В мечту. Я (не) живу

Что-то гудело. Сначала Тлирине казалось, что звук доносится сразу со всех сторон и изнутри тела, но быстро он сместился куда-то вбок. Она лежала на полу. За сервером, дрожащим от знакомого гудения. Что произошло? Она толкнула Луона, а потом… Гудение смешивалось с взволнованными и гневными голосами: — Что произошло?! — В капсуле никого! — Сбилась телепортация! — Ищите их! Тлирина рывком выпрямилась. Да, она лежала на той же крыше, за сервером, и мимо бегали Защитники, не видя ее. Сбилась телепортация! Тлирину затопило облегчение, и ей пришлось прижать кулак ко рту, не давая вырваться радостному вскрику. Они не внутри машины! Не умирают там! Тут же холодным червяком шевельнулась мысль, куда их могла закинуть неудачная телепортация и насколько успешно. «Боги. Любые, кто меня слышит. Пожалуйста, пускай с ними все будет в порядке». — Запускайте машину. Фраза заморозила ее, как и голос, который ее произносил. Отдался недавней фразой Луона, обращенной к ней: «Во всем этом виновата ты». Лед забил горло, стиснул внутренности, вновь покачнулась стена между настоящим и прошлым огоньдымдеретгорлобесконечныепальцы. «Нет! Устройство ведь не готово! Ведь вам нужны были еще Вбирающие! Нет!!!» Ошеломленное затишье среди Защитников соглашалось с ней. — Луон, — возразил кто-то. — Настройка завершена не до конца. Есть риски… — Представьте, я догадываюсь. — Если Луона и сбила с толку пошедшая не так телепортация, то он никак этого не показывал. — Я создатель машины и прекрасно осознаю риски. Они не так высоки. Основная настройка уже прошла. Жаль, конечно, лишиться одаренных огненной и всестихийной Вбирающих, но процедуру можно провести и без них. — Но тогда, помимо Вбирающих, зацепит и некоторых людей… — Я в курсе, — устало произнес Луон. — А еще не сегодня, так завтра миру конец. Времени нет. Ответственность беру на себя. Вкус крови вернул Тлирину из темного ледяного водоворота, и она осознала, что прокусила кисть. Почти машинально слизнула красные капли. Нужно что-то придумать. Что-то. Что-нибудь. Пожалуйста! Голова звенела, набитая паникой. Выключить машину, кое-как выудила Тлирина мысль. Но как? События не стали ждать ее плана. — Конец может и не настать. Тишина. Непонимающий шепот. Тлирина вытянула шею, пытаясь разглядеть того, кто говорил. Знакомый голос. Неужели это?.. — Ихори! — Женское шипение, тоже знакомое. Перед глазами всплыли образы девушки с родинкой в центре подбородка и парня с азиатскими чертами. — В каком смысле может не настать? — переспросил Луон нетерпеливо. — В прямом. — Да, Тлирина вспомнила Ихори, нахального тем больше, чем сильнее на него давили. — Есть сила, которая может спасти нас всех… Масра, хватит пихаться! Надо дать шанс. — Что за сила? — Очень древняя сила. Когда-то давно она приходила сюда и осталась в легендах. Пустое Море — самое известное название. Менее распространенное — Синь. Пустое Море? Антагонист Природы? Персонаж религии?.. — Ты предлагаешь обратиться за помощью к сказке? — Крохи волнения в голосе Луона сменились разочарованием и усталым раздражением. — Это не сказка, — упрямо сказал Ихори. — Синь существует. Более того — она вот-вот прорвется сюда. Вбирающие призвали ее. — Ихори! — Только потому, что Тлирина была близко, она услышала шепот Масры. — Это бесполезно, они не поверят. — Просто подождите. — Ихори, напротив, повысил голос. — Подождите, и она придет! Ее сила — в исполнении желаний. Стоит только пожелать, и все прекратится. Вбирающая болезнь исчезнет, и мы будем спасены. И не только это, мы можем… да все что угодно можем пожелать! Что за бред? — Ихори, еще их желаний нам не хватало, если они поверят! — Успокойся! Я время тяну. — Приступайте к процедуре, — потеряв интерес, бросил Луон остальным ученым. — Но!.. — восклицание Ихори слилось с шепотом Масры: «Я же говорила!». На них уже не обращали внимания. Крышу наполнил топот, защелкали приборы, гудение машины усилилось и взметнуло волоски на коже. — Успокойся, — снова послышался шепот Масры, — сейчас все по плану пойдет. Плану? Какому? Что происходит? Вопросы пульсировали в такт боли в прокушенном запястье. — А как же генераторы? — шепнул в ответ Ихори. — К генераторам