Nick Cave, Warren Ellis – Comancheria
Бруклин, Нью-Йорк, США. Два дня спустя. Свет монитора четко освещал его лицо в ночной тьме. Бессонница стала верной подругой Стива Роджерса, поэтому мужчина коротал время за монитором своего ноутбука. Он раз за разом перечитывал одни и те же статьи, текст их уже крепко засел в его мозгу. Разбуди Роджерса посреди ночи, и Капитан без единой ошибки повторит все то, что успел прочесть. Культ Санта Муэрте родился на основе смешения мифов аборигенов Мексики и католицизма. Поскольку Санта Муэрте являет собой скелет, ее мучает перманентная жажда. Поэтому в жертву ей часто подносят воду, обязательно в прозрачной стеклянной таре. То же самое с алкоголем. Еще цветы, хлеб, фрукты и шоколад. Наиболее фанатичные верующие совершают в честь богини ритуальные убийства. Стив устало потер переносицу, поймав себя на том, что рассматривает альбом с изображениями женщин в гриме Санта Муэрте. Роджерс раздраженно фыркнул и, захлопнув ноутбук, резко встал со стула и подошел к окну. В двадцатых и тридцатых на улицах его родного Бруклина было не так шумно, как сейчас. Да и шум был другой, все было другим. Машин было определенно меньше, из баров и танцевальных клубов лилась совершенно другая музыка, не такая резкая, даже грубая, совершенно немелодичная. Даже женский смех, разносившийся порой поздней ночью по темным улицам Бруклина, был иным. Стив все никак не мог привыкнуть к этому новому миру, в котором ему, казалось, не было места. В такие вечера, которые капитан Стивен Роджерс проводил дома в гордом одиночестве, на него частенько находила ностальгия. Он вспоминал Пегги, родителей, товарищей по службе и Баки, чаще всего он думал о Баки. Было ли Стиву проще, когда он жил с твердым убеждением, что его лучший друг погиб в сороковых годах, сорвавшись с поезда в пропасть? Или же это щемящее, ноющее и гложущее чувство в его сердце появилось тогда, когда он узнал в наемнике ГИДРы по прозвищу Зимний Солдат своего сгинувшего друга Баки Барнса? Нет, эта дыра в его груди появилась именно в тот момент, когда он не смог спасти Баки, и она же оставалась с ним и по сей день. Под его окнами медленно проплыла компания из четырех молодых девушек в обтягивающих джинсах, коротких майках и шортах, еле прикрывающие подтянутые и упругие женские ягодицы. Стив, против воли, глазами проводил виляющие фигурки, а потом, закатив глаза и устало вздохнув, вернулся к ноутбуку. Два дня назад ему пришлось покинуть базу в Пенсильвании, чтобы разобраться с террористами, захватившими в заложники людей ЩИТа в пригороде Бостона. Руки Уилсона все еще находились в плохом состоянии, поэтому Сокол вынужден был остаться на базе, недовольно поглядывая на Капитана, который и запретил ему участвовать в операциях. В паре с Наташей и пятью людьми ЩИТа, они за полчаса разобрались с сирийскими террористами, которых на штаб в Бостоне навела, разумеется, ГИДРА. Это они выяснили после того, как Романофф мило пообщалась с задержанными в камере допросов. Шпионка, даже со сломанной рукой была проворнее и опаснее самого мощного агента ЩИТа, что вселяло в Роджерса легкое удивление и восхищение. – Тебе бы отдохнуть, – сказала ему Наташа, когда они двигались к частному самолету ЩИТа. – Я должен вернуться в Питтсбург, – начал он, но шпионка, покачав головой, перебила его. – Нет, Роджерс. Тебе приказано взять парочку выходных и прийти в себя. На базу тебя вызовут, как только понадобишься. Стив резко остановился, а Романофф, сделав еще пару шагов вперед, замерла и, развернувшись к нему лицом, многозначительно посмотрела ему в глаза. – Вы издеваетесь? Что у вас за игры с Хилл? – Никаких игр, все серьезно. Ты вымотался, как и все мы. Операция в Неваде пошла под откос, это выбило из колеи каждого… – Вот именно. Нужно двигаться, работать, искать… – Где искать? Как? Стив, у нас нет ничего, – последнее слово Романофф произнесла по слогам. – Ты вцепился в эту Катрину как безумный, посмотри на себя со стороны. Верно, она связана с Барнсом, но это не факт… – Она знает его, – Стив опять перебил ее, гневно и раздраженно сверля русскую шпионку взглядом. – Я видел по ее лицу, что она знает его. Просто все