The Neighbourhood – W.D.Y.W.F.M?
Бруклин, Нью–Йорк, США. День спустя. – Так вот как выглядит тайное логово Символа Свободы. Стиву не очень нравилось, когда его назвали так, но из уст Катрины это прозвучало больше со смешинкой и издевкой, а не с натянутым пустым пафосом. Она была так погружена в рассматривание его квартиры, что не замечала, как пристально за ней наблюдает Стив. С легкой ухмылкой на губах, скрестив руки на груди и облокотившись о дверной косяк, он следил за ее фигурой, которая осторожно, даже будто бы опасливо маячила в его апартаментах. Сразу видно, что Роджерс редко бывает в своем убежище. Однако квартира была чистой, опрятной, меблированной по минимуму, но удивительно уютной. Но Катрину поразило количество книг. Все стеллажи, полки и были заставлены ими. Небольшую стопку она даже обнаружила возле бежевого кресла у камина. Два толстых тома о Второй мировой, «Искусство войны», «Мадам Президент», «Никогда не сдавайся», «История Холодной войны», «Президенты США» и все в таком духе. Катрина перевела озадаченный взгляд на Стива, который прокашлялся и наконец оторвал себя от косяка, удалившись на кухню. – Патриот, – тихо фыркнула женщина, возвращаясь к изучению помещения. Пока мистер Галантность громыхал на кухне, Катрина решила, что это книги живут в квартире Стива Роджерса. Их было так много, что женщину подмывало узнать, прочел ли Капитан их все. В ее детской в Соноре не было даже окна. Что уж говорить о книгах, которые она видела лишь на занятиях с Алехандро. Пальцы его аккуратно перебирали корешки книг, глаза изучали названия, и перед Катриной стремительно вырисовывался какой-то новый, совершенно не знакомый ей Стив Роджерс. Она знала солдата и капитана Роджерса, но совершенно не имела представления, кем становится этот человек, когда снимает и вешает на полочку свой звездно-полосатый костюм. Личное жилье – самый легкий и верный способ собрать информацию о человеке, и глаза Катрины уже на автомате с жадностью сканировали каждую ворсинку ковра в гостиной. Выводы формировались в ее голове молниеносно. В том, что Стив Роджерс до одури одинок, она не сомневалась и при первой встрече. Однако в этой квартире вряд ли бывает кто-то, помимо самого хозяина, и то дай бог хоть раз в неделю. Женской руки здесь совершенно не чувствовалось, и это вызывало у Катрины предательское самодовольство. Взгляд ее упал на каминную полку, и в груди что-то сжалось, а потом запульсировало с томной болью. Внимание Катрины привлекла всего одна фотография. В тонкой деревянной рамке, она стояла впереди, на самом видном и почетном месте. Катрина осторожно взяла рамку, чтобы не заляпать педантично протертое стекло, и стала всматриваться в лицо молодой женщины, с густыми темными волосами, пухлыми алыми губами и взглядом, в котором читалась сила и уверенность. Фотография довольно старая, но хорошо сохранившаяся, а военная форма сороковых этой женщины выдавала тот факт, что красивая и статная дама была англичанкой. Она слышала, как к ней со спины подошел Роджерс и бережно забрал фотографию из ее рук. Катрина глядела на лицо Стива, сверлившего фото женщины тем самым взглядом, который Катрина в своей жизни видела всего лишь один раз. Именно так смотрят на женщину, которую любят. – На ужин будут спагетти, я не очень хорош в готовке, – глухим голосом произнес Стив, продолжая таращиться на фотографию в руках. – Ванная в конце коридора. Этот намек она поняла сразу же. И молча удалилась, оставив Роджерса блуждать в закромах воспоминаний, которые никак не отпустят его. А, может, сам Капитан не желает расставаться с ними, предпочитая балансировать в этой временной петле. Роджерс наговаривал на себя, ибо находившееся в ее тарелке было таким изумительно вкусным, что у Катрины на губах проступала довольная улыбка. Ужинали они в молчании, сидя за узким деревянным столом друг напротив друга. Свои мокрые после душа волосы Катрина наспех затянула в какое-то подобие хвоста, а из одежды на ней была всего лишь футболка Роджерса, которая доходила практически до середины бедра. Стив поглядывал на нее и понимал, что Катрина совершенно не вписывается в окружающую обстановку. Она чужая среди уюта и какого-то подобия спокойной, нормальной жизни. Место Катрины было не здесь и даже не на улицах Хуареса, где она чувствовала себя как рыба в воде. Роджерс видел ее лишь в четырех стенах изолированной тюремной камеры, в серой, мешковатой форме заключенного. И Стив ненавидел себя за подобные мысли. Казалось, его вера в Катрину