Jóhann Jóhannsson – Night Vision
Компресора, Торреон, Мексика. 6 часов спустя. Ржавая железная дверь с жалобным, томным стоном отворилась, впуская его в полутемное, сырое помещение подвала. Единственная зажженная лампа под потолком отбросила его искривленную тень на грязную, кирпичную стену. Баки плотно прикрыл за собой дверь и двинулся вперед, держа в здоровой руке тарелку с наспех сделанным сандвичем. Джеймса поприветствовал тихий звон цепей и холодный, полный презрения взгляд серых глаз. Катрина молча глядела на него, чуть ерзая на месте, сжимая и разжимая руки, закованными в толстую цепь и запрокинутыми над ее головой, крепко прицепленными к крюку в кирпичной стене. – Сейчас тоже откажешься от еды? – для Барнса этот вопрос был риторическим, а слабое пожатие плечами только подтвердило его мысль о бойкоте, устроенным женщиной. – Смотри, заморишь саму себя голодом ни за что, – спокойно продолжил Баки, садясь на деревянный стул напротив Катрины и начиная нарочито медленно пережевывать принесенный им сандвич. – Где Капитан? – хрипло спросила она после минутного молчания, краем глаза поглядывая на сандвич в руках Зимнего Солдата. – Тебя не касается. – Это он тебя посылает сюда как официанта? Или ты не пускаешь своего ненаглядного Стива ко мне? Серые глаза Барнса недобро сверкнули в подвальной полутьме, но Катрина только хитро улыбнулась. Они приковали ее к стене, в холодном подвале непонятно где, но рано или поздно им придется двигаться дальше и решать, что же делать с ней. А ей остается только ждать своего часа. Муэртита все просчитала наперед, как только пришла в себя. Никакой паники, только ледяная решительность. Иначе ей не выбраться. – Ну, приятно? – Приятно что? – против воли спросил Баки. – Снова быть мальчиком на побегушках у Капитана Америка? Опять быть вторым? Просто каким-то Баки, послушной, верной собачкой, тенью? – Хочешь, чтобы я еще раз тебе по зубам съездил? Ты только скажи, я с радостью. – Где же весь твой профессионализм, Солдат? Барнс злобно уставился на Катрину, прекрасно понимая, что она просто провоцирует его. Но ничего не мог с собой поделать. Само существование Катрины вызывало в нем непонятную злобу, природу которой даже бывший наемник был не в силах объяснить. – Будь моя воля, в башке твоей давно бы зияла дыра от пули, – вместо ответа произнес Джеймс Барнс. – Не сомневаюсь. Вот только ты тут ничего не решаешь, братик. – Не называй меня так! – вспылил Баки, подаваясь вперед, начиная стремительно выходить из себя. – Чего ты хочешь добиться, а? Чтобы я прикончил тебя прямо здесь? – Ты не сможешь. – Да? Почему это? – Потому что твой Стив приказал меня не трогать. Когда Баки вернулся в дом, лицо его было мрачным и озлобленным. Стив настороженно поглядел на друга, сидя за шатким кухонным столом. – Ну как? – тихо спросил он, нервно поведя больным плечом, куда Катрина все же ухитрилась вонзить свой клинок перед тем, как Баки вырубил ее. Ответом послужил звон тарелки, рухнувшей в ржавую раковину. Широкая, мощная спина Барнса угрожающе выделялась на фоне заляпанного кухонного окна, но Роджерс, развернувшись к товарищу, ждал от него хоть слова. – Объясни мне одно, Стив, – наконец заговорил Баки, все еще стоя к нему спиной. – Ради чего все это? Шумный вздох вынудил Баки повернуться к Капитану лицом. С минуту они сверлили друг друга недовольным взглядом, потом Стив вздохнул еще раз и опустил голову. – Если перетянуть ее на нашу сторону, то она поможет поймать Фиска, доктора Гонсалеса и рассекретить всю латинскую часть ГИДРы. – На нашу сторону? – скептический резкий смешок Барнса звонко повис на кухоньке неприметного домика, расположенного в городе Торреон на юго-западе Мексики, который пока что служил Капитану, Солдату и Муэрте неким подобием укрытия. – Ты понял, что я имею в виду, – немного раздраженно фыркнул Стив, отворачиваясь обратно к бумагам Кастело, которые были разложены перед ним на столе. – Ты бы лучше отдохнул, – голос Баки был почти что участливым. – Поспи пару часов. – У нас нет времени. Нельзя держать Катрину в таком состоянии долго. Нужно что-то решать и делать. Баки молча кивнул, достал из холодильника бутылку какого-то известного мексиканского пива и сел напротив Стива, одним легким движением вскрыв крышку бутылки. Роджерс даже бровью не повел, снова с головой уйдя в непонятные диаграммы и отчеты аналитиков ГИДРы. Проблема