В мечту. Я (не) живу

За оградой храма, в отдалении от вертолетов и Вбирающих, перетаскивающих грузы, шел разговор. В нем участвовали двое, но посторонний наблюдатель увидел бы только одного, обладателя мужского голоса. Второй — женский — звучал по наушнику от рации. Впрочем, если бы наблюдатель зашел в один из нежилых домов неподалеку, то нашел бы и вторую участницу разговора. И не только ее. — У нас проблемы. Кто-то знает, что я Защитник. — То есть?! — Я услышал, как какая-то девушка просила не пускать меня на территорию храма и желала увидеть Вершета — командира лагеря. Похоже, чтобы предупредить его обо мне. — Что еще за девушка? Ты ее разглядел? — Она была за оградой, я не видел ее. Голос незнакомый. Напряженная пауза. — Твою мать. Знать бы, есть у нее доказательства или нет. Потому что если нет, есть вероятность, что голым словам не поверят. — План рушится, даже если у нее нет доказательств. Мы собираемся захватить Тлирину. Слова этой девушки и пропажа единственной, кто может точно выяснить, кто я. Выглядит как минимум подозрительно. — Черт, ты прав. Если они не совсем идиоты, тебя не возьмут в лагерь. — Какие будут указания? Молчаливое потрескивание в наушнике. — Двое уже отосланы устранить Тлирину. Я и остальные будем через минуту. Твою экипировку принесем. План Б. *** — Здесь Защитники! Именно с этими словами Миц вбежала в храм и тут же попала под прицел ошеломленных взглядов. Гул голосов исчез. Лица, устремленные к ней, вдруг стали одинаковыми. Побледневшими. С расширившимися глазами. — Эйк из Защитников! — Миц нашарила взглядом Вершета, вскочившего и подавшегося к ней. — Он ищет группы Вбирающих, проникает в них и сдает их местонахождение! И он умеет высасывать воду из воздуха и тел, поэтому!.. — Как ты узнала про Эйка? — Судя по лицу Вершета, он лихорадочно пытался взять себя в руки. — Неважно! — Сзади хлопнула дверь, но в запале Миц не обратила на это внимания. — Мы в опасности, понимаете? Вы в опасности! Если здесь Эйк, то наверняка и другие!.. Сбилось дыхание, и Миц судорожно глотнула воздух. Вершет что-то сказал Мельсиму, и тот, кивнув, вместе с еще двумя служителями устремился в подвал. Кто-то из Вбирающих проводил их взглядами, но ничего не сказал. Ощутив чье-то пристутствие рядом, Миц оглянулась; Ринк смотрел на нее примерно так же, как и другие в храме. Она же сказала ему побыть во дворе! Хотя насколько безопасно сейчас там?.. — Ладно, оставим вопросы на потом, — быстро проговорил Вершет. — Уходим. Кто-нибудь, позовите сюда людей снару!.. За дверью раздались крики. И выстрелы. Этот звук подействовал на Миц как паралитический укол. Вместе с паралитиком впрыснувший порцию всепоглощающего ужаса. У Вбирающих снова было одно лицо. Маска того же ужаса. А потом их закрыло лицо Ринка. — Доставай ПВМ! — услышала Миц как сквозь вату и непонимающе моргнула. Откуда-то издалека доносился голос Вершета — срывающийся, кричащий про какой-то туннель, куда надо бежать. Мир качнулся — Ринк тряхнул ее за плечи. — Доставай ПВМ и убирайся отсюда!!! В его крике смешались паника и злость. Он резанул по ушам и дал паникующему сознанию цель. На автомате Миц выхватила ПВМ и вжала в него пальцы. Она слышала топот — куда-то бежали Вбирающие. Что-то кричал Вершет, что-то вроде «вы двое, что вы там встали?!». С мелькнувшим в глазах облегчением Ринк отступил назад. По ушам ударил грохот распахнувшейся двери. И — тишина, синева и серебристые сферы. *** Синее небо, дома вокруг, тротуар под ногами, несущиеся машины сбоку, шум их колес, запах бензина. Миц обнаружила себя в городе. Поток людей, журча голосами, равнодушно тек мимо нее. Словно другой мир привиделся ей. Если бы… Отрешенность, спутница телепортации, отступила, и Миц задохнулась от вновь пришедшего ужаса. Она далеко от храма и Защитников, в безопасности, но Ринк остался там! А Тлирина? Левк? Что с ними?! Что, если?.. Миц прижала ладонь ко рту, потому что от окончания мысли к горлу подкатила тошнота. «Я не хочу, чтобы они умирали». «Я. Должна. Им. Помочь». Миц рванулась вперед, расталкивая людей и не слыша возмущенные крики. Осознание было четким, ясным, без примеси сомнения. Таким же ясным родился план в голове Миц — ну, ладно, очень условный план. Перебежать в другое место. Снова телепортироваться в «Мы (не) умрем», оказавшись за пределами храма. Спасти друзей. Помочь. Как? На месте разберется! Бежать, бежать, быстрее, бы!.. — Ай! Миц опять врезалась в кого-то, и на этот раз менее удачно — головой в тело неизвестного, так, что они оба едва не полетели на асфальт. Каким-то чудом товарищ по несчастью и устоял на ногах, и придержал ее. Кажется, вопль издал тоже он. Или она. Или они оба? — Осторожнее, хорошо? — пробурчал товарищ по несчастью, парень ее лет. Миц смущенно кивнула и сделала шаг в сторону. Мимолетно взглянув на нее, парень пошел дальше. «Давайте представим, что это знак. Вроде бы я