пошатнулась, но Роджерс лишь отогнал эти навязчивые размышления прочь, залпом выпивая вино из своего бокала. – Как ты уговорил совет отпустить меня и Барнса? – Катрина разорвала их молчаливую нить, выжидающе уставившись в голубые глаза Капитана. Роджерс против воли покосился на третий прибор на столе, так и оставшийся нетронутым. – Он не пришел из-за меня, – угрюмый взгляд Стива она с легкостью проигнорировала, ибо знала, что права. – Он бы и так не пришел, – сказал Капитан. – И отвечая на твой вопрос: да, уговорил. Поставил на кон себя. – И что это значит? – напряглась Катрина, но постаралась ничем себя не выдать. В эмоциональном плане она и так лажала слишком часто. – Если ты или Баки что-то выкинете, то шкуру спустят с меня, – как ни в чем не бывало кивнул Стив, даже попытался улыбнуться. Вот только Муэрте заметно помрачнела. – Тогда понятно, почему ты притащил меня сюда. В Барнсе ты уверен, а вот за мной нужен глаз да глаз, я права? Стив шумно вздохнул, понимая, что все это может вылиться в неприятный разговор, даже ругань. Им могло быть проще, находись они на какой-нибудь базе или под гнетом преследования, но сейчас был штиль, и именно это вскрыло всю ту недоговоренность между Роджерсом и Катриной. – Ты так и не рассказала, как тебя поймали. Как ты оказалась у Гонсалеса. – Ты хочешь услышать мой ответ? – Не знаю. А ты скажешь правду? Потому что у меня складывается такое впечатление, что ты умеешь только лгать. Казалось, его слова задели наемницу, но на лице Катрины не дрогнул ни один мускул. Только глаза снова затянулись холодной, неприступной коркой. Стив уже жалел, что вообще открыл рот, однако ему казалось, что Катрина нечестна с ним, и это беспокоило, нет, это просто выводило его из себя. – Я поддалась эмоциям, чего делать никогда не следует. В итоге пошла к тому, перед кем в подобном расшатанном состоянии появляться просто глупо. И поплатилась за свою несдержанность и неосторожность. – Исчерпывающий ответ. И кто же этот человек? Дай угадаю, Эмиль Пако? Наркоторговец и убийца? Роджерс мог поклясться, что в ее глазах промелькнуло раздражение, даже злоба. Он был уверен, что Катрина сейчас начнет защищать этого мерзавца, с которым ее связывают странные, неясные и туманные отношения. Но Катрина ничего не сказала, положив вилку на стол и угрюмо уставившись куда-то в сторону. – Прости меня, – Стив потер переносицу, коря себя за такое поведение. С Катриной нужно быть осторожным, следить за языком, иначе вскроешь одну из многочисленных ран на ее душе. – Ты устал, Стив, – неожиданно спокойно, даже тепло отозвалась Катрина. – Тебе нужно отдохнуть. Все это для тебя в новинку, это выматывает. Капитан лишь прокашлялся, будто давя какой-то волнующий и терзающий вопрос, поднялся и долил в ее бокал остатки вина. Катрина не смотрела на него, перегнувшись через стул, изучая очередную стопку книг. – Зачем тебе так много книг? – не удержалась она, когда Роджерс сел обратно на свое место. – Это преступление? – хмыкнул Стив. – Нет, просто.., – Катрина прикусила губу, с прищуром глядя на Роджерса, но тот явно был заинтересован в том, что она скажет. – Эти книги такие… скучные. Судя по названиям и описаниям. – Скучные? – рассмеялся мужчина. – Знаешь, для парня, пролежавшего полвека во льдах, все это чертовски интересно. Я пропустил так много, что только книги могут помочь мне наверстать упущенное. Ну, еще, конечно, интернет. Но с ним надо быть аккуратнее, а то затягивает. – Все верно, но… Нет ничего фольклорного, никаких историй или сказок. У каждого человека должна быть хоть одна книжечка с историями, Стив. Казалось, Катрина весьма встревожена этим, но Стив не мог подавить снисходительную улыбку. С ней ведь можно просто говорить, что-то обсуждать. Катрина не такая уж ненормальная, она обычная женщина. Прекрасная женщина, как считал Роджерс. – Прямо уж должна? – лукаво улыбнулся он, подпирая щеку рукой. – Конечно, – чуть ли не с возмущением фыркнула Катрина. – Об истории целых народов лучше расскажут их легенды и предания, а не эти черствые домыслы каких-то там профессоров. Стив рассмеялся, а потом спросил то, что довольно долгое время не давало ему покоя. – Откуда ты знаешь так много всяких сказок и историй? Она с минуту сверлила его настороженным взглядом, будто бы решала, стоит ли ей продолжать раскрываться перед этим человеком или же нужно замолчать, пока не стало слишком поздно. Пока Катрина не успела окончательно привязаться к Стиву Роджерсу. – Я не была усидчивой и внимательной в