___
POV Кир. Остановились мы на первом же острове. Удача сопутствовала нам - он оказался заселен. Якорь был сброшен, и я сошел на землю, все еще слегка пошатываясь на неустойчивых ногах. Все-таки морские путешествия никогда не остаются для меня незамеченными. Моя команда от этого маленького поселения была не в таком впечатлении, как от острова Рыболюдей. Еще бы, ведь там было целое царство различных нелюдей на любой вкус, а тут все двуногие. Да и маленькие несуразные дома не шли ни в какое сравнение с броскими архитектурными строениями. Хотя мне все это чем-то напоминало остров Змей. Но в любом случае, мы сделали остановку не для вечного негодования и недовольства, а для пополнения провианта, да небольшого отдыха. Все-таки я планировал провести в море месяц, не выходя на сушу и просто насладиться легким путешествием. Бизнес шел в гору, Крысолов за всем следил, так что можно было позволить немного отдохнуть. На третий день нахождения на острове, я прогуливался по берегу. Команда веселилась на корабле, шумя и ни капли не стесняясь. Уверен их слышали даже в поселении, хоть то и находилось достаточно далеко. На сердце было неспокойно, но я не мог понять причину. Это чувство не покидало меня с того самого момента, когда отправился в подводный мир и становилось лишь хуже. Отгоняя дурные мысли прочь, старался отвлечься, пока не услышал в кустах шорох и не присел, пропуская над головой пулю. Так вот оно что. Нападавший не заставил себя ждать, выходя из зарослей. Их было двое. Просто бугаи, ничем не примечательные и похожие, как две капли воды. Лица, не обремененные умом, зато тела, что даже бы Михан позавидовал. Бросив взгляд на корабль, я отметил, что на него взбираются неизвестные мне люди, обвешанные оружием. Даже слишком обвешанные. Отвлекшись, чуть было вновь не упустил пулю, сдвигаясь чуть вправо. Хмыкнув, бросился вперед, нападая и появляясь сзади. Я мог бы с ними разобраться врукопашную, но не стал. Не было времени на возню с этими слабаками. Мой удар был блокирован, и я почувствовал, как нога прошлась по чему-то твердому, нещадно ноя. Отпрыгнув в сторону, нахмурился. Мужчины, усмехнувшись, разорвали рукава пиджаков, обличая широкие браслеты на запястьях из хорошо знакомого камня. Кайросеки. Придется изворачиваться, но не сильно. В конце концов, я все равно быстрее и они не смогут достать меня лишь благодаря физической силе. Провожу ладонью по растрепавшимся волосам, вновь укладывая назад и бегу. Захожу сзади, целюсь ногой в копчик. Блок. Второй заходит слева. Ухожу от его хука, браслет из кайросеки опасно проходит около носа. Вновь исчезаю с поля зрения и делаю Первому подсечку. Тот падает, не удержавшись, заваливаясь на спину, перехватываю за локоть Второго и перебрасываю через плечо вперед. Тяжелый, но и не такое тягали. Обращаю свое внимание на Первого, что уже перевернулся набок, вставая. Пинаю его в живот, отбрасывая назад и пригибаюсь, уходя от захвата. Быстро Второй сориентировался. Разворачиваюсь, ударяю локтем вбок, тот шипит, но все еще стоит, собираюсь совершить следующий удар, но слышу щелчок взводимого курка и отбегаю ближе к воде, уходя от пули. Не думая, бросаюсь к Первому, одним движением выбивая у него револьвер, и, вытащив кинжал из-за пояса, одним движением всаживаю его в горло. Нужно было сделать так в самом начале, а не красоваться. Но вот незадача. Пуля прилетает мне в плечо, и я недоуменно падаю лицом в песок. Кайросеки. Ну конечно. Это же так очевидно. Кто-то не жалеет денег на экипировку своих подчиненных, и я даже догадываюсь, кто конкретно. Кинжал остался в