достаточно далеко отбежала». И снова пальцы на ПВМ, и снова отчет секунд. …Миц обернулась, ища взглядом недавнего парня. Чистое, такое же незамутненное, как нежелание терять друзей, желание окликнуть его. Но мир уже исчез. *** Миц не было. Она пропала из поля зрения, внушив сознанию Ринка мысль, что убежала, хотя ПВМ в ее руках определенно говорил об обратном. Облегчение тепло коснулось сердца, но спустя миг холод вернулся. Потому что теперь, когда Миц перед ним больше не стояла, Ринк видел в проеме дверей четыре силуэта со вскинутым оружием. Он бросился в сторону, за остальными Вбирающими, чьи фигуры одна за другой исчезали за дверью в подвал. Вслед грохнула автоматная очередь. Спасительный проем прыгнул навстречу, хотя, казалось, Ринк и так бежал на пределе скорости, уколы страха утонули в приливе адреналина. Сейчас важно было только добежать! По лестнице спускались оставшиеся Вбирающие в сопровождении служителей, в проеме стоял Вершет, он махал рукой Ринку и еще одному припоздавшему парню и кричал: «Быстрее!». Ринк не сразу понял, что за прозрачный столб вдруг вытянулся между лопаток бегущего впереди товарища и откуда раздается журчание. Поток воды обрушился вниз, с плеском растекся по полу. Нога Ринка поехала, и он с криком рухнул вниз. В лагере их учили правильно падать, и Ринк, прижав подбородок к груди и скруглив спину, сумел приземлиться относительно безболезненно. Он тут же сел, приготовился было вскочить на ноги… Человек, что бежал перед ним, лежал в луже и слабо дергался. Кожа раскинутых в стороны рук сморщилась, как у старика, покрылась вздутыми венами, выглядела ломкой, как старая бумага. От его подергиваний по поверхности воды проходила слабая рябь. Она быстро улеглась — Вбирающий застыл. Ринку хотелось отвести взгляд, но он не мог. Не помогала даже тошнота от невольных попыток соединить это иссохшееся тело с образом живого товарища. «…из Защитников… ищет группы Вбирающих, проникает в них… высасывает воду из воздуха и тел…». Обычно он не имел ничего против голоса Миц, но сейчас ее слова хотелось вытащить из головы и выбросить куда подальше. Щелчок затвора заставил Ринка вздрогнуть. Он вскинул голову — рядом стояли два Защитника, и один целился в него. Ринк успел ощутить лишь обиду и серую обреченность, как второй Защитник вдруг положил ладонь на автомат первого, опуская ниже. — Не надо, — сказал он. — У него сверхсилы. Парень лет двадцати или старше. В бронежилете, как и остальные Защитники, с ярко-синими глазами и такими же ярко-синими волнистыми волосами, собранными в короткий хвост. Более яркий, чем его напарник. От осознания Ринку стало жарко от гнева, а потом холодно от страха. — А, это тот? — буркнул первый Защитник, опуская автомат. Вместо него на Ринка направил оружие Эйк — кажется, так звали этого Вбирающего. — Сам разберешься? — Да. — Смотри, а то с самим тобой… разберутся. — Первый хохотнул и быстрым шагом направился к двери. Ринк рванулся было за ним — невольно, со страхом за остальных Вбирающих, — но получил красноречивый тычок дулом. — Иди в жопу, — процедил Эйк, когда его напарник отошел на несколько шагов. Поймал взгляд Ринка. — Это не тебе, если что. Ты Ринк? — Кажется, ты и так знаешь, кто я, иначе зачем надо было оставлять меня в живых. Ринку было понятно происходящее, но понимание совсем его не радовало. Эйк явно выведал у служителей наличие в лагере Вбирающих со сверхспособностями, личности его, Тлирины, Тирри и их внешность. Вбирающих-«сверхов» старались не убивать. Их было мало, природу их сил так и не смогли толком изучить, к тому же Защитники быстро поняли, какую пользу могут принести такие Вбирающие, если будут на их стороне. «Сверхов» либо старались сделать Защитниками — убеждениями, угрозами, порой Вбирающие сами приходили с желанием уничтожать собратьев. Либо отправляли на «изучение», другими словами, опыты разной степени ужаса. Либо и то, и то. Эйк пожал плечами: — Хотел точно убедиться. — Что с другими Вбирающими? — проигнорировал его слова Ринк. Лестница уже опустела, Вершет, другие жители лагеря и служители исчезли. И рядом не было Защитников, кроме Эйка. Учитывая то, что предпоследний ушел туда же, к дверям… О судьбе ребят снаружи Ринк старался не думать. — Уже не твое дело. — Снова пожатие плечами. — Но мне интересно: почему твои товарищи пошли именно туда? Там бункер? Или подземный ход? — Не твое дело, — вернул Эйку Ринк его же ответ. Он ощутил дрожь, потому что последним вопросом Вбирающий-Защитник попал в точку. В подвале действительно был люк, ведущий в подземный ход. Раньше такие ходы делали для всех храмов — на случай осады или других ситуаций, когда потребовалось бы срочно покинуть здание. Теперь этот ход вел к запасному вертолету, чтобы Вбирающие при нападении могли добраться до него и улететь. — Справедливо, — хмыкнул Эйк. — В принципе, думаю, мои товарищи разберутся сами. Словно в