детстве, – наконец, начала она, комкая в руках уголок салфетки. – И тогда Алехандро придумал своего рода игру. Если я справляюсь с уроком или какой-то задачей, то он рассказывает мне сказки. По одной истории за каждый выполненный урок. На губах Роджерса проступила улыбка, сочетающая в себе как умиление, так и горечь. Но Катрину нисколько не тронул собственный рассказ. Она особо ничего и не чувствовала по отношению к доктору Кастело, да и вспомнила о его смерти только сейчас, когда образ мексиканца всплыл в ее воспоминаниях. – Как видишь, ученицей я была способной, – улыбнулась Катрина, заглядывая в голубые глаза капитана Роджерса. На потолке то и дело проскальзывали бледно-желтые полосы, просачивающиеся в спальню сквозь жалюзи. Стив Роджерс тихо вздохнул, понимая, что заснуть в ближайшее время у него не получится. Катрина предпочла переночевать на диване, и Стив не стал ее отговаривать. Она знала о фотографиях, которые Наташа показывала Роджерсу, знала, что он в курсе ее дел в Мексике. Наверно, поэтому Катрина так сторонилась его. Боялась, что Роджерс после такой правды возненавидел ее. Поэтому, когда ее темный силуэт бесшумно оказался на самом крае его постели, Роджерс лишь приподнялся на подушке, тщетно пытаясь разглядеть ее лицо в темноте. Ненависти он не чувствовал, тут, скорее, подошло бы такое слово, как смятение. Катрина не умела говорить, не умела открывать душу. Она могла лишь действовать. – Не могу заснуть, – в темноте ее голос звучал с детским смущением, будто в том, что Катрина боится закрывать глаза и погружаться в собственные кошмары было что-то постыдное. Она сидела так, будто в любой момент была готова сорваться с места и убежать прочь, скажи Роджерс хоть слово. «Уходи» или «Не стоит». Катрина ожидала услышать любые из них, но не те, что в итоге сорвались настойчивым полушепотом с его губ. – Иди ко мне. Катрина целовала его медленно, осторожно, будто спрашивая разрешения на то, что делает. Роджерс же лишь запустил пальцы в ее темные волосы, жадно и несдержанно отвечая на поцелуи, углубляя их, прижимая теплое женское тело еще ближе к себе. Катрина нескоро оторвалась от него, но лишь для того, чтобы ловко стянуть с себя его футболку. Сквозь жалюзи на ее обнаженную округлую грудь падали тонкие линии желтого уличного света, а Катрина замерла, выжидающе заглядывая в глаза Капитана. Роджерс глухо застонал, подаваясь вперед и покрывая женскую грудь влажными, размашистыми поцелуями. У ее кожи теперь другой вкус. Там, в Хуаресе, она была солоноватой от пота, пахла табачным дымом и пылью, теперь же Роджерс угадывал привкус его геля для душа и собственный запах, который женщина впитала в себя. Катрина на удивление была податливой, спокойной. Она лишь шумно дышала, позволяя уложить себя на спину. Стив нервно избавлялся от собственной одежды, не сводя с Катрины взгляда. В его постели еще никогда не было обнаженной женщины. И несмотря на ночную комнатную темноту, Стив видел все. Она широко развела ноги, позволяя ему удобнее устроиться над ней. Роджерс вошел в нее медленно, осторожно, а Катрина лишь тихо застонала в его губы, сильнее сжимая мужские плечи руками. В Хуаресе они вели себя как псы, сорвавшиеся с цепей. Резкие, неконтролируемые, жадные. Сейчас же Роджерс старался не торопиться, продлить все это как можно дольше, ведь после Катрина снова замкнется в себе и спрячется от Стива за свою неприступную стену. Катрина честна и естественна только в такие моменты, и для Стива в этом нет совершенно ничего пошлого. Она настолько доверяет ему, что позволяет брать ее, быть в ней. Вот только в Мексике она не скупилась на крики, а теперь будто бы давила это в себе, лишь закрывая глаза и запрокидывая голову, глухо мыча сквозь сжатые зубы. Он начал двигаться резче, глубже, сдавливая запястье Катрины в своих пальцах. Если бы под ним была обычная девушка, то такой Стив давно переломил ей все кости. Но Катрина была совершенно необычной. Его движения сопровождались аккомпанементом скрипа кровати, пошлых шлепков тело о тело, его сбитым, хриплым дыханием и приглушенными полустонами–полувздохами Катрины. На улицах ночного Бруклина было на удивление шумно и многолюдно. Под окнами старенького, пятиэтажного кирпичного строения прошлого века сновали туда-сюда любители ночной жизни и полуночных, запретных развлечений. Звон разбившейся о тротуар бутылки сливался с женским полупьяным смехом и резким визгом, когда на зад веселой барышни в обтягивающих джинсах прилетела мужская ладонь. Катрина знала все