горле гада. До него ползти невозможно. Все еще могу шевелиться, но не так проворно, как раньше. Силы фрукта я явно лишен. Гадство. Кто пустил пулю? Перевернувшись, наконец-то, на спину, поворачиваю голову и, смотрю, как из-за куста выходят еще трое неизвестных, другой внешности, однако не менее мускулистые. Да за мной послали целую группу. Второй, переглянувшись со своими коллегами, кивает и медленно подходит ко мне. Еще чуть ближе, кусок ты дерьма. Шаг и я, стукнув каблуками друг о дружку, выпускаю лезвия из носков, которые, зафиксировавшись, захватывают с двух сторон ногу Второго, оставляя глубокие, нещадно кровоточащие, раны. Это неприятно, но не смертельно. Однако держу на своем лице ухмылку. Черта с два я так просто сдамся. Бок жжет и я, зашипев, даже не замечаю, как в меня прилетела вторая пуля. Обычная или снова кайросеки? Обычная. Так как следующая, направленная в здоровое плечо, просто не смогла бы остаться мной незамеченной. Адски больно. Но терплю. Нога Второго жутко кровоточит и он явно не может подняться. Я тебя запомнил, надеюсь, что ты это понимаешь. Тем более, когда на тебе отличительный знак. Неизвестный из людей в костюмах подходит ко мне и с силой давит на грудь. Усмехаюсь и смотрю прямо в глаза. Тот старается держать лицо, но во взгляде полыхает гнев. Чувствую, как бой на Уроборосе заканчивается, и моя свита выходит победителем в неравной битве. Раздумывать над тем, как же мне удается их так отчетливо ощущать на таком расстоянии, мне не дают. Тело переносят к воде, и голова оказывается в море. На инстинктах стараюсь отцепить от себя руки номера три, но получается плохо. Чертовы пули. Чертовы кайросеки. Держусь долго, но, в конечном счете, вдыхаю много воды. Последнее, что мне приходит в голову, это предупреждение Дофламинго. Этот пернатый оказался прав, а я остался не у дел.___
Очнулся не самым лучшим образом. Хлесткая пощечина массивной ладони вернула сознание, и я с грохотом падаю. Что-то мне это напоминает. Стараюсь сосредоточиться. Понимаю, что пол очень неустойчив, а значит, я на корабле, вероятнее всего, в открытом море. Чудно. Ощущаю слабость в теле, значит кайросеки на мне. Перевожу взгляд на носки лакированных туфель, что остановились рядом. Грубо схватив за волосы, меня возвращают в прежнее положение. Стул, поскрипывая, шатается, но все же удерживается на ножках. Связан по рукам и ногам. Меня все еще держат за волосы, оттягивая голову назад. Шиплю и смотрю в глаза смертнику. Запоминаю. Он уже покойник, раз показал свое лицо. Буду звать его мистер Четыре. Список тех, кого нужно убить пополнился еще на одного человека. Итого: три. Меня отпускают, оставляя клок волос в кулаке и выбрасывая его рядом. Дверь в одинокую каюту медленно открывается, впуская грузного мужчину. Низкий, с мою ногу, наверно, толстый, с сигарой во рту. Жирное лицо расплылось в поганой улыбке. -Добро пожаловать на борт, Кир. -Ты кто? -Как нехорошо не знать того, против кого идешь, в лицо, - недовольно цокает, подходя ближе. – Я тот, на кого работал Сусуми Акито, и которого ты убил, по непонятным мне причинам. -Он позарился на мою территорию и поплатился за это. -Твой бизнес, да? Наслышан, наслышан. Поначалу это был очень молодой и перспективный «Дом марионеток», который «закрылся», но плавно переименовался в «Клетку» и «Кукольника». Ну подумаешь, мальчик решил немного расшириться, мог бы и поделиться. «Про лабораторию, значит, молчишь. Или не знаешь?», - подумал я, ничего не отвечая. -Он всего лишь убил капитана одного твоего корабля, а ты за это лишил его жизни. Слишком жестоко, не находишь? -Не