Вихрь времени

Заморив червячка, напарники украдкой вышли из деревни, не потревожив даже собак, и направились к реке, чтобы умыться и попить. Берега водоёма заросли густым кустарником, сквозь который видимость была нулевая. - Сначала давай посмотрим, нет ли кого там, а то опять за чертей примут, и я нечаянно забуду, что здесь нельзя убивать, - предупредил Мейсон. Гудспид скинул ранец, автомат и защитный жилет и подошёл к кустам. Осторожно раздвинув ветки, он отскочил, словно ужаленный. - Чего там? – спросил шёпотом Мейсон, сразу схватившись за оружие. - Там… голая баба. Она выходила из воды, - также шёпотом ответил Стенли, покрасневший, словно помидор. - Наверное, это средневековый дикий пляж, - предположил Мейсон. Внезапно ему в голову пришла какая-то мысль. – Слушай, Гудспид, сходи-ка ещё разок и посмотри, есть ли там ещё купающиеся люди. По-моему, у меня есть идея, как облегчить наше с тобой здесь существование. - Какая идея? - Да мы просто можем спереть их одежду и переодеться местными жителями, чтобы не выглядеть в этом времени полными идиотами. - Хм… Здорово придумал. Только кто будет красть? - Ты на разведку ходил, тебе и сподручнее. - Но идея-то твоя, ты и кради! - Хорошо, только не обижайся, если меня заметят, и я кого-нибудь грохну. - Нет, Джон, только не это! Ладно, я попробую, - проворчал Гудспид и скрылся в кустах. На этот раз он пробрался дальше и смог увидеть значительный участок реки. Действительно, купающихся в воде было немало, и мужчин, и женщин, и их одежда лежала на берегу, за ней никто не присматривал. Стенли выбрал момент, когда никто не смотрел на берег, незаметно прокрался, схватил два первых попавшихся под руку узла и жал стрекача с места преступления. Радостный и сияющий, он с победным видом вышел из кустов и бросил добычу Мейсону, который ловко поймал узлы на лету. - Мне это удалось! – ликовал Стенли. - Сейчас посмотрим, что ты у них уволок, - сказал Мейсон, разворачивая первый узел. - Ты пока разбери эти тряпки, а я пойду посмотрю, не хватился ли кто пропажи, - проявил бдительность Стенли. И опять скрылся в кустарнике. Через полминуты он вернулся с сообщением, что всё спокойно, и увидел, что Мейсон уже облачился в один из принесённых нарядов. Это была длинная коричневая ряса бродячего монаха с капюшоном-клобуком, закрывающим пол-лица. - Мейсон, ты выглядишь неподражаемо! – ахнул Гудспид. – Словно сошёл со старинной гравюры. Настоящий францисканец! - А главное, под ней можно оружие спрятать,- одобрительно пропыхтел Мейсон, хлопает себя по бокам. – И размер подходящий. - Ну, а теперь посмотрим, что досталось мне, - в предвкушении потирая руки, сказал Стенли. – надеюсь, прикид будет не хуже, чем у тебя. С этими словами он развязал второй узел. Когда он развернул одежду, то взвыл от досады. Несчастного Стенли постигло ужасное разочарование – на траве лежало женское платье легкомысленной сине-зелёноё расцветки, белый передник и накрахмаленная косынка! Гудспид закрыл рукой глаза, чтобы не видеть этого ужаса. Мейсон ехидно захихикал: - Да уж, прикид ничуть не хуже, чем у меня! Даже лучше! - О, господи, - простонал Гудспид. – Мейсон, прекрати стебаться надо мной! Я же не видел, что именно краду! Кошмар какой… - Но, если ты хочешь появиться на людях, тебе придётся это надеть, - наставительно молвил Мейсон. - Ты что, совсем чокнулся на старости лет! – заорал Гудспид. – Я никогда это не надену! Надевай сам, если тебе нравится! - Да при моей-то бороде, - захохотал Мейсон, - странная вышла бы женщина! Нет, уж лучше я побуду