отрицает. Если бы мне дали поговорить с ней еще раз… – Стив, а тебе не кажется, что это все не просто так? Роджерс непонимающе уставился на шпионку, а она, оглядевшись по сторонам, подошла к нему ближе и заговорила чуть тише. – Если с помощью ДНК Барнса ГИДРе каким-то образом удалось создать его клона, пусть даже женщину, то почему она появилась в Неваде именно тогда, когда там был ты? Ведь до этого момента даже слушка не было о том, что Санта Муэрте связана с ГИДРой. – Думаешь, этот спектакль устроили для меня? Но зачем? – Не знаю, – Наташа пожала плечами, и теперь в глазах ее было явное сожаление, - чтобы запутать или напугать? Ты видишь в ней Баки Барнса, поэтому и пытаешься доказать всем, да и самому себе, что она друг и в ней есть что-то… хорошее. Но если у Солдата есть прошлое, которое и не позволило ему убить тебя на хэликэрриере, то откуда нам знать, что у нее есть что-то подобное? Что в ней есть хоть капля человечности? В словах Наташи, несомненно, была логика, но Стив упорно верил, что Катрина поможет ему найти Баки. Хочет она этого или нет, он вытянет из наемницы информацию. Джим вспомнил его, он спас ему жизнь, не дал утонуть в реке, а это говорит о многом. По крайней мере, для Стива Роджерса. И теперь его друг где-то прячется, ютится, скрывается от ГИДРы, ЩИТа, правительства, от всех. Если воспоминания возвращаются к нему, то Стив должен быть рядом с Баки. Роджерс обязан помочь ему вспомнить кто он такой на самом деле. Электронные часы показывали третий час ночи. Стив решил все-таки попытаться заснуть, однако, забравшись в постель, уже двадцать минут таращился на белый потолок, по которому редко проплывали желтые полоски света, проникающие сквозь открытое окно. Одиночество. Вот, что почти все время чувствовал Стив, после его пробуждения из многолетней дремы в океанических льдах. Чувство это пропадало только тогда, когда Роджерс был на заданиях, когда в голове была лишь стратегия, план, мысли о приказах и спасении гражданских и невиновных. Черт возьми, только на войне он чувствовал себя живым. Роджерс и не заметил, как задремал, а потом вообще провалился в сон. Ему снилась мать. Она улыбалась, заботливо поглаживая своего Стиви по светлым волосам. Ее мальчик снова тяжело болел, не вставая с постели уже вторую неделю, постоянно тяжело и хрипло кашляя. Каждый день к нему заглядывал Джим Барнс, сидел возле его кровати, рассказывал о школе, об уроках, о Джуди Смит, которая спрашивала как там Стив и когда он вернется в школу. Стив знал, что Баки врет, тем самым старясь приободрить друга, ведь Джуди Смит никогда не смотрела на Стива, и даже не знала как его зовут, но Роджерс молчал, только слабо улыбаясь своему лучшему и единственному другу. А вот они, будучи уже молодыми людьми, брели по одной из улиц Бруклина после кино, весело и горячо обсуждая только что увиденный фильм. – Стиви, но ты же не можешь не согласиться, что Кэрол Ломбард* хороша, – присвистнул Баки, ехидно улыбаясь, запустив руки в карманы брюк. – Сейзу Питтс** тоже красивая актриса, – как-то смущенно ответил Стив. – Сейзу Питтс? У тебя горячка, Роджерс? – изумленно воскликнул Баки, а потом расхохотался. – Ну ты даешь, Стив. Даже наша Бетси Джонсон симпатичнее Питтс. И вообще, как можно думать о других женщинах, когда есть Ломбард? Баки мечтательно закрыл глаза, видимо, представляя, как ухлестывает за актрисой Кэрол Ломбард, а та одаривает Джима многозначительной улыбкой на своих алых губах. – Вернись на землю, Бак, – усмехнулся Стив, – максимум, что тебе светит, это наша Бетси, и уж никак не Ломбард. Барнс недовольно поглядел на друга, легонько толкнул его в бок, но через секунду снова рассмеялся, закидывая свою руку на плечо Роджерса. – Да не нужны нам никакие Бетси, Питтс и Ломбард, верно? – улыбался Баки. Но тут он поглядел вперед, и улыбка его резко спала с лица, а в глазах появился страх. – Эй, Стиви, кто это там стоит? Стив посмотрел вперед, но никого не увидел на темной и абсолютно пустынной улице. – Где? Я никого не вижу. – Вон же она, Стив. Неужели ты не видишь? Лицо его друга было таким бледным, что у Стива по спине побежали мурашки. Он отчаянно всматривался в темноту