нахожу. На этом корабле находились очень дорогостоящие рабы, и хорошо, что команда оказалась сплоченной – смогла справиться со всем без капитана. Но если бы это было не так? Потеря одного судна сильно бы сказалась на моей репутации. -Пхи-хи, какие мы серьезные предприниматели. Жаль, что я не нашел тебя раньше всего этого, ты бы смог стать хорошим подопечным. Посмотрел на этого толстосума, давая понять, что этого никогда бы не произошло. -Как ты вышел на меня, Витте Грассо? -О, твой дружок Крысолов сдал тебя. Я резко изменился в лице. Уголки губ опустились вниз, взгляд стал жестче, мои и без того угловатые черты лица, казалось, заострились еще больше. Крысолов. Чертов маленький лжец. Убью. -Какие мы страшные, - усмехнулся мужчина, перенося свой вес на трость, что нещадно скрипнула. – Да, ты впустил в свою стаю крысу и она, в удобный момент, решила бежать. Конечно, поначалу этот парень не хотел тебя подставлять. Он был настроен очень серьезно. Но когда я в красках ему расписал, что с ним сделаю, то его решимости как-то резко поубавилось. Представляешь, даже пытать не пришлось! Так что, сказал мне твой приятель, где ты сейчас находишься, рассказал немного про твою команду, про то, что ты у нас – фруктовик, да свалил, оставив тебя на тонущем корабле. Неприятное чувство, правда? Мягко говоря. Крыса, что ловила крыс. Как иронично. -Я знаю, Кир, что ты любишь пытать своих жертв, перед тем как убить. Грязная смерть, но это твое право. Однако и моего подчиненного ты тоже пытал, потому отплачу тебе той же монетой. Трость ударила в висок. В голове резко стало пусто, а в ушах зазвенело. Я глухо усмехнулся, поворачивая голову обратно и смотря на Грассо. -Если ты будешь продолжать в том же духе, то это будет больше похоже на щекотку. -Я не буду делать это сам. Больше предпочитаю пулю в лоб. Этим займутся уже знакомые тебе ребята, - словно ребенку, объяснил мужчина. Дверь вновь распахнулась, и в комнату зашли Второй и Третий. Второй сильно хромал, и ему явно хотелось расквитаться со мной. -«Кукольник» и «Клетка» переходят в мое владение, так что можешь не переживать о том, что эти заведения теперь разорятся. Развлекайтесь, - сказал напоследок Грассо, закрывая за собой дверь. И я почувствовал себя как в той клетке, девять лет назад. Наручники из кайросеки на руках брякнули, напоминая, что тут я бессилен. Успел напоследок выдохнуть, перед тем, как на грудную клетку пришелся мощный удар.___
Месяц. Месяц нескончаемых пыток. Каждый день и понемножку, но слишком тягуче. Второй любил отсчитывать дни и часы. Он приходил и всегда сообщал, сколько времени прошло с моего появления здесь и сколько я здесь, предположительно, еще проведу. И это было хорошо. Так невозможно было запутаться. У каждого из мучителей был собственный стиль. Второму нравилось избивать, раздроблять кости, оставлять синяки, ломать пальцы. О, особенно последнее. Он выглядел очень расстроенным, когда все пальцы на руках оказались сломанными и неестественно загнутыми. И я бы усмехнулся, вот только мышцы лица совсем не хотели мне подчиняться. Так что приходилось лишь многообещающе смотреть, злить Второго еще больше, выводить его из себя и оставаться этим довольным. Больно было всегда. Я даже начал привыкать. Может быть, дойду до того, что в конечном итоге перейду на новую стадию: испытаю удовольствие. Мазохизм здесь в почете или нет? Сломанная нога жутко болит. Хорошо, что могу ее выпрямить. Теперь я уже не привязан к стулу, а лежу на досках. Были моменты, когда попросту находился в подвешенном состоянии. В общем, не однообразно и хорошо. Мысли