доступ только у Луона и еще пары-тройки головастых. Проще раздолбать саму машину. «Синь», «исполнение желаний», «раздолбать машину». Все звучало как бред фанатиков, слишком глубоко воспринявших предания о Пустом Море. Но бредом казались и путешествия по другим мирам. И что их мир… нет, не думай об этом. «Подождите, но Море в обмен на желания...» Визг ржавой двери отвлек от взметнувшегося подозрения. И на крышу ворвались люди. *** Лианы были повсюду. Свистели в воздухе, пытались подсечь и опутать ноги, устремлялись к рукам, в некоторые моменты чуть не выбивая меч. Они теснили Миц к стене, отрезая возможность для маневра. Все, что ее пока спасало — энергетические волны меча, отталкивающие щупальца, и сам меч, окутанный разрезающим светом. И везучесть, потому что Миц еще умудрялась спасаться оружием и чудесами уворота, которые резко открыло тело. Точнее, это называлось: «Авторша хочет насладиться боем, прежде чем прикончить надоедливую героиню». То ли цветок, то ли Саккара чувствовали боль, потому что после каждого раненого щупальца Миц слышала тонкий визг. Но атаки медленнее от этого не становились. Она не выиграет. Надо бежать. Только единственным выходом было окно. Выбирать не приходилось. Саккара все же не успела оттолкнуть ее достаточно далеко, и Миц рванулась к окну. Поймала пустой, страшно-матовый взгляд Саккары, почти наугад послала синюю энерговолну. Еще одну, еще! И все же одна лиана обвилась вокруг руки, сдавила со страшной силой — Миц даже показалось, что кисть отсекли. Боль взорвалась перед глазами белизной, лиана дернула назад, неумолимо увлекая за собой. Миц рванулась с силой существа, борющегося за жизнь, и буквально вывалилась из окна. Сосущее ощущение падения и новая боль, выворачивающая руку. Спасительная боль, в буквальном смысле. Миц повисла на лиане и, мгновенно оценив ситуацию, вцепилась в нее второй рукой, чудом не выронив меч. Рядом качалось окно — окно! С пустой рамой, без стекла! Миц попыталась раскачаться, и в этот момент лиана дернулась, протащив ее на несколько сантиметров вверх. И замерла. Ей не хватало сил протащить дальше. Миц дернулась, раскачиваясь еще. Дул ветер, бросая в лицо волосы, и, несмотря на это, девушка была ему благодарна, потому что он подтолкнул ее к окну. И лучше бы она не бросала взгляд вверх. Саккара смотрела на нее. Ее лицо было белой маской, под остекленевшими глазами залегли тени. И самое худшее — к Миц устремились другие лианы. Саккара могла ее бросить, но не могла. Выплеск адреналина стер боль и подсветил краски. Миц бешено дернулась, раскачиваясь сильнее, ее действие счастливо совпало с порывом ветра, и она залетела внутрь здания. Под тем же адреналиновым всплеском Миц перерубила опутавшую руку лиану и рухнула на пол, чудом не ударившись о подоконник. Перекатилась, полоснула по новым лианам, укорачивая, перекатилась дальше, к стене. Лианы тянулись к ней зелеными змеями, но их длины не хватало. Потом они втянулись обратно за окно. Миц казалось, что она вся состоит из бешеного стука сердца. Горло было гладким и сухим. Запоздало заныла рука, обращая на себя внимание. Запястье обвивал багровый синяк, вспухла кожа, в кисть будто насыпали колючек. Пальцы не гнулись. Миц приняла это к сведению без лишних эмоций и вскочила на ноги. Саккара не отпустит ее просто так. Потому что враг, это само собой, но и потому, что она использовала способность. Цветок разрывал ей внутренности, оставляя хозяйку в опасном пограничном состоянии, и ему надо было закончить сражение как можно быстрее, чтобы поглотить противника и использовать его тело для регенерации. Надо прятаться, бегать — тянуть время, пока силы не оставят Саккару. Цветок как-то мог поддерживать в ней жизнь, поэтому Саккара продержится дольше, чем другой человек с разорванными внутренностями, но не слишком долго. Лишь бы ей не попался кто-то из друзей. Миц, уже рванувшаяся к лестнице, застыла. Они ведь могут ей попасться. И попадутся. Твою мать! Закружилась голова, и Миц со сдавленным стоном привалилась к стене, пережидая слабость и разноцветных мушек. Мозг не хотел думать, он хотел послать сигнал убежать и спрятаться. Но нельзя. «Надо что-то придумать», мысль оборвал звук шагов на