Jóhann Jóhannsson – Escape
Хуарес, Мексика. В темном небе мерцало множество маленьких, бледных точек. Изабель стояла посреди закрытого внутреннего дворика, закинув голову вверх и считая про себя звезды, то и дело забывая, какие точки она уже посчитала, а какие нет. На прошлой неделе Изабель исполнилось двенадцать. Мама испекла вкусный шоколадный торт, а еще подарила ей красивый браслет из голубых круглых камушков. Девочка перебирала пальцами эти камни, считая звезды, ей казалось, что так будет проще не сбиваться со счета. Ночную умиротворенную тишину прервала череда выстрелов, прозвучавшая где-то вдалеке на западе города. Изабель оторвалась от своего занятия и стала прислушиваться. Какой сегодня день? Среда? Если среда, то боятся нечего, сегодня на их улицах будет спокойно. Однако, Изабель поспешила вернуться в дом. Мама не любила, когда она находилась на улице в темное время. Чем старше становилась Изабель, тем опасливее и нервознее вела себя Мария. Войдя в дом, Изабель еще раз прислушалась к продолжающейся далекой перестрелке, а потом прошла в гостиную. Девочка провела рукой по массивному дубовому столу, который стоял посреди их гостиной, сметая мелкие хлебные крошки на пол. Потом подошла к телевизору, на котором уже почти сбилось название серой квадратной коробки, так называла телевизоры бабушка, пока не умерла. Бабушка не любила телевизор, но это не мешало ей почти все время проводить за ним, смотря свои любимые сериалы. Изабель провела пальцем по буквам, соединяющихся в слово SONY, затем бережно поправила белую льняную салфетку, укрывающую телевизор, а потом бесшумно двинулась в сторону комнаты ее мамы. Возле плотной темно-красной занавески, дверей у них в доме отроду не было, Изабель остановилась и осторожно заглянула через щель в комнату. На комоде, накрытом красным платком, стояло несколько зажженных свечей. Они освещали комнату, отбрасывая на каменные стены дрожащие полосы. Успокаивающе вкусно и приятно пахло ладаном. Изабель чуть отодвинула занавеску, чтобы разглядеть маму, которая стояла перед алтарем на коленях. Для возвышения мама использовала обычную коробку, которую покрыла синей тканью. В центре стояла бронзовая метровая статуэтка, изображающая женский скелет. Статуя была укутана в зеленую шаль. «Для улаживания проблем с законом», – подумала Изабель, наблюдая, как мама ставит стеклянную тару с водой на алтарь. Мария стояла к дочери спиной, поэтому Изабель не могла видеть лицо матери, но девочка знала, что ее мама все это время неотрывно смотрела на статую спокойно и уверено. Также на алтаре был свежий хлеб, Изабель сама только сегодня поменяла его, ведь хлеб обязательно надо менять через день. Муэртита не потерпит черствого и несвежего яства. У ног статуэтки всегда лежала парочка песо и три пули, одну из них вытащили из тела отца Изабель, с тех пор она не покидала алтаря. Патроны защищают от насильственной смерти, в Хуаресе у каждого дома на алтаре лежали пули и гильзы, ведь в этом городе шанс получить пулю намного выше, чем где бы то ни было в Мексике. Алтарь был усыпан красными и белыми розами, только сегодня мама принесла их. Изабель хотела было поставить их в вазу на стол, но мама сказала, что это для Сантиссимы. Мария поднялась на ноги и взяла с пола большую белую свечу. Когда она зажгла ее, то встала перед алтарем и начала говорить:Muerte Querida de mi corazón, no me desampares de tu protección y desde este momento cubre mi casa, trabajo o negocio para que atraigas energías blancas del Universo para que nunca falte nada y que todas nuestras necesidades sean cubiertas por la energía Divina del Dios Padre…
Изабель слушала молитву, сама про себя повторяя те же самые слова, глядя в пустые глазницы статуи Смерти. Значит, мама сегодня снова идет работать. После смерти отца Мария заняла его место в картеле сеньора Пако.Por las virtudes que tú posees lograré vencer todos los obstáculos y no se interpondrán personas que sean mi mal, sino gente positiva que sólo sabe amar y respetar a todos los seres humanos que habitamos en este planeta. No ambiciono riquezas, sino una vida justa y sin carencias de nada protégeme de noche y de día. Amen!*
