Работа над ошибками

       Приехав домой только поздно вечером, Уманова, едва переступив порог, тут же попала в плен тёмно-синих глаз. Кажется, Тарасов сейчас ей выскажет не самые приятные слова. - Борь, мой телефон остался в офисе, я не могла тебе позвонить! – тут же поспешила с оправданиями Олеся, хотя понимала, что они навряд ли спасут её. - А Женин? – недовольно спросил он. - Кот сдал? - Он сказал, что вы вместе куда-то поехали, но куда именно, он не уточнил, потому что госпожа Уманова велела ему молчать. Олесь? Опять?! - Борь, прости, пожалуйста, - улыбнулась девушка и обняла Тарасова. - Ума, я не железный, у меня тоже есть чувства и эмоции. Сколько уже можно что-то скрывать? Я тебя прощаю, ты обещаешь, что больше так не будешь, а потом всё повторяется заново! Долго ещё будет это продолжаться? - Это был последний раз!        Потянувшись к губам Бориса, девушка заметила, что мужчина резко отвернулся. - Не веришь? - Я хочу тебе верить, но, оказывается, это чертовски сложно! - Тарасов, ты хочешь, чтобы я отчитывалась тебе о каждом своём шаге?! – прикрикнула Уманова. – Может, наденешь на меня электронный ошейник, чтобы всегда знать, где я нахожусь?! У меня могут быть какие-то свои дела?! Или я теперь твоя собственность, которая должна делать только то, что ты разрешишь и ходить туда, куда ты велишь?! А больше тебе ничего не надо?!        Разозлившись, Олеся небрежно кинула куртку на диван в гостиной и прошла на кухню. Михаил, сидящий за столом, и Вера, раскладывающая столовые приборы, тут же перевили взгляд на девушку. Они слышали эту перепалку из коридора, но вмешиваться не стали. - Всем привет, - буркнула Уманова, наливая себе стакан воды. - Олеська, чего буянишь? – всё-таки спросил отец, переводя взгляд с Тарасова на дочь. - Ничего. Как ваши дела? – поинтересовалась она, переводя тему. - Помаленьку. Николай Александрович тебе привет передаёт. - Ему тоже, - ответила девушка, не став уточнять, кто это такой. - Верочка, а поставь нам вино, пожалуйста, - попросил Михаил, глядя на запеченную в кляре рыбу. - Конечно, - улыбнулась женщина. - А мне сока, - кивнула Ума.        Пересев поближе к Борису, Олеся с улыбкой посмотрела на него. Найдя её руку, мужчина крепко сжал её в своей ладони. - А вино? - Пап, мы с Борей должны тебе кое-что сказать…. Через восемь месяцев ты станешь дедушкой! - Да неужели?! – радостно воскликнул Уманов. – Вера, тащи шампанское! - Вот ведь реакция, - рассмеялся Тарасов. – Миш, а где же охи, вздохи? А как же переспросить и удивиться? - Да иди ты! – махнул рукой он. – Я наконец-то дождался! Уже не думал, что эта новость, когда-нибудь прозвучит в этом доме!        Уткнувшись носом в плечо мужчины, Олеся сотрясалась от смеха. Она, конечно, знала, что отца обрадует это известие, но что бы так! Кажется, счастливее его сейчас никого не было на свете! Нагнувшись к девушке, Борис поцеловал её в макушку и засмеялся сам. - Я надеюсь, будет парень? – прищурившись, спросил Уманов. - Девочку не хочешь? - У меня уже есть девочка! - А у нас Борей нет, так что нам без разницы! Правда? – улыбнулась Ума, глядя на будущего отца. - Правда, - кинул он. – Ну что, Олеська, теперь замуж надо! - Надо! – согласилась девушка. – Только сначала надо развестись тут кое-кому! - Кому? – удивился мужчина. - Ты уже? – улыбаясь, прищурилась Ума. - Сегодня я стал свободным человеком! И в связи с этим, Уманова Олеся Михайловна, спрошу тебя ещё раз.        