перед ними, чувствуя, как Баки сильнее сжимает его руку в своей, но никого не мог увидеть. – Помоги мне, Стив, – прошептал Баки таким голосом, полным отчаяния и животного страха, что Роджерс в изумлении посмотрел на Джима. – Сделай же что-нибудь. Помоги. Стив снова повернулся вперед и наконец увидел. Она стояла прямо перед ними: белое лицо, черные глазницы. Ее холодные серые глаза неотрывно глядели на них обоих. Тут она резко вытянула руку вперед, и уже в следующее мгновение рука ее до запястья ушла в грудь Баки, который с ужасом глядел на Стива, открыв в изумлении рот. Она вытащила руку обратно, и Стив увидел, что в ладони она сжимает окровавленное сердце. Баки издал еле уловимый вздох и упал на землю. А Роджерс так и стоял, скованный страхом и цепенеющим ужасом. – Что же ты не помог своему другу, Стиви? – голос ее звучал как скрежет ножа о стекло. А потом она откусила от еще бьющегося сердца Баки Барнса кусок и принялась пережевывать его, все это время неотрывно глядя в глаза Стиву. Роджерс вырвался из плена кошмара, резко сев на кровати. К телу неприятно липла полностью мокрая от пота футболка. Дрожащими руками он стянул ее с себя и отшвырнул на пол. Сердце Капитана бежало как ненормальное, пульс отчаянно стучал в висках, а холодный пот продолжал стекать по спине. Стив с трудом сделал очередной вдох, оглядываясь по сторонам в своей пустой и темной комнате. Перед глазами все еще стоял образ Катрины, пожирающей сердце Баки. Его передернуло, а к горлу подступила тошнота. Он сидел на краю своей постели, неотрывно глядя перед собой ошалевшим взглядом. Что там Наташа говорила? Он пытается доказать, что в Катрине есть что-то хорошее? Но как ему верить в это, если даже его собственный мозг представляет эту женщину как какого-то кровожадного монстра? Может, она и есть самое настоящее чудовище? А Стив действительно просто глупец, который так ослеплен жаждой найти Баки, что хватается за любую возможность?***
Jóhann Jóhannsson – Surveillance
Тайная база ЩИТа, штат Пенсильвания, пригород Питтсбурга. Голова ужасно болела, но она терпела. Для нее физическая боль не значила ровным счетом ничего. Ее тренировали не один год для того, чтобы ни сотрясение, ни вывихи, ни сломанные кости или простреленные колени не могли остановить ее. Шею жгло, кожа местами слезала, как у какой-то ящерицы, но это было неважно. А вот то, что болела голова, было дурным знаком. Ее перевели в камеру, выдали одежду, вернее, ее просто оставили на койке, пока Катрина была в отключке. Они боялись ее, она чувствовала их страх даже сквозь стены. Не боялся ее только один человек. Стивен Роджерс. Для нее, сперва, было загадкой его поведение. Но потом она поняла, что он ищет кого-то и считает, что она имеет какое-то представление об этом человеке. И это отчаянное желание просто заглушает и страх, и чувство самосохранения капитана Роджерса. Перед глазами всплывали образы, но она старалась прогонять их. Иногда это получалось, иногда нет. Лицо мужчины. Он внимательно разглядывал ее, а потом улыбнулся. Тепло, дружелюбно. От этой улыбки у нее внутри растеклось еле уловимое чувство счастья. – ¿Cómo te sientes hoy, Catrina? ¿Bien? – спросил он. Голос у него тоже был приятным, заботливым. – ¿Estás preparada para el estudio de la Segunda Guerra Mundial, mi princesa?*** Она застонала, сжимая голову руками, уткнувшись лицом в холодный пол. Но образ мужчины никак не хотел выходить из ее головы. Смуглое лицо, большие янтарного цвета глаза, обрамленные рядом густых черных ресниц. Вьющиеся темные волосы, кривой нос, будто сломанный, нет, точно сломанный, правда, уже давно. На лице густая, но аккуратная борода с редкой почти незаметной проседью. На нем белый медицинский халат, под ним темно-синяя рубашка, верхние пуговицы расстегнуты, обнажая мощную шею, на тонкой цепочке висит золотой крестик. Она не знала этого человека, не знала его имени, ей кажется, что она его вообще никогда не видела. Тогда откуда это воспоминание? Нет, нельзя копаться в этом. Это не воспоминание, у нее нет никаких воспоминаний. Это ЩИТ что-то сделал с ней, определенно. Ее учили аналитике, искать ответы, выстраивать цепочки, принимать