Изабель поспешила вернуться в гостиную, а мама ее осталась стоять у алтаря с белой свечой в руках, закончив моление Муэртите, и теперь трижды повторяя Отче Наш в благодарность Богу. Когда Мария вышла в гостиную, девочка, перебирая в пальцах голубые камушки своего браслета, тихо спросила: – ¿Te hizo señor Paco trabajar por las noches de nuevo? ** Мария, высокая, темноволосая женщина с выразительными зелеными глазами и тонкими чертами лица, внимательно поглядела на свою дочь, чуть прищурив глаза. – No es bueno estar mirando a hurtadillas, Isabel. – Perdóname. Pero en la calle hay tiros, yo misma lo he oído. En el oeste. Y es que hoy es el miércules. – Lo tiran en la frontera, serán los policías, – снисходительно улыбнулась Мария. – Vamos, pasarás la noche con Camilla. No quiero que te quedes sóla en casa. *** Девочка покорно кивнула, а затем, подойдя к ней, обняла. Изабель не любила, когда мама уходила по ночам, но понимала, что сеньор Пако благодарен за работу и их верность, тем самым платя им хорошие деньги и обеспечивая им и другим своим людям безопасность и неприкосновенность. – Глупые полицейские, они только мешают, – сказала Изабель по-английски, на языке, которым владел ее покойный отец, проведя рукой по плечу Марии, на котором была татуировка, изображающая Санта Муэрте в черном плаще, держащую в своей костлявой руке весы, а в другой – земной шар. – Да, мешают, – рассмеялась Мария, поглаживая дочку по темным шелковистым волосам. – Не бойся, Муэртита сегодня защищает меня. И Мария указала пальцем на серебряную подвеску на своей шее, кулон-образок Санта Муэрте, который никогда не снимала. Девочка хотела было прикоснуться к подвеске, но мама резко перехватила ее руку, однако на лице ее осталась улыбка. – No, никто посторонний не должен прикасаться к твоему символу. Гляди, – Мария села на корточки, взяв в руку запястье дочери, на котором был голубой браслет, и указала пальцем на маленькую серебряную фигурку между камнями. – У тебя тоже такая есть. Следи, чтобы никто не касался ее. Даже я. – А ты закалила ее на огне свечи? – спросила Изабель, рассматривая свой браслет. – Конечно, – усмехнулась Мария. – А когда станешь постарше, подарю тебе такой же, как у меня. – Мама, а Муэртита присматривает за нами всегда? Улыбка медленно сползла с губ женщины, она притянула к себе дочь и крепко обняла ее. – Конечно присматривает. Она же обещала, что не даст нас в обиду, разве ты не помнишь? – Помню. – Не переживай за меня, golondrina mía****, Санта Муэрте не позволит, чтобы нам кто-то сделал больно. – Как в тот раз? – Да, как в тот раз.***
Тайная база ЩИТа, штат Пенсильвания, пригород Питтсбурга. Стивен Роджерс шел быстро и уверено. Попадавшиеся на его пути сотрудники базы удивленно таращились на него, кто замирая на месте, кто проходя мимо, но при этом поворачивая голову и провожая Капитана полным недоумения взглядом. Уилсон нагнал его у главного входа в тюремный сектор, где Стива как раз досматривали два охранника. Один из них рылся в бумажном пакете, который Роджерс нес с собой, вместе с букетом алых роз, то и дело недоумевающе поглядывал то на Капитана, то на своего напарника, который с большим трудом сдерживал улыбку. – На свидание ее пригласишь? – вскинул бровь Сэм, указывая на цветы. Стив шумно вздохнул, но решил промолчать. Объяснять в десятый раз одно и то же, теперь уже Уилсону, ему не хотелось. Причем он прекрасно помнил выражение лиц Хилл и Романофф, когда он рассказал, каким именно образом заставит Катрину помогать им. Старк же иронично рассмеялся, пробубнив что-то про наивность, и только Бэннер остался серьезным, утвердительно кивая и предположив, что в этом случае все может получиться. – А зачем вам сигары? – удивленно протянул охранник, вытаскивая из пакета коробку кубинских сигар. – Вот это запрещено проносить, вы уж простите, Капитан. Сэм теперь уже искренне недоумевающе глядел на Стива, показывая всем видом, что требует объяснений. – Я знаю, что