, что красотка сама бросится в объятия такой блистательной персоны, как он. - Послушай, птичка, я ведь добром прошу, - уже довольно угрожающим тоном прорычал он, приплясывая на месте от нетерпения. Он него разило перегаром, и Стенли почувствовал, как его руки чешутся от желания наподдать этому мерзавцу. - Я же сказа…ла – нет! - категорично отрезал он, уже понимая, что добром это дело не кончится. Сидящие рядом с интересом наблюдали за назревающим скандалом, Мейсон же продолжал трепаться с соседом и ничего не замечал. - Да ты, шлюха, вижу, добром не хочешь, тогда я возьму тебя силой! – взревел разбойник, чьё самолюбие было задето, и грубо схватил «красотку» за талию. Стенли мгновенно вспомнил «третью заповедь» и со всей силы врезал обидчику в глаз. Не ожидавший такого отпора разбойник отлетел к стойке, а посетители таверны зааплодировали и одобрительно загудели. Мейсон, наконец-то заметивший происходящее, показал Стенли большой палец. Но разбойник и не думал сдаваться. С ужасающими ругательствами он долго корячился у стойки и, наконец, встал. - Ах ты, проклятая потаскуха, сейчас я тебе покажу! – заорал он и двинулся с кулаками на «непокорную женщину». Гудспид, чувствуя поддержку всего зала, невозмутимо повернулся к нему. - Хочешь подраться? Ну, давай! Разбойник в ярости выбросил вперёд пудовый кулак, целясь «девушке» в лицо, но Стенли ловко уклонился от удара, и мужик, по инерции летя вперёд, всем телом грохнулся на стол, уставленный посудой. - Так его! – дружно взревели зрители. Стенли, чувствуя небывалую уверенность, взял разбойника за шиворот, вынув его лицо из миски с кашей, и дал ему хорошего финального тумака, от которого нокаутированный супостат мешком повалился на пол. - Будешь знать, как приставать, - резюмировал Гудспид, отряхивая руки. Посетители таверны восторженным рёвом встретили его победу. - Предлагаю тост в честь смелой женщины! – крикнул монах-Мейсон, вскакивая со своего места. Его предложение поддержали все. Раздался грохот глиняных кружек, заглушаемый гулом голосов. Пока люди оживлённо обсуждали инцидент, Стенли заметил, что к нему подходит хозяин таверны, держа в руках увесистый свёрток. -Храбрая женщина! – возвестил он, - вот тебе свиной окорок за счёт заведения! - Чего? – не понял Гудспид. - Ты избавила мою таверну от этого негодяя, - пояснил хозяин. – После такого позора он вряд ли покажется здесь снова. От него я терпел постоянные убытки: то напьётся вдрызг и посуду разобьёт, то посетителей напугает… - Теперь понятно, - смущённо пробормотал Стенли, принимая подарок. После того, как опозоренного и вымазанного кашей разбойника выволокли под руки за дверь, жизнь заведения пошла своим чередом. Мейсон и Гудспид вышли на крыльцо, где никого не было, и увидели, что дождь закончился. День клонился к вечеру, солнце стояло низко. - Молодец, сынок, - сказал Мейсон, потрепав Стенли по плечу. – Не забыл моих указаний. - И, к тому же, я тоже кое-что заработал, - похвастался Гудспид, потрясая свёртком. - Ты обеспечил нас ужином, а я – ночлегом, - сообщил Мейсон. – Ты думаешь, я зря так долго разговаривал с тем мужиком? Видишь ли, он согласился пустить меня к себе на ночлег. Деревня совсем рядом. - Ты сказал – тебя, а не нас, - уточнил Стенли. - Не волнуйся, я всё улажу, - заговорщически подмигнул Мейсон.