о тайнах людской ночной жизни, но никогда не была участницей подобного. Ее ночь часто была полна крови и насилия. Либо же монотонного гудения люминесцентных ламп и нескончаемого одиночества. С мужчиной она была лишь однажды, да и то не помнила, каково это. Она просто знала, ощущала присутствие самого факта этой связи, но никаких чувств Катрина по этому поводу не испытывала. А вот то самое, сводящее с ума, накатывающее огромной, обжигающей волной чувство, Катрина в данный момент испытывала так остро и ярко, что Муэрте казалось, будто она не переживет подобного. Теперь она плавно, неспешно двигалась верхом на мужчине, который и сводил ее с ума. Роджерс в какой-то момент сорвался и в очередной раз взял контроль в свои руки. Теперь он лишь насаживал ее на себя, резко и до упора, сжимая одной рукой женское бедро, а второй придерживая Катрину за поясницу. Он обжигал стонами ее влажные, выпирающие ключицы, а Катрина прижималась к нему, как к спасательному кругу, позволяя ему самому задавать ритм, пока пальцы ее скользили по его затылку и вплетались в короткие, жесткие темно-пшеничные волосы. – Стив, – тихие, сбивчивые женские охи чередовались со сдавленными стонами. – Мой Стив. Она целовала его макушку и лоб, прижималась губами к влажному виску, нашептывая его имя, вдыхая запах мужского тела, такого дурманящего и возбуждающего. Катрина кричала, сжимая капитанские плечи так, что практически переломала их. Она чувствовала, как внутри ее разливается Роджерс, а потом Катрина беспомощно рухнула на холодную, мягкую простыню. Пьяный смех и гомон гуляк давно скрылся в сердце Бруклина, и городскую тишь нарушал лишь гул проезжающих через два квартала машин, да вой полицейской сирены в западной части района. Где-то в темноте рядом с ней громко дышал Стив, и жар, исходящий от его обнаженного тела, обжигал ее бок. А Катрине казалось, что сегодня она впервые не побоится засыпать.***
Jed Kurzel – The Dagger
Шепот множества голосов был похож на шум прибоя, на пенистые волны, накрывающие берег, и затем убегающие обратно в темные глубины бездушного океана. Этот тихий гул сплетался в одно слово, обволакивающее живым, цепким туманом. «Убей». Руки ее дрожали, но она не смела разогнуть пальцы, из последних сил удерживая на весу обмякшее мужское тело. – Помогите ему, – всхлипнула Катрина, обращаясь к людям, окружающим ее. Вот только вокруг нее стояли не люди. Катрина заглядывала в черные, бездонные глазницы скелетов, которые тупо таращились то на Катрину, то на мужчину в ее руках. – Помогите, – повторила свою мольбу Катрина, но скелеты никак не отреагировали. «Убей». Темные пряди липли к лицу, ей было жарко и неприятно в подвенечном платье, которое уже насквозь пропиталось кровью. Его кровью. Слезы текли и текли из глаз, а она лишь всхлипывала, беспомощно таращась на бледное лицо Стива, на его спутавшиеся светлые волосы, на искривленный и приоткрытый окровавленный рот. Она глядела в его небесно-голубые глаза и не видела в них ничего, кроме страха. «Убей». – Да помогите же ему, – взвыла Катрина, прижимая к себе на удивление легкое тело Капитана. – Он еще жив, ему можно помочь. Умоляю вас. Скелеты лишь уставились на Роджерса, который захрипел, но даже не попытался освободиться из рук Катрины или сказать хоть что-то. – Что мне делать? – шептала женщина, придерживая голову Стива. – Скажите, как его спасти. Вместо ответа, скелеты вдруг расступились, а затем перед Катриной оказалась она. Санта Муэрте будто плыла по воздуху, ее иссушенные черные волосы развивались, точно так же, как и подол ее драного платья. Стив впервые предпринял попытку двинуться, но тут же глухо застонал, закатывая глаза. Катрина лишь прижала его тело ближе к себе, неотрывно глядя на Сантиссиму. Богиня не проронила ни слова, только протянула свою костлявую руку и вложила в дрожащую ладонь Катрины острый кинжал. Женщина непонимающе таращилась на кинжал, а когда подняла глаза, то Муэрте уже не было. Скелеты еще плотнее окружили ее и Роджерса, с воодушевлением повторяя одно и то же слово. «Убей, убей, убей». – Нет, – охнула Катрина, отрицательно мотая головой. – Нет, нет, нет. Я не могу. «Убей, убей». Катрина взвыла, до крови кусая губы и продолжая мотать головой. А Стив, несомненно, все понимал, только никак не пытался спастись, будто бы смирился. Будто бы принял участь. Как жертва на алтаре. – Прости меня, прости, прости, прости, – как в бреду повторяла Катрина, сильнее сжимая в руке холодный кинжал. Один из скелетов подался вперед и положил