делаю, Сэм, – раздраженно сказал Роджерс, забирая из рук охранников пакет и цветы. – Ну да, конечно, – кивнул Сокол и проводил напарника недоверчивым взглядом. А затем поспешил обратно в лабораторию, где у экрана уже собрался, наверно, весь состав Мстителей. Может, хоть Наташа объяснит ему, с чего это их Капитан потащился к заключенной с цветами. Внешне Стив старался сохранить уверенное и серьезное лицо, но внутри он весь содрогался, а к спине неприятно липла рубашка. Руки его дрожали, а сердце стучало в висках так громко, что заглушало окружающие его звуки. Возле двери в ее камеру Роджерсу отчаянно захотелось перекреститься, но он раздраженно отогнал от себя эту глупую мысль. Черт возьми, она просто человек. Нечего ее так бояться. Катрина сидела на койке, перебирая в пальцах темные пряди волос, и когда дверь в ее камеру отворилась, она настороженно замерла. На лице ее резко появилось удивление, когда в помещение вошел капитан Роджерс. Серые глаза внимательно изучали его бледноватое лицо, а потом взгляд скользнул на его руки, и брови Катрины стремительно поползли вверх. Стив молча закрыл за собой дверь, и та громко щелкнула, показывая тем самым, что пути назад уже нет. Он остался один на один с заключенной. – Ты пришел один? – спросила она, продолжая неотрывно смотреть на розы, которые Стив сжимал в руках. – А как же твоя рыжая подружка? Роджерс хотел было ответить, но в горле все пересохло, поэтому он только слабо прокашлялся, переминаясь с ноги на ногу. – Цветы для меня? – тихо произнесла Катрина, медленно переводя взгляд обратно на его лицо. Она видела, что он нервничает, боится. Катрина бы непременно воспользовалась этим, но цветы… неужели это то, о чем она подумала? – Да, для тебя, – прохрипел Роджерс, медленно опускаясь на пол, продолжая смотреть ей в глаза. Катрина также медленно сползла с постели и села на пол, подобрав под себя ноги, тоже неотрывно глядя в голубые глаза капитана. Стив протянул букет Катрине, и та осторожно забрала их из дрожащей руки мужчины. Она пересчитала алые бутоны, и на губах ее заиграла довольная улыбка. – Шесть, – произнесла она, и тут же начала обрывать стебли цветов. А затем принялась по очереди вплетать цветы в свои волосы. Стив молча наблюдал за тем, как Катрина ловко вставляет один бутон за другим, непонятно как закрепляя их в своих волосах, создавая на своей голове какое-то подобие венка. При этом на лице ее появилось горделивое и довольное выражение. А в голове его пронеслось:Четные числа почитаются в этой религии.
Роджерс осторожно запустил руку в бумажный пакет, который держал на коленях. Катрина тут же прекратила свои хитросплетения, недоверчиво глядя на этот пакет. Капитан достал оттуда красное яблоко и кинул его Катрине. Та ловко поймала его и покрутила в руке, внимательно рассматривая фрукт и принюхиваясь. – Свежее, – произнес Стив. Катрина снова посмотрела на него, как-то загадочно улыбнулась одними уголками губ и откусила приличный кусок. – Отлично, а то еда у вас тут паршивая, – ответила она. Затем, снова поглядев на яблоко, она положила его на кровать. – Что еще у тебя есть для меня? – У меня были сигары, но их отобрали.., – заметив, как лицо Катрины резко стало хмурым и даже озлобленным, он быстро достал из пакета плитку шоколада и протянул его женщине. На этот раз она забрала шоколад словно нехотя, высокомерно поглядывая на плитку темного шоколада, но затем начала разворачивать его.Часто ей преподносят разные сладости — шоколад, мёд, конфеты, леденцы — чтобы жизнь была сладкой и без горечи.
Катрина медленно пережевывала шоколад, и тогда Стив решил начать говорить, посчитав, что момент как никогда подходящий. – Тебе в ГИДРе тоже преподносили дары? Или ты ничего не помнишь? Она тихо рассмеялась, чуть мотнув головой. Цветы даже не дрогнули. – Ты же исполняешь желания, но за плату.., – продолжил Стив, стараясь говорить спокойно. – Хочешь, чтобы я исполнила твое?Общаться с Муэртитой принято на равных — расправив плечи и с гордо поднятой головой. Обращаясь к Святой, нужно смотреть ей прямо в глаза.