верные решения. Скорее всего, все дело в разрядах электричества. Сперва в Неваде, потом этот проклятый ошейник. После этого и начались появляться образы. Видимо, специалисты ЩИТа тоже каким-то образом поняли это. Хотя, им, скорее всего просто повезло. Судя по их лицам, они даже не знали ничего о Санта Муэрте. Она вздрогнула, когда в голове ее прозвучало это имя. Что бы сделала Сантиссима? Она бы убила всех, голыми руками. Все эти люди достойны смерти, они не верят в ее существование, преклоняются богам науки и техники, наплевав даже на своего дражайшего Иисуса. Но ее здесь нет, она спит, ждет своего часа, который еще не подошел, поэтому Катрине надо справляться самой. Очередной образ, который она не смогла побороть. Но на этот раз ничего опасного. Сеньор Гонсалес представлял ее какому-то высокому, рыжеволосому человеку. Он удивленно и слегка завороженно смотрел на нее, протягивая ей руку, но она не пожала ее в ответ. – Катрина, дорогая моя, это Ричард Фиск, ты будешь выполнять его просьбы какое-то время, задача ясна? – промурлыкал сеньор Гонсалес, проведя рукой по ее влажным темным волосам. – Абсолютно ясна. – Вот и все, как только отдадите тот или иной приказ, скажите в конце «Задача ясна». Это кодовое слово для закрепления в ее мозгу поставленной цели. Ричард Фиск все смотрел на нее, чуть кивая, а она четко ощущала страх, исходящий от него. В коридоре раздались шаги. Катрина резко распахнула глаза, несколько секунд вслушиваясь, а затем приподнялась на полу, глядя на дверь. Раздался тихий писк, дверь отъехала в сторону, и из дверного проема на нее уставилось дуло пистолета. – Нет, не смейте, – прорычала она, отползая в другой конец, к сожалению, не такой уж большой камеры, чтобы суметь увернуться от выстрела. Палец надавил на спуск, она дернулась, но было поздно. В правую ключицу попал дротик. Они не до конца вырубали ее, оставляли в сознании, но делали вялой, неспособной вырываться и сопротивляться. Катрина снова зарычала, прямо как загнанный в угол зверь, которого браконьеры пытаются обездвижить. Но на этот раз она провалилась в забытье. Буквально на несколько минут. Очнулась она уже прикованная к креслу. На голове снова был этот металлический шлем, вокруг стояли люди в белых халатах, одного из них она знала. Доктор Роберт Брюс Бэннер. Ученый и эксперт по гамма-излучению. Также известен как Халк. Чрезвычайно опасен. С ним категорически запрещено вступать в борьбу. – Вам нравится мучить людей, доктор Бэннер? – сама не зная зачем, спросила она. Слова против ее воли сорвались с губ. Бэннер замер, удивлено таращась на нее, а затем, переглянувшись с другими учеными, подошел к креслу. – Ты знаешь, как меня зовут? – спросил он, но было видно, что мужчина побаивается подходить к ней ближе. – Я о вас знаю все, – прохрипела Катрина и, дождавшись подходящего момента, плюнула в доктора, попав на ворот его халата. Ученые изумлено уставились на нее, потом перевели взгляд на Бэннера, который глядел на плевок, а потом, осторожно стерев его платком, подошел к ней еще ближе и прошептал. – Тогда ты знаешь, что меня лучше не злить. Брюс увидел в глазах женщины понимание, но совершенно ни грамма страха, как было у других людей. Это могло удивить его, если бы Катрина была просто человеком. – Мы пытаемся помочь тебе, Катрина, – чуть мягче произнес Бэннер. Он, в отличие от Старка, считал, что эту женщину еще можно как-то спасти от влияния ГИДРы. У него была своя теория на этот счет, и Мария Хилл, выслушав его предположение и переговорив с директором ЩИТа, дала добро. – Мы можем вырвать тебя из лап ГИДРы, спасти тебя от их контроля. Ответом ему был смех. Искренний, но отчаянно жуткий. Так смеются сумасшедшие убийцы и маньяки в одиночных камерах какой-нибудь тюрьмы для опасных заключенных. Одна из помощниц Бэннера, девушка с копной каштановых волос, подпрыгнула на месте, зажав рот рукой. Брюс проверил все электроды, все провода и датчики, подсоединенные к шлему на голове Катрины и, отойдя в сторону, кивнул своему второму помощнику, который стоял у пульта. Они посылали в ее мозг слабые электрические разряды, Катрина не понимала, зачем и с какой целью. Но ее это не особо беспокоило. Вцепившись в ручки кресла с такой силой, что костяшки ее пальцев стремительно побелели, она старалась сконцентрироваться.La rosa no buscaba la aurora: casi eterna en su ramo, buscaba otra cosa.****