Достав из кармана брюк небольшую бархатную коробочку, Борис встал из-за стола и, опустившись на одно колено, раскрыл её перед девушкой. - Ты выйдешь за меня замуж? – надев на её пальчик серебряное кольцо, спросил он. - Да, - кивнула она, сдерживая слёзы.        Подхватив её на руки, Тарасов нежно прикоснулся к манящим губам Умы. - Всё, Борь, попал ты! – усмехнулся Михаил, глядя на влюблённую пару. - Попал! – довольно подтвердил он, зарываясь носом в волосы любимой. – Но ты даже не представляешь, как я этому рад!        Уже ночью, когда Михаил и Вера спали, Ума и Борис по-прежнему сидели на диване в гостиной и не могли сомкнуть глаз. Они смотрели, как за окном снежинки, кружась в замысловатом танце, застилают землю, как тусклый свет играет с елями и голыми ветками кустарников. Укрыв Олесю тёплым пледом, Тарасов слегка, почти невесомо, гладил её по животику, наконец-то ощутив, какого это – чувствовать, что ты скоро станешь отцом. С Леной такого не было, её сообщение о беременности скорее огорчило, нежели обрадовало. А с Олеськой… не передать словами. Когда любимая женщина носит под сердцем часть тебя, кажется, что это высшая награда для мужчины, словно начало нового этапа его в жизни. Не важно, кто там, мальчик или девочка, главное, что его. Он уже любит эту кроху, и теперь в его жизни появился ещё один смысл.        Уманова, откинувшись на Бориса, едва ли не мурлыкала от этой волшебной атмосферы. Она словно птица, которая после длительного перелёта, вновь вернулась домой. Теперь она точно дома. Люди вкладывают разное значение в это слово. Кто-то говорит о доме, как о строении с окнами и дверями. Кто-то обязательно приписывает этому объекту жильцов. А кто-то под этими тремя буквами понимает то место, где тебя любят и всегда ждут. Не ко всем квартирам, не ко всем постройкам можно применить это слово. Ещё два года назад, Олеся бы ни за что не назвала этот особняк «домом» в последнем значении, а теперь... А теперь тут любимый отец, с которым вновь можно поговорить и который всегда выслушает, теперь тут тётя Вера, которая сейчас начнёт закармливать свою доченьку. Теперь тут и любимый мужчина, без которого Ума уже не представляет свою жизнь, а скоро появится и малыш, который бесспорно будет любим всеми домочадцами! - Ты любишь меня? – шёпотом спросила девушка. Ответ ей был прекрасно известен, просто захотелось услышать эти слова прямо сейчас. - Я люблю тебя, - так же тихо признался Борис. - Пообещай мне одну вещь, - попросила она едва слышно. - Какую? - Что теперь мы всегда будем вместе. - Клянусь тебе, - серьёзно сказал он. – Никогда вас не брошу. - Мы запомним, - улыбнулась Ума и потянулась к губам мужчины.        Сладкий поцелуй вскружил голову обоим. Переставая контролировать себя, Борис запустил руки под девичью майку, исследуя спину, глядя пока ещё плоский животик. - Тебе можно? – опасливо спросил он. - Не знаю, что мне можно, но если ты сейчас остановишься, нам точно будет очень плохо.        Дважды повторять не пришлось. Для приличия сказав, чтобы Уманова в понедельник же сходила к врачу, Борис подхватил девушку на руки. Добравшись до спальни, они уже не могли сдерживать свои желания. - Леська, - надрывно прошептал он, заворожено глядя на любимую. Чуть улыбнувшись, брюнетка припала к его тёплым губам в неистовом поцелуи.        «Теперь только моя», - промелькнуло чудом в остатках его мыслей. Прижав её к себе, он подхватил это прикосновение, даря девушке всю ту нежность, всю ту любовь, на какую только был способен. Воздух вокруг накалился до предела, кислорода стало не хватать. Нет больше никаких формальных преград, которые помешали бы им любить друг друга. Теперь они вдвоём, раз и навсегда даже без всяких штамбов и церемоний.        