– Да. Катрина внимательно сверлила его взглядом, будто пытаясь прочесть его мысли. А, может, она и делала это, так, по крайней мере, казалось Стиву в тот момент. Нужно было заставить себя поверить, что перед ним божество, и тогда она тоже поверит в искренность его слов. – Цветы, сладости, сигары, – протянула Катрина, чуть вытянув губы. – А ты хорошо изучил материал, Капитан. – Спасибо интернету. Не знаю, как жил без него раньше. Женщина снова хмыкнула, перебирая в пальцах лепесток, который оторвался от одного из бутонов. Стив внимательно следил за ней, пытаясь понять, стоит ли ждать от нее внезапного нападения или агрессии. Одно он заметил точно: уверенности у Катрины стало больше. Видимо, привыкла к обстановке. Но в глазах ее Роджерс не мог увидеть ни смятения, ни каких-то других признаков того, что Катрина начала вспоминать свое прошлое, как это было с Баки на хэликэрриере. Либо же она вспоминала, но не придавала этому значения, либо же просто хорошо умела маскировать свои настоящие эмоции. – Так ты выполнишь мое желание? Катрина явно наслаждалась этим. Видимо, ГИДРА прочно вбила в ее голову то, что она действительно божество. Эта перемена, произошедшая в ней, как только женщина увидела цветы в его руках, догадавшись, для чего это. В глазах тут же заблестел интерес, на губах играла довольная улыбка, весь ее вид показывал, что она довольна тем, что ей преподнесли дары, что ее признали. – Я достоин этого? Она изучала его лицо, видимо, раздумывая, соглашаться или нет. Черт возьми, Стиву мучительно хотелось узнать, что происходит в ее голове в этот момент. Действительно ли она верит в то, что способна исполнить любую просьбу? Что она может творить чудеса? Или же она просто играет с ним, дурит, тем самым заставляя его самого верить в ее божественность. – Какое желание? – наконец произнесла она, отламывая от плитки шоколада еще один кусочек и запуская его себе в рот. Стив нервно сглотнул ком, покосившись на камеру наблюдения в дальнем углу. Он так и не сказал никому, что именно собирается просить у Катрины. – Помоги мне найти моего друга, Баки Барнса. Роджерс четко представил, как в этот момент в лаборатории или в зале, он не знал, куда именно Старк вывел трансляцию этого спектакля, Тони раздраженно воскликнул, даже добавил свой едкий комментарий, а Наташа только покачала головой. Хотя, она-то наверно и догадывалась, что именно это Стив и скажет. На губах Катрины снова появилась снисходительная и хитрая улыбка. – А ты не думал, что оставаться со мной наедине в одной камере себе дороже? – вместо ответа спросила она, и в голосе ее Стив вновь услышал те самые ледяные нотки. Капитан напрягся всем телом, отложив пакет в сторону. Катрина заметила это и довольно улыбнулась. – Зачем тебе вредить мне? – спросил он с хрипотцой в голосе. – Наверно, потому, что ты - мое задание.***
Наталью Романову всегда поражало то, с какой, порой, глупостью люди идут на поводу у собственных эмоций. Сама она никогда не позволяла себе ставить чувства и личные интересы выше заданий. Вернее, эту систему поведения вбили ей еще в молодости в Советском Союзе, но Наташа сама прекрасно понимала, что так оно будет лучше. По-другому обстояли дела со Стивом. Этот сломя голову несся в самое пекло, не думая о последствиях. Поэтому-то Фьюри и настоял, чтобы Наташа работала в паре с Капитаном, контролировала его и, когда нужно, направляла его необузданную энергию и жажду справедливости в нужное для организации русло. Все немного изменилось, когда Фьюри чуть не погиб от рук Зимнего Солдата, ЩИТ развалился, а ГИДРА вышла из тени, заявив о том, что она живее всех живых и готова действовать открыто. Наташа с трудом сохраняла ясность ума в те дни. Ее пожирала горечь утраты Ника, который первым, после Бартона, конечно же, увидел в русской шпионке что-то хорошее и позволил ей использовать второй шанс, чтобы искупить свои грехи (после, правда, Романофф готова была задушить бывшего директора ЩИТа голыми руками, когда выяснилось, что смерть свою Фьюри подстроил и просто ушел в тень). ЩИТ стал ее всем, без него Наташа Романофф не представляла что делать и как жить. Но рядом оказался