***
Утро. Я сижу за рулем своего серебристого «мерседеса» — двигатель включен, двери гаража открыты, а я в полном ступоре решаю, по какой дороге мне ехать. Утро выдалось солнечным и прохладным. Я всеми силами пытаюсь тянуть время. Не хочу никуда ехать. Отец никогда не проявлял ко мне особой заботы, почему я должен о нем беспокоиться? Но я прекрасно понимаю, что все равно поеду, потому что так надо. Если с твоей семьей что-то случается, ты забываешь про десять лет отчуждения и отправляешься к ней. Не для того, чтобы помочь или поддержать, а потому, что так надо, там твое место. Даже на расстоянии нас объединяет зов крови, и ему невозможно противиться. — Будь что будет, — нажимая педаль газа, говорю я, и выезжаю на теплые июньские улицы. Дороги, к счастью, оказались совершенно свободными, что является абсолютной роскошью для мегаполиса. Когда я только приехал в Москву, она поразила меня своей активностью, количеством домов, машин, людей на улицах. Мне хватило недели, чтобы освоиться. Я полностью погрузился в энергетику города, поглощая ее. Москва действительно имела какую-то особенную ауру. Сюда люди приезжают найти себя, заняться любимым делом, прорваться и пойти по жизни победителем. Да, в столице сложно заявить о себе, ибо здесь еще много таких как ты — талантливых и достойных занять твое место. Когда-то я принял этот вызов, вступил в борьбу и не прогадал. Остановившись на светофоре, я опускаю стекло машины и закуриваю. Ловлю свое отражение в зеркале бокового вида. На лице легкая небритость, под глазами залегли темные круги от недостатка сна, потому что я либо пишу, либо дебоширю. Темные волосы зачесаны назад, а голубые глаза смотрят с задумчивостью. Смешно говорить о старости, когда тебе двадцать восемь, но по моему лицу было видно, что жизнь меня изрядно потрепала. Отвожу взгляд от зеркала, будучи недовольным тем, что увидел, затягиваюсь, и вместе с остальным потоком машин трогаюсь вперед.***
Добрался до города я достаточно быстро. Когда шея начала предательски затекать, а ноги гудеть, я понял, что приближаюсь к родному городу. Дорога начинает петлять среди деревьев, и уже видны дома. На грудь начинает неприятно давить волнение, хочется дать по газам и снова свалить отсюда. Но я сдерживаю свой порыв, успокаивая себя тем, что я здесь не навсегда. Я смотрю по сторонам из окна машины, и складывается ощущение, что кто-то в моей голове достал очень старую коробку, смахнул с нее пыль и открыл, выпуская все воспоминания на волю. Я помню расположение каждого дома, каждого фонаря, каждой клумбы, словно и не было этих десяти лет. Здесь ничего не поменялось, все так же редко на улицах встречаются прохожие, стоят все те же невысокие дома, заборы, изрисованные граффити. — Помойка, — тихо говорю я, заворачивая к больнице. На въезде я останавливаюсь перед шлагбаумом и вопросительно смотрю на охранника. Он какое-то время изучает меня, хмурится и открывает въезд на парковку. Я оставляю машину и иду в сторону входа в больницу. Перед зданием медленно прогуливаются беременные женщины в халатиках, старики сидят на скамейках и что-то обсуждают. Погода была отличная, ярко светило солнце, но жары не чувствовалось из-за прохладного ветра. Это меня успокаивало, потому что я, словно параноик, оборачивался по сторонам, думая, что меня кто-то узнает и поднимет тревогу. — Арс! — я вздрагиваю и начинаю смотреть по сторонам, ища источник звука. Ко мне трусцой бежит Артур, на нем легкая рубашка поло и джинсы. Выглядит он неважно. — Привет, — говорит он, протягивая мне руку. — Привет, — пожимаю руку брата в ответ, — Как отец? — Лучше, чем было, но все еще слаб. Вот, только уснул. Пойдем, я тебя провожу. Никогда не любил больницы. Кажется, что здесь даже стены пропитаны каким-то вирусом. Артур ведет меня по пустым коридорам в сторону палаты отца. Вскоре я слышу женские голоса и за поворотом вижу жену брата Кристину и свою мать. Они оборачиваются и впиваются в меня взглядом. — Привет, — только и могу промямлить я. — Сынок, рада видеть! — мама подходит и быстро обнимает меня. Выглядит она уставшей: под голубыми глазами темные круги, а вид такой, будто она вот-вот расплачется. — Мам, все будет хорошо, он оклемается, — легонько сжимая ее плечи, говорю я. Она устало опускает глаза и кивает. — Привет, — Кристина подходит ко мне и сухо целует в щеку. — Ты можешь зайти в палату, только старайся тихо, он спит, — говорит брат, приобнимая жену за плечи. Я коротко киваю и направляюсь в палату. Отец