Она должна была повторять эти строчки, когда было больно или что-то шло не так, как было изначально в плане или поставленной задаче. Повторять про себя эти строчки, так говорил ей сеньор Гонсалес.La rosa no buscaba la aurora…
Вот и сейчас, Катрина мысленно повторяла как молитву эти слова, отгоняя все чувства, которые вообще не должна испытывать. Ей больно, но она не должна показывать этого, не должна жаловаться, иначе сеньор Гонсалес будет недоволен. А ей ни в коем случае нельзя расстраивать своего хозяина.… casi eterna en su ramo, buscaba otra cosa…
Пахло пеплом, кровью, мочой и смертью. Люди, как загнанные в угол животные, жались друг к другу, стонали, плакали, лепетали что-то на своем родном языке, в ужасе глядя на нее. Мужчина в форме, на нашивке символ НАТО, курил сигарету, перекинув через плечо автомат. Калашников, как заметила Катрина. У нее в руках был точно такой же. – Вы знаете, что делать, – сказал он на английском, указывая пальцем на людей, которые вздрогнули, явно не понимая его слов, но подозревая, что сейчас этот самый человек решал их судьбу. Рядом с Катриной стоял мужчина. Он был выше ее на голову, крупный, хорошо сложенный. На нем темная форма, у него в руках М16. Одна худощавая и грязная женщина прижимала к себе светловолосого мальчика, на вид ему было лет семь, может восемь. Она смотрела на нее и все повторяла одно и то же слово на сербском языке. Пощадите. Катрина понимала ее, но смотрела безучастно, холодно, безразлично. А мальчик, как завороженный, глядел на левую руку мужчины рядом с Катриной. Железные пластины, покрывающие всю его руку, поблескивали на солнце, которое буквально на минуту сумело пробиться сквозь облака дыма, поднимающиеся из-за холмов. На плече у него красная звезда, видимо, агент из Союза. Человек из НАТО сделал последнюю затяжку, бросил окурок в изрытую десятками ног землю, оглядел Катрину и человека с металлической рукой и сказал: – Убрать всех, свидетелей быть не должно. После выполнения задания, прочешите местность, убедитесь, что все жители ликвидированы. Затем можете вернуться на базу к своим командирам. Мужчина в форме сел в джип и уехал в сторону холма, откуда продолжал подниматься густой и едкий дым. Катрина и ее напарник переглянулись, он кивнул, а затем они оба одновременно вскинули свое оружие. Раздались крики, даже вопли, кто-то из мужчин вскочил на ноги и попытался убежать, но далеко ему уйти не удалось бы. Катрина быстрая, очень быстрая, догнать их будет легко, но сейчас нужно было разобраться с теми, кто сбился в кучу, тем самым упрощая задачу наемникам, даже не подозревая об этом. Череда автоматных выстрелов слилась с криком Катрины, прикованной к креслу. Она пыталась вырваться, но ее слишком крепко держали ремни. – Прекратите это, прекратите, – голос ее звучал отчаянно, в нем явно слышалась мольба. – Умоляю, хватит. Пожалуйста, перестаньте, – из глаз ее текли слезы, и она не понимала почему ей так резко стало страшно. Она впервые почувствовала этот страх. Страх к самой себе.***
Dave Porter – Three Days Out
Навстречу ему шел Сэм, удивленно, но с радостной улыбкой на губах, глядя на своего напарника. – Ты что тут делаешь? – первое, что спросил он у Роджерса, который был хмурым и почему-то бледным. – У тебя же отпуск. – Решил вернуться на службу пораньше. Где Наташа? – На задании в Чикаго с Бартоном. Хилл будет ух как недовольна, что ты заявился сюда без приглашения. Они быстро шли по коридору в сторону лифта. Уилсон был явно рад видеть Стива, однако, что-то в его взгляде не нравилось Капитану. Была в нем какая-то еле заметная паника. – А что, мне уже нужно просить разрешение, чтобы появляться на базах? – в голосе Стива не было ни капли иронии. Сокол не ответил, только улыбка медленно сползла с его губ, а выражение лица стало озадаченным. Они поднимались наверх, в лабораторию. – Есть новости о Фиске? – спросил Стив. – Неа, полнейший штиль. – А Катрина? Что с ней? Сэм не