свою ладонь под голову Роджерса, тем самым давая возможность Катрине вскинуть руку с оружием. «Убей, убей, убей, убей». – Прости, прости меня… «Убей, убей». – Я не хотела… «Убей». Острие кинжала с легкостью распороло тонкую кожу, вскрыло горло Стива Роджерса, разорвало мышцы и оголило шейные позвонки. Стив дернулся в ее руках, глаза Капитана расширились, страх в них теперь сменился на животный ужас. Алая, горячая кровь обильно вытекала из раны, стекала по шее, капала на подол ее подвенечного платья. А затем Катрина начала смеяться. Она смеялась, наблюдая, как кровь льется по костлявой руке скелета, как жизнь покидает тело Роджерса, как его прекрасные глаза блекнут, затягиваются мертвой, бездумной пеленой. Катрина хохотала, наблюдая за тем, как умирает человек, которого она любит.Jed Kurzel – Second Apparition
Он шагал по плоской крыше одного из бруклинских домов. В одном из них он, возможно, когда-то даже жил, вот только Барнс не помнил, да и не хотел вспоминать в каком именно. Баки давил в себе воспоминания, позволяя всплывать лишь тем, которые могли принести пользу, информацию, а не душевные терзание и острое непонимание. Роджерс как бы невзначай позвал его на ужин сегодня, хотя прекрасно знал, что Баки не придет. Тот Баки, с которым он носился мальчишкой по этим самым улицам, расстилающимся внизу, может, и с радостью принял предложение. Но не этот Баки. Новый, обозленный на мир, недоверчивый и грубый. Такие не ходят на дружеские посиделки. Такие как Барнс предпочитают одиночество и бутылку чего-то крепкого. Ее темную фигуру он заметил сразу же. Катрина стояла у самого края, дрожала как осиновый лист и, казалось, даже не подозревала, что на крыше она теперь уже не одна. Барнс с минуту сверлил ее взглядом, потом шумно вздохнул, стянул с себя куртку и, подойдя ближе, накинул ее на плечи Катрины. Он не знал, какого хера делает это, просто женщина была в одной лишь футболке Роджерса, которая доходила ей чуть ли не до середины бедра, но не могла спасти от холодного ветра. Барнс не сразу понял, что продолжает держать свои руки на ее плечах, а потом, осознав это, резко отошел от Катрины в сторону. Сделав полукруг на крыше, он вернулся и встал рядом с ней, устремив взгляд на усыпанный огнями ночной Бруклин. – Как только мы попадем внутрь базы, Гонсалес перекроет почти все запасные выходы, – произнесла Катрина, запуская руки в рукава куртки Барнса. Она пахла, отчего-то, бензином, табаком и дешевым одеколоном. – Сколько ты знаешь выходов? – Пять, но их больше. Гонсалес явно держит хоть два на случай подобного. – И что нам делать? – На собрании я расскажу о четырех, один, самый удобный, я приберегу для нас. Баки покосился на Катрину, но лицо ее было как никогда серьезно. Она точно не один час потратила на обдумывание плана. – Какова вероятность, что мы сможем сбежать через этот твой удобный выход? – Почти ноль, но разве это остановит тебя? – она поглядела на него, а потом снова уставилась на крыши домов, расстилающиеся перед ними. – Вопрос в том, как мы сможем оторваться от группы? Барнс вздохнул, запуская руки в карманы потертых джинсов. Когда именно их отношения из ненависти переросли в сотрудничество, они не знали, вот только прекрасно понимали, что друг без друга им не справиться. Баки нуждался в Катрине точно так же, как и она в нем. Отрицать этот простой факт было уже глупо. – Они точно разделятся, – наконец заговорил Барнс. – База большая, разбредутся кто куда, это вечная стратегия Мстителей. Просто нужно сделать так, чтобы мы с тобой пошли вместе. – К нам точно приставят в охрану хоть одного, – поморщилась Катрина, кутаясь в куртку Барнса. Ей сейчас было не до пренебрежения, мозг работал на полную, а присутствие рядом Солдата каким-то странным образом вселяло в нее спокойствие. Ее все еще трясло от кошмара, из которого она вырвалась, а потом еще долго таращилась на спящего Роджерса рядом с собой. Слушала его ровное дыхание и убеждала себя, что он жив, что она не убила его. – Вдвоем сможем справиться, – отозвался Баки. – Тогда уже будет не до игр в послушных собачек. – А если с нами пойдет Стив? Имя Капитана тяжелой тучей повисло в воздухе, и ни один из наемников не решался уничтожить эхо этого имени своим голосом. – Как сильно ты хочешь быть свободной? – после минутного молчания спросил Барнс, внимательно изучая профиль Катрины. – Дело не в свободе, – отозвалась она, хмуря лоб. Но, прежде чем Баки успел сказать свое колкое замечание, Катрина добавила: – Все дело в безопасности