Ты - мое безумие

— Ты уверена, что не хочешь отказаться от этого дела? — мистер Лойс попытался заглянуть мне в лицо, при этом ловко добраться до души и поковыряться в моих внутренностях. Мы сидим в небольшой комнатке, которая кажется очень неуютной и холодной. Из мебели один диван, стол и пара кривых стульев, а еще гигантская кофе-машина и бункер с водой. Капитан сегодня слишком настойчив. Я не понимаю, почему он не хочет оставлять меня для данной работы. Наверное, у него есть свои скрытые мотивы и переживания. По крайней мере, мой опыт специалиста говорит лишь об этом. — Если вы будете так долго на меня смотреть, я сочту это моральным насилием, — я упрямо поднимаю на него глаза, придавая лицу благожелательное и дружелюбное выражение. Не позволю так легко пробить мою безупречную защиту человеку, который попросту чего-то боится. — Простите, доктор Квинзель, но здесь речь идет не об обычном пациенте, — капитан Лойс повысил голос, стараясь донести до меня всю опасность сформировавшейся ситуации. — Это Джокер! — он вскакивает со стула, яростно размахивая руками и раздражаясь собственному бессилию, ведь когда взгляд мужчины снова падает на меня, он понимает, что не возымел должного эффекта. — Капитан, — я беру белоснежную кружку и отпиваю из нее глоток излюбленного карамельного капучино. — Я все это прекрасно понимаю. В отличии от взбешенного мистера Лойса, я чувствую себя куда спокойнее и увереннее. Если в нашу первую с Джеем встречу я переживала, то сейчас все было совершенно иначе: я не могла дождаться, когда меня отведут в комнату для свиданий. Джокер тоже человек, который жаждет внимания и обычного человеческого понимания. Он одинок и безволен, он просто устал. — Доктор, — дверь открывается и там появляется светлая макушка одного из солдат. — Ваш сеанс переносится, Джокер не в себе и хочет встречи с вами сию же секунду. Капитан, — парнишка отдает мужчине честь. Я ненароком замечаю, как сильно дрожат от волнения и страха его руки: — Мы не смогли утихомирить его даже током, прошу разрешения забрать доктора Квинзель прямо сейчас. Мы оба внимательно смотрим на мистера Лойса, ожидая его дальнейших указаний. Мужчина хмурится, взвешивая полученную информацию и принимая решение буквально за пару секунд. Темная рука поднимается в безразличном жесте: он небрежно ею машет, сопровождая свое действие похожими словами: — Идите. Я встаю, отряхиваю белый халат от крошек шоколадного кекса и поправляю очки. На губах играет мягкая, едва заметная улыбка. Я хватаюсь за металлическую ручку, которая обжигает теплую ладонь своим холодом, и выхожу вслед за парнишкой, успев обронить вежливое: — Спасибо за кофе. В коридоре мне снова передают ранее забранную папку с делом Джокера. Она почти пустая, с одной лишь фотографией его безумной улыбки и моими личными записями, которые состоят из двух строк. Снова те же мигающие лампы, сквозной темный коридор и все та же серая исцарапанная дверь. Солдаты формируются по всему пространству, белокурый парень открывает мне вход в помещение, шепча виноватым голосом: — Мне очень жаль, что мы вызвали вас раньше. Будьте осторожны. Я улыбаюсь и качаю головой. Пара шагов - и дверь за моей спиной закрывается с неприятным скрипом, который зверски режет по ушам. В комнате царит тишина, разрушаемая лишь клацаньем моих тонких каблучков по бетонному полу. Джей сидит на своем месте зачарованно, с задумчивым видом смотрит в окно, не оборачиваясь даже в момент моего появление напротив собственного местоположения. Я сажусь на стул, раскладываю его дело на столе и беру чистый лист с ручкой. — Добрый день, ты решил встретиться раньше, — при звуке моего голоса он оборачивается. Его губы медленно, словно в несколько кадров, растягиваются, создавая