Don't say a word while we dance with the devil You brought a fire to a world so cold We're out of time on the highway to never Hold on, hold on... Не говори ни слова, когда мы так сильно рискуем. Ты принёс огонь в такой холодный мир. Наше время на исходе по пути в никуда. Держись, держись... Duke Dumont - "Ocean Drive"
Коу зашёл в комнату Субару с некой опаской. Он не знал, за что вампир на него так неожиданно разозлился, и уж тем более не знал, что его ожидает за эту неизвестную никому ошибку. Неужели он действительно в чём-то провинился перед ним? Полукровка никогда ещё не чувствовал себя так странно. Конечно, он умел доставлять хлопоты, он умел раздражать, умел найти уязвимое место в каждом и тонко высмеять это, но ему ещё ни разу не доводилось видеть обиженные взгляды, обращённые к нему и полные холодной ненависти. У Субару были как раз такие глаза - злые, страстные и обжигающие, как вулканическая лава. Каждый, кто хоть раз заглянул в них, сразу ассоциирует эти алые глаза с кровью, притом тёмной, которая находится в венах. - Суба-тян, - слегка сконфузившись, позвал Коу. Младший Сакамаки сидел на кровати и выкладывал из своей школьной сумки учебники. Разговаривать с пришедшим ему ужасно не хотелось, но, как бы он ни старался, всё равно придётся подать голос, ибо он знал, что блондин относится к такому типу парней, которые не сдаются, пока их не треснут кувалдой по башке. "А кувалды у меня нет," - подумал Субару и притворно выдохнул. А при воспоминании, как Коу открыто прижимался к Райто, то всё внутри него кипело и кричало. Ревность? Нет, точно не она. "Не влюблён," - тихо прошептало что-то в голове Субару и тут же заскребло на его сердце. Парень бросил на Муками быстрый взгляд и, встав с кровати и подойдя к письменному столу, положил учебники. Не влюблён, это правда. Но заинтересован. - Садись, - холодно приказал он блондину, выдвигая стул из-за стола. Коу какие-то секунды нерешительно топтался на месте, а потом, грустно потупив глаза, подошёл к пепельноволосому и присел на поданный им стул. Тот слегка скрипнул, но остался упрямо стоять на месте. Четыре ножки тоже продолжили совершать свою миссию, если не считать, что третья как-то странно отклонилась в бок, готовая с минуты на минуту послать достоинство всех стульчиков в тар-тарары. Жалкое зрелище, похоже, на неё не обратили и малейшего внимания... - И что? - робко вопросил Коу. - Буду учить тебя... "Элементам французского поцелуя," - неожиданно для себя мысленно закончил фразу Муками. Эта мысль пришла к нему довольно быстро, неосознанно. Наверное, поэтому она и быстро пропала. - ...истории, - завершил предложение Субару, от чего полукровка тут же стал негодовать. - Нет! Не хочу, не буду! - Парень тут же попытался вскочить. - А ну, не с места! - зарычал на него Сакамаки и, схватив неуча за плечи, тут же посадил обратно. "Скри-и-и-ип" - раздалось снова от ножки стульчика.***
В комнате Шу. - Проклятый Сакамаки! Ненавижу тебя и всю твою семейку! - Юма, хватит! Иначе я сейчас чеснок принесу! После разговора с Аято полукровка стал злым, как дикий зверь. Шу Сакамаки, который продолжал лежать на кровати и слушать музыку, даже и не думал о том, что из его просьбы помириться со своим братом вытекут такие печальные последствия. В его мечтах были только обнимашки и дружеские рукопожатия, но никак не то, что произошло. Только стоило Юме снова зайти в особняк, как он бросился в комнату своего лучшего друга и, схватив подушку с кровати, сильно ударил ей Шу по голове. Конечно, тому было не слишком больно, но вид разгневанного шатена вызвал в нём какую-то невиданную жалость. Он тут же принял сидячее положение и выставил вперёд руки для защиты. И только спустя пару минут он осознал, что его план примирения не сработал... "Да быть не может, чтобы Аято его снова послал, - так подумал блондин, - молния ведь в одно место два раза не бьёт, разве нет?" Парень продолжал терпеть детские и слегка обидные побои друга, пока тот не выдохся. Усталый, Муками упал прямо на друга, тем самым повалив обоих на кровать, чего уж голубоглазый точно не мог ожидать. Его глаза расширились от искреннего удивления. Всё время он попадает в непредсказуемые ситуации с этим Муками! Вот с другими совсем дело проще, а этому лишь бы... повздорить