подтверждение его слов, из подвала донеслись выстрелы и крики. Ринк вновь дернулся к подвальной двери, не в силах спокойно это слушать, но холодное прикосновение дула опять заставило его замереть. — Поднимайся, — велел Эйк. — Руки за голову. И просто на будущее: я хорошо стреляю и не менее хорошо обезвоживаю. Ринк бросил невольный взгляд на сморщенный человеческий труп и снова подавил приступ тошноты. — Сволочь, — процедил он, медленно поднимаясь и прижимая руки к затылку. — Да, — будничным тоном произнес Эйк. — К выходу. — Очень дальновидно просто заставить меня заложить руки за голову, а не надеть наручники, — ядовито сказал Ринк. — Прости, руки автоматом заняты. — По губам Эйка скользнула ироничная улыбка. — В следующий раз исправлюсь. Только не сломай их, пожалуйста... если сможешь. — И вы даже не использовали газ. Жаль служителей? — Если не подчинишься, так и быть, использую лично на тебе. К выходу. У Ринка не было выбора. Пока что. Он лихорадочно думал, как можно спастись, но все варианты либо выходили откровенно глупыми, либо для их исполнения надо было больше знать об Эйке. Например, как часто он может использовать свои силы, на каком расстоянии и только ли высасывает он воду. Поэтому пришлось подчиниться. Выстрелы стихли, потом на короткое время возобновились. Ринк старался не думать, что кроется за этим звуком. И надеялся, что Левку и Тлирине удалось спастись. И Миц. Даже если она вернется («Не вздумай!»), ее не тронут, потому что она человек. Хоть это было хорошо. Они шли к выходу. Ринка охватывало чувство бессильной ярости. Его сил вполне бы хватило, чтобы вырвать автомат и вырубить противника, вот только до этого он мог заиметь огромный шанс упасть либо трупом с пулей, либо трупом сморщенным и в лужу воды из собственного тела. Знать бы, есть ли у сил Эйка ограничения! Их наличие так облегчило бы все! Из подвала все раздавались выстрелы. Ринк всей душой надеялся, что стреляет и кто-то из лагеря, а не только Защитники. Представить, что Вбирающие же и побеждают — это слишком?.. И ведь Защитники и правда думают, что все делают правильно! Немного жестокости во имя мира не повредит, да? Пускай умирает часть человечества. Люди из лагеря и множества убежищ, где Ринк бывал. Пеля, мечтательная и озорная. Пускай она умрет из-за человека, которого они все считали близким. Ставить эксперименты на детях тоже не забывайте. Ринк поморщился от этого воспоминания. Эксперименты на нем не ставили, но почти на них отдали. Он помнил, как его, семилетнего, волокли к грузовику двое мужчин, а рядом с грузовиком ждал человек с чертами лица, похожими на черты лица Ринка. — Ты и правда считаешь, что Защи поступают правильно? — спросил Ринк, стараясь не выдать напряжение. Они уже почти подошли к дверям. — Если ты собираешься читать мне мораль, то опоздал. — Голос Эйка почему-то подрагивал, и Ринк вдруг понял, что его враг дышит чаще и тяжелее, чем раньше. — И отвлекающий маневр работает немного не так, Ринк. — Может, мне просто интересно. За спиной раздался слегка вымученный смешок: — Всем вам интересно. — Да, мне интересно, что творится в головах у людей, решивших, что уничтожать других людей правильно. В бормотании Эйка Ринк расслышал «каждый раз одно и то же», скучающе-усталым тоном, как будто его задолбали вопросами вроде «а небо точно было голубым?». Как будто смерти Вбирающих были сущей мелочью. Прилив ярости даже заставил Ринка забыть, что он пытался отвлечь Эйка и найти способ сбежать. — Почему вы не ищете лекарство?! — выкрикнул он, разворачиваясь. Палец Эйка на спусковом крючке резко напрягся, но Ринк не обратил на это внимания, поглощенный волной ненависти, ярости и ощущения несправедливости. — Вы все обещаете его, но мы получаем один геноцид! Как будто мы крысы, зараженные чумой, или тараканы, а не люди! Вы слышали о таких словах как «гуманность», «милосердие», или выражения вроде «все люди равны»?! Эйк одарил его раздраженным взглядом отца, которого достал упрямый и глупый ребенок. Показалось, или автомат в его руках слегка подрагивал? — Ладно, все равно то же самое тебе скажет наш психолог… У нас нет времени искать лекарство, Ринк. Мы умрем раньше, чем найдем его, если только какой-нибудь гений не создаст его за день. Приходится искать более эффективные методы. Гуманность — это хорошо, но сейчас она не работает. И да, Вбирающих можно сравнить с чумными крысами. Мы те, чья болезнь грозит здоровым людям смертью. В прошлом уничтожали целые чумные города, чтобы спасти незараженные. Бешеных собак и диких животных, пришедших к людям и напавших на них, усыпляют. Это самозащита. Она может казаться мерзкой, но такова человеческая природа и вообще природа, а она тоже бывает очень далека от гуманности. Защитники не жестоки. Мы просто используем самые эффективные средства, чтобы выжить. — Если бы люди продолжали прикрываться своей природой, то все еще