монахом. - Всё равно, я даже и не подумаю это надеть, - упрямился Гудспид. – Я не извращенец! - Ну, тогда пойди и укради себе что-нибудь другое. - И пойду! И украду! - и с этими словами Стенли решительно поднялся и в четвёртый раз отправился в кусты. Зрелище на берегу ему совсем не понравилось. Толстая голая тётка, прикрываясь ветками, бегала взад и вперёд и что-то обвинительно орала. Стенли сразу сообразил, что она ищет свою пропавшую одежду. Он также заметил и пузатого лысого субъекта с огромным крестом на шее, который, стоя по пояс в воде, с отчаяньем пытался высмотреть что-то на берегу. «А вот и монах», - подумал Гудспид. Ясно было, что при таком внимании народа к реке не выйдешь. Стенли вернулся к Мейсону ни с чем. - Не получилось, - разочарованно пробормотал он. – Они заметили пропажу. - Тогда делаем ноги отсюда, - встревожился Мейсон. Они быстро похватали вещи и спустились на пару сотен метров вниз по реке. Здесь кустарник был реже, и купающихся не было. Напарники расположились на зелёной лужайке у самой воды. - У тебя нет выбора, - озвучил приговор Мейсон, потрясая злополучным платьем перед носом Стенли. – Одевайся. Гудспид, испепеляя ненавистный наряд взглядом, прошипел: - Вот гадость-то… И тётка, как назло, была дородная и широкая в плечах. На меня оно как раз налезет… Он с содроганием взял платье, повертел в руках. - Ну, ты хотя бы примерь, - предложил Мейсон, глядя на его страдания. - Да, тебе легко говорить! «Примерь»! Сам бы попробовал! – ворчал Стенли, прикидывая платье так и эдак. Наконец, он снял форменную куртку, оставшись в одной рубашке, и с трудом влез в платье, чуть не запутавшись в подоле. Мейсон, глядя на это, чуть не помер со смеху. - Хватит ржать, лучше помоги пуговицы застегнуть, они почему-то на спине, - пропыхтел, воюя с платьем, Гудспид. Затем он с помощью напялил белый передник и косынку. Когда всё было готово, Мейсон захохотал так, что и в деревне, наверное, было слышно. Перед ним стояла, уперев руки в бока, злющая плоскогрудая кухарка, из-под платья которой виднелись чёрные штаны и высокие армейские ботинки. - Ну, чего ты угораешь, Джон, - чуть ли не со слезами сказал злой до невозможности Гудспид. - Да ты сам посмотри на своё отражение в реке, - едва выговорил от смеха Мейсон. Стенли подошел к воде и, глянув вниз, отшатнулся, словно увидев водяного. Затем подошёл поближе и, внимательно изучив своё отражение, махнул рукой и вернулся к Мейсону. - Чёрт-те что и сбоку бантик, - с отвращением констатировал Гудспид. - Нет, ты не прав… - «утешил» его Мейсон. – бантик у тебя сзади, а не на боку. - Стенли злобно глянул на него, глаза биохимика метали молнии. - Ну ладно, - примирительно сказал Мейсон. – Не возвращаться же обратно? - Нет, ты как хочешь, но я так ходить не буду. Лучше совсем без маскировки, чем с такой. - Ты хочешь, чтобы тебя схватили инквизиторы? – вкрадчивым голосом спросил Мейсон. – Сам же сказал, что они живьём изжарят и не задумаются. - Ты прав, Джон, - проворчал Стенли. – Ладно, пока так похожу. Но при первой же возможности добуду себе более подходящий прикид! - Договорились, - сказал Мейсон. – А знаешь, тебе даже идёт… - Ты опять?! – сжал кулаки Гудспид. - Шучу, шучу… Но, чтобы быть похожим на кухарку, тебе недостаёт некоторых деталей. - Каких это? - А вот этих, - Мейсон показал на грудь. – Лучше травы нарви и набей нагрудные карманы, а уж потом сверху платье надевай. Стенли со вздохом последовал его совету и через несколько минут обзавёлся шикарным бюстом. Правда, бюст этот был немного