Инициалы

— Сверр, отвали, я тебя прошу! — Энвалль в сотый раз пытался отделаться от своего друга, но тот был упрям как… Нортуг. — Ну, Энви! Давай играть! — на Свендсена смотрела задорные зеленые глаза, в которых горел адский огонь. — Хороши у нас напарники — набрали детский сад, — скривился подошедший Ларс. Еще с времен летнего сбора биатлонист не упускал возможности поддеть парочку юниоров. — Ну, уж лучше зануды, — огрызнулся Энвалль. — Чего ты такой хмурый, серебряный мальчик? — если Свендсен просто отбивал атаки, то Сверр сам нападал. Энвалль мысленно застонал, только драки с ребятами из сборной ему не хватало. Каждая драка, в которой участвовал Свендсен, была заслугой Нортуга, который никогда не уступал и рвался в бой, не обращая внимания, кто перед ним. — Да ты… — Ларс сжал кулаки и готов был кинуться на Нортуга, ненавистное прозвище задело парня. Третий сезон он останавливался в шаге от побед — три раза второй в общем зачете, три Чемпионата мира и россыпь серебряных медалей. Подошедшие ребята из команды утихомирили своего товарища, пытаясь увезти в сторону от компании. — Эй, Ларси! — но Нортуг явно не спешил распрощаться со своей жертвой, а Энвалль был уверен, что теперь Сверр будет до конца дней доставать Ларса. — Лови! — он послал в сторону парня снежок, который пришелся тому точно в грудь. — Да будет бой! — с этими словами Нортуг побежал на «врагов», раскидывая снежки, не разбирая мишеней. — Что там за крики? — Мартен пытался игнорировать визги, которые доносились со стороны, но даже он не выдержал. — Норвежцы, — пожал плечами Мазе, словно это вес должно было объяснить. — Много молодых норвежцев, — добавил он, засмеявшись со своим помощником. Мартен покачал головой и перевел свое внимание на стрельбище, где проходила тренировка его подопечных. — Какого черта! — направляясь со стрельбища к трассе, куда несколько минут назад отправились биатлонисты сборной Франции, Мартен не ожидал, что его будет ждать такой прием. В спину ему прилетел ощутимый снежный ком, мужчины развернулся в поисках шутника. -Ой, простите, я не хотел! Я думал, что попаду в того идиота… — начал тараторить парень, который подбежал к Мартену. — Это же ты! То есть вы — Мартен! Мартен Фуркад! Круто! — на Мартена смотрели медовые глаза, такие родные и вечно далекие, сейчас они в них были восторг и радость. Он все бы отдал, чтобы обладатель таких же глаз хоть раз посмотрел на него так, хоть какой-либо долей этих эмоций. — Ты… — Мартен разглядывал мальчика, который стоял перед ним, подмечая сходства и различия с образом в своей памяти. Рука готова была потянуться в шапке, которая скрывала его волосы, чтобы окончательно сложилась картинка. — Я — Энвалль, — протянул руку парень, стащив перед этим зубами перчатку. — Энвалль Свендсен, — улыбалось это чудо во все свои тридцать два норвежских зуба. — Свендсен? Ты …Эмиля… — Мартен до сих пор находился в какой-то прострации, сжимая теплую ладонь парня. — Я его сын! Его лучшее творение! Так Тарьей говорит, — заулыбался он, откидывая голову назад. — Сын, — француз начал приходить в себя. — Кхм, Тарьей как всегда прав, — Мартен откашлялся и вернул себе душевное равновесие, насколько позволяла ситуация. Он помнил детские фотографии парня, но это был давно, слишком давно. В то время, когда он еще следил за новостями о Свендсене и социальными сетями норвежцев. Уже больше десяти лет он не возвращался к этой перевернутой странице своей жизни. — О, да, — кажется, что парень совсем не заметил, что собеседник только снизошел на грешную землю. — Если бы не он, то нам с Эмилем пришлось туго. — Ты всегда называешь отца по имени? — Почти, — парень скривился от порыва холодного ветра и глубже укутался в свою куртку. — Эмиль мне больше друг, чем родитель, а