не могут задерживаться надолго, поэтому перескакиваю с одной на другую. Мне большего и не надо, чтобы отвлечься. Третьему нравилось стрелять. Он показывал со всей своей больной любовью мне целый арсенал огнестрельного оружия, так что каждый раз пули вылетали из нового дула. Больше страдали плечи. Может у него на них был фетиш, а может это конкретно мои ему так приглянулись, но плечи были дырявыми и жутко некрасивыми. Он меня латал после каждой встречи. Бережно вытаскивал пули, откладывал их в платок, на память, видимо. Прочищал раны, чтобы не было заражения, и зашивал. А когда наставала его очередь, его день, то вновь проделывал в моем теле маленькие отверстия. Могу сказать, что он бережнее всего ко мне относился. Убью его не так жестоко, как хотел поначалу. Но вот кисть руки ему в отместку все-таки прострелю. Сильно больно было, я даже вскрикнул. Да еще и крови – ужас. Я также узнал, что у меня, оказывается, повышенный болевой порог. Об этом мне сообщил Третий, простреливая ту самую треклятую кисть. Сомневаюсь в том, что его слова правдивы. Четвертому нравилось растягивать удовольствие. Он всегда так широко улыбался, что мне самому хотелось улыбнуться в ответ. Но я не мог, какая жалость. Он любил наркотики и всякую другую подобную дрянь. Несколько раз вводил мне непонятную жидкость, от которой любое прикосновение ощущалось в разы сильнее. Я ненавидел Четвертого больше всего, и он отвечал мне взаимностью. Мы с ним как-то не поладили. С ним я кричал чаще и громче. Чертовы наркотики. Однажды, лежа на полу и будучи почти свободным (браслет из кайросеки на мне был всегда), я чуть было не откусил от собственной руки кусок мяса (мог ли я это действительно сделать?), но был остановлен Четвертым, что гадко смеялся. Наркотики, с ним одни наркотики. Витте Грассо, тот ублюдок, больше в каюту не наведывался. Мне передавали от него привет, но на этом все. Я собирался его убить. Только для начала нужно будет освободиться. Как? Размышлял об этом, но не мог найти более подходящего способа. В голове также часто всплывал Сигемон. Чертова крыса. Вот уж кого я точно убью первым. И не собственными руками, нет. Отдам на съедение собакам или Белле, или Михану, он ведь тоже мой сторожевой пес. Они живы, я чувствовал это. Не знал где, но знал, что все дышат. Был уверен. И оставалось только дождаться того момента, когда наконец-то смогу уже сойти с этого чертового корабля, желательно не ногами вперед. У меня в арсенале имелась одна здоровая (относительно) нога, и чистый (относительно) разум. Ну а остальное было нещадно подбито, но я все равно был уверен в собственном теле. Все мои раны заживут, стоит только снять чертов браслет. Конечности мне не отрезали (или отрезали? не помню, надо осмотреть себя), так что все в порядке. Моя чудо-регенерация сейчас бы неплохо меня спасла, а так я имел лишь одного мучителя-доктора в подарок, что иногда снисходил до того, что вправлял мне какую-нибудь, выбитую Вторым, кость. Даже пальцам рук придал естественное положение. Всем. Заботливый мучитель, хочу себе такого домой. Или Палач делает также? Не знаю, наблюдал за ним пару раз, но там он только истязался над телами. Но выглядел счастливым. Я даже проникся. Вот что значит – любить то, что делаешь. Невольно заражаешь своей страстью других. По итогу: мне нужен был ключ от браслета. Я не знал, где он, но, наверно, где-то на корабле. Убить здесь всех я не смогу, значит, нужно будет действовать тихо. Сейчас у меня самое лучшее положение: я ни к чему не привязан. Все думают, что я и так уже еле живой, и у меня едва хватает сил двигаться. Так и есть, но это ничего. Не сдохну. Выживу. Отомщу. Всем. Каждому. Никого в живых не оставлю. Все, кто повинен в этом – умрут. Только ради этого. О какой мечте, о какой цели может идти речь? Просто все сдохнут. И да, для побега мне нужна будет лодка. Доберусь до нее, спущу, весла в руки и поплыву куда-нибудь. Мне кажется, мы все еще в море (а может - нет?). Пришел Второй. Готовим ногу, господа.___
