Работа над ошибками

- Ну что, чем заниматься сегодня планируете? – поинтересовался Михаил за завтраком. - Лично я оккупирую диван и буду отдыхать, - сказала Уманова, грея ладошки о кружку с кофе. - А мне в офис надо съездить. Завтра же совещание, а я так и не садился за документы, - ответил Борис. - О! – воскликнула Ума. – Тогда привезёшь мне мой телефон, он там, поди, уже слоем пыли покрылся! - Я, наверное, завтра к вам присоединюсь, мне тоже интересно послушать, - задумчиво проговорил мужчина. – Олеська, а ты уже решила насчёт должности?        Хлопнув себя по лбу, девушка совсем забыла об этом повисшем в воздухе вопросе. - Пап, ну я же беременная, какой смысл начинать? – нашлась она. - Работать будешь дома, лишь изредка наведываться в офис. Вспомни, как мама и с тобой успевала сидеть, и в фирме всё контролировала? - Это мама… Она всё всегда успевала, - кивнула поникшая Ума. - И ты будешь, если захочешь. Ну а не хочешь, так ладно – пока мы с Борей, а потом найдём кого-нибудь! – улыбнулся Михаил, понимая, что зря упомянул Людмилу. - Не надо никого искать, - чуть подумав, уверенно сказала Олеся. – Я буду главным экономистом, но с одной оговоркой. - Её ещё не утвердили, а она уже условия ставит! – рассмеялся Уманов. – Слушаем вас! - Семья будет для меня на первом месте. Поэтому если у меня не получится совмещать, я сразу же уйду! - Думаю, Борис не будет против, - лукаво улыбнулся отец, глядя на мужчину. - Сам тебя выгоню! – усмехнулся он.        День тянулся слишком долго. Позвонив Муре, поговорив с тётей Верой, погуляв по территории, поиграв с Джеком, Уманова откровенно не знала чем ещё себя занять. Неожиданно попавшаяся на глаза связка ключей от Ламби тут же подкинула идею. Как же Олеся забыла о своей малышке? - Пап, я на пару часиков уеду. - Аккуратней! – улыбнулся Михаил, отрываясь от чтения газеты.        Когда знакомый и до безумия родной звук разорвал тишину, царившую на участке, Уманова была готова завизжать от восторга. Сколько она уже не прикасалась к этой чуть шершавой коже, сколько месяцев не проводила рукой по приборной панели? Как же она скучала по своей малышке! Нажав на педаль газа, Ума выехала с территории, приветливо посигналив сидящему в своём домике охраннику, и помчалась по трассе. Руки помнили каждое действие, каждую кнопку, глаза наслаждались мелькающими пейзажами – давно уже не испытывала этого ощущения. Даже Питерские пробки, в которые она попала, на сей раз, даже не раздражали. Наоборот, откинувшись на спинку сидения, Уманова с упоением слушала звук работающего двигателя.        Припарковав Ламби у одного из супермаркетов, Олеся зашла вовнутрь. Изобилие продуктов её мало интересовало, а вот бутылка негазированной воды была необходима. - Ума? – окликнул её кто-то сзади.        Обернувшись, девушка увидела невысокого парня, лицо которого показалось ей смутно знакомым. - Ты не помнишь меня? – улыбнулся он. – Я – Ник! Мы с тобой пару раз вместе в заездах участвовали!        Неужели у судьбы такие шутки? Девять месяцев она ничего не слышала о гонках, девять месяцев не встречала никого из знакомых гонщиков, а тут! Стоило ей сесть за руль Ламби, как тут же нарисовался старый приятель. - Да-а, - протянула Олеся. – Точно! - А я смотрю, машина до боли знакомая стоит у входа, дай, думаю, поздороваюсь! - Ну, считай, что поздоровался… - Слухи ходили, что ты продала свою Ламборгини какому-то парню? - А ты поменьше слухам верь, - тактично заметила девушка, не желая об этом говорить. - Значит, не продала, - не отставал Ник. – А почему в заездах не участвуешь? - Потому что отошла от гонок, хватит, - серьёзно сказала Ума. - Понятно… Жаль, ты классной гонщицей была, вот только ушла как-то… не очень… - Кому какое дело, как я ушла?! – разозлилась она. - Ну просто Корт теперь окончательно зазвездился, все машины на обочину поставил. Мы думали, что ты ему конкуренцию составишь, а ты ушла… - А я не претендую на корону, в жизни есть вещи куда важнее. - Да, ты права, - неопределённо пожал плечами парень. – Ладно, пойду я. Ты, если надумаешь, приезжай! Мы всё там же, на аэродроме.        