широкую, довольную улыбку. Потухшие глаза на миг озаряются огоньком, который постепенно угасает, тонет в их холоде. Джокер смеется, тоже будто в несколько кадров, с небольшими паузами и перерывами на глубокие вдохи. — Я ждал тебя, Харли, — он специально игнорирует тот факт, что мое полное имя — Харлин. Ему так нравится, ему так хочется. — Нас так нагло прервали в прошлый раз. — В нашу первую встречу ты сказал, что раз начальство назначило тебе меня, то им самим нужен врач, — я всматривалась в пустоту его глаз, которые неотрывно следят за каждым моим движением. Пальцы нетерпеливо играются с искусанной ручкой. — Почему? Думаешь, я не смогу тебя вылечить? — Никто не сможет меня вылечить, — Джей на миг становится серьезным, смотрит в глаза с некой угрозой, предупреждением и легкой ноткой внушения. На миг я даже начинаю ему верить, потому что нормальный человек не умеет так смотреть. Я отвожу взгляд в сторону и усмехаюсь почти безумно, с накрывшей мое существо веселостью. Снимаю очки и кладу их на стол, подаваясь немного вперед и разглядывая его собственным, не скрытыми за стеклами взором. Мужчина улыбается мне в ответ от души, скаля все свои ровненькие зубки и выпячивая их дальше губ. — Я вылечу тебя, Джей, — шепчу осторожно, стараясь внедрить эти слова ему в голову. — Я смогу сделать тебя нормальным. — А что если я сведу тебя с ума? — Джокер цокает языком и самозабвенно качает головой. — Сведу тебя с ума раньше, чем ты сможешь вылечить меня. На миг я даже теряюсь от такого громкого заявления, забывая, кто сидит передо мной. Но самообладание вновь возвращается и дает новые силы для этого жесткого противостояния, дает шанс выиграть: — Читая очерки других врачей, я поняла, что ты просто не идешь на контакт, — я растягивала слова, чтобы он лучше понял их смысл. — Почему ты просто не хочешь попытаться? И правда, почему? Я задаю себе этот вопрос снова и снова весь день, пытаясь докопаться до далекой истины. Мои прошлые пациенты всегда охотно начинали беседу и не пытались меня запутать, с ним же все иначе. — Заманчивое предложение, доктор Квинзель, — последние слоги срываются на шипение. Он резко наклоняется вперед, настигая своим ртом мои губы, и накрывает их, перегибаясь через стол. Всего одно мгновение, всего лишь пара секунд, но этого достаточно, чтобы Джей успел совершить задуманное. Горячее дыхание обжигает нижнюю часть моего лица, заставляя дыхание сбиться и приказывая организму выбить из легких весь кислород одним точным ударом сердца. Это прикосновение настолько неожиданное, нежное и приятное, что я в ужасе отшатываюсь от стола, машинально нажимая дрожащим пальцем на кнопку вызова охраны. — Что ты делаешь? — прикрывая рот рукой, шепчу я, не сводя взгляда с его довольного, радостного лица. Словно ребенок, который получил то, чего хотел очень-очень давно. Ребенок, который придушил надоедливую кошку. — Иду на контакт, доктор Квинзель, — Джей запрокидывает голову, и по комнате раздается его смех, отражаясь от краснокирпичных стен леденящими душу отголосками. Входная дверь открывается, и солдаты спешат скорее увести безрассудного пациента. Я же стою как вкопанная, глядя себе под ноги, где лежат разбитые моей неосторожностью очки. — Прощай, Харли, — шепчет Джокер и ухмыляется, когда его ведут мимо меня. Он уверен, что я больше никогда не захочу его видеть. Я оседаю на пол, обнимая себя руками. Подобного еще никогда не было на моей практике. В комнату влетает капитан Лойс, пытаясь поднять меня и успокоить. Я не плачу, но губы, которых еще минуту назад касался теплый рот мужчины, дрожат. Капитан подбадривает меня, утешает, но я не подавлена или испугана. Я растеряна. Потому что еще ни один поцелуй не вызывал во мне такого тепла… Что ты со мной сделал, Джей?