была еще в том, что весь текст был на испанском, которым Стив совершенно не владел. – Помочь не хочешь? – спросил Стив, наконец поднимая на друга глаза. Тот отрицательно покачал головой, пригубив пиво. – Бак, я умоляю тебя. Ну помоги мне понять, что тут черт возьми написано! – Нет. Потом еще спасибо скажешь. – Баки! Какого черта? – Да вернись уже в реальность, Стив, – злобно бросил Барнс, покручивая бутылку в железных пальцах. – Ничего у тебя не выйдет. На Катрине можно смело ставить крест, если даже Кастело не смог ее образумить. – Выходит, на тебе тоже надо ставить крест, да? – голубые глаза Капитана блестели горячей упертостью и неприятием слов своего друга. Баки ответил не сразу, все разглядывая влажную этикетку пива. В чем-то Стив все-таки был прав, однако Барнс не спешить ставить себя и Катрину на одну линию. – Ты же все слышал, Стив. Она прекрасно отдает себе отчет в действиях. – Как и ты, будучи Зимним Солдатом, – тут же ответил Стив, хлопнув ладонью по столу. – Ее обнуляли. И я уверен, что это с ней делали против ее же воли. Причем Гонсалес это начал с ней делать после каких-то событий, помнишь? А что именно случилось, может быть, написано здесь, – Стив указал пальцем на папку. – И что там на счет ее суррогатной матери? Возможно, о ней тоже есть где-то информация? – Оставь это. Вернись в Штаты, сообщи все ЩИТу и Мстителям, но не бросайся в это болото в одиночку, Стив. – Я не один. Ты же со мной, Бак. Солдат вздохнул и покачал головой, чем только сильнее разозлил Роджерса. Тот резко поднялся на ноги и двинулся в сторону двери подвала. Баки не стал его остановилась, делая большие глотки холодного пива. Катрина удивленно глядела на Роджерса, заметив, что Капитан какой-то взвинченный и напряженный. Стив сел на стул перед ней, помолчал какое-то время, разглядывая свои ладони, а потом заговорил: – Ты получила ответы, которые хотела узнать? Она не ответила, продолжая разглядывать его уставшее лицо и темные круги под глазами, чуть морщась, так как руки ее невыносимо затекли, находясь в таком положении. Стив это заметил и чуть прикрыл глаза. – Прости за это, но только так тебя можно… – Сдерживать? Роджерс кивнул, вновь заглядывая в ее глаза. Ему все это не нравилось. В голове снова стучали мысли о том, что Стив совершил колоссальную ошибку. Два человека погибли чуть больше пяти часов назад, а сколько людей похоронил под завалами Фиск? И все ради чего? – Как твоя нога? – спросил он, кивая на ноги Катрины, которые запретил Баки сковывать, за что получил очередное высказывание Барнса о том, что Стиву это аукнется. – Нормально, – отозвалась она. Через пару часов все затянется и от ран не останется ни следа. – Я не понимаю, почему ты не позволил своему Баки убить меня, – внезапно произнесла Катрина. – В чем смысл держать меня в этом подвале? Хочешь сдать меня своим друзьям из ЩИТа? – Просто я не хочу, чтобы кто-то умирал, – сразу же ответил Роджерс. – Хватит. Все давно вышло из-под контроля. Боже, я не должен был доверяться тебе… – Но без меня ты бы не нашел Барнса. – Нашел бы, – не сразу отозвался Капитан. – Рано или поздно. Катрина хмыкнула, но тут же застонала, откидывая голову назад. Стив внимательно поглядел на нее, заметив, как слабо затряслись ее губы. – Что такое? – Я не.., – прохрипела она, мотая головой, но тут же начиная еще сильнее морщиться и стонать. – Мне нехорошо. Видимо, сотрясение. Очень… душно, голова кругом… Стив встрепенулся, соскочил со стула и присел на колени перед Катриной, которая стала белее бумаги. Они с Баки обработали ее рану на голове, но ударилась она ей, кажется, сильнее, чем они предполагали. Когда широкая ладонь Роджерса легка на ее влажный, холодный лоб, Катрина резко обхватила его торс ногами так, что Стив не успел толком ничего сообразить. Чтобы не навалиться на нее всем телом, мужчина уперся руками в стену по обе стороны от головы наемницы и с удивлением уставился в ее полное злобы лицо. – Что ты делаешь? – выдохнул он, чувствуя, как ноги ее чуть ли не стальной хваткой держат Капитана и выпускать его точно не собираются. – Освободи меня, сейчас же, – прорычала Катрина. От бледности и предобморочного состояния не осталось и следа. А сама она еще раз удивилась наивности Капитана. – Нет, – упрямо произнес Стив. – Неужели ты не понимаешь, что ГИДРА столько лет обманывала тебя? Тобой манипулируют и играют как