Роджерс, который не пал духом и упорно верил, что все еще можно спасти, главное, верить и доверять друг другу. С тех пор Наташа даже как-то привязалась к Стиву. Он считал ее своим другом, у Черной Вдовы же друзей быть никогда не могло, однако, Капитан Америка все же был для нее верным товарищем и другом. Поэтому вся эта ситуация сперва с Баки, а потом и Катриной, беспокоила Наташу. Стив часто глядел на мир через розовые очки, в то время как Романофф прекрасно понимала, что его Баки уже не тот, кого Стив знал когда-то давно. Барнс представляет прямую угрозу, Наташа на собственном опыте знала, что такое Зимний Солдат, и повторять этот эксперимент ей совсем не хотелось. ГИДРА пустила щупальца в разум Барнса, можно сказать, уничтожила его, создав в своих лабораториях существо без чувств и моральных устоев, способное лишь на прямое исполнение приказов. Но Стив Роджерс с детской наивностью и упорством верил, что он сможет спасти друга из этого ада, а Наташа уже устала повторять Капитану одно и то же: его Баки Барнса больше не существует. Она стояла у камеры, в которой держали наемницу, ожидая, когда же Катрина перестанет играть со Стивом как с глупым котенком и покажет свое истинное лицо. И она не заставила себя ждать. За дверью послышались явные звуки борьбы, словно кто-то хотел пробить стену изнутри. Наташа прикинула, кто кого пытается размозжить по стене. Раздался тихий, глухой вскрик Роджерса. – Мисс Романофф, может, нам стоит.., – неуверенно начал охранник, стоявший рядом со шпионкой, нервно и испуганно поглядывая на дверь. Наташа отрицательно покачала головой, после этого последовал грохот. Похоже, борьба теперь идет на полу. – Подождем еще немного, – ответила она, сжимая в руке электрошокер. – Пусть это будет уроком для нашего наивного Капитана. Охранник неуверенно посмотрел на рыжеволосую шпионку, а та наконец кивнула, показывая, что можно открывать дверь. Катрина обвила своими ногами торс и руки Роджерса, не позволяя ему резко дергаться. Женщина явно намеревалась задушить его, не обращая внимания на хлеставшую из носа кровь. Стив пытался вырваться и при этом сильно не навредить Катрине. Губа его была разбита, на светлых волосах тоже виднелась кровь, видимо, это Катрина прикладывала его головой о стены. На полу были разбросаны мятые алые лепестки роз. Наташа хмуро поглядела на всю эту картину, а потом, прицелившись, пустила заключенной разряд из шокера. Прямо в лоб. Женщина взвыла от боли, тут же ослабив хватку, чем и воспользовался Стив, вырываясь из ее цепких рук и отползая к выходу. Катрина вскрикнула всего один раз, а потом умолкла, правда, тело ее продолжала бить крупная судорога. Наташа схватила Роджерса за ворот рубашки и помогла ему подняться на ноги, выталкивая его прочь из камеры. Стив облокотился спиной о противоположную стену, тяжело дыша и прижимая руку к прессу, куда Катрина ударила ногой достаточно болезненно. Охранник таращился на него во все глаза, чуть приоткрыв рот. Наташа захлопнула дверь, вручила шокер в руки охранника и укоризненно посмотрела на помятого Роджерса. – Не смей этого… произносить.., – прохрипел, откашливаясь, Стив. – Я же говорила, – ехидно ответила Наташа, не обращая внимания на просьбу своего друга.***
Улла Джонс была умницей. Об этом ей говорили все. Ей пророчили светлое и полное научных побед и престижа будущее, а пока Улла, получившая только в прошлом году свой первый диплом, считала себя невероятно везучей девушкой. Так как сумела ухватить место в команде самого Брюса Бэннера, обскакав при этом пятьдесят претендентов. Ее не пугала слава зеленого великана, которая кружилась над доктором Бэннером. Это она лично заявила ему в первый день стажировки. Попасть в такое место, как засекреченная база ЩИТа, казалось Улле золотой удачей. Да еще и работать не только с доктором Бэннером, но и с самим Энтони Старком, гением инженерии. Хотя, железки и провода были увлечением Хуана, второго стажера. Уллу же привлекала биохимия и немножко психология. Она жила на базе в Питтсбурге уже третий месяц, редко выбираясь в свет, еще реже навещая родителей, которые жили в Чикаго. Здесь была ее жизнь, ее работа, цель