Аккуратно положив Уму на кровать, Борис потянулся к ней, ловя губами каждый её вздох и стон, переплетая их руки и тела, даря ей ощущения полёта. Каждое новое прикосновение обнажённых тел подымало бурю ощущений, затягивало в круговорот чувств и эмоций. Её ладошки ласково гладили его напряжённую спину, перемещаясь на шею и теряясь в рыжеватых волосах, заставляя мужчину пропускать через себя приятные разряды.        Он не оставался в долгу. Его губы, настойчиво, но нежно скользили по её шее, припали к ключице, очертили грудь, добрались до живота и почти не весомо прикоснулись к нему. В ту же секунду Борис замер. Он понятия не имел, кто развивается внутри Олеси, каких он размеров, и где именно находится, но Тарасов точно знал, что этот ребёнок уже всё чувствует. Эта мысль его не покидала. И сейчас, прислонившись губами к животику, будущий отец словно поздоровался с тем, кто теперь живёт внутри любимой.        Уманова, жаждущая продолжения, желающая чувствовать любимого, тоже замерла. Бушевавшие эмоции резко остановились с последним прикосновением. Тяжело дыша, она откинула голову, наслаждаясь этим моментом. Тёплое дыхание, тёплые губы, нежное прикосновение. Вот оно какое, оказывается, счастье. - Спасибо, - тихо прошептала Ума, не сомневаясь, что её услышат.        Он не стал отвечать, лишь уткнулся носом в животик, понимая, что в этот момент они испытывают одинаковые ощущения.        Вернувшись к её губам, он властно завладел ими, наслаждаясь их сладким вкусом. Улыбнувшись сквозь поцелуй, Олеся приняла правила этой игры. Щедро одаривая мужчину ласками, она заставляла его едва ли не рычать от удовольствия, и сама едва ли не умирала от тянущего узла внизу живота. Последней каплей стало прикосновения тёплой ладони к внутренней стороне бедра. Громкий требовательный стон сорвался с её губ и растворился под покровом ночи. Не важно, что его могли услышать отец или Вера, нет сил больше сдерживать этот звук. Сердце Бориса замерло на мгновение, а воздух резко покинул его лёгкие – такая Олеся ещё не была ему известна. В её взгляде привычные до недавних пор бесенята расплавились в огне страсти, сейчас в нём плясала жажда и неудовлетворённость. Кажется, ещё секунда промедления и девушка сама набросится на него.        Вновь и вновь погружаясь в пучину страсти, ласк и удовольствия, они не так и не удосужились навестить Морфея, который, кажется, и сам позабыл о них. Темнота, как заботливая стражница, скрыла их от всего мира, растворила в себе все образы, оставив двух людей наедине друг с другом. Без сил, измотанные, но счастливые они упали на подушку, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.        Утро неторопливо сменило ночь. Первые лучики солнца, крадясь, пробрались в небольшую комнату огромного дома, что находился в пригороде Санкт-Петербурга. Играя на обоях, они излучали по-настоящему тепло, не смотря на то, что за окном стоял декабрь. Оперевшись на согнутую в локте руку, Борис смотрел на Олесю с нескрываемым восхищением. Сползшее одеяло обнажило острые плечи и манящую ключицу, губы девушки были слегка приоткрыты, а глаза… глаза светились неподдельным счастьем. - Чего улыбаешься? – тихо спросил он. - Да вот думаю, если так и дальше пойдёт, то нам надо будет переезжать отсюда. Или делать ремонт в одной из комнат. - Почему? – не понял мужчина. - Потому что, боюсь, мы будем мешать спать не только папе с тётей Верой, но и нашему ребёнку. - Всё так серьёзно? – рассмеялся Тарасов. - Слишком. - Есть варианты, что нас может спасти? - Хорошая звукоизоляция, - задумчиво сказала она. - Думаю, она не поможет, - прикасаясь к тёплым губам, хихикнул Борис.        