куклой, а ты хочешь вернуться к ним? По глазам вижу, что хочешь. – Ничего ты не видишь, Роджерс! – Тебе кажется, что ты делаешь хорошие вещи, но ГИДРА навязывает ложные идеалы. И не только тебе, но и почти всем своим сотрудникам. Просто подумай, Катрина. Ее пятка больно давила на позвоночник, вынуждая Стива морщится от боли, а нервы его посылать в мозг тревожный сигнал о том, что надо сдаться, пока не стало еще больнее. – Разве слова Алехандро не заставили тебя усомниться? Она чуть сощурилась, но хватку только усилила, заставляя Роджерса подаваться еще ближе, в попытке унять стремительно нарастающую яростную боль в спине. – Катрина, Алехандро верил, что в тебе еще осталось что-то хорошее, что ты еще борешься, что они не смогли сломать тебя… Стив зашипел от боли, почти что упираясь лбом в стену над головой Катрины. Он шумно и тяжело дышал, ошпаривая ее кожу своим дыханием, глядя ей в глаза и видя, что слова его нисколько не трогают наемницу. – Меня ваши цепи надолго не сдержат все равно, – оскалилась она, видя, что Стив пытается податься еще ближе к ней, чтобы унять боль, но она только сильнее прижала его ногами. – Рано или поздно, ты сдашься. Давай же, Стив, сдайся. – Ни за что, – прохрипел Роджерс. Катрина хмыкнула, еще сильнее и грубее надавливая пяткой на позвоночник Капитана. Руки мужчины задрожали, он из последних сил сдерживался, чтобы не начать кричать от боли. Тут в висок Катрины уперлось обжигающе-холодное дуло пистолета, а такой же металлический и ледяной голос Солдата угрожающе отчеканил: – Отпусти его. Сейчас же. Звук взведенного курка вынудил ее ослабить хватку и выпустить Капитана, который отполз от нее на метр, продолжая шумно дышать и потирать ноющую спину. Барнс покосился на Стива, потом взял с пола цепь и принялся заматывать ноги Катрины, которая просто сверлила его уничтожающим и полным желчи взглядом. – Ты слепа, – сказал Стив, поднимаясь на ноги и с разочарованием глядя на женщину. – И даже не хочешь понять, что с тобой сделали, Катрина. Понимаю, проще жить слепо и верить поводырям, но… Ты даже представить себе не можешь, что это такое, да? – Что? – непонимающе переспросила Катрина. Баки же встал рядом с ней, продолжая держать Глок наготове. – Свобода, – отозвался Стив, опуская голову, и направился прочь из подвала. Когда дверь с шумом закрылось за капитаном Роджерсом, Барнс резко развернулся к Катрине, которая все таращилась в пустоту перед собой, на то место, где минуту назад стоял Стив. На лбу ее пролегла глубокая морщина, а в глазах блестело непонимание и смятение. – Ты можешь болтать тут, что вздумается, – произнес Баки, внимательно глядя на Катрину. – И выебываться, как хочешь. Но еще раз тронешь Стива, я вышибу тебе мозги, поняла? Женщина не удостоила его ответом, поэтому Барнс, убрав пистолет в ремень, присел перед ней на корточки, тем самым вынуждая посмотреть ему в глаза. – Думаешь, такая особенная, да? – после минутного разглядывания ее все еще местами испачканного гримом и строительной пылью лица, хмыкнул Баки. – Неужели правда считаешь, что после такого тебя примут в ГИДРу с распростертыми объятиями и это тебе никак не аукнется? Она молчала, но выражение лица Катрины ясно давало понять, что наемница в полной мере осознает правоту его слов. Пустить ей пулю в лоб, и проблем нет, подумал с досадой Барнс, а потом понял, что на ее месте мог оказаться и он. Хотя Барнс был бы даже не против, если кто-то соизволили прекратить его страдания. Однако инстинкт самосохранения, взвинченный до максимума не без помощи ученых ГИДРы, тут же яростно уничтожил в его голове любую мысль о том, чтобы сдаться и прекратить бороться таким вот жалким, никчемным образом. – А ты, видимо, считаешь себя в разы лучше меня, – неожиданно сказала Катрина, отворачиваясь в сторону. – Хотя мы оба знаем, что ты такой же убийца без прошлого, как и я. – У меня есть прошлое. – Утешай себя, – теперь пришла очередь Катрины издевательски улыбаться. – Вот ты вспоминаешь свое блядское прошлое и что? Легче становится? Жить от этого радостнее? Смысл в жизни появился? – Жить стало паршивее, но смысл есть. Теперь я хотя бы понимаю, где та грань между плохим и пиздец каким плохим. Все лучше, чем быть марионеткой в их лапах. – Глядите, как мы заговорили, – поморщилась наемница. – А когда людей расстреливал в Югославии, помнишь? Это было просто нехорошо или адски