Тарьей настоящий папочка, не зря же он мой крестный отец, — Мартен ухмыльнулся, он был прав. Если не смотреть на него, то можно подумать, что он сын Бе. Энвалль был открытым, подкупал этим, как в свое время делал Бе. Они не боялись быть честными, говорили то, что чувствовали. Мартен всегда тепло относился к норвежцу, даже не смотря на то, что он был рядом с человеком, которого Мартен любил всю свою жизнь. Его невозможно было ненавидеть, Мартен это понимал, но все-таки не смог поддержать с ним общение, после того, как Эмиль после двух лет брака ушел от жены и переехал к своему другу. Пока Свендсен был женат, то их объединяло общее «горе», а потом общение стало невозможным. — Свендсен, ты нафига удрал с поля боя? Видел, как я их? — воспоминания мужчины прервало говорливое торнадо в лице Сверра Нортуга. — О, здрастье! Сверр! — он приветливо улыбнулся и протянул ледяную руку Мартену, от чего тот поморщился. Француз смотрел на парня, который буквально повис на Свендсене, болтая без умолку, Фуркад испытал настоящее чувство дежавю, словно видел Эмиля и Тарьея. — Мартен, а мы будет проходить спуск? — подъехавший Лакурт разрушил всю атмосферу, он с интересом посмотрел на своего тренера, не сразу обратив внимание на его компанию. — О, боже, вас все-таки взяли? — закатил глаза француз, взирая на молодых норвежцев. — И тебе привет, милый! — приласкал его пару раз по спине Сверр, чуть не выпустив дух из паренька. С французом они только сезон пересеклись на молодежном Кубке, но он был старше и быстро перешел в основную сборную, пока зеленые норвежцы закалялись в гонках. — Соскучились по тебе, Алексис! — Неужто ты стрелять научился, Нортуг? — снисходительно проворковал Лакурт, скидывая руку с плеча. — Да я могу пять кругов пробежать и все равно буду впереди тебя, птенчик! — не остался в долгу Сверр. Ему просто повезло, что Нортуг спустил пар несколько минут назад с ребятами из команды, иначе бы уже катился вниз по склону с палками, торчащими из пятой точки. — Давай честно, Нортуг, тебя взяли, потому что фамилия больно звездная и твой дядя большой босс, — ухмыльнулся Лакурт. — А его, — он кивнул в сторону Энвалля, — из-за смазливой мордашки, чтоб хоть как-то скрасить вашу сборную. Свендсены нужны, чтобы поддержать лицо сборной, — последний плевок желчи в сторону норвежца.  — Да ты охренел? Папа все выиграл! — Энвалль мог легко пропустить оскорбления в свой адрес, ибо его абсолютно не волновало мнение чужих людей, но оскорблений в адрес Эмиля допустить он не мог, и эта была их общая с Бе черта. — Ну, да. Только у него один глобус, а у Мартена — пять! — гордо заявил Алексис. — Лакурт, тренировка еще не закончилась! — ответить Свендсену помешал строгий окрик Мартена. — Но я уже проехал… — пытался оправдаться Лакурт, глядя на своего тренера. — Еще круг! — строго сказал Фуркад. — Сейчас, Лакурт! — парень повернул обратно на трассу, фыркнув от досады. — Сука, — проворчал Сверр, угрюмо глядя на молодого француза. — Не обращай внимания на его слова. Эмиль правда великий спортсмен, — Мартен положил руку на плечо Энвалля, пытаясь утешить. — И я рад, что мне посчастливилось кататься в одно время с ним, — искренне произнес мужчина, глядя на него. — Я знаю, — Энвалль попытался выжать из себя благодарную улыбку, но все равно не смог скрыть эмоций. — Спасибо, — он похлопал Сверра по плечу, призывая уйти. — И я рад, что ты… вы снова в биатлоне! — сказал Энвалль и потопал за своим другом. — Ты, — исправил Мартен, Энвалль кивнул и помахал ему рукой. Мужчина еле сдержал порыв, чтобы не помахать ему в ответ. — Добро пожаловать обратно в ад, — тихо пробормотал Фуркад, качая головой. Завтра будет старт нового сезона, но Мартен не сомкнет глаз накануне вовсе не из-за своего тренерского дебюта.