Месяц и две недели. Об этом мне сообщил Второй сегодня утром (утром?). Он растратил весь свой запал, и даже не стал ничего делать. Просто пришел, сказал, что завтра-послезавтра меня выбросят в море, и ушел. Я полежал, подумал, хотел почесать нос, но руки не слушались, побесился, успокоился и заснул. Проснулся от мощного взрыва. Меня откинуло в другой угол каюты, и боль с новой силой прошлась по всему телу. В глупых и нелепых попытках откашляться и сплюнуть кровь, я рассмотрел огромную дыру в стене. Корабль сильно шатало. С палубы слышались громкие крики. Значит, на нас напали какие-то самоубийцы, следовательно – пираты. Наш корабль (наш?) посылал ответные ядра, но, видимо, не слишком удачно. У меня появился шанс сбежать. Шанс. И я его не упущу. Лежа на боку, опирался о стену. Дернувшись вправо, упал на живот, стиснув зубы. Пулевое ранение, оставленное Третьим в боку, заныло. Заныло все тело. Затем заболело. Но я, пересиливая себя, уперся лбом в дощатый пол, пытаясь привести руки в движение. Те двигались неохотно, но все же начали слушаться. Плечи пронзила ужасная боль, но я терпел. Больше такого шанса не представится. Поставил ладони на доски (пальцы выглядели просто ужасно), поставил не сломанную ногу на колено. Корабль пошатнулся, я мысленно матюгнулся, но устоял. Крики продолжались. Времени было не так уж и много. Может, до меня никому не было дела, но дыра в моей каюте могла навести на не самые лучшие мысли. Ее невозможно было не заметить. Медленно поднялся на ноги (на ногу), после чего прислонился к стене. Когда я в последний раз стоял самостоятельно? Тело не слушалось. Но жить хотелось, как никогда. Не было времени искать ключ от браслета, что сжимал сломанную ногу. Я медленно продвигался к дыре, стараясь сосредоточиться. Все еще не совсем отошел от наркотика. Может благодаря ему и держался. Слегка не в себе. Стенка закончилась, и я держался за обломки деревянных стен. Прямо подо мной висела шлюпка. Такая манящая. Но как обрезать ее веревки? Посмотрел на свои босые ноги. Где моя обувь со скрытыми лезвиями? Очень бы пригодилось. Кто-то открывает дверь каюты. Оборачиваюсь. Пират. О, так у нас абордаж. Пират смотрит на меня, я на него. Он кидается первым, не обращая внимания на мой подбитый вид. Зверь. Могу ли я драться в таком состоянии? Конечно же нет. Но делаю это. Точнее, тело по инерции и с легкостью, будто вовсе его не пытали все это время, ушло вправо, от дыры. Пират, замявшись, перехватил кинжал удобнее, со свистом разрезая воздух, где некогда находилась моя шея. Хватаю его за руку, ловя момент, утягивая на себя. Мужчина, взбрыкнувшись, падает, выпуская кинжал из рук, я – следом. Падаю рядом, цепляясь за кинжал. Адреналин. И наркотик. Надеюсь, что он не отпустит меня, пока не доберусь до какого-нибудь острова. С внутренним рыком вонзаю лезвие в кисть пирата. Когда-то я недооценивал простых людей. Но не теперь. С этого дня каждая мошка, пусть даже самая слабая, будет восприниматься мной серьезно. Пусть уж лучше не оправдает ожиданий. Пока мужчина кричит, хватаясь за рану, и дезориентирован, вонзаю лезвие ему в сердце, благо лежит на спине, наваливаясь всем телом сверху. Сил