жестоко? Лицо Солдата дрогнуло, а затем, подавшись чуть ближе к Катрине, Баки прошипел. – Я-то все прекрасно помню. И помню, как ты резала людей как свиней, без разбору, буть то мужчина или женщина. Знаешь, в чем наше главное отличие? Ты ловила с этого кайф. А мне было просто похер. – Будто я одна убивала ни за что, – рявкнула Катрина, дергаясь вперед, на сколько это позволили цепи. В глазах ее блестела ярость. Точно такая-же ярость зеркально отражалась в глазах Зимнего. – Того мальчонку помнишь? Которого мы оставили валяться лицом в грязи, когда ты ему вышиб мозги? А трупы его родных скинули в яму, будто мусор? Хоть их-то помнишь? Барнс ответил не сразу. Он долго молчал, нервно двигая челюстью, неотрывно и почти неморгая глядя в глаза Катрины, которая вся дрожала, так же таращась на него влажными от слез глазами. – Я помню их всех, – наконец выдохнул он, поднимаясь на ноги. – Это невыносимо, но так лучше. Память позволяет мне все взвешивать и принимать верные, правильные решения. Чего тебе, видимо, не дано. Стив с большим трудом смог проспать на скрипучей постели хотя бы часа два. Спина ныла на какую бы сторону он не повернулся. Черт, даже на утро Роджерс все еще ощущал фантомную хватку ног Катрины, обвивших его торс. За окном во всю палило яркое солнце, где-то вдалеке был слышен гул проезжающих по шоссе машин, но в самом доме было тихо. Стив заглянул в ванную, умылся холодной водой и осторожно спустился вниз. Диван, поставленный перед входом в подвал, был пуст, но на нем валялось скомканное, дырявое одеяло. На кухне Капитан обнаружил огромный пакет с одеждой, как мужской, так и женской. Самого Баки в доме явно не было. Тихо и ловко оттащив диван обратно в малюсенькую гостиную, Стив взялся за дверную ручку и замер, мысленно взвешивая все события и мысли, которые успел переварить за бессонное утро. – Капитан? – сонно прохрипела Катрина, разминая затекшую шею. – А я уже хотела начать кричать и звать на помощь. – Почему? – нахмурился Стив, остановившись у лестницы, недоверчиво косясь на прикованную наемницу. – Твой приятель вчера не удосужился даже сопроводить меня в уборную, – поморщилась женщина, осторожно покручивая явно болящими запястьями. Стив тупо уставился на нее, не понимая, говорит она серьезно или просто издевается. Но что-то подсказывало капитану Роджерсу, что сейчас женщина не настроена начинать очередную партию в кошки-мышки. – Эй, Стив, – обратилась к нему Катрина, поглядывая на него покрасневшими глазами. То ли от недосыпа, то ли от слез, мужчина не мог точно понять. – Зачем ты так рвешься помочь мне? Тяжело вздохнув и сложив руки на груди, Стив подошел ближе к наемнице, поглядел на ее спокойное, сдержанное лицо и произнес: – Потому что верю, что каждый человек может встать на путь исправления. Не бывает от природы плохих, жестоких людей, такими их делают либо обстоятельства либо другие люди. Она никак не среагировала на эти слова, но Стив догадался, что Катрина готова слушать дальше. Эта резкая перемена в ее поведении должна была сразу же тревожным звоночком отозваться в голове Роджерса, вот только сердце его кричало об обратном. Что-то изменилось, наконец-то лед треснул. – О Баки все говорили, что он призрак, машина, но… Посмотри, – продолжил, чуть воодушевившись, Стив, – он человек, никакая не машина. Баки борется, он старается. И лично для меня этого достаточно сполна. Если из плена ГИДРы смог вырваться он, то почему не сможешь ты? – Это не так просто, – спустя какое-то время отозвалась Катрина, глядя куда-то перед собой. – Мне кажется, это даже невозможно. Для меня. Как только в моей голове появляются какие-то даже крохотные зачатки сомнения, то сразу же… становится так хреново, а какой-то внутренний голос все давит, чтобы я перестала думать, задавать самой себе вопросы. Так нельзя, это неправильно… Но почему неправильно, я не понимаю… И так каждый раз. Я уже устала пытаться перебороть себя. Стив так резко подошел к ней, что от неожиданности Катрина вздрогнула, подобрала под себя скованные цепью ноги и вжалась в холодную стену, удивленно таращась на Капитана. – Алехандро дал нам документы, дела, исследования, – затараторил он. – Там куча информации о тебе. И это должно помочь всем нам, а особенно тебе, разобраться в том, что произошло и что происходит. – И что там? – Понятия не имею, все на испанском, а я его вообще не знаю, – Стив