были бы в каменном веке! Мы не вирус или цифры в статистике! Жизни Вбирающих это не сухие данные «принесено в жертву столько-то тысяч», а тысячи жизней реальных людей со своими судьбами и близкими! — Даже сотня тысяч против нескольких миллиардов. — На секунду лицо Эйка исказилось, как будто от боли. Его дыхание стало еще громче, а голос более сбивчивым и нервным. — Выбор очевиден. Мы не в абстрактной ситуации с черно-белым делением, а в реальном мире, где полно серых зон и который надо спасти. — Вы просто пошли по самому легкому пути! — Ринк распалялся все сильнее. — Зачем заморачиваться, пытаться сохранить жизнь всем, объединяться с Вбирающими, искать выход вместе?! Доверить это несчастное лекарство нам, как, внезапно, самым заинтересованным! Но зачем, действительно, в древние времена ведь не заморачивались и убивали всех недостойных, давайте сделаем так же! — Не пойди мы по легкому пути, с большой вероятностью планета была бы уже мертва! — Или была бы спасена общими усилиями! — Нам не до идеализма! — Буду знать, что желание жить и защитить близких — идеализм! — Заткнись!!! Возвысившийся голос Эйка оборвался стоном боли. Защитник покачнулся, на глазах изумленного Ринка схватился с искаженным лицом за висок. Болезнь? Последствия экспериментов, которые наверняка ставили на нем? Неважно! Действуя по наитию, Ринк ухватил автомат за ствол. Точнее, попытался; выдохнув сквозь зубы, Эйк дернул рукой с оружием в сторону. Новые попытки, стремительные движения рук — пытающихся ухватить автомат и защищающих его. Ринку удалось ударить Эйка по левому предплечью. Послышался хруст, вскрик Защитника — и автомат улетел на пол. Ринк рванулся к нему — но нога Эйка отшвырнула вещь к стене. Сам противник преградил путь и вскинул здоровую руку. Ринк метнулся к нему, вынуждая увернуться. Эйк дернулся вбок, присел, уворачиваясь от удара, снова попытался поднять правую ладонь, но тут же ему пришлось спасать ее от пинка коленом. Воспряв духом, Ринк осыпал его все новыми ударами. Они не достигали цели, но заставляли Эйка сосредоточиться на них и уворачиваться. Без возможности использовать сверхсилу. Вот его слабое место! Несмотря на это, непохоже было, что преимущество целиком у Ринка. Одна из рук Эйка безжизненно висела. Он наверняка испытывал боль от перелома, возможно, у него все еще болела голова. И все же он умудрялся уворачиваться от атак, бегая по кругу, не давая оттеснить себя к стенам, о которые его можно бы было приложить, или сместиться в сторону, куда отлетел автомат. Однако Ринк порадовался собственной силе: удары обычного семнадцатилетнего парня тренированный Защитник наверняка бы с легкостью парировал и победил. Но в случае Ринка парирование бы кончилось еще одной сломанной конечностью. Эйк понимал это… к сожалению. Поэтому он лишь уворачивался, стараясь не задевать его. И стараясь измотать. Ринк еще не ощущал усталости, но все равно осознал, в какую ловушку загнал себя. Он не мог не атаковать Эйка, потому что если бы Ринк попытался убежать, то повторил бы судьбу парня около дверей подвала. Эйку как будто стало лучше, и он еще стремительнее двигался вокруг противника, ускользая, как вода сквозь пальцы. А время шло. И каждая секунда приближала миг, когда из подвала поднимутся Защитники и придут к Эйку на помощь. Отскочив назад, Эйк улыбнулся. Как будто понял, что Ринк разгадал его план. И радовался его растущему отчаянию. Ринк опять рванулся к нему, но уже ощущая всю безнадежность происходящего. И снова бой, больше похожий на танец. Танец голема и рыбки, скользящей вокруг и смеющейся над неуклюжими движениями каменного создания. Ринк выдыхался, ему все сложнее становилось следить за Эйком, тело наполнялось усталостью. Он все еще умудрялся следовать за противником, пресекать его попытки вскинуть руку и воспользоваться силами, но все отчетливее осознавал, что долго так продолжаться не может. Эйк сделал рывок в сторону. Ринк дернулся за ним… и споткнулся. У него получилось удержать равновесие, но драгоценные секунды были потеряны. Когда он выпрямился, то понял, что ему в горло упирается что-то холодное. Нож. В руке Эйка. — Мы не одно оружие с собой носим вообще-то, — тяжело дыша, проговорил Эйк. И тоже совершил ошибку. Отчаяние и желание спастись против раннего торжества победы. Ринк вырвал у него нож и кинулся на Эйка, повалив на пол и прижав здоровую руку к полу. Откинутое лезвие со стуком прокатилось до стены. Черт, с опозданием пожалел Ринк, надо было оставить. Эйк ошарашенно смотрел на него. То мгновение, пока Ринк не ударил его по виску. Тело врага обмякло, и Ринк наконец-то смог упасть рядом, жадно заглатывая ртом воздух. Каждая клеточка тела гудела от пережитого напряжения. Легкие горели. От облегчения плыло сознание. Ринку привиделась Пеля. Она сидела рядом на корточках и сосредоточенно водила карандашом по листку бумаги. — Он неправ, — сказал ей