явно меньше, но я держусь. Мне нужен этот кинжал. Вытаскиваю его и подползаю к дыре. Выдыхаю, поднимаюсь, хватаюсь за одну из веревок, что держит лодку. Закрепляю кинжал за ремнем шорт, и запрыгиваю на веревку. Предсказуемо, у меня не получается красиво спуститься вниз, пальцы разжимаются, я нахожусь в свободном падении и успеваю ухватиться еще раз перед приземлением, чуть не ломая себе здоровую ногу и не добивая вторую окончательно. Сдерживаю крик. Все раны кровоточат. С таким темпом помру прямо в лодке. Начинаю резать канат. Когда первый уже готов порваться, хватаюсь за сиденье и делаю последний надрез. Лодка летит, приобретая вертикальное положение. Титаник прямо какой-то. Забираюсь к нетронутой веревке и продолжаю свое веселое занятие. Сейчас мне нужно будет зацепиться за трос, продержаться некоторое время, пока лодка не выплывет и не приобретет нормальное положение, а после спрыгнуть. Со сломанной ногой. Да. Приключение. Абордаж, очевидно, подавлен, так как на корабле стоит тишина, относительная. Лишь звуки падающих на палубу тел. Значит, есть еще пару минут (секунд?) перед тем, как на мою пропажу обратят внимание. Крепко перехватываю рукой веревку, делаю последний надрез, лодка падает вниз, исчезая под водой на несколько мгновений, после чего выплывает в горизонтальное положение. Кто бы знал, как тяжело дались мне эти несколько секунд. Спрыгиваю и приземляюсь на относительно твердую поверхность, поднимая еще один столб брызг, подтверждающих мой громкий глухой вскрик. Падаю набок, хватаясь за сломанную ногу. Надеюсь, она еще немного жива и мне не придется ее отрезать. Не хочу становиться клишированным пиратом. Конечно, я создал много шума и люди побежали к моей стороне. Хватаюсь за весла и гребу. Гребу куда подальше. К чертям. Я не сдохну. По мне стреляют, но, в угоду дьявола, не попадают. Смотрю на корабль и вижу Третьего. Он наставляет на меня револьвер. Не промахнется. Но мужчина не спускает курок, убирая оружие. Ты в любом случае в моем списке смертников, тварь. Пули продолжают лететь мимо, сделав пару дырок по бокам лодки, но, не задевая дно. «Удачливый ублюдок», - успеваю подумать, когда весь запас моих сил сходит на нет и шлюпка, скрываясь за горизонтом, прощаясь с кораблем, остается единственной в море. Укладываюсь на дно лодки, закрываю глаза. Я жив, а остальное – потом.___
Путешествовал недолго. Два дня, если быть точным, но за них я успел еще раз окунуться в ад. Раны, хоть и перестали кровоточить, ныли. Нещадно. Могло пойти заражение и только этого мне сейчас не хватало. Кайросеки все еще отнимали много сил, но я все же двигался, чтобы мое тело совсем не атрофировалось. Сквозь нитки на зашитых губах стекала кровь. В этот момент, не знаю, что произошло, но руки сами потянулись к губам, и пальцы начали рыскать, хватаясь за маленький узелок нитки, что выходил наружу и являлся отправной точкой. Мыслей не было. Было только отчаяние, вперемешку с яростью, бессилием и безумством. Я вытаскивал из губ нити, освобождая их с таким рвением, словно от этого зависела моя жизнь. А потом меня рвало водой и кровью. Они заливались в свежие раны, и ниже. Помню, как кричал в таком остервенении, что сорвал голос, но повалился на дно с каким-то облегчением. На второй день на лодку приземлилась птица-почтальон, с интересом меня рассматривая. Я не ел неделю, а твердую пищу и того больше. Слабость окутывала тело. Но эта птица выглядела очень аппетитно, так что, словно зверь, я набросился на бедную, что та даже не успела махнуть крыльями. Отбросив газеты в воду, я впился зубами в тело