с кем-нибудь. - Тяжёлый ты... - проворчал Шу, против своей воли пройдясь ладонью по мягким волосам друга. - Терпи, - угрюмо выпалил тот, уткнувшись лицом в грудь Сакамаки, от чего тот покрылся еле заметной краской. Всегда он таким был, сколько Шу его помнил. Честный, но очень вспыльчивый мальчик, с игривыми язычками пламени в глазах, с доброй улыбкой и с чистым сердцем... Тогда он был ещё человеком и, несмотря на то, что Шу был чистокровным вампиром, всё равно подружился с ним. Эх, как же им было весело! Но бывали и такие дни, как сегодня. Эта картина всегда будет у Сакамаки в памяти: с разбитой губой и царапиной на лбу, стоит перед ним этот самый мальчик и твердит, что побьёт любого, кто осмелится смеяться над ним или его друзьями. Но когда Шу, бывший мальчиком чуть старше Муками, начинает упрекать его в неразумном использовании силы и ума, Юма виновато подходит к нему и тихо спрашивает: "Ты обнимешь меня?" Не дожидаясь ответа, он прижимается к другу, даже не думая о том, чтобы заплакать. Потому что он очень сильный. - Что случилось? - заботливо вопросил блондин, вырвавшись мыслями из детских воспоминаний. - Не заставляй меня снова с ним говорить, - шепчет Юма. ""С ним", т.е. с Аято," - догадался голубоглазый. - Он ненавидит меня, - продолжил Муками. - Терпеть не может, всё время мечтает о моей смерти. Шу, он говорит ужасные вещи, и из-за этого мне становится очень больно. Я хочу его полюб... - Полукровка запнулся, поняв, что сморозил не то, что хотел. Нервно кашлянув, он снова заговорил, но более быстро: - Я имел в виду, что хочу с ним подружиться, а он всё время отталкивает меня. Может быть это потому, что... - Далее он замолк, о чём-то задумавшись. - Что? - полюбопытствовал блондин. - Юма, у тебя есть какой-то секрет от меня, верно? - Да, - честно ответил шатен. - Но не могу тебе рассказать, Шу. Иначе ты возненавидишь меня... А я не хочу терять ни тебя, ни нашей дружбы. - Ох, я, кажется, догадался! - решив развеять обстановку, рассмеялся голубоглазый. - Ты влюбился в меня! Юму всего передёрнуло. Он тут же вскочил с Сакамаки, открыто запротестовав: - С дуба рухнул?! Я не гей! - Верю, верю! - пуще прежнего засмеялся тот. - Ты просто полукровка, который немного увлекается мальчиками! И снова в лицо Шу прилетела подушка.***
В гостиной. Азуса чувствовал себя куклой. Слабой, беспомощной и... зависимой от Канато. Сейчас они сидели на диване в абсолютной тишине. Руки вампира нежно прижимали к себе полукровку и ни на один миг не выпускали его из своей хватки. Муками лишь оставалось терпеливо сидеть и ждать какого-нибудь чуда. Ему было в тягость такое молчание. На несколько минут он замкнулся в своих мыслях. Он размышлял о том, что их жизнь была намного лучше, когда они не жили вместе и встречались только в школе или по выходным, когда погода звала их на совместную прогулку. Всё-таки правильно люди говорят: "Вначале надо пожить с любимым человеком и только потом говорить, готов ли ты посвятить ему своё сердце или нет." После недели такой совместной жизни в полукровке начали просыпаться странные сомненья. Даже в лицах братьев он уже видел скрытую ненависть, растущую с каждым днём. Наверное, им тоже было не очень приятно находиться в такой близости рядом с Сакамаки. Интересно, долго ли ещё это будет продолжаться? Или в один день одна из двух сторон не выдержит и положит конец всему этому? Задав себе этот неожиданный вопрос, Азуса ужаснулся. Даже если Канато и садист, который иногда себя не контролирует, Муками бы не смог представить свою жизнь без него. Эта любовь между ними похожа на горький яд, но медленно действующий, который вначале доставляет блаженство, а потом потихоньку разрушает тело на маленькие частички, как мозаику. - Чёрт, - вдруг прошипел Канато, - больше не могу терпеть... Не успел Азуса и слова сказать, как Сакамаки резко повалил его на диван и поцеловал его. Руки тут же задрали рубашку жертвы и прошлись по торсу, поднимаясь выше. - К-канато... Хах... Нас могут увидеть... - жалобно заныл брюнет, пытаясь не показывать своего волнения. - Значит, тебя волнует только это? - спросил тот. - Ммм... Да, только это... Для Сакамаки это означало одно. Он снова впился в губы любовника, даже не зная как выразить своей радости по поводу того, что