ответил, чуть нахмурившись, и Роджерс понял, что что-то тут произошло, пока его насильно отправили на отдых. – Черт, я так и думал, – застонал Стив, сжимая руки в кулаки. – Но от тебя я не ожидал этого, Сэм. – Что? О чем ты, Капитан? – в глазах напарника было явное удивление и обида. Теперь Стив промолчал, хмуро глядя на двери лифта, которые через десять секунд отъехали в сторону, выпуская Капитана в узкий коридор, ведущий в лабораторию Бэннера. Тони Старк и доктор Бэннер, в окружении нескольких лаборантов, были так погружены в разговор, то и дело поглядывая на широкоугольный экран, что даже не заметили как в лаборатории появился Роджерс. Следом за ним вошел Уилсон, нервно поглядывая на столпившихся ученых, и громко прокашлялся. Все обернулись в сторону вошедших и, заметив Капитана, удивленно и растерянно уставились на него. – Роджерс? Ты что тут забыл? – протянул Старк. – Забыл узнать, когда это мы начали ставить опыты на людях, – мрачным тоном произнес Стив, указывая пальцем на экран. На нем транслировалась запись вчерашней процедуры, на которой Катрина внезапно начала кричать, перепугав при этом всех помощников Бэннера и Старка. – А мы с Хилл так и думали, что ты начнешь свой очередной монолог о нравственности, – Старк закатил здоровый глаз, – поэтому Мария и отправила тебя отдохнуть. Тебя, кстати, тут не должно быть. Роджерс и Старк сверлили друг друга гневными взглядами. Во многом, отправить Капитана как можно дальше от Питтсбурга, было его идеей. Когда доктор Бэннер поделился с Тони своими догадками о Катрине, Железный Человек сперва отнесся к этому скептически. Но Бэннер сумел переубедить не только упертого Старка, но и Хилл, и всю верхушку ЩИТа. Старку не нравилось поведение Роджерса, который так таращился на эту чокнутую бабу из ГИДРы, что даже Тони казалось это уже неприличным. – Он просто хочет вернуть Барнса, – сказала как-то Наташа, когда шпионка вернулась с задания из Бостона, – и Катрина кажется ему единственным способом найти его. – Как наш Капитан собирается делать это? – зашипел Тони, касаясь своего распухшего глаза. – Черт, этой дамочке место за решеткой. Только не говори, что ты не согласна со мной. Тебе тоже от нее досталось. – Если Фьюри прав, и она тоже из программы «Зимний Солдат», то шанс есть. – Шанс на что? Она нам вообще никто. – Ник думает иначе. Если Барнс смог дать отпор, то, может, сможет и она? А если Катрина сможет вырваться из-под влияния ГИДРы, то, возможно, она будет сотрудничать с ЩИТом и Мстителями. – Возможно? – иронично хмыкнул Тони, но Романофф только пожала плечами. Стив уже открыл было рот, чтобы завести шарманку о том, какие же они все негодяи и злодеи, но в молчаливую и зрительную перепалку, неожиданно, вписался доктор Бэннер и заговорил: – Стив, на самом деле все не так, как ты думаешь. Позволь мне объяснить, и ты поймешь, зачем мы это делаем. Роджерс удивленно покосился на Брюса, а Тони хотел было возразить, но тут в помещении появился еще один человек. Доктор Бэннер одарил его недовольным взглядом, не лаборатория, а проходной двор. – Тони, нам пора, вертолет уже готов, – Роуди Роудс оглядел присутствующих. Подполковник военно-воздушных сил США все еще чувствовал себя некомфортно среди Мстителей, в команду которых, совсем недавно, его притащил Тони. Старк театрально громко вздохнул, всплеснув руками. Но Роуди был непреклонен, военный человек до кончиков пальцев, черт его дери. – Пеппер будет недовольна, если ты опоздаешь на собрание акционеров, – Роудс многозначительно уставился на Старка, и тому пришлось повиноваться. – И с каких это пор ты в мои секретарши заделался? – недовольно простонал Старк, направляясь к выходу. – Доктор Бэннер, напишите мне, если у дамочки снова начнутся припадки, – бросил он напоследок. – Бездарная у тебя секретарша, если мне приходится выполнять ее работу, – беззлобно ответил Роуди, шагая в ногу с Тони по коридору. – Кстати, что у вас за эксперимент с Бэннером? – Пробуждаем мексиканских духов, – сказал Старк. В это время в лаборатории, где остались все остальные, воздух начал стремительно накаляться, даже в отсутствии главного раздражителя Тони Старка. – Снова начнутся