лежит на койке, весь увешанный какими-то проводами, назначения которых я никогда не узнаю. Выглядит он вполне прилично, только сильная бледность омрачает картину. Отмечаю, что больше всех из моей семьи изменился именно отец. Когда-то темные густые волосы теперь были заметно тронуты сединой. На лбу и в уголках глаз виднелись глубокие морщины. На руках были сильно видны вены, а кожа стала дряблой. Сажусь рядом с кроватью отца и задумчиво продолжаю изучать его. Все это было так странно. Когда я уезжал, все было по другому. Родители были молодые, а теперь я возвращаюсь домой, потому что у отца сердечный приступ. Время неумолимо несется вперед, заставляя наше тело стареть, а разум забывать. Со стороны мне казалось, что эти десять лет пролетели стрелой, не задев при этом моей памяти. Теперь, смотря на отца я понял, как сильно ошибался. Я тяжело вздыхаю и выхожу из палаты. На выходе меня ждет Артур. — Мама очень устала, Кристина повезла ее домой, — изложил ситуацию брат. В мозгу кольнуло от неприятной мысли: "Ее сын приехал домой спустя десять лет, а она сразу сбежала." — Куда поедем? — спрашиваю я, направляясь за братом в сторону выхода из больницы. — Ты не голодный? Можем заехать куда-нибудь поесть, — после этих слов мой живот начинает урчать, и я понимаю, что ничего не ел со вчерашнего вечера. — Отличная мысль!***
В баре было немноголюдно. Сразу на входе нас встретила милого вида официантка. — Привет, Артур! — расплываясь в улыбке, говорит она, — Я слышала, что произошло с твоим отцом. Надеюсь ему лучше? — по ее лицу действительно казалось, что ей не все равно. — Спасибо, Алиса, ему лучше, но состояние все еще нестабильное. — Думаю, все обойдется, — она дружелюбно хлопает его по плечу, а я стою с каменным лицом и не понимаю, откуда в этом городе взялся вежливый человек. — Алиса, это Арсений, мой брат, — девушка переводит на меня взгляд, и улыбка медленно сползает с ее лица. — Приятно познакомиться, — протягивает она, изучая меня с ног до головы. — Взаимно, — без каких-либо эмоций говорю я. Алиса после недолгого молчания проводит нас к столику, получает заказ и уходит. — Ты вроде как знаменитость, — протягивает брат, смотря куда-то в сторону. — Вроде как, — в тон ему отвечаю я. Мне было тяжело общаться с братом еще со времен нашего детства, — Как бизнес? — Хреново, — хмурится Артур, — Китайцы совсем одолели. — Китайцы? — Именно они. Теперь все закупают мебель у них. — А разве у вас качество не лучше? — Понятие «качество» осталось в прошлом веке. Теперь кто дешевле — тот и лучше. И неважно, что у тебя склады, что ты соблюдаешь сроки поставки и предоставляешь целую пропасть услуг, не отходя от кассы. — И что ты собираешься делать? — Конкретно сейчас, — устало говорит он, вылезая из-за стола, — Я собираюсь отлить. Пока Артура нет, появляется еда. Я беру со своей тарелки ломтик жаренной картошки и поднимаю глаза в тот самый момент, когда какая-то рыжеволосая девушка выплескивает мне в лицо стакан молочного коктейля. Во всевозможных фильмах и сериалах этот процесс выглядит куда эпичнее. Обычно выплескивают благородные напитки, вроде вина. Но холодный густой молочный коктейль действует куда эффективнее. — Скотина! — верещит девушка, пока я вскакиваю на ноги, — Ты не имеешь право вваливаться сюда, как ни в чем не бывало! Слов ответить ей у меня не находится, поэтому я просто смотрю в ее перекошенное от злобы лицо, вытирая руками лицо и волосы. — Ты не имеешь права здесь появляться после всего, чего мы тут из-за тебя пережили! — в этот самый момент я понимаю, кто эта девушка. — Рита, послушай... — выдавливаю я, выставляя руки вперед, потому что она стоит в боевой позе, готовая вот-вот на меня наброситься. — Я не собираюсь ничего слушать! — визжит она, и я буквально ощущаю, как тихо сидят все окружающие, — Зачем ты написал эту лживую книжонку!? Уехал бы тихо и жил себе припеваючи, так ты решил всем жизнь испортить! В этот момент возвращается Артур. Он с тревогой смотрит на меня: — Что происходит? — Ее спроси, — отвечаю я и беру со стола пачку салфеток, чтобы вытереть лицо. — Рита, в чем дело? — Прости, Артур, — ее голос все равно дрожит от злости, — Но это какую наглость надо иметь, чтобы явиться сюда! — В наглости ты можешь еще со мной потягаться, — выпаливаю я, и Рита пытается наброситься на меня, но Артур во время перехватил ее за талию и оттащил. Он уводит ее куда-то в сторону и долго с ней разговаривает. На протяжении всего времени, что он пытался привести