Не дожидаясь ответа, Ник развернулся на пятках и направился в сторону выхода. Однако сделав пару шагов, остановился. - Ума! – привлёк он вновь внимание девушки. – Сегодня Корт катается.        Закончив фразу, гонщик оставил Уманову одну. Купив бутылку, Олеся села в тёплый салон Ламби и сделала несколько глотков. Вот зачем ей это сказали? Она же пообещала Боре, что больше не будет по ночам ездить! Да и не отпустит он! Разозлится, обидится, скажет опять, что ей на него наплевать. Но, чёрт возьми, это же Корт! Тот, кто всегда её раздражал и выводил из себя! Неужели она так просто позволит ему наслаждаться короной? Ума не была бы собой, если ответила бы на этот вопрос «да». Взглянув на часы, которые показывали уже шесть, Леся завела машину и тронулась с места. Пункт назначения – дом.        Девушка уже давно перестала считать свою машину металлической коробкой с колёсами и двигателем. Ламби, как однажды сказала Уманова, словно живой организм, где каждый винтик, каждый цилиндр работает на жизни суперкара и его хозяйки. Любая гонка – это полное доверие водителя своей машине. Только тот может участвовать в заездах, кто полностью чувствует автомобиль, кто понимает по гудению мотора, можно ли давить на педаль газа, кто точно знает, что стальной конь не станет брыкаться под поводьями, а будет чётко работать в соответствии с командами хозяина.        Остановившись у дома, Олеся осмотрела двигатель на наличие дефектов, проверила уровень необходимых жидкостей в клапанах и баке, особое внимание уделила шинам и тому, насколько они стёрты. В принципе, всё вполне сносно, если не считать, что её Ламби побывала в руках явно криворукого механика – передняя боковая фара была новой, что случилось со старой оставалось только догадываться. Но это не так страшно, ездить можно. Вот только теперь осталось убедить Тарасова, что от одной её поездки Мир не перевернётся. - Тёть Вер, а вы не знаете, где Боря? – спросила Ума, заглянув в гостиную. - Они с твоим отцом документы в кабинете разбирают, - ответила женщина. - Спасибо.        Замерев у двери, девушка резко выдохнула и, набравшись смелости, вошла вовнутрь. Всё-таки, зная, как Тарасов теперь реагирует на всё, что связано с гонками, было страшно начинать этот разговор. - Леська? – улыбнулся Михаил, завидев на пороге дочь. – Как съездила? - Всё хорошо, пап, - кивнула она и повернулась к нужному ей человеку, – Борь, можно тебя на пару слов? - Уже отца стесняешься? – недовольно пробубнил Уманов. - Нет! Просто не хочется тебя отвлекать, - придумала на ходу она оправдание. - Ну-ну… - Пойдём на кухню, - предложила Олеся, не смея начинать разговор под дверью. - Ты меня пугаешь, - честно признался он.        «Пугаешь ты, а я всего лишь боюсь», - пронеслось в её мыслях, но озвучивать это вслух Уманова не стала. - Что случилось? – поинтересовался Борис, обняв любимую. - Борь, ты мне доверяешь? - вкрадчиво спросила она. - Так… - протянул мужчина. – Начинается… - Продолжается… Ответь, пожалуйста. - Да, я тебе доверяю, - кивнул Тарасов. – Только ты ведь не просто так спрашиваешь об этом. - Не просто. Чёрт! – выругалась Уманова, делая шаг назад. – Как в первом классе: хочешь конфетку, но боишься попросить! В общем, Борь, мне надо сегодня вечером кое-куда съездить. - Куда? – спокойно спросил он. - На гонки, это очень важно. - На гонки? - уточнил Борис, надеясь, что ему послышалось. – Ума, по-моему, ты мне пообещала больше не гонять. - Да, я помню… Но это очень важно! - Нет, - непоколебимо ответил он. - Тарасов, я могла бы просто уехать, не сказав тебе ничего, ты бы и знать не знал, что я там была! Но я так не хочу! – честно призналась девушка. – Я не хочу, чтобы мы с тобой ссорились из-за этого! - А мы и не ссоримся, ты просто никуда не едешь, - пожал плечами Борис. - Ну знаешь ли! – всплеснула руками Ума. – Неужели ты так ничего и не понял?! Ты вчера на меня наорал из-за того, что, ничего тебе не сказав, я ездила по делам и вернулась поздно – тебя это, видите ли, не устраивает. Теперь я ставлю тебя в известность, а ты вновь недоволен! Борь, я не буду всегда делать так, как ты хочешь! У меня есть свои дела, свои увлечения, свои друзья, в конце-то концов. Я знаю, что ты хочешь как лучше, желаешь обезопасить меня от всего, чего только можно, но я так не могу! Я в любом случае сбегу, так что лучше отпусти меня добровольно…        На кухне повисла тишина. Олеся смотрела на Тарасова, надеясь, что он верно истолкует все её слова. Она ведь не против такой заботы, она всё прекрасно понимает, просто в отношениях нужно доверять партнёру. Свобода не должна исчезнуть, она должны быть у человека, просто теперь с ней будет сосуществовать ещё и любовь.        Развернувшись, мужчина уже хотел вернуться в кабинет, как Ума остановила его вопросом: - Ты ничего не скажешь?        Посмотрев на девушку, Тарасов пожал плечами и каким-то пустым голосом ответил: - Ты и так всё уже решила.        Когда он скрылся из вида, Уманова без сил опустилась на стул. Если так и дальше пойдёт, то… то даже представить страшно. Как поступить в этой ситуации она не знала. Наплевать на Борю и поехать на аэродром или, как послушная девушка, остаться дома и подчинится ему? Ударив от безысходности кулаком по столу, Олеся опустила голову на руки и прикрыла глаза. Невыносимо испытывать такую внутреннюю борьбу. Что делать? Показать характер? Но сколько так будет продолжаться? Чаша терпения Тарасова не безгранична, она и так уже успела натворить делов, и кто знает, когда упадёт эта «последняя капля». - Доченька, ты чего тут? – встревожено спросила тётя Вера, войдя на кухню. – Тебе плохо? - Нет, всё хорошо. Не волнуйтесь. - Опять с Борей поссорились? – догадалась женщина. - Как обычно. Мне порой кажется, что мы никогда не найдём общий язык… - Научись уступать, понимать его. - А он? Он когда-нибудь научится уступать мне? - Конечно. Нужно только время для этого. - Нет, тёть Вер, ничего не изменится. Он такой человек – властный и упёртый! - Не говори так. Он любит тебя. - И эта любовь начинает меня душить… Ладно, я пойду наверх.        Не дожидаясь ответа, девушка поднялась в свою спальню, скинула одежду и легла под тёплое одеяло. Хотелось спрятаться от всех и забыть этот день.        Прошло, наверное, больше часа, прежде чем дверь комнаты открылась и вовнутрь кто-то прошёл. Уманова лежала с закрытыми глазами, претворяясь спящей. Вот человек сел на край кровати, и сразу же по запаху одеколона стало понятно, что это Тарасов. Его ладонь опустилась на плечо девушки, губами он почти невесомо прикоснулся к её щеке. - Я знаю, что ты не спишь, - едва слышно прошептал он. - Сплю, - пробубнила в ответ Леся, а потом мысленно отвесила себе оплеуху. - Умка, - уткнувшись носом в её висок, тихо позвал он. - Спать мешаете, Борис Андреевич! – серьёзно сказала она.        