всей ее жизни. Улла быстро двигалась по коридору. Ее каштановые, убранные в тугой высокий хвост волосы весело подрагивали в такт шагам девушки. Пробыв на базе несколько месяцев, она еще ни разу не спускалась в тюремный отсек, ей это было и не нужно. До сегодняшнего вечера. – Куда это вы так поздно? – спросил у нее охранник, правда, улыбнувшись девушке, оглядывая ее с ног до головы. – Доктор Бэннер попросил взять еще образец крови заключенной из камеры D-16, – улыбнулась ему в ответ Улла, в подтверждение своих слов показывая коробочку со шприцем, который держала в руке. – Он сам очень занят, поэтому попросил меня. Как в прошлый раз, вообще-то. Охранник чуть прищурился, но было видно, что проблем нет. – Ну, тогда пройдемте со мной.., – начал он, но девушка покачала головой и перебила его. – Нет, я сама справлюсь, – и показала, что в другой руке она держит пистолет с дротиками. – А ты умеешь им хоть пользоваться? – усмехнулся мужчина, на что Улла демонстративно стала серьезной и даже обиженной. – Конечно могу, – фыркнула она, тряхнув головой, заставляя свой хвост хлестать по щекам. – или вы думаете, что я беспомощная? Как и все стажеры? Что мы способны только рыться в пробирках и по клавишам стучать? Как вам не стыдно вообще такое говорить мне в лицо? Мужчина явно не ожидал такой реакции и такого напора, поэтому примирительно поднял руки вверх и сказал, чуть помрачнев. – Ладно, ладно, сама так сама. Вот карта. Он протянул Улле ключ-карту, с помощью которой открывались двери в отсеке, а затем пропустил ее вперед. Улла улыбнулась ему, правда теперь не так дружелюбно, и быстро пошла вперед, отстукивая четкий ритм своими невысокими каблучками. У двери D-16 Улла остановилась, переводя дыхание. Затем воспользовалась ключ-картой и осторожно открыла дверь. Катрина лежала на кровати, перебирая в руках уже ставший вялым бутон розы. Размышлять ей было не положено, но здесь не ГИДРА, причем нужно же как-то коротать время. Сегодняшнее поведение Роджерса было для нее забавным, но в то же время что-то внутри ее щелкнуло. Он так хочет найти своего друга, что даже не побоялся просить помощи у Муэртиты, наплевав на последствия. Ее предупреждали, что этот человек достаточно отчаянный, но чтобы настолько… Внутри ее шептал другой голос, который говорил, что Катрина поступила нехорошо. Да, он задание, но он обратился напрямую к Святой и сделал все как положено. Стивен Роджерс просил о помощи, и Санта Муэрте не может отказать ему в этом… Мысли ее прервала открывшаяся дверь. Катрина ожидала появления людей в форме, охранников или агентов, но никак не худенькую миловидную девушку, чем-то напоминавшую белочку. – Я не хочу стрелять в вас, поэтому, пожалуйста, не бросайтесь на меня, я всего лишь пришла взять у вас кровь, – сказала она, делая шаг вперед, показывая, что убирает пистолет в карман своих голубых брюк. Катрина недоверчиво покосилась на нее, но кивнула, приподнимаясь с постели. Всего лишь какая-то ученая, физического развития практически никакого, руки тоненькие, их сломать Катрина сможет одними пальцами. Она не угроза, так зачем тратить силы на эту девочку? Пусть делает, что хочет. Черт знает что они делают с ее кровью, но Катрине это было совершенно неинтересно. Улла подошла ближе к заключенной, случайно раздавив туфлей бутон красной розы, который валялся на полу. – Руку, пожалуйста, – сказала девушка, доставая из коробочки шприц и пробирку. Катрина вытянула руку, на которой проступал темно-синий синяк, местами повторяющий очертания пальцев. Роджерс почти сломал ей руку, если бы она вовремя не двинула ему ногой. Кровь из носа давно перестала идти, правда, серая тюремная форма была запачкана, но и на это Катрине было плевать. Когда Улла взяла ее за руку, та резко отдернула ее, сжимая вторую в кулак. Дурацкие рефлексы. Откуда они вообще? Улла чуть испуганно посмотрела на Катрину, и та, взяв себя под контроль, протянула ей руку еще раз. Улла набирала в шприц кровь, Катрина даже не почувствовала укола. Внезапно девушка подалась близко, слишком близко к заключенной и прошептала почти одними губами: – У меня сообщение от мистера Фиска. Планы меняются.