Поняв, что ещё немного и всё завертится вновь, Уманова слегка отстранилась. - Не-а… Мне итак перед папой будет неловко!        Прорычав что-то неразборчивое, мужчина упал на подушку. Нет, теперь точно переезд! - Подождём до ночи. - Издеваешься? - Зато я буду вся твоя! - Ты и так вся моя!        Притянув к себе девушку, Борис нежно прикоснулся к ней. Им всегда будет мало друг друга. - Умка, а у меня для тебя кое-что есть… - Мм? – удивилась она. – И ты молчал? - Ну извини, нам как-то не до этого было! - И что же? – любопытно спросила Олеся. - Поцелуй, и скажу. - О-хо-хо… Какие вы наглые, Борис Андреевич! Это шантаж! – в шутку ударила его по плечу. - А вы как хотели, Олеся Михайловна.        Рассмеявшись, Уманова всё-таки припала к его губам. Страстный, ненасытный поцелуй тут же вытеснил все мысли из головы. Ещё немного и она сама не станет ждать до следующей ночи. Почувствовав, как мужчина потянулся в сторону прикроватной тумбочки, Ума уже хотела оторваться от него, как он ещё сильнее привлёк её к себе. Не смея больше предпринимать никаких попыток, Уманова подхватила движения и дала полную свободу своим рукам.        Прервав поцелуй, Тарасов взглянул на девушку, которая, кажется, вот-вот потеряет сознание от переизбытка эмоций, и прямо перед её носиком помахал небольшим брелком.        Тут же отстранившись, Уманова долго разглядывала вещь, прежде чем смысл происходящего наконец-то стал доходить до её затуманенного рассудка. - Ламби, - одними губами прошептала она, глядя на знакомые металлические зубцы и уменьшенную копию машины.        Вложив их в ладонь девушки, Борис с наслаждением смотрел на её реакцию. - Откуда? – не веря, просила она. - Вернулась к законной хозяйке, - пожал плечами он. - Господи, Боря! – прижавшись к мужчине, воскликнула она. – Это же моя малышка! - Твоя, - подтвердил он. - Как? Я же узнавала, в дилерском центре их пока нет, они появятся только весной! - А она и не из салона… Лесь, это твоя Ламби. Та, которую ты продала Марку. - Погоди! Он тебе её перепродал?– ничего не понимала Ума. – Но он же грезил о моей тачке! - Какая разница? Главное, что она вновь стоит под твоим окном и ждёт, когда хозяйка наконец-то обратит на неё внимание!        Вскочив с кровати, Олеся накинула на себя мужскую рубашку и подбежала к окну. И как она только вчера её не заметила?! - Моя малышка… - Пообещай только, что не будешь на ней по ночам гонять, - встав сзади, попросил Тарасов. - Больше никогда! – кивнула Ума и обняла Бориса. – Сколько хоть отдал за неё? - Какая разница? – вновь повторил он. - Просто интересно, как у Марка обстоят дела с совестью… - Пятнадцать. - Пятнадцать миллионов?! – воскликнула Олеся. – Да он с ума сошёл! Я ему такое устрою! - Успокойся, - усмирил её мужчина. – Это всего лишь деньги, счастье в твоих глазах бесценно. - Ну знаешь ли! У меня он купил её за двенадцать! Получается, не только вернул потраченную сумму, но ещё и сверх неё получил! Шулер недоделанный! - Олесь, прекрати, - попросил он. – Пойдём лучше завтракать, мне кажется, я уже чувствую запах блинчиков… Кстати, а ты блины умеешь готовить? – требовательно спросил Борис. – А то я предложение тебе уже сделал, а о кулинарных способностях своей будущей жены до сих пор не знаю! - Ради тебя научусь даже уху варить! – улыбнулась Леся. - О, теперь у меня есть повод сходить на рыбалку, - довольно кивнул он.