пищи, удерживая клюв рукой. В общем, сырое мясо – не самая вкусная вещь в мире, но оно заполнило мой желудок и успокоило его. Меня даже не вырвало. Взяв в руки выпавшую газету, я провел досуг за чтением. Ничего полезного для меня там не оказалось, но хоть время скоротал. Сев на деревянную доску, я посмотрел на горизонт, и каково же было мое удивление, когда вдали стал виднеться остров. Одинокий, но, возможно, вполне заселенный. Так, я причалил к неизвестной суше. Мне было не до любования красотами, ведь на причал я, буквально, выползал. В порту оказалось людно, так что все окидывали меня испуганными и взволнованными взглядами. Поднявшись, отправился к первому человеку, что попался на глаза. Все расплывалось и темнело, но это казалось мне ерундой. Я жив и нахожусь на острове. Что еще нужно? -Где я? – говорить мог с трудом. -М-молодой человек, вам явно нужна первая помощь! Вы же истекаете кровью! Пожалуйста, давайте я отведу вас к доктору! – кричал мне старик, пытаясь придержать мое шатающееся тело. -Где я? – спросил еще раз, пытаясь казаться более настойчивым, но получалось плохо. -В портовом городе Акация. На острове Дресс Роуз. Дресс Роуз. Донкихот Дофламинго. Он должен был быть где-то здесь. Но сейчас было не до него. Для начала – врач. -Доктор, - просипел, делая шаг вперед. Меня подхватили двое неизвестных мужчин и быстро поволокли к названному. Я еле перебирал ногами. Из пелены меня вывело нечто. Вокруг послышались восторженные вздохи, что странно сочетались с тем, что люди видели живой труп. Мои спутники остановились, но я, сделав еще один шаг, потерял контроль над собственной ногой, заваливаясь вперед, не чувствуя никакой поддержки, но не падая. Моя голова встретилась с чем-то действительно твердым, и мне показалось, что я все-таки на какое-то мгновение отключился, не уверен. Отшатнувшись назад, вновь чуть не падаю, но меня, за футболку, или то, что от нее осталось, удерживает чья-то рука. Стою и смотрю на большие голые ноги. Еле поднимаю голову, затуманенным взором глядя на то, во что врезался. Это оказалось некое подобие золотой пластины, прикрывающей ребра их обладателя. Перевожу взгляд еще чуть выше, и рассматриваю нахмуренное лицо человека в странной золотой маске-шлеме. Оно кажется мне смутно знакомым. И этот неизвестный тоже с некоторым узнаванием смотрит на меня. Немая сцена. -Пика-сама! – доносится со всех сторон. «Ах вот оно что», - думается мне. Подчиненный Дофламинго. Мы уже встречались ранее, но я был совсем ребенком и плохо помню этого мужчину. -Кир, - тихо представляюсь, но Пика меня слышит и кивает. Он явно предпринимает какое-то решение, однако совсем недолго. Недостаточно долго для того, кто встретил почти незнакомого, пусть и полумертвого, человека, который играет против его босса. Хотя, в этом я уже не совсем уверен. Акт такого необъяснимого доверия к моей личности насторожил, но не сильно. Пика аккуратно, действительно аккуратно, поднял меня над землей, держа на руках. Я бы удивился, если бы не чувствовал себя так дерьмово. Мы долго куда-то шли, но я не обращал внимания, сосредоточившись на том, чтобы продолжать держаться в сознании. Давалось с трудом. На лодке падал в обморок раза три, и этого мне хватило сполна. Через тысячу лет мы наконец-то добрались. До куда-то. Слышал голос какой-то девушки, спрашивающей, кто я и чувствовал запах сигарет. Откуда-то раздавалось непонятное мне «ннниин». Но Пика никому ничего не отвечал и просто молча шел к известной только ему цели. В конце концов, он остановился, отпустил меня, отчего я поначалу пошатнулся, но смог устоять. Эта