решил не обращать внимания на ироничную ухмылку на губах наемницы. Чуть помедлив, он с опаской добавил. – Помоги мне их перевести, и тогда мы сможем разобраться во всем. Ты хочешь понять кто ты такая, я хочу пресечь насилие, которое творит Фиск. Нам нет смысла быть врагами, Катрина. Может, вместо того, чтобы пытаться прибить друг друга, мы попытаемся общими усилиями разобраться со всем этим? Хоть на какое-то время станем союзниками? Она довольно долго глядела на него, покусывая распухшую губу, и Стив с каждой минутой чувствовал дикое желание отвернуться, прекратить этот зрительный контакт, но он терпел, с надеждой выжидая ее, как он молил, искреннего и честного ответа. – Но после ты сдашь меня своим людям, – наконец отозвалась она, не то спрашивая, не то утверждая. Стив помедлил, но все же слабо кивнул. Катрина тихо фыркнула и закатила глаза. – Ладно, хотя бы честный ответ, – сказала, видимо, обращаясь к самой себе наемница. Она выглядела растерянной и сбитой с толку. Впервые оказавшись в подобной ситуации, Катрина совершенно не знала, как до́лжно поступать. И дело не в плене, а в том, что ждет ее после. Она провалила задание. И не один раз. Это было недопустимо. А самое ужасное, что она больше не хотела его исполнять. То ли Барнс ее так сильно приложил, то ли в словах Роджерса было что-то цепляющее, но теперь наемница ГИДРы ясно осознавала, что убить Стивена Роджерса уже не сможет. Будто прочитав ее мысли, Стив улыбнулся себе под нос и принялся аккуратно распутывать ноги Катрины. Она молча наблюдала за ним, а потом, когда холодный металл оков наконец-то ослаб и позволил ей не без боли опустить руки вниз, осознала, что даже сбегать больше не хочет. Роджерс протянул ей руку, Катрина удивленно покосилась на нее, но все же приняла помощь, остро чувствуя, как все ее тело затекло и онемело. Рука его была теплой и мягкой, а подушечки пальцев чуть грубоватыми из-за профессии мужчины. Кажется, только сейчас Катрина обратила на это внимание.***
Gustavo Santaolalla – No Se Que Tienen las Penas
Когда Баки вошел на кухню, то нашел сидящего за столом Стива, попивающего кофе, в который добавил большое количество сливок, так как пить растворимый местный кофе чисто было сродни самоубийству. Барнс внимательно покосился на друга, не понимая, что же не так. Выйдя в коридор, он заметил, что дверь в подвал открыта. – Где она? – чуть ли не рявкнул Баки, когда Стив оказался в дверном проеме. – В ванной, – с легким непониманием отозвался Роджерс, кивая вверх. – И ты оставил ее одну? – теперь уже с ясным негодованием и раздражением выпалил Солдат, бросаясь вверх по лестнице. Шум льющейся воды и тихое женское пение не остановили его. Баки ворвался в напаренную ванную комнату и тут же захлопнул за собой дверь. Из-за разноцветной шторы выглянуло лицо Катрины, нисколечко не удивившись внезапному появлению Баки. – Думал, что я сбегу? – хмыкнула она. Барнс никак не ответил, продолжая злобно таращиться на нее. – Будешь так стоять? Ладно, как хочешь. И снова скрывшись за плотной занавеской, Катрина как ни в чем ни бывало продолжила свое занятия, возобновляя тихий напев какой-то латиноязычной песни про рыдающую как ребенок вину*. Казалось, Катрина нарочито медленно намывается, чтобы побесить Барнса, который так и стоял на месте, оперевшись спиной о дверь и сложив руки на груди. А в голове его шла ярая, непрерывная работа. Почему не сбежала? Почему не попыталась убить Стива? Во что она теперь играет? Но она ведь не дура, понимает, что без трупа Роджерса не сможет вернуться в ГИДРу. Да даже после этого за нарушение приказов и самовольничество ее в лобик не поцелуют. Что же она, черт ее дери, задумала? Шум воды стих, пар, будто живое дышащее существо стеной повис в маленькой ванной комнатке, в которой присутствие Барнса убивало последнюю надежду на свободное пространство. Вынырнувшая из-за влажной шторки рука настойчиво потребовала полотенце, и Баки, шумно вздохнув, оторвался от двери и вручил Катрине огромное полотенце непонятного голубовато-серого цвета. – Можешь так не переживать за своего драгоценного Стива, – внезапно отозвалась Катрина, – я его не трону. Я провалила задание, а ты знаешь, что за это будет, – чуть помолчав, она добавила еще тише. – Я не хочу возвращаться в Сонору, мне страшно. Не знаю, чего я так боюсь, но от одной мысли о базе бросает в дрожь. Там что-то