Стива. Я не хочу, чтобы он был рядом со мной. Будет лучше, если мы разойдемся таким способом, чем.., – она замялась, а потом добавила, чуть тише: – Я могу убить его, понимаешь? – И поэтому спишь с ним? – холодные вибраниумные пальцы коснулись шеи Катрины, на которой, помимо мурашек, был еще и явный след, подтверждающий его слова. Она резко дернулась в сторону, практически с прежней ненавистью глядя на Барнса. А тот лишь хмыкнул, качая головой. Не осуждая, но и не одобряя подобного. – Тебя это не касается, – пробубнила в ответ Катрина, хмурясь и еще пуще кутаясь в куртку наемника. – Касается. Он мой друг… – Господи, – всплеснула руками женщина. – Ладно Роджерс несет подобную ахинею, неготовый мириться с тем, что его Баки давным-давно умер в том ущелье. Но ты-то? Сам веришь в этот бред про дружбу между тобой и Стивом? Барнс не ответил, угрюмо изучая сперва ее лицо, а потом снова уставившись на городской пейзаж. Она, черт ее дери, права. Солдату дружеские отношения были чужды, и шел он за Роджерсом чисто интуитивно, как верный пес за своим хозяином. – В любом случае так будет правильнее, – произнес он. – И еще кое-что. Мне нужна информация на Эмиля Пако. Катрина так звонко расхохоталась, что в соседнем доме в одном из окон загорелся свет, после чего на улицу высунулось недовольное старческое лицо. – Хоть убей, но я тебе и слова не скажу, – ответила Катрина, продолжая улыбаться. – И я знаю, что информация тебе нужна для твоей подружки из ОБН. Глаза Барнса тут же вспыхнули, а Катрина лукаво прикусила губу, довольно наблюдая за реакцией мужчины. – К Элизабет больше не смей даже приближаться, – чеканил Баки, сжимая бионический кулак. – Я не знаю, как ты узнала о ней, но… – О, ты думаешь, я настолько помешана на тебе, что специально вышла на Лизи? – в глазах Катрины плясали настоящие дьяволята, и это слегка сбивало столку. – Ты о себе слишком высокого мнения, мой хороший. Мы столкнулись случайно, в одном баре, вот и все. Такое бывает. Хочешь верь, хочешь нет. – Тогда что ты делала в ее номере? И снова очередная коварная улыбка. Барнс уже хотел выть от наглости этой девки, но она снизошла до того, чтобы посвятить Солдата в относительные детали того вечера. – Лизи проболталась, что знакома с тобой. Признаю, мне стало интересно, что связывает агента по обороту наркотиков и Зимнего Солдата. – И ты вытянула из нее информацию обо мне? – Вытянула не совсем подходящее слово, – на губах Катрины дрогнула какая-то загадочная улыбка. – Знаешь, есть много вариантов получить информацию. Не все они жестокие и кровавые, как ты любишь. Есть более безболезненный и приятный способ. Баки с минуту сверлил Катрину ошарашенным взглядом, пытаясь понять, издевается она над ним или нет. Хотелось врезать ей как следует, чтобы стереть эту нахальную усмешку с ее мордашки. Но вместо этого Барнс лишь фыркнул и зашагал прочь. И тут за его спиной послышались шлепки босых ног. Барнс не хотел останавливаться, но все же сделал это. На плечи его легла собственная куртка, а когда Джеймс все же повернулся, то Катрины на крыше уже не было.***
Катрина почти удивленно разглядывала голограмму, которую воссоздал в объеме компьютер Старка по чертежам самой Муэрте. Сидящие за большим круглым столом Мстители молча рассматривали схему базы Соноры. Молча и удрученно. Лично Бартону она напоминала муравейник. Да так, собственно, ее мысленно и окрестили все остальные члены команды. Лучник внимательно поглядел на Катрину и Барнса, который сидел по правую руку от наемницы, сосредоточенно изучая витиеватые и переплетающиеся между собой тоннели и коридоры. – Ладно, – первым прервал молчание Уилсон. – И что мы будем делать? Вся база под землей, она уходит на сотни футов вниз. Каков план? Катрина оторвалась от разглядывания голограммы и по очереди заглянула в глаза каждому Мстителю. Уилсон и Старк с нервным ожиданием таращились на нее, чуть покачиваясь на стульях. В зеленых глазах шпионки Романофф искрилось полное осознание того, что придется Мстителям несладко. Катрине понравился ее взгляд. Бартон, казалось, не особо переживает из-за предстоящей операции, но что-то в глазах Клинта заставило Муэрте задержать на нем взгляд дольше. Она так и не смогла понять, что именно разглядела в этих мутно-серых практически голубых глазах, но мысленно наемница сделала заметку, что с Бартоном у нее получится сработаться. Холодные голубые глаза скандинавского бога Тора были полны настороженности вперемешку с будоражащей уверенностью. Катрине уже приходилось