ее в чувства, она махала руками и порывалась опять вцепиться мне в лицо. Неожиданно я слышу разрывающий тишину звук разбитого стекла и оглушительную сирену. В испуге смотрю в витрину и вижу двух убегающих людей. — Сука, — рычу я, буквально вылетая из ресторана. Вид моей машины заставляет сердце сжаться, а ярость вспыхнуть ярче ядерной бомбы. Лобовое стекло разбито, а на весь бок мерседеса красными буквами написано «Город проснулся». Сзади себя слышу громкий заливистый смех Риты. Я оборачиваюсь и быстро иду на нее, но Артур преграждает мне путь. — Успокойся, — говорит брат, упираясь мне в грудь руками. — Мразь! — кричу я, — Это твоих рук дело!? — К сожалению нет, — продолжает смеяться она, — Поделом тебе. — Рита, уйди от греха подальше, — рычит Артур, продолжая держать меня. Девушка еще какое-то время, улыбаясь, смотрит на меня, а потом уходит, виляя задницей. — Угомонился? — Да, — сухо говорю я, оборачиваясь по сторонам. К витрине ресторана буквально прилипли все посетители, из окон ближайших домов повысовывались любопытные жители. В воздухе висело такое напряжение, что, казалось, его можно резать ножом. — Чего уставились!? — кричу я, и все зрители как-будто вышли из ступора. Посетители ресторана сели обратно за свои столики, окна жилых домов захлопнулись. Смотрю на свою машину и от жалости к себе и к ней хочется выть. — Тут недалеко есть автосервис, может, тебе там как то помогут, — мямлит брат, смотря на машину так, словно это ревущее дитя, разбившее коленку. — Адрес точный скажешь? — говорю я, смотря, как красная краска стекает по борту машины, словно кровь.***
Артура я отправил домой, заверив, что разберусь сам, и направился в сторону сервиса. Ехать пришлось фактически вслепую, ибо стекло было разбито ровно перед водительским сиденьем. Били явно битой, потому что на стекле отчетливо была видна вмятина, от которой расходились линии.Салон был усыпан мелкими осколками, поэтому я сильно порезал руки. Место, куда отправил меня Артур, было сложно назвать автосервисом, скорее это был большой гараж, где машинам оказывали первую помощь. Я паркуюсь и выхожу из машины. Внутри гаража все пропахло бензином и машинным маслом, повсюду лежали запчасти, а в углу стоял большой стол, на котором располагались всевозможные инструменты. На автоподъемнике была поднята какая-то старая машина с ржавым дном. Созерцая обстановку вокруг, я не услышал, как кто-то зашел в гараж. — Вам чем-то помочь? — я замираю, смотря прямо перед собой. Каждая мышца напрягается, а мозг отказывается думать. Меня словно ударяет током, по всему телу бегут мурашки, а сердце бешено колотится, — С вами все порядке? — голос стал ближе, а рассудок уходил все дальше. Антон обходит меня и становится прямо передо мной. Наши взгляды встречаются. «Что они с ним сделали?» — вдруг проносится у меня в голове. Его лицо покрывала щетина, местами виднелись черные пятна от машинного масла. Зеленые глаза когда-то светившиеся добротой, сейчас смотрели холодно и жестко. Губы плотно сжаты, желваки ходят ходуном. Пытаясь выдержать его тяжелый взгляд, мне кажется, что он стал еще выше, а плечи шире. От старого худенького и очень озорного Антона остались только слабые очертания, теперь это был высокий и суровый мужчина. Неожиданно Антон начинает приближаться ко мне, продолжая сверлить взглядом. — Наконец-то... — его голос стал глубже, появилась хрипотца, — Наконец-то ты вернулся... - с этими словами он ударяет меня в живот. Из легких будто выбили весь воздух. Я со стоном сгибаюсь, хватаясь за живот. Но Антон не остановавливается. Он берет меня за шею, притягивая мой корпус к своему колену. Удар приходится туда же, заставляя меня закашлять и упасть на колени. — Что ты здесь забыл!? — рычит Антон, начиная ходить передо мной из стороны в сторону. — Я машину починить хотел... — простонал я, поднимая голову. — Прикольно! — зло улыбается он и бьет меня в нос. Я падаю назад, чувствуя как кровь течет по губам и щекам. — Как ты посмел тут появиться после всего, что сделал!? — кричит Антон, — ты мою жизнь превратил в ад своей писаниной, а теперь являешься, как ни в чем не бывало! — Я не знал, что встречу тебя, — сплевывая кровь и поднимаясь, говорю я. — А я планировал, — Антон улыбается с видом маньяка, — Чтобы убить. С этими словами он подходит ко мне и что есть мочи бьет гаечным ключом по голове. Последнее что я помню — это дырявый потолок гаража, нависшее надо мной лицо Антона и темнота. Абсолютная. Непроглядная. Темнота.