Ринк. Пеля с грустным лицом взлохматила волосы: — А вдруг прав? Что, если ради жизни надо убить? Мы постоянно убиваем ради жизни, и это не меняется. — Жизнь планеты не стоила твоей смерти. — Но без меня она все еще вертится и проживет чуть дольше. — Проживет. Но если выживание должно быть таким, как долго мы протянем? — Пока протягиваем дольше, чем могли бы. — И ты гарантируешь, что мир, где лучшим решением считается истребить часть человечества, рано или поздно не истребит себя сам? — Может, это поддерживается баланс между разрушением и созиданием. А возможно, мы кучка глупых млекопитающих, которые грызутся между собой и действительно рано или поздно догрызутся до самоуничтожения. Пеля вдруг подняла голову. Отбросила карандаш и скомкала листок: — Они идут. Теперь Ринк слышал шаги на лестнице и раздраженные голоса. Защи возвращались. Мышцы протестующе заныли, когда он попытался встать. Преодолевая накатившую слабость, Ринк вскочил и бросился к выходу. Он надеялся, что спастись удалось не ему одному. Надо найти Тлирину и Левка. И вертолет. *** Они бежали. Точнее, бежал Левк. Тлирина могла только держаться за его шею и всей душой надеяться на счастливый исход. Мир несся мимо, и почему же только их главная проблема не могла остаться позади?! Мир несся мимо, но кидался то в одну сторону, то в другую, потому что Левк петлял. Позади Тлирина видела бегущую фигуру. То и дело воздух разрывали звуки выстрелов, каждый раз заставляющие сжиматься от страха. Оставшаяся Защитница твердо намеревалась довести дело до конца. Да, оставшаяся… Никто из них этого не ожидал. Возможно, даже сам Левк. Мужчина выхватил пистолет, друг сделал то же самое… и в следующее мгновение раздался выстрел. Тлирина вскрикнула, дернулась к Левку в полной уверенности, что стреляли в него — и увидела невредимого, застывшего и с побелевшими пальцами на рукояти. И услышала в стороне мягкий звук. Падение тела на траву. Защитница была шокирована не меньше: вряд ли каждый день на ее глазах шестнадцатилетние подростки убивали подготовленных агентов. С каким-то детским непониманием она смотрела на тело напарника. Давая шанс сбежать. Тлирина коснулась ноги Левка. Тот вздрогнул, перевел взгляд на нее, на Защитницу. Осознав, подхватил подругу на руки и рванулся вниз по склону. Вслед им полетел первый выстрел. Это было так знакомо. Не будь за ними погони, Тлирину наверняка захлестнули бы воспоминания, но теперь они лишь мимолетно сверкнули перед глазами. Сейчас ее захлестывало иное чувство. Всепоглощающий ужас. «Я не хочу умирать!» Сколько раз, казалось бы, смерть дышала им в лицо — угрозой прервать их собственное существование или показыванием гибели других. Возможно, кто-то мог привыкнуть к этому чувству, но Тлирина наоборот, с каждым разом боялась его все больше. И как только Миц могла рассуждать о смерти как чем-то хорошем?! «Только не споткнись, Левк, только продолжай бежать, хоть бы в тебя не!..» Выстрел. Левк вскрикнул, и несшийся мимо мир завертелся, ударил Тлирину землей, смягчил удар травой. Скорчившись, Тлирина со стиснутыми зубами переживала боль. Плечо и бок ныли. Да пошли они! Опершись на неушибленную руку, Тлирина завертела головой, ища Левка. Страх не давал зрению нормально сфокусироваться, в голове истошно визжала мысль: «Нет, он не мог, его не могли!..» Левк скорчился рядом и с гримасой боли держался за ногу. Штанина в области бедра была разорвана, и в ней виднелось что-то красное. На мгновение страх затих, Тлирина услышала собственный облегченный выдох, увидела такую же облегченную улыбку Левка, смотревшего в ее сторону. Потом зароились мысли — насколько глубока рана? повреждена ли артерия? А потом до слуха донесся щелчок затвора. Защитница стояла рядом, и на Тлирину глядел черный провал дула. *** Она стояла рядом, была так близко, нет, не Миц, но почти такая же родная, ее можно было коснуться и вспомнить, она, ОНА… Миц сидела посреди горячей от солнца дороги, окруженная полуразрушенными зданиями. Недоумевающе смотрела на пробивающийся из-под асфальта клочок травы. Она что-то видела, после телепортации сюда и до того, как осознала себя здесь. Какой-то… образ. Женщины?.. Но он таял, ускользал из памяти. «Что я…вспоминала?..» Это было важно. Важно? Так ли важно, как друзья? Почему она сидит и пытается вспомнить неведомую чертовщину, когда друзья в опасности?! Миц вскочила, завертелась на месте с нарастающей растерянностью. Где она? В какой стороне храм? Твою мать! Миц раздосадованно топнула ногой. Теперь ее занесло в абсолютно незнакомую часть города, и она понятия не имела, как помочь Вбирающим. Миц попробовала прислушаться — может, получится разобрать выстрелы, крики, топот? Но вокруг царила тишина. Миц ощутила раздражение в смеси с облегчением — все же слышать подтверждения того, как кто-то убивает и кто-то погибает… Впрочем, все облегчение изгнала мрачная мысль: «Ты-то не