встречать ему подобных, поэтому Тор для нее не представлял особого интереса. А вот глаза доктора Бэннера кричали о том, что Брюс совершенно не хочет спускаться в эти лабиринты. Она специально не стала смотреть в сторону Стива, прекрасно зная, что твориться в глазах Капитана Америка. Также не было необходимости устанавливать зрительный контакт с Барнсом. Катрина и так чувствовала, о чем думает ее генетический близнец. – Мы с Барнсом пойдем первыми, – наконец заговорила Катрина, складывая руки на груди. – Попасть внутрь можно будет, если только кто-то откроет двери изнутри. Нервный и ироничный смех со стороны Старка нисколечко не задел ее. Наоборот, именно такой реакции Катрина и ждала от миллиардера. – Конечно. Вы с Барнсом войдете на базу, и, разумеется, впустите нас, а не сдадите людям ГИДРы. Катрина почувствовала, как напрягся Солдат, но спокойно ответила: – Это единственный способ. Пойдем толпой – нас перебьют еще на подходе, даже убраться восвояси не успеем. – И с чего ты взяла, что вас пустят с распростертыми объятиями? – Меня там знают. И никто не в курсе, что я сейчас у вас. Главное – пройти. Остальное – мелочи. – Я человек ГИДРы, – подхватил ее мысль Баки. – Да и Гонсалесу будет интересно заиметь меня в свою коллекцию. Поэтому идти нужно мне и Катрине. Мы не вызовем сильных подозрений. Барнс краем глаза видел, как поежился Стив, но сейчас главным было убедить Мстителей в том, что предложенный Катриной вариант самый верный. – Так, – прокашлялся Бартон, – представим, что вы попали на базу. Что дальше? – Легче будет вас пустить с вертолетной площадки. Она, как и все остальное, находится под землей, но я знаю, как поднять платформу и открыть люки. В комнате повисла просто гробовая тишина. Мстители знали, что будет сложно. Но не догадывались о том, что Катрина не преувеличивала, когда говорила о паранойе Гонсалеса в плане безопасности. – И ты жила здесь? Под землей? Практически с рождения? – голос доктора Бэннера прозвучал с какой-то несвойственной ему отцовской заботой. Мстители удивленно покосились на Брюса, а Катрина, изучая лицо мужчины, слегка кивнула. – Вам не стоит идти, доктор Бэннер, – внезапно сказала она. – Почему? – Если что-то пойдет не так, то лично вас не убьют. Вы… будете интересны доктору Гонсалесу, Брюс. Поверьте, лучше умереть, чем попасть к нему на операционный стол. Теперь все глядели на бледное, но суровое лицо наемницы. Кто-то сомневался, кто-то не верил, кто-то даже начал бояться, а вот сам Бэннер с трудом сдерживал дрожь во всем теле. – Я знаю, о чем говорю. Он может сделать из вас настоящее чудовище. То существо, что внутри вас, для хозяина, – глаза Роджерса засверкали отчаянием, но Катрина даже не заметила, как назвала Гонсалеса, – как возможность. Он разберет вас на части, в прямом смысле, вытащит все, что будет ему интересно, а вы даже умереть не сможете. Баки поглядывал на Катрину и не понимал: говорит она это, чтобы скинуть со счетов потенциально проблематичную преграду к их побегу или же Катрина действительно говорила правду. – Есть запасные выходы? – Наташа прервала молчаливое углубление собравшихся в закрома собственных сомнений и страхов, тем самым напомнив, что они в первую очередь солдаты. Катрина медлила с ответом, а Баки вдруг осознал, что задержал дыхание и против воли сжал бионику в кулак. Он даже не моргал, пока наемница, наконец, не сказала: – Я знаю всего четыре… Хотя бы переодеться ей позволили в одиночестве. Катрина недовольно покосилась на браслет, крепко обхвативший ее левое запястье. Баки сказал, что о датчиках этих они подумают после того, как выберутся наружу. Если выберутся. Она покрутила в руках тонкий, но тяжелый бронежилет, и уже собралась отложить его в сторону, когда за спиной своей услышала шаги. – Бронежилет надеть надо обязательно. Катрина поглядела через плечо на фигуру Роджерса, который встал возле шкафа с оружием, скрестив в своей излюбленной манере руки на груди. Взгляд ее против воли прошелся по синей капитанской форме, что не ускользнуло и от Стива. – Что ты так смотришь на меня? – хмыкнул он. – Тебе идет форма. Она снова отвернулась, чтобы Капитан не видел ее легкую улыбку. Он был чертовски хорош в этой форме, а ей надо было думать о предстоящем испытании. Стив молча подошел к ней и помог надеть бронежилет, бережно, но педантично застегивая и закрепляя его. – Ты же знаешь, что для меня он бесполезен? – хмыкнула она. – Мне так будет спокойнее, – тихо произнес Стив, оставив свои руки на ее талии. Катрина