лестнице, быстрых, но запинающихся. Лестница. Ступеньки. Самый неожиданный источник вдохновения, да, Максим? Словно отзываясь, налился светом меч, и Миц улыбнулась. Что-то брезжило на границе сознания, но она никак не могла ухватить мысль. Шаги так близко. Саккара видела, что Миц залетела на этот этаж. Она захочет его проверить. И тогда… Шаги у проема двери. Миц выскочила и взмахнула мечом. Лианы взметнулись и не успели. Саккару отбросило назад, пронесло над лестницей и впечатало в стену, как куклу — Миц не рассчитала и вложила силы слишком много. Саккара упала вниз, явно бессознательная, цветок в ее животе заворчал, и лианы устремились к тому месту, где глаза Саккары в последний раз видели Миц. Только Миц уже бежала вниз по лестнице. И меч в руке снова горел. Лианы отрезаны, отрезаны опять, укорачиваются снова и снова. Они пытаются достать до нее, но Миц держится на расстоянии. И вот она рядом с Саккарой и обрубает лианы почти под корень. Из пасти цветка беспомощно шевелятся лишь короткие обрубки. Миц тяжело дышала и не могла поверить, что это все. Какое-то чувство продолжало зудеть в голове. «…нее…». Голова разболелась, когда Миц попыталась прислушаться, но это было правильно, поэтому она усилила нажим. «Отойди от нее, дура!!!» Саккара открыла глаза, и одновременно из цветка выстрелила спрятанная лиана. «И правда, дура», — с детской обидой подумала Миц, когда ее швырнуло к стене. Зазвенело от боли в голове, глаза заволокло пеленой. Миц попыталась вдохнуть и поняла, что не может. В шею впивалась лиана, лишая воздуха, наполняя голову горячим шумом. Меч, меч!!! Миц приподняла руку, в которой он был, и ощутила в ней пустую легкость. Он выпал. Судорожный взмах, ощупывание пространства рядом, пол, липнет грязь и куски штукатурки, а меча нет, его нет, нет! Как же больно. Горит и вспухает голова, бьется тело, умоляя дать ему кислород. Пальцы судорожно колотят по лиане, пытаются ее разорвать, но лишь скользят по гладкой поверхности. Издает хрипы горло, как будто пытается позвать на помощь. Кого? Здесь никого нет. Только главная героиня, только авторша, только… …бабочка… Меч, он, его… нет. Только черно-красная пелена, которая становится все более черной. Заползает в разум, впивается горячей паникой, а потом паника остывает, Миц уже не чувствует ни холода, ни жара, вообще ничего, и тело бьется на атомы, готовясь быть поглощенным этим ничего. *** Крыша исчезла. Ринка ударило о пол. Боль пришла пульсацией в ушибленном затылке — не сильно, но неприятно. Воздух свободно проходил в грудь, раньше стиснутую заклинанием. Образ Тлирины и отца сгладился серым потрескавшимся потолком. Он не внутри машины? И остальные, получается?!. Ринк рывком сел — закачался перед глазами обшарпанный коридор, скрипнул пол. Значит, ощущение неправильности перед телепортацией не почудилось, она действительно сбилась! Надежда встрепенулась теплыми крыльями. Чтобы замерзнуть в груди. Рядом лежали два трупа в броне Защей. Возле ладони одного из них валялся пистолет; кровь на рукоятке свежо поблескивала. И рядом с ними вставал Эйк. Он выглядел обескураженным, но эмоция быстро стиралась с лица. Когда под Ринком скрипнул пол, он обернулся. На мгновение удивленно приподнялись брови, а затем рука Эйка устремилась к кобуре. Ринк схватил окровавленный пистолет. Нацелились друг на друга они одновременно. — Он хоть заряжен? — кивнул Эйк на пистолет Ринка. — Хочешь проверить? — ответил вопросом на вопрос Ринк. Он пытался не сдавить рукоятку слишком сильно, чтобы не сломать. Мышцы протестовали. Напряжение трещало, казалось, над кожей. Эйк не стал отвечать и вместо этого прощупал другими вопросами: — Ты когда-нибудь убивал людей? Хватит смелости? Пистолет скрипнул. Ринк с усилием ослабил хватку: — Тот же ответ. «Хочешь проверить»? Не убивал. Неплохо стрелял по мишеням — их учили в лагере. Но людей… Но врагу не стоит знать. — Ты понимаешь, что, кто бы из нас ни умер, будет только лучше? — спросил Эйк. — Будет выиграно еще немного времени для планеты. Твой отец, — внутри Ринка зарычала ненависть, — с чуть большей вероятностью успеет запустить устройство. И тот из нас, кто остался в живых, тоже умрет. «Нет!». Перед глазами ворохом