слышишь, но их все равно могут убивать». За эту мысль уцепился образ: лежащий у подножия лестницы Максим с остекленевшими глазами. Миц вздрогнула и со стоном замотала головой, стремясь изгнать воспоминание, но сознание издевательски подкинуло ей на место Максима Ринка, Тлирину и Левка. Нет! Этого не должно случиться! Ей нужно что-то сделать! Что-то… что-то!.. «Точно!» Миц схватилась за карман. Металлический цилиндрик, вызволенный оттуда, блеснул в лучах солнца. Первая половина искривителя пространства, вторая которого у Тлирины! Можно было бы попробовать связаться с ней и Левком, убедиться, что с ними все в порядке, и вместе придумать, как помочь Ринку и остальным Вбирающим. Конечно, Сэтл говорил, что это прототип, но вроде как должен работать. Только как? Финальная версия должна была переносить кусок пространства в нужную пользователю точку, но делает ли то же самое версия у нее в руках? Узнать можно было только одним способом. Миц надавила на кнопку. Внутри цилиндра что-то щелкнуло, и в руку мягко ударила усилившаяся вибрация. Миц ошарашенно замерла, потому что мир вокруг поплыл. На мгновение все вокруг стало размытым, словно не в фокусе, потом опять обрело четкость, и пейзаж преобразился. На дорогу наложилась зеленая дымка — Миц разглядела траву, цветы… немного наклонную землю, на которой они росли. Травянистый склон шел, казалось, из стены дома напротив и у ног Миц нырял в землю. Немного прозрачный, сквозь него проглядывал асфальт. И чуть в стороне — такие же немного прозрачные Тлирина и Левк. Лежащие на земле под дулом пистолета в руке незнакомой женщины. Неверие — ужас — образ друзей с застывшими глазами у подножия лестницы. В крови забурлил адреналин. Миц кинулась на Защитницу, забыв обо всем, подгоняемая лишь одной мыслью — «УСПЕТЬ». И, кажется, она поняла, почему в фильмах герои кричат, нападая на противника. Тлирина видела лишь туннель дула, застыв в попытке осмыслить происходящее. Она не заметила, как мир на секунду размылся, а за спиной Защитницы выросла из земли стена дома. А потому для нее стала полнейшей неожиданностью Миц, повисшая на враге с воплем: «Джеронимо!!!». Женщина вскрикнула. Воспользовавшись ее замешательством, Миц рванулась рукой к пистолету — раз главную угрозу представляет он, надо его отобрать! Но Защитницу удалось отвлечь лишь на мгновение — едва пальцы коснулись металла, как та вскинула кулак с оружием вверх. Резкий толчок второй рукой — и Миц полетела на землю. — Ай! — Миц! — Вопль Тлирины. Трава смягчила падение, но спина и локти, принявшие на себя удар, все равно отозвались болью. Кривясь, Миц услышала ругань. Подняла взгляд — в руку Защитницы теперь вцепился Левк и, впиваясь в нее ногтями, тоже пытался отобрать пистолет. Но и ему не повезло: выбросив колено вперед, противница пнула его в живот. Левк с криком отлетел к кинувшейся к нему Тлирине, если движение «полуползком, полу-на-корточках» можно так назвать. Миц только сейчас с содроганием заметила на его штанине кровь. Полузакрывая Левка телом, Тлирина развернулась к Защитнику с панически-решительным лицом. Она, с облегчением отметила Миц, вроде была в порядке, только дрожала. — Сраные дети, — процедила женщина. Она рывком шагнула к Миц, и ее ступня с силой опустилась на живот девушки. Внутренности сдавило, у Миц вырвался стон боли. А Защитница вновь поднимала пистолет на Тлирина с Левком. «НЕТ!» Миц действовала по тени мысли, на волне ужаса, что не успеет. Выхватила из кармана ПВМ — вряд ли когда-то получится быстрее, — изогнулась, наплевав на боль. Обхватила ногу врага и, прижав к ней серебристый диск, вжалась в него пальцами. «Перенеси ее и меня, быстрее!!!» — Чтоб тебя… — раздраженно выдохнула Защитница. «Согласие субъекта не получено. Перенос субъекта нево…» «ПЕРЕНЕСИ!!!» Будь этот вопль не мысленным, она бы порвала голосовые связки. А так — лишь неимоверное напряжение тела, души, воли. Время замедлилось. Перед закрытыми глазами засветился силуэт — тот самый, недавний. Силуэт женщины. — Административный доступ, — прошептала эта женщина, и Миц вместе с ней, и их голоса слились в один. «Да». — ПВМ. Чувство невесомости, движения, и, открыв глаза, Миц увидела мельтешение сфер, их полет назад. Может, все-таки для краткости звать межмировое пространство межмирьем? «В мой мир, ПВМ». «Да». Она все еще обнимала Защитницу за ногу, и она волоклась за Миц, как странный человеческий флаг. Потом — сфера, погружение в нее. Тьма. И вот Миц приходит в себя. Защитница сидела рядом и с бессмысленно-шокированным выражением лица смотрела вперед. — Добро пожаловать в новый дом, хоть ты этого и не заслужила, тварь гребаная, — пробормотала Миц и снова надавила пальцами на ПВМ. «Ты знаешь, куда». «Знаю». И снова межмирье. Да, межмирье лучше. Красивее и короче. *** — Миц? Миц наконец-то осознала, что пятно телесного цвета с черным обрамлением — испуганное лицо Тлирины и