плохое, очень плохое, Барнс. Шторка с шумом отползла в сторону и на Баки уставилась завернутая в полотенца Катрина, глаза которой горели неподдельным отчаянием и животным страхом. Барнс слишком хорошо знал это выражение глаз. Сам он часто видел его в отражении треснувшего грязного зеркала его первой задрипанной стоянки на окраине Бруклина, куда он сбежал после падения проекта Пирса и первой более-менее осознанной встречи со Стивом, в которой он чуть не лишил лучшего и самого верного друга жизни. – Я туда не вернусь, – повторила она, но Баки не нужно было убеждать. Он сам все понял, по одним только глазам. – Они тебя так просто не отпустят, – ответил Барнс, на что Катрина только вздрогнула, а затем слабо кивнула. – Я прочел твое дело, пока Стив спал. Догадываюсь, что там происходит, но все слишком засекречено. Катрина перешагнула через бортик ванны, подошла почти вплотную к Барнсу, придерживая полотенце руками, на запястьях которых горели алые следы от цепей, а потом пристально поглядела ему в глаза, всматриваясь в самую глубину. Она не знала, как это объяснить, если вообще найдутся такие слова. Катрина просто чувствовала Барнса, она прекрасно видела все его мысли и решение, которое он принял еще тогда, в доме Кастело, впервые столкнувшись с записями из дела Катрины. Она словно прочитала это прямо в его глазах, а Барнс не мог понять, почему сам ощущает мысли Катрины. Будто между ними шел немой диалог, передающийся ментально, невидимый ни для кого, даже для них самих. – Ты отправишься в Сонору, да? – почти прошептала Катрина, хмуря лоб. – Знаешь, что искать? Он кивнул, впервые не чувствуя к этой женщине отвращения или какой-то чуть ли не врожденной злобы. Он был спокоен, хотя от предстоящего испытания он весь внутренне содрогался. – Стив ни в коем случае не должен узнать, что в этих документах, – также тихо произнес он. – Не переводи ему ничего. Иначе он рванет туда, а они, может, только этого и ждут. – Я уведу его в Хуарес, – после небольшого молчания кивнула женщина. – Почему туда? – Я хорошо знаю те места. Дам нужный сигнал, раскрою себя и Роджерса. А там его уже быстро сцапают друзья из Мстителей. Для них нет никаких законов даже в Мексике. – Хорошо. Но если ты снова обманываешь, если со Стивом что-то случится или он как-то пострадает из-за тебя, то я... – Ты меня убьешь. Я это уже поняла, Солдат. Барнс коротко кивнул, первым выходя из транса и непонятного зрительного контакта, отворяя дверь и выпуская обвивший их пар в коридор. Даже не глянув на Стива, который стоял напротив дверей, Баки быстро спустился вниз, осознавая, что времени на очередной побег у него не так уж и много. Стив поглядел на Катрину, которая тут же натянула на себя маску легкого лукавства и спокойствия, поправляя полотенце и подмигивая Роджерсу, который тут же отвернулся и поспешил удалиться прочь. В тщетном желании снова поговорить с Баки, который уже спешил прочь от этого места, закидывая на плечи заранее заготовленный рюкзак и гадая, что именно он в итоге найдет в Соноре.***
Катрина покосилась на угрюмую физиономию Роджерса, который уставился в окно пустым, полным печали и непонимания взглядом. Их рейсовый автобус неспешно ехал по трассе 45D, постепенно приближаясь к городу Делисьяс, где у них будет часовая остановка. Салон был полон, за ними сидела маленькая девочка лет шести, которая от скуки то и дело пинала ножкой сидение Роджерса, а ее заметно измотанная мать все одергивая непослушного ребенка. Но Стив даже не замечал этих слабых толчков в спину. – Все с ним будет нормально, – не выдержала Катрина, поворачиваясь к Роджерсу всем корпусом. – У него были причины, чтобы уйти. – Он даже ничего не сказал, – скривился Капитан, продолжая глядеть на выжженную, сухую пустыню, расстилающуюся перед их взорами. – Просто сбежал. – Ему нужно время, – Катрина сама не понимала, зачем говорит эти дежурные, по сути не передающие ее истинных мыслей и чувств слова. Она просто говорила, как обычно поступают нормальные люди. – Надо сначала разобраться с самим собой, а потом уже… Если его нет рядом, это не значит, что он не хочет тебя видеть. Он работал на ГИДРу слишком долго, сразу все... вопросы не решатся. И если он тебе что-то там не рассказал, значит, у него на это были веские причины. – Может, ты права, – вздохнул Стив, наконец отворачиваясь от окна. Катрине было не впервой обманывать Роджерса, но почему-то сейчас его было почти что жаль. Он так желал найти Барнса, пошел ради него на такие жертвы, а теперь считает, что друг его бросил. Она поморщилась и вернулась к изучению черного блокнота, который вручил ей Роджерс. Злосчастная папка с документами ГИДРы, куда Катрина вообще не хотела заглядывать, покоилась в рюкзаке вместе со сменным бельем, литровой бутылкой воды, деньгами, одноразовым мобильным и парочкой Глоков. Все это Стив нашел в одном рюкзаке на кухонном столе вместо самого Барнса, который испарился, оставив одну лишь записку:«Прости, но мне нужно скрыться на время. Еще есть незаконченные дела. Ты должен понять».