припадки? – повторил слова миллиардера Роджерс, уставившись на Бэннера. – Доктор Бэннер, нам уйти? – пролепетала его помощница, испуганно глядя на Роджерса, хотя в глазах ее явно читался еще и восторг. – Да пожалуйста, Улла, – кивнул Брюс, и все поспешили к выходу. Сокол потоптался на месте, но Стив хмуро поглядел на него и тот, устало вздохнув, поплелся следом за учеными к выходу. Когда в лаборатории остались только он и Бэннер, Роджерс с большим трудом заговорил спокойно. – Какого черта тут происходит, Брюс? Вы решили над ней опыты ставить? – Это не опыты, это лечение, – спокойно ответил доктор. – Слушай, Стив, я понимаю почему ты так печешься о ней, в отличие от других. Катрина напрямую связана с Барнсом, и ты хочешь через нее выйти на него. Но ничего не выйдет, потому что она запрограммирована. В глазах Капитана промелькнуло отчаяние, и Брюс поспешил продолжить говорить. Ему искренне хотелось помочь Роджерсу, и если Стив считал, что Катрина должна жить, то так тому и быть. Из всех Мстителей, Брюс Бэннер мог довериться только Романофф, с которой, в последнее время, у него наладились приятельские и теплые отношения. А Наташа, в свою очередь, полностью доверяла Стиву. А если ему доверяет Наташа, то и Бэннер тоже. – Когда ты рассказал о том, что Барнсу каким-то образом ГИДРА стирала память и прочищала мозги, я начал думать, как они это делают. Технологии у них, конечно же, секретные, о них нигде слова нет, даже из тех материалов, которые слила в интернет Наташа, после падения «Озарения». Но я думаю, что дело тут в электрических разрядах. Стив вздрогнул на этих словах. В его голове не раз всплывали образы того, как Баки могли пытать и модифицировать на какой-то тайной и жуткой базе не пойми где. А Брюс все продолжал объяснять, пытаясь говорить простыми и общедоступными словами. – Человеческий организм, как известно, работает на электрических реакциях. Но больше всего этих реакций происходит в мозгу, грубо говоря, он его вырабатывает и использует, для поддержания работы нашего тела. Шоковую терапию не просто так придумали, лишь бы потешиться и помучить сумасшедших людей. – Так вот что вы с ней делаете? – протянул Стив, косясь на экран за спиной Брюса. – Нет, не совсем, – покачал головой Бэннер. – Кажется, в две тысячи девятом году в одном канадском институте проводили операцию. Пациент не мог справиться с неконтролируемым голодом, не мог заставить себя прекратить есть и сесть на диету. Такое бывает, все это психология, но суть не в этом. В его мозг, в зону таламуса, решено было пустить слабые электрические импульсы, которые должны были… хм, грубо говоря, перенастроить мозги пациента, тем самым избавив его от этой зависимости. Но что-то пошло не так, как планировали врачи. Пациент резко вспомнил события, которые произошли с ним в двадцатилетнем возрасте. Он помнил, как он с друзьями сидел в парке, чувствовал запахи, ясно видел цвета и четко слышал речь. И испытывал те самые эмоции, которые бурлили в тот самый момент. Но, когда пациент пришел в себя, яркость воспоминания пропала. А он был искренне удивлен, потому что даже не помнил об этом дне, который был чуть ли не тридцать лет назад. Доктор Бэннер подошел ближе к экрану, начав искать на нем какой-то файл. – Электроконвульсивную терапию, по другому ее называют электрошоковой терапией, используют в основном для лечения тяжелых форм депрессии, кататонии и даже биполярного расстройства. Иногда это дает результат, правда, велик риск потери памяти у пациента. Хотя, одна моя давняя знакомая лечит своих пациентов с синдромом Альцгеймера как раз с помощью посыла электрических импульсов в мозг. И, насколько я знаю, уже появляются первые показатели прогресса, а ведь болезнь Альцгеймера, как известно, не лечится. Брюс повернулся к Стиву и улыбнулся ему, но Капитан был мрачным и хмурым. – Но у Баки не Альцгеймер… – Но симптомы такие же. Потеря краткосрочной памяти… – Доктор, прошу, к сути, – простонал Роджерс, у которого уже голова начала идти кругом. – Фьюри, с которым я сумел пообщаться через закрытую сеть, как только я узнал, что у Катрины ДНК Барнса, привел теорию о том, что твой друг не единственный Зимний