ее волосы, а странная тяжесть на плече — ее рука. — Вы в порядке? — пробормотала Миц, морщась. Что… что недавно произошло? Она схватила Защитницу за ногу, вытащила ПВМ, перенесла ее в свой мир, да? Вроде так, но как будто что-то не сходилось. Каких-то частей паззла недоставало. Тлирина кивнула. — Я отделалась лишь ушибами, когда… м-м… в Левка попали, и мы упали, — сбивчиво проговорила она. — Когда мы убегали. А… — А меня пуля только по касательной задела, — раздался рядом голос Левка. Сам Левк сидел буквально в двух шагах, с закатанной штаниной и багровой полосой поперек бедра. Поймав взгляд Миц, он с радостной ухмылкой помахал ей. — Идиотка мажущая, нам повезло. А… — Что случилось с той Защитницей? — перехватила инициативу Тлирина. — Я так поняла, ты куда-то перенесла ее с помощью ПВМ? В свой мир? «ПВМ…» Что-то не сходилось. Было же, было что-то еще… Миц поднесла ладонь ко лбу, пытаясь вспомнить. В голове загудело. — Женщина, — прошептала Миц. — Что? — А можно громче? Миц не ответила. Она смотрела на лицо Тлирины, хмурящееся от непонимания и беспокойства. — Ты немного прозрачная, — сообщила Миц ей. Брови подруги сдвинулись еще сильнее, потом немного расслабились, и она кивнула: — Ты тоже. Ты воспользовалась искривителем пространства, помнишь? Тлирина говорила чрезмерно мягко, словно и правда боялась, что Миц потеряла память. Теряла… что она потеряла?.. Миц осмотрелась. Полуразрушенную стену дома прорезал полупрозрачный склон и нырял в асфальт посередине дороги. Такие же полупрозрачные Тлирина и Левк сидели рядом. Нет, прозрачные не наполовину, скорее, на четверть. Сквозь их тела просвечивал другой дом, но ладонь Тлирины на плече Миц ощущалась вполне теплой и материальной. Интересно искривитель сдвигает пространство, конечно. Впрочем, это прототип. Впрочем, если уже прототип способен на такое… — А Защитница даже не удивилась, — хмыкнула Миц. — У нее перед глазами дом возник, а она как будто робот, следовала заложенной программе, куда удивление не входит. — Возможно, она удивилась, но приоритетом для нее все равно было… были мы, — ответила Тлирина по-прежнему слишком мягко. — Может, ее логика была такой — «происходит что-то непонятное, но сначала надо выполнить свой долг, а уже потом можно удивляться». — Или она просто безмозглый Защ, — фыркнул Левк, рассматривая рану. — «О-о-о, я не вижу ничего, кроме цели, о-о-о, мои мозги промыты, слава великому спасению мира, убить всех»... Он резко замолчал и замер. Ладонь Тлирины все еще лежала на плече Миц, и сейчас ее пальцы сжались, а сама Тлирина зажмурилась и сжала губы. — Что такое? — непонимающе спросила Миц. Пауза. — Да ничего! — внезапно сказал Левк со злобной и горестной усмешкой. — Так, убил еще одного Защитника. Там, на утесе. Пришел с этой безмозглой и целился в нас. Я уже начинаю привыкать. Что, им можно, а нам нельзя? Жалко только, свой пистолет выронил там, торопился Тлиру подхватить и свалить. Устроили бы перестрелку… — Левк, — проговорила Тлирина знакомым ровным тоном. Пальцы на плече Миц сжались сильнее. — Что «Левк»? Их же правда меньше становится. Они вообще только такого и заслуживают! — Ребята! — остановила Миц дрожащий поток слов Левка. — Забудьте, черт с этим Защитником! Как легко удалось это произнести… Но у них действительно были проблемы поважнее. — На храм напали Защитники! И там остался Ринк! Я сбежала оттуда с помощью ПВМ, потому что этот дурак чуть в руки мне его не совал… — Миц сделала глубокий вдох. — Ребята, что нам делать?! Что, если их всех уже?.. Увидев лица Тлирины и Левка, она поспешно замолчала. Отступившая было паника опять захлестнула ее, но явно не стоило выплескивать ее на шокированных друзей, которых недавно чуть не убили. Секунду на нее смотрели — с тем же выражением, что у людей в храме, выражением безграничного ужаса, — а затем Левк кинулся к ней, Тлирина вцепилась ей в плечи, и на Миц обрушился водопад вопросов: — Сколько их было?! — Почему сразу не сказала?! — Как они нашли нас?! — Ринк в порядке? Его не ранили? Когда ты его в последний раз видела?! Их было больше, намного больше, но совершенно терявшихся на фоне друг друга. — Не знаю, сколько их, не видела, стояла спиной! — скороговоркой выпалила Миц под пронзающим душу взглядом Тлирины. Случайно или нарочно подруга применила его? Впрочем, злиться на нее за это сейчас было бы глупо. — Нашли по наводке того Вбирающего, про которого мы с тобой, Тлирина, слушали на диктофоне, он шпионит для Защитников, Эйк, он умеет высасывать воду из тел, я… «Стой, стой, не говори про «Мы (не) умрем»!» — …Ринк был в порядке, когда я его видела последний раз, перед тем, как Защитники ворвались в храм, не сказала сразу, потому что, блин, была немного занята спасением вас, Тлирина, прекрати, пожалуйста! Мало того, что проснулся страх за Ринка и других Вбирающих в храме, так еще и жутко-всевидящая желтизна глаз Тлирины его