между ними теперь снова прежние отношения. "А теперь настало время страсти!" - воскликнуло подсознание вампира и, взяв в руки бубенцы, стало двигаться в танце, очень похожем на "ча-ча-ча". - Опять лобызаетесь? - спросил знакомый голос рядом с парнями, от чего оба синхронно вздрогнули. Азуса на автомате отшвырнул от себя фиолетоглазого и залился густой краской от смущения. Не прошло и секунды, как он уже быстро поправил свою одежду и уже выглядел, как десять минут назад: аккуратно и невинно. А вот Канато, даже и не думая стесняться, отреагировал довольно злобно. Он повернулся к нарушителю его спокойствия и тут же заорал: - Райто, ты тупой придурок!! - Готов с этим поспорить, - самодовольно усмехнулся рыжеволосый. - Вам не кажется, что гостиная не очень подходит для занятия плотскими утехами? - Тебе-то какая разница?! - в негодовании зарычал его брат, вскочив с дивана и встав с ним наравне. - Где хотим, там и целуемся! В гостиную из кухни зашёл Руки. Сразу всем стало ясно, что он всё слышал. "Всё, моя жизнь кончена," - прошептал про себя Азуса и закрыл своё красное лицо ладошками. Старший Муками какие-то секунды смотрел на них, а потом ненавистно выдавил: - Как дети малые. - А ты тогда кто? - неожиданно встрепенулся Райто, у которого при голосе полукровки проснулась упрямая гордость. - Тот, до которого тебе расти и расти, - ответил парень и ушёл на второй этаж. Теперь уже начал краснеть Райто. Только от злости. А Канато, позабыв о своей обиде, хитро улыбнулся. Он ещё никогда не видел, чтобы его наглого братишку так жёстко ставили на место.***
В комнате Субару. - Начнём с всеобщей истории, - сказал Сакамаки. - Ты знаешь, в каком году началась Первая Мировая война? - Какая-какая война? - наивно спросил Коу. - Так, ладно... - пытаясь сдержать своё негодование, выдохнул пепельноволосый, а потом решил задать другой вопрос: - Ты знаешь, кто такой Франц Фердинант? - Нет. - Вот ведь дурак. - Эй, я думал, что ты будешь учить меня, а не задавать странные вопросы и потом обзывать! - надул губки идол, после чего открыл учебник, чтобы доказать, что ответов на эти вопросы здесь нет. Пролистав за две минуты всё от корки до корки, он стал возмущаться: - Да нет тут ничего подобного! Этот материал не входит в программу десятого класса! - Конечно! - кивнул Сакамаки. - Потому что это проходят в девятом классе. - А-а-а, - понимающе протянул Муками, но всё равно не стал скрывать своей обиды. С одной стороны он радовался тому, что теперь Субару будет проводить с ним больше времени. Но с другой стороны он будет чувствовать себя настоящим неучем под руководством этого всезнайки. - Суба-тян, лучше скажи мне, какой параграф нужно прочитать, чтобы сдать все экзамены. - Эх, если бы только такой параграф существовал, - улыбнулся тот. - Ну ладно, начни вот с этого... Он подошёл поближе к Коу и, наклонившись, указал на девятнадцатую страницу в учебнике. "Ах, как же он близко! - подумал Муками. - Я так волнуюсь! И его запах... Я так хорошо чувствую его..." Парень немного наклонился в сторону своего любимого вампира. "Скри-и-ип!!" - ругнулся стул и... ножка отвалилась. Коу тут же грохнулся на Субару, и оба свалились на пол. - Ну ты даёшь... - удивлённый тоном прошептал Субару. - Нет, это не я, это всё стул! - тут же начал оправдываться тот, а потом, заглянув в алые глаза вампира, вдруг перевёл тему: - Суба-тян, можно мне поцеловать тебя? - Совсем что ли..?! - разозлился тот. Но Муками, не дожидаясь разрешения, уже впился в мягкие и тёплые губы Сакамаки. Сам того не заметив, блондин схватил пальцами кисти рук вампира и прижал их к полу, да так сильно, что тот просто не мог ими сделать и малейшее движение. Всё ещё желая большего, Коу легонько раздвинул уста своей жертвы и проник в его рот языком. Он медленно прошёлся по дёснам и зубам Субару, изучая территорию. Тот стал что-то мычать сквозь поцелуй и толкать наглеца ногами, пытаясь сбросить его с себя. Наконец-то ему это удалось сделать. Оттолкнув от себя Коу, пепельноволосый тут же вытер свои губы тыльной стороной ладони и попытался отдышаться. В теле появился странный жар, внизу живота завязался тугой узел. - Маньяк! - хрипло произнёс он. - Озабоченный извращенец! И на щеке полукровки в один миг появился горячий след от пощёчины.