Солдат на службе у ГИДРы. А если Катрина из этой же программы, то она, скорее всего, подвергалась таким же процедурам, как и Барнс. – Ей тоже стирали память? – Думаю, так и есть. И у нас есть доказательство того, что теория моей коллеги о способности электрических разрядов стимулировать таламус человека, тем самым пробуждая заложенные где-то очень глубоко воспоминания, работает. Брюс вывел на экран запись из камеры Катрины, в углу стояла дата того дня, когда Стив первый и последний раз говорил с ней. Время показывало четыре часа ночи. Доктор Бэннер сделал звук громче, потом немного перемотал запись и остановился. Катрина лежала на койке, свернувшись клубочком, порой вздрагивая, словно ей снился какой-то кошмар. А потом Стив услышал бормотание, но понять, о чем она говорит, было невозможно. Она говорила на незнакомом ему языке. – Мой второй стажер, Хесус, первым заметил это. Его родители из Мехико, поэтому он сразу обратил внимание на слова Катрины. – Она говорит на испанском? Бэннер кивнул, а затем произнес: – Джарвис перевел все ее слова. И вот, что мы услышали. Запись чуть заметно дрогнула, а потом пошла повторно. Теперь слова звучали на английском, но все еще голосом Катрины. – Я не хочу этого делать… пожалуйста… я не буду больше… не надо в камеру… я не хочу засыпать… прошу, сеньор… нет, я все исправлю… По телу Капитана пробежали мурашки. Голос ее был настолько жалобным и несчастным, что у него заныло сердце. Она почти хныкала, словно ребенок. В голосе этом не было ни капли той холодности и спокойствия, которые Стив слышал от Катрины в камере допроса. – Мы со Старком пришли к выводу, что в Неваде разряды, которые Наташа запустила в Катрину, дали начало процессу. Насколько я знаю, разряд был достаточно мощным, даже в медицине используют меньшее количество напряжения. – Она начала вспоминать уже тогда? – прошептал Стив, подходя ближе к экрану. – Да. Но видимо, как-то смогла подавить это. А потом в дело пошел ошейник, который тоже дал результат. Не такой сильный, конечно, но все же. – И вы решили попробовать… с помощью электричества вернуть ей память? И Фьюри дал добро? – Все дали добро. Это безопасно, разряды небольшие, процедура занимает максимум десять минут с большими интервалами. – Но она кричала, на том видео.., – нахмурился Стив. Звучало все это жутко, неправильно. Все равно это выглядело как пытки, как эксперимент над лабораторной крысой. – Она кричала не от боли, – пожал плечами Брюс, – видимо, Катрина вспомнила что-то такое, что сильно ее напугало. Когда мы вытаскивали ее из кресла, она тряслась как осиновый лист. На какое-то время в лаборатории повисла тишина. Брюс Бэннер выжидающе смотрел на Капитана, который, не отрывая глаз от экрана, на котором теперь была запись, транслирующая настоящее время, пытался переварить услышанное и понять, что же именно ему делать дальше. Катрина ходила из угла в угол маленькой камеры. Темные волосы были спутаны, лицо бледное, или это все из-за качества камеры и самой картинки. Тут она резко остановилась, запустила пальцы в свои волосы, при этом по лицу ее пробежала судорога. Она что-то произнесла одними лишь губами, а потом, резко распахнув глаза, посмотрела прямо в камеру. Стив непроизвольно вздрогнул, словно Катрина почувствовала через камеру присутствие Роджерса. Доктор Бэннер тоже подался ближе, внимательно следя за заключенной. На губах ее проступила еле заметная ухмылка, а потом Катрина демонстративно показала камере средний палец. – А вот это что-то новенькое.., – загадочно протянул Бэннер, хватая в руки планшет и начиная что-то быстро набирать на нем. Катрина вернулась к своему занятию, а именно расхаживанию по камере, а Роджерс, наконец оторвав от экрана взгляд, произнес твердым тоном. – Я хочу еще раз поговорить с ней. – Стив, не думаю что.., – начал Брюс, оторвавшись от своего планшета. – Где Хилл? Или кто контролирует ваши эксперименты над ней? Пусть меня соединят с Фьюри, если мне нужно для этого разрешение. Я знаю, как надо с ней разговаривать. – Откуда? – Просто разработал стратегию. Потратил на это весь свой отпуск, – бросил Стив, быстрым и уверенным шагом направляясь прочь из лаборатории.