пролетели образы другого лагеря. Пустого, из альтернативного мира, мира без людей, но живого и, по словам Миц, готового принять Вбирающих! — Есть другой выход. Никому не надо будет умирать. Ринк не знал, пытается он тянуть время или действительно убедить Эйка. Потому что, если отбросить всю мерзость способа отца, с его помощью выживет больше людей. Миц не сможет перенести две трети человечества. Он не стал упоминать Миц, не зная, чем может обернуться конкретика. Защитник едва заметно поднял голову. Мимолетное сомнение во взгляде утонуло в усталости: — Синь? Это сказки. Наряду со слухами, что кому-то из Защитников удалось создать лекарство. — Нет. — Синь? О чем он? — Другой мир. Куда могут переселиться Вбирающие. Который выдержит нас и не разрушится. Я был там. Крохи интереса испарились из глаз Эйка, уступая место усталости: — Ты либо тянешь время, либо тебя кто-то обманул. Новый мир? Мы умрем, если попытаемся покинуть этот. А если нет, мы должны восполнять энергию. Мы не сможем не тянуть ее из другого мира. По-другому невозможно. — Ты как будто убеждаешь сам себя. — Я излагаю факты. — Эйк, ты можешь мне не верить, но я был в том мире. Видел его. Я могу доказать, если найду своих друзей. — Значит, ты просто хочешь найти друзей и пытаешься ради этого обмануть меня, — отозвался Эйк с облегчением… и грустью. — Понимаю. — Нет, Эйк!.. Но Защитник уже вжимал спусковой крючок. Ринк не знал, как сумел уклониться. Заметил преддвижение? Но когда Эйк выстрелил, Ринк уже метнулся за стену. Сражаться с Эйком нельзя. В прошлый раз повезло достать его, а вечно на удачу рассчитывать нельзя. Значит, бежать. Коридор понесся мимо, мелькая дверями. Какие-то были открыты или сломаны, но за ними наверняка офисы без сквозных выходов. Ринк бежал зигзагом — чтобы Эйку труднее было целиться и использовать способность. На последнее он, правда, только надеялся. Первый выстрел обжег горячим воздухом ухо. Второй чиркнул по боку вспышкой боли, далекой и приглушенной на волне адреналина. На периферии зрения мелькнул поворот, и Ринк бросился в него. Остановился, чтобы высунуть пистолет и вслепую сделать несколько выстрелов — заряжен! За каждым хлопком следовал миг тишины. Не попал? Ринк побежал вновь. Впереди виднелся лестничный пролет. Ринк вылетел на него, резко повернул, ухватившись за край проема. И едва не упал в пропасть. Нижние лестницы оказались обрушены. На несколько этажей внизу валялись обломки. Ринк оттолкнулся от стены и бросился по лестнице, ведущей наверх. Он от всей души понадеялся, что там все цело. За спиной неумолимо приближался топот. Следующий этаж. Снова коридор с офисами. Дыхания еще хватало, хотя бег по лестнице съел больше выносливости. Но Эйк не думал отставать, а Ринк наверняка выдохнется раньше тренированного Защитника. Нужно или давать бой, или прятаться. Несколько дверей были открыты. Ринк побежал к ближайшей. Столы, старые компьютеры, бледные лучи высвечивают пыль в воздухе. Ринк затаился за дверью, вслушиваясь в шаги Эйка. Топот сменился тишиной. Тишина сменилась легкими-легкими крадущимися шагами. Следы в пыли. Эйк их видит. Он знает, куда идти. Ринк рассчитывал на это. Шаги стихли возле двери. И он рванулся вперед, вскидывая пистолет, готовясь выстрелить… «Тебе хватит смелости?» Палец дрогнул. Всего на миг Ринк потерял решительность. Всего на миг мелькнула живая Пеля, тело Пели, тела лагерных товарищей, мама… отец, виновный в ее смерти… обещание себе, что не станет таким же. Ему хватило мига, чтобы задавить образы и заглушить мыслью «если не так, то умру сам!» Мига хватило и Эйку, чтобы ударить по руке с пистолетом. Боль прошлась молнией. Оружие выпало из онемевших пальцев. Стук протяжно, замедленно поплыл в воздухе. Одновременно с тем, как шея ощутила холод дула. Их взгляды встретились. Глаза Эйка пленкой застилало равнодушие. Усталость. Смирение. Все не может!.. Звук выстрела растянулся во времени. Коснулся прошлого и будущего. Слился с телом Пели и окровавленной шеей опекуна Левка. Их образы подернулись красным. И это все? Вся его жизнь шла… к этому? Красный булькал в горле и все сильнее затмевал зрение. Он даже не успел отключить генератор. Он не сделал… ничего. «Миц...».