усиливала до дикой паники! Тлирина вздрогнула и послушно прикрыла веки, и Миц наконец смогла сделать второй глубокий вдох. Она ответила на те вопросы, которые услышала. Во рту после бешеной скороговорки царила сухость. Сердце колотилось. Интересно, так себя чувствуют арестованные при допросе? Тлирина и Левк переглядывались с той же паникой, что испытывала Миц. — Защитники и Вбирающий со сверхсилами, — прошептала Тлирина. — И неизвестно, сколько их, — вторил Левк. — Надеюсь, Ринк в порядке… Насчет Вбирающего — это тот, про которого ты мне говорила? Который с нами в лагерь должен был отправиться? — Да, он. Высасывание воды из людей… — Тлирина с дрожью обхватила себя руками. — Миц, ты, случайно, не знаешь: он делает это на расстоянии или с помощью прикосновения? В ее голосе звучала слабая надежда. Да, ведь если бы Эйку надо было приблизиться, чтобы задействовать способности, у его жертв немного вырастал шанс выжить. Но Миц с сожалением покачала головой: — На расстоянии. Но у него есть ограничения, — торопливо добавила она. — Ему еще надо сосредоточиться, чтобы вытянуть воду, так что если кто-то не даст ему времени и будет постоянно атаковать... Ох, ну и зачем это надо было говорить! Миц замолкла, злясь на себя за неосторожность. Она хотела успокоить ребят, но теперь они наверняка зададутся вопросом, откуда ей столько известно! И верно: теперь Тлирина и Левк смотрели на нее… странно. — А ты откуда знаешь про это? — подтвердил ее худшие опасения Левк. — Ты ведь даже толком не застала нападение Защей, сама сказала, что перенеслась ПВМ-ом перед тем, как они ворвались. И что нас именно Эйк выдал… Кто вам сказал, что это он? И почему об этом информаторе ни слова, и выглядит так, будто ты и так все знала? Миц выдержала его взгляд, изо всех сил стараясь сохранить спокойное лицо: — Это сейчас неважно. Нам лучше подумать о том, как помочь Ринку и остальным. — «Неважно»? — Подозревающий прищур глаз. — Знаешь, вот это тоже подозрительно прозвучало. — Миц права! — вклинилась между ними Тлирина. На лице Левка проступила… обида? — Все это можно выяснить и потом, сейчас важно добраться до второго вертолета! Миц ошарашенно воззрилась на нее: — До какого еще второго вертолета? — В храме есть потайной подземный ход, как раз на случай нападения Защитников, — объяснила Тлирина. — На его другой стороне стоит наш запасной вертолет. Наши люди наверняка спасались от Защитников по этому ходу… надеюсь, что смогли спастись. Нам нужно идти туда. Сказать, что Миц ощутила облегчение — не сказать ничего. Вбирающие не оказались взаперти в храме! У них был выход! Они — и Ринк — могли спастись! — Деактивируй искривитель, Миц, он лежит рядом с тобой, — торопливо продолжила Тлирина. Огляделась: — Так, я узнаю дорогу, на которой ты находишься. Иди в ту сторону, не сворачивая, — показала она рукой направление, — и остановись возле фонтана. В его середине полуразрушенная статуя. Мы найдем тебя и пойдем вместе. — Хорошо. — Страх за Вбирающих не ушел, но перестал с таким остервенением грызть сердце. — Про коляску не забудь, Тлир, — мрачно проговорил Левк. — Нет, Лева, я сделаю тебя своим ездовым конем на весь остаток жизни, — ответила Тлирина с трудноопределимой интонацией, как будто насмешливой и слегка смущенной. — И ты не забудь про пистолет. — Учитывая последние события, я буду полным идиотом, если про него забуду. — Левк раскатал штанину и, поморщившись, поднялся. Взял на руки Тлирину. — Пойдем… наездница. Покраснев, Тлирина ткнула его кулаком в плечо. Миц ощутила острое желание деактивировать искривитель. Или сказать: «Твою мать, Лева». — Твою мать, Лева, — пробормотала она, поднимая искривитель. — И тебе того же, Маринка. — Левк бросил на нее непонятный взгляд. — Иди давай. Можешь по дороге закинуть еще парочку Защей в другой мир. Надеюсь, они там умирают в муках, а не получают второй шанс. Ведь кто их знает, эти другие миры и путешественников между ними… Последняя фраза прозвучала с едва заметной угрозой. Тлирина напряглась, но промолчала. Началось… — Я этим закидыванием вас спасла, между прочим. И тебя, Левк, в том числе. Так, чисто на всякий случай уточню. — С накатившим раздражением Миц нащупала кнопку на искривителе. — Удачи вам. Полупрозрачный склон растаял, расплылись и исчезли силуэты друзей. Друзей… Миц невидяще смотрела на искривитель в одной руке и ПВМ в другой. Раздражение пыталось маскировать чувство вины. Началось то, чего она боялась. Нестыковки и недоговорки в ее словах стали замечать. Когда все закончится, наверняка опять начнутся вопросы, и не факт, что она сможет отвертеться. Впрочем… может, действительно хватит врать? Сказать правду, переждать гнев и упреки… и вытащить их отсюда? Миц шла по дороге, ощущая смесь страха и необыкновенной легкости. Да. Она скажет им. Скажет. И спасет. Но кое-что все равно грызло ее. Что… произошло во время переноса Защитницы?