не поворачивалась к нему, но даже так Капитан чувствовал, как женщина напряжена и взвинчена. – Я буду рядом, тебе нечего бояться. Его слова практически успокаивали, но Катрина лишь подавила горькую усмешку, чувствуя, как Роджерс прижимается губами к ее затылку. Барнс прав, она не должна кормить Стива ложными надеждами на ее счет. И Катрина ненавидела себя за эту сладкую, непозволительную слабость. У нее не получалось быть сильной рядом с Роджерсом. Капитан разламывал всю ее, казалось бы, крепкую защиту, и даже сам не осознавал этого. – Ты знаешь, где Гонсалес хранит информацию? Дела? Бумаги? Где на базе архив? – прошептал Стив ей на ухо. Катрина хотела было повернуться, не понимая резкой смены интонации голоса Стива. – У него точно должны храниться файлы о тебе, – продолжил Капитан, а она все не понимала, к чему тот ведет. – С архивом мы сможем доказать твою невиновность, что ты всего лишь жертва. Мне нужны эти данные, чтобы не дать им посадить тебя, Катрина. – А как же Барнс? – также прошептала наемница. – Его ты позволишь посадить? Стив медленно отстранился от нее, обдумывая услышанное. Катрина же, чтобы хоть как-то занять себя, принялась проверять скромный арсенал, который ей выдала Романофф. И теперь она слышала, как Роджерс уходит прочь. В огромном самолете, больше похожем на истребитель, все разбились на какие-то небольшие группы. Стив, Барнс и Уилсон что-то обсуждали вполголоса. Позже к ним присоединился еще и Тор в своем странном облачении и огромным молотом в руках. Наташа общалась в кабине пилота через скрытую связь с Хилл, Старк что-то проверял на своем смартфоне, то и дело бросая в сторону Катрины взгляды. Она сидела в одиночестве, стараясь незаметно унять дрожь в руках. Нет, это уже была не простая судорога. Это был самый настоящий тремор. Катрина до боли стискивала зубы, повторяя про себя, что это все от стресса. – Шоколадку? Катрина вскинула голову и уставилась на стоящего перед ней Бартона, который протягивал ей шоколадный батончик. Муэрте покачала головой, отворачиваясь, а Клинт лишь пожал плечами и сел рядом с ней. – Ты правильно сказала, – произнес лучник, покручивая в руках нераскрытую сладость. – Я про Бэннера. Халку в таком месте делать нечего. Хорошо, что его нет с нами. Она не ответила, с преувеличенным интересом разглядывая носки черных высоких ботинок. Шмотье ЩИТа, но Катрина была не в том положении, чтобы проявлять брезгливое отношение. – Можно задать вопрос? – Бартон был явно любитель чесать языком, но Катрина кивнула, надеясь, что лучник в скором времени отвяжется от нее. – Я очень много читал о Санта Муэрте, – заметив удивленный взгляд наемницы, Клинт лишь лукаво улыбнулся, – но не понимаю одной вещи. – Какой? – Почему она так популярна среди бандитов? Ведь есть Хесус Мальверде* для таких дел. Брови Катрины изумленно поползли вверх. Бартон полностью сумел завладеть ее вниманием, даже вызвать в серых глазах блеск заинтересованности и азарта. – Для Санта Муэрте нет ограничений или разделений, – произнесла Катрина, подаваясь чуть ближе к лучнику. Даже Тони Старк, краем уха уловив их разговор, принялся слушать. – Перед ней все равны. Богатый ты или бедный, проститутка или монахиня – Сантиссима не видит разницы. Она просто помогает, а не тыкает в твои грехи, как это любят делать ваши священнослужители. – То есть нет разницы – украл ли я жвачку или зарезал соседа? – нахмурился Клинт. – Муэрте это не касается. Это твой грех, только тебе с ним и жить. Если ты решился на него и пришел к Сантиссиме за советом – это твой выбор. – Интересно, – хмыкнул Бартон, на время погружаясь в свои мысли. Он так давно слышал о Санта Муэрте, о том самом призраке Хуареса, и вот теперь она сидит рядом с ним, такая реалистичная, из плоти и крови. – Она существует? Санта Муэрте? Вот настоящая? – Конечно, – незамедлительно отозвалась Катрина. Тони не сдержался и рассмеялся, качая головой. Потом, поймав на себе недовольный взгляд Катрины, выжидающе уставился на нее, ожидая очередной порции фанатичного бреда. – Если существует ваш друг Тор, который самый настоящий бог, – спокойно ответила Катрина, глядя Старку прямо в глаза. – Почему же не могут существовать и другие боги? В самолете повисла тишина, все взгляды были прикованы к Катрине, которая лишь слабо улыбалась, наблюдая за тем, как непонимание постепенно сменяется осознанием и легким страхом в глазах Железного Человека. Молчание это нарушила лишь Наташа, выглянувшая из кабины пилота. – Подлетаем к Соноре через двадцать минут.