Стив одновременно понимал и нихрена не понимал. Но по сотому кругу блуждать в закромах своих мрачных мыслей Капитан не мог, поэтому, повернувшись снова к Катрине, уставился на блокнот, который та держала в руках. – Что там? – спросил он, чувствуя, как любопытство берет над ним верх. – В основном молитвы, описание ритуалов, какие-то стихи. Много непонятных каракуль карандашом, – поморщилась Катрина, продолжая разглядывать пожелтевшую страницу. – Все о Санта Муэрте? – Обо мне. – Я думал, ты и она – одно и то же, – хмыкнул Стив, чем заставил женщину оторваться от записей и уставиться на мужчину недовольным взглядом. – Зачем мы едем в Хуарес? – Ну, мы же не можем сидеть на месте. Нас ищут, надо двигаться. А в Хуаресе сможем спокойно залечь на дно. – Ты говорила, что этот город небезопасен. Катрина закатила глаза и, чуть помедлив, произнесла: – Для таких гринго, как ты, он очень опасен. Но это мой город, мистер Роджерс. Мне там нечего бояться. Вечерело, а Стив Роджерс впервые в своей жизни наблюдал иссиня-лиловый небосвод, нависающих над его головой. Горы где-то вдалеке были насыщенно-синего цвета, а сама пустыня отдавалась оттенками охры. Никогда еще он не видел такого необычного, диковинного сочетания цветов в природе. Разминая затекшие от многочасового сидения ноги, Стив ходил туда сюда, шаркая ногами по сухой земле, то и дело пиная маленькие камушки. Тут мимо его ног прошмыгнула самая настоящая игуана, затормозила на полпути, поглядела на Роджерса внимательным глазом и пустилась дальше по своим ящерным делам, оставляя после себя на песке изогнутый след. – Попробуй-ка, – послышался голос и приближающиеся шаги Катрины. В руках она несла плошку с какими-то фруктами, на плечах ее висел рюкзак, который она наотрез отказалась оставлять в автобусе, когда они сделали долгожданную остановку. Стив покорно взял в руки свежую дыню и откусил. Странный, не совсем свойственный для этого фрукта вкус, застыл, а затем защипал на него языке. Роджерс непонимающе уставился на улыбающуюся Катрину, которая тоже жевала дыню, при этом неотрывно наблюдая за реакцией мужчины. – Посыпана порошком чили, – подмигнула она. – Если остро, попробуй черимойу**, – и Катрина протянула ему нечто зеленое, похожее на покрытое какой-то чешуей яблоко. – Спасибо, но не стоит, – помотал головой Стив, осторожно доедая свою острую дыню. – Мне больше достанется, – пожала плечами Катрина, поглядывая на дорогу. – Надо возвращаться, автобус скоро отходит. Уже подходя к шоссе, внимание Роджерса привлекла одна серебристая машина, стоявшая у обочины. А вернее то, что происходило рядом. Молодую девушку силой вытаскивали из салона машины двое коренастых мужчин. Девушка не кричала, но отчаянно сопротивлялась, однако по силе ей невозможно было сравниться с двумя взрослыми, крепкими мужчинами. Стив так и замер, в ужасе глядя на эту картину. Но самым шокирующим было то, что люди, стоящие на другой стороне шоссе, там, где была автомобильная стоянка перед торговым центром, все это прекрасно видели, но либо спешили уйти прочь, либо делали вид, что ничего не происходит. – Не стоит, Стив. Не лезь, – рука Катрины сильно сжала его плечо, а голос прозвучал как треск льда в минусовую температуру. Но он скинул ее руку с плеча и быстрым шагом направился в сторону происходящего. Катрина осталась стоять на месте, нервно кусая губы. – Роджерс! – крикнула она, однако Капитан даже не обернулся. Жертву уже тащили к черной машине, принадлежащей, видимо, этим мужчинам, когда Стив, почти-что приблизившись к ним, закричал, чтобы они оставили девушку в покое. Катрина закатила глаза и сделала два шага в сторону автобуса, в который уже стали забираться пассажиры. Но остановилась, притаптывая