неровный, несколько угловатый и располагался ниже, чем следовало бы, но уж с этим поделать было ничего нельзя. - Не расстраивайся, - сказал Мейсон, видя, какие рожи корчит Гудспид, рассматривающий свои новые части тела. – Насколько я знаю, в пятнадцатом веке простолюдинки лифчиков не носили… Что есть – то есть. - Вот чёрт! – только и вымолвил Стенли. - А теперь займись своим лицом, - назидательным тоном изрёк Мейсон, расхаживая взад-вперёд по поляне. - А что такое? Что не так с моим лицом? - Ты когда-нибудь видел женщину в таком чистом платье и с такой зверской рожей? Пойди умойся, на тебя же смотреть страшно. - А вам, святой отец, это тоже бы не помешало, - съехидничал Гудспид. – Уже пятьсот лет как не мылся… Вдвоём они спустились к реке и принялись отмывать свои расписанные ещё с Алкатраса маскировочными полосками лица. - Вот теперь гораздо лучше, - отфыркиваясь, словно кот, сказал Мейсон. Стенли, вытирая руки о передник, заметил на его изнаночной стороне потайной кармашек. Внутри было зеркальце, пудра и какая-то допотопная помада в коробочке. - О! Самое то! – одобрил его находку Мейсон. – То, что тебе нужно. - Что?! Ты хочешь, чтобы я ещё и накрасился? – Стенли аж подскочил на месте и молниеносно спрятал «дамские штучки» в карман. - Именно, - кивнул Мейсон. – Без этого никто не примет тебя за женщину. - Не-е-ет! – заорал Гудспид, размахивая руками, словно ветряная мельница. – Я не буду краситься! Это уже чересчур! - Не будешь? – прищурился Мейсон. – Да я сейчас сам тебя возьму и накрашу. Перестань выпендриваться, а лучше благодари судьбу за такой подарок. Я не собираюсь долго торчать у этой грёбаной речушки. Надо идти в другую деревню, к людям, если уж в этой так неудачно засветились! А ты выделываешься, словно девственница! С этой обличительной речью Мейсон подошёл к Стенли, силой выгреб у него из кармана косметику и всучил ему в руки. Бедный Гудспид понял, что его старший напарник не отступит и, причитая и проклиная всех и вся, стал неумело наносить макияж. Кося одним глазом в зеркало, он намазал губы помадой, а затем так напудрился, что стал похож на японскую гейшу. Глаза и особенно брови у него вдруг куда-то исчезли, и на белом, как снег, лице, красовались лишь красные, словно кровь, губы. - Да-а, - скептически протянул Мейсон, разглядывая его работу. – Не мешало бы еще глаза подвести. Жаль, что нечем. - У меня химический карандаш есть, - пробубнил Стенли, пялясь в зеркало. Похоже, он и сам был не очень доволен своим внешним видом. - Давай сюда, - распорядился Мейсон. После того, как карандаш был извлечён из недр рюкзака Стенли, Мейсон сам подрисовал ему глаза и брови. В итоге Гудспид стал похож на русскую матрёшку. - Ну, вот и всё, «мисс кухарка», - торжественно провозгласил Мейсон. - Видела бы меня сейчас Карла, - пожаловался Стенли. – Она бы ни за что не пошла за меня замуж! - Без этой маскировки ты никогда не вернёшься к своей любимой Карле, - озвучил очевидное Мейсон. - Да, о возвращении ещё нужно подумать, - вздохнул Гудспид. Прежде чем покинуть берег, напарники разделили вещи и снаряжение. Каждый взял поклажу соответственно своему внешнему виду. Два автомата, запасные магазины к ним и гранаты спрятал под своим длинным и широким одеянием Мейсон. Стенли же из оружия взял только пистолет, висящий в набедренной кобуре, и штурмовой нож, пристёгнутый к лодыжке. Он же взял оба рюкзака с необходимыми вещами. Вскоре монах и кухарка шагали по пыльной просёлочной дороге, ведущей в соседнюю деревню, как утверждала ветхая стрелка-указатель…