прогулка вымотала. Этот мир, только благодаря его странности я все еще жив. Только благодаря тому, что он делает тела людей, живущих в нем, выносливыми, даже с лихвой. Я развернулся, оказываясь нос к носу с массивной дверью. Пика толкнул ее, открывая и представляя огромный зал с высокими стульями карточных мастей. Около окна о чем-то общалась команда, в полном составе которую я видел лишь единожды. Все замолчали и обернулись. На меня смотрел ничуть не изменившийся Требол, с все той же свисающей соплей. Диаманте, со странным плащом с оперениями. И, конечно же, улыбающийся Донкихот Дофламинго, хотя я точно заметил, как уголки его губ дрогнули вниз, при виде меня. Выглядел я на все сто: разорванная в клочья одежда, держащаяся на добром слове, босые ноги, оставляющие кровавые следы на чистом полу (я пытался посмотреть, что там со ступнями, но пятки в мясо отбили всякое желание), сломанная нога, на которую я старался не опираться (хорошо, что закрытый перелом), пулевые ранения по всему телу (некоторые слегка зажившие, а некоторые – кровоточащие), исколотые руки, словно у заядлого наркомана, неудачно сросшиеся сломанные пальцы, плечи-решето, кровавые подтеки на коже, там, где находятся ребра (когда мне успели их сломать?), синяки, ссадины, сломанный (снова) нос, один глаз, налитый кровью (мне так сказали), прекрасные окровавленные губы и осунувшееся лицо. Если бы мог улыбнуться, то, наверно, это бы и сделал. -Донкихот…, - хрипло начал я, ощущая, как мой организм все же отказывается нормально функционировать и позволяет уйти от реальности, посредством потери сознания. Тело безвольно падает, но его подхватывает кто-то или что-то и последнее, что успеваю услышать, так это то, как Джокер отправляет неизвестного, принесшего запах сигарет, за доктором. Конец POV Кира.___
-Бе-хе-хе, что ты с ним сделал, Доффи? - спросил неприятной наружности мужчина, стоя около кровати и рассматривая окутанного бинтами парня. -Я? – уточнил Донкихот, сидящий на краю постели. -Конечно ты, Доффи. Мы все прекрасно осведомлены о том, как ты пристально наблюдал за мальчишкой. Неужели ты бы дал этому случиться, если бы сам того не захотел? – Диаманте усмехнулся. -Фу-фу-фу, возможно. -Зачем он тебе? – поинтересовался писклявым голосом Пика. -Скоро сами поймете. К тому же уверен, что вы все уже догадываетесь. Трое мужчин одновременно хмыкнули, в подтверждении слов. -Как ты надоумил Сусуми Акито пойти против этого пацана? Тот же трус, каких еще поискать надо, и Кир для него был просто недостижимой целью, на которую он бы никогда не посмотрел даже одним глазом. -Он был трусом, жаждущим наживы, и ненавидел своего босса. Я пообещал ему помочь, и получил желаемый результат. Такими идиотами очень легко управлять, - засмеялся Дофламинго. -А Витте Грассо? Как он узнал о том, кто его истинная цель? -Птичка напела, - усмехнулся Джокер, и в комнате раздался дружный смех. -Думаешь, он не сдаст тебя? -Если только будет на грани отчаяния. Но я готов рискнуть. -Что если парень все-таки умрет? -Сомневаюсь. Он сбежал из плена, приплыл, по словам Пики, сюда на лодке, и еще сохранил энергию на дорогу до дворца. Такой не умрет. -И все же? -Тогда я пойму, что переоценил его возможности. -То, что он оказался на нашем острове тоже часть твоего плана? -Нет, всего лишь удачное стечение обстоятельств, - Джокер встал. – Хватит пустых разговоров. Требол, как справляется Сахарок? -У этой девчонки все отлично выходит. -Разобрались с теми агентами, что были к нам засланы? -Бе-хе-хе-хе, конечно. Мужчины вышли из комнаты, продолжая обсуждать дела за дверью.