Почувствовав как кожу на щеке слегка прикусили, девушка уже хотела возмутиться, однако мужчина и сам поспешил исправиться, нежно поцеловав ранку. Приятный разряд тут же прошёлся по всему телу. Но нет! Сегодня точно никаких руко- и губоприкладств! - Сегодня ты спишь в гостиной на диване, - уверенно заявила Уманова. - Мм? – недовольно протянул он. - Да, ты понял правильно. - И ты не дашь мне шанса? – лукаво поинтересовался он. - Ни малейшего! - Ну ладно, - сказал он, подымаясь с кровати. – Я просто хотел сказать, что если ты ещё собираешь на свои гонки, то можешь ехать… - Правда?! – тут же вскочила Олеся, глядя на мужскую фигуру в дверном проёме. - Но при одном условии. - Каком? - Я еду с тобой. - Ты?! – удивилась девушка. - Не понял, - растерялся Тарасов. – Так гонки это всего лишь предлог, чтобы куда-то смотаться? - Нет, конечно! – тут же поспешила уверовать его Ума. – Просто неожиданно как-то… Если хочешь, то конечно! Поехали! Дай мне только пять минут, чтобы собраться! - Жду тебя внизу. Отцу не говори, - попросил Борис, закрывая за собой дверь.        Не сумев сдержать радостную улыбку, Уманова подлетела к шкафу. Интересно, что заставило его передумать? Это же за гранью понимания! Чтобы Борис дал добро на «такое опасное» занятие?!        «Какая разница? По пути спросишь! Главное, что он согласился!», - решила для себя девушка.        И действительно, когда они ехали по трассе, Леся задала этот вопрос. Однако мужчина долго не отвечал, словно сам пытался понять, почему пошёл ей навстречу. - Не знаю, - признался он. – Может, твои слова так подействовали, может то, что ты вообще решила отпроситься, а не поставить перед фактом… Не знаю! - Борь, я ведь не идиотка, всё я прекрасно понимаю. И то, что это опасно, и то, что я теперь ответственна не только за себя, но и за нашего малыша, и то, что ты волнуешься, но, честно слово, это – последний раз, когда я участвую в этом. - Что-то подобное я уже слышал, - хмыкнул Тарасов. - Ну вот опять… Прекрати, слышишь! – попросила Ума. - Всё. Молчу. - Дурак ты! Я не молчать прошу! Я прошу, чтобы ты мне поверил! – раздражённо ударила она по рулю. - Верю-верю, - поспешил с ответом он. - Ну-ну, - хмыкнула Леся, так и не убедившись в искренности слов.        Когда машина въехала на территорию заброшенного аэродрома, Тарасов присвистнул. Такое количество гонщиков в одном месте он видел, пожалуй, только в фильмах. Подростки, юноши и девушки, стояли возле дорогих автомобилей, пили пиво, смеялись, со всех сторон летела музыка. Громкие басы били по голове, словно отбойные молотки. Не смотря на то, что на улице стояла зима, здесь на асфальте не было снега. Вдоль бывшей взлётно-посадочной полосы стояли зажженные бочки. В общем, зрачки Бориса расширились от удивления.        Уманова словно вернулась в прошлое. Сразу же вспомнилось, как она совершила свой первый заезд, как они с Мурой болели за парней и радовались их победам, как Риф постоянно притягивал к себе людей, постоянно жалуясь, что они не дают ему побыть наедине с Олеськой. В мыслях появились и образы последней гонки: той, которая поменяла в жизни всё. Теперь Уманова стала другим человеком, теперь она по-другому стала смотреть на заезды и по-другому относиться к гонщикам. Поняла, что не это главное, что рёв мотора и звук шин по асфальту – это не то, за что надо держаться. Отныне это не её мир – какой-то чужой и незнакомый. И если бы не один человек, то она бы и сегодня сюда ни за что не приехала.        