ногой на месте. Она может сесть в этот автобус и просто исчезнуть. Никакого Гонсалеса, Фиска, Роджерса и Барнса. Она впервые в жизни будет предоставлена самой себе. Вот о чем говорил Стив. Вот это сладкое, одурманивающее чувство свободы. Сделав еще шаг вперед, Катрина оглянулась и увидела, как Стив поочередно набивает морды похитителям. Громко и негодующе застонав, она последний раз бросила беглый взгляд на автобус, который все еще стоял на месте, и двинулась обратно к потасовке. Мужчины, почувствовав явное преимущество силы одного непонятно откуда взявшегося гринго, поспешили ретироваться в машину. Стив не стал их догонять, тяжело переводя дыхание, он двинулся к девушке, которая сидела на земле и громко рыдала. – Эй, мэм… сеньора, все в порядке, – произнес он, но девушка, как только Роджерс приблизился к ней, вскрикнула как животное и бросилась наутек прямо через шоссе. Катрина в этот момент подошла к машине, которую жертва нападения благополучно бросила, решив спасать свою шкуру. Ее почти что сбил грузовик, но она кое-как смогла добраться до противоположной стороны практически пустого в этой местности шоссе и, не останавливаясь, бросилась бежать дальше, моментально скрывшись в толпе. – Браво, – отчеканила Катрина, когда Стив повернулся к ней, непонимающе хлопая глазами. Она хотела сказать что-то еще, но тут ее внимание зацепила все та же черная машина, стоящая не так далеко от места проишествия и слепящая в них фарами дальнего вида. Ей хватило всего пары секунд, чтобы понять все. Катрина резко обернулась назад, но автобус уже сдвинулся с места и вряд ли остановится ради двух опоздавших туристов, так как плата за проезд уже была внесена. – Садись в машину, – отчеканила Катрина, снимая с плеч рюкзак и швыряя его в руки Роджерсу. – Живо. – Это не наша машина, Катрина. – Да поебать. Делай что я говорю, Стив. Катрина села за руль, и Капитану ничего не оставалось, как последовать ее приказу, причем машину, продолжающую слепить фарами, он тоже почти сразу же приметил. Серая шевроле прошлогодней модели неслась по шоссе, лавируя в небольшом потоке машин. Катрина бы выжимала скорость до предела, но нельзя было так рисковать. Может, пронесет. Хотя она сильно в этом сомневалась. – Два внедорожника на правой полосе, – голос Роджерса прозвучал глухо. – Через две машины те самые парни на черной. Кто это такие? – Сикарио, мать их, – сплюнула Катрина, резко перестраиваясь в правый ряд. – А если по-английски? – выдохнул Стив, которому так же передалась паника Катрины. – Наемники, головорезы, охотники на людей, – как на уроке истории отчеканила Катрина, до боли в пальцах сжимая обтянутый розовой искусственной кожей руль. – Они пытались похитить девушку… Зачем? – Продать или ради выкупа. Не знаю. Тебе не надо было лезть в это, Роджерс. – Ты в своем уме? – рявкнул в искренней злобе Стив. – Ее пытались похитить! И никто не помог! – Добро пожаловать в Мексику, – нервно оскалилась она, сворачивая с шоссе на эстакаду, углядев знак моста. Преследователи не собирались отступать, однако держались на приличном расстоянии, но так, чтобы Катрина и Стив ясно могли их видеть. Сикарио даже не пытались замаскироваться, и это пугало больше всего. Они вели себя как хозяева, а хозяевам на своей территории можно делать все, что угодно. – Что им нужно? – не унимался Стив, чувствуя, как сердце его отбивает бешеный, оглушающий ритм. – Ты их оскорбил, они хотят вендетты. Или же прикинули, что за две головы можно выручить больше. Причем, у тебя на лице написано, что ты американец. За вас и цена больше. А меня, наверно, хотят.., – она осеклась, заглянув в зеркало заднего вида. – Черт, не вижу второй внедорожник. Где он? В рюкзаке было два полностью заряженных Глока, но вряд ли они могли спасти или как-то помочь им в этой ситуации. Оставалось надеяться только на проворство Катрины и одно лишь везение. – Черт, я вообще не знаю эту местность, – зарычала Катрина, влетая на мост. – Я не вижу гребанный внедорожник… В это мгновение тот самый второй внедорожник неожиданно возник рядом с ними и резко боднул машину в сторону. Катрина не сумела справиться с управлением, так как удар пришелся по ее стороне. Серый шевроле вылетел прочь в моста, снося шаткое деревянное ограждение, а затем с грохотом упал в воду, начиная медленно погружаться в темно-синюю пучину реки, пока полностью не скрылся под водой.