Девушка видела, как Ламби притянула к себе удивлённые взгляды, услышала даже сквозь закрытое окно, как кто-то выкрикнул «Ума». Но ей было всё равно. Она приехала не чтобы вернуться. Она приехала, чтобы «красиво» уйти. - Посиди в машине, я сейчас, - улыбнулась Олеся, припарковав автомобиль.        Покинув тёплый салон, Уманова глянула в сторону горизонта. Солнце уже село, не было понятно, чьи машины сейчас мчатся по полосе, и кто побеждает. Обернувшись в сторону собравшейся толпы, девушка, стараясь не обращать внимания на взгляды, искала глазами нужного ей человека. - Ума, ты всё-таки приехала? – раздался сбоку знакомый голос. - Да, привет! – кивнула она, глядя на Ника, с которым встретилась сегодня в супермаркете. – Где Корт? - О! – воскликнул он в предвкушении «битвы». – Я так и знал, что ты приехала за этим! - Не важно, зачем я приехала. Где он? – требовательно спросила девушка. - Так вон он, - указал парень в сторону большой компании.        Направившись к «гонщику всех времён и народов» - как однажды окрестил себя Корт – Ума мысленно готовилась услышать сотню шуток в свой адрес. - О-о! – протянул он, завидев старую знакомую. – Неужели к нам сама Уманова пожаловала? Я, признаться честно, уже соскучился по нашей черепашке! - Да меня вот вопрос мучает: наша московская черепаха вернула себе права или по-прежнему ползает без документов? - А ты, Олесечка, от жизни отстала, - рассмеялся Корт. – Я уже не московский, я – питерский. - Мои поздравления! Глядишь, культурная столица и тебя облагородит, - хмыкнула девушка. - Ты когда на дороге меня встретишь, прижмись к обочине, - оскалившись, посоветовал он. – Не мешай движению. - Так, может, проверим. Кому из нас к обочине стоит прижаться?        Компания одобрительно загудела. Собравшиеся прекрасно знали, как эти двое не переносят друг друга не только в жизни, но и на трассе. - Готовься к поражению, - усмехнулся парень, рассчитывая только на победу.        Вернувшись к Ламби, девушка села на водительское сидение и посмотрела на Бориса. - Тебе придётся подождать меня снаружи… - Почему? - Чем больше людей в салоне, тем больше малышке надо времени, чтобы разогнаться. - Жаждешь победить? - Жажду взять реванш. - Зачем? - Чтобы поставить жирную точку на этом, - уверенно сказала она, глядя в голубые глаза.        Коснувшись его губ лёгким поцелуем, Леся открыла дверь с его стороны и извиняющее улыбнулась.        Остановившись у стартовой линии, девушка провела по рулю, ожидая, когда к ней соизволит присоединиться «король». Яркая Бугатти остановилась в паре метров от неё. Опустив боковое стекло, Ума посмотрела на соперника. Всё тот же азарт и уверенность в собственном превосходстве – Корт не меняется. - Что, Уманова, богатого папика себе нашла? – криво усмехнулся он. - А я смотрю, ты уже нашёл деньги на операцию… - Какую ещё операцию? - Завершим заезд, и я тебе челюсть сломаю. - А ты сначала заверши. Может, ты, как и твой недалёкий дружок, до финиша не доедешь.        Стиснув зубы, Олеся сдерживалась, чтобы не нагрубить ему. Никто не имел права так говорить о Рифе! Тем более Корт! Ума должна победить в этой гонке. За себя, а главное – за Мишу. - На что? – подбежал к водителям неформальный судья гонок, желая узнать ставки. - Ставлю свою тачку, - усмехнулся Корт, веря, что и в этот раз он победит. - Чем ответит дама? – улыбнулся организатор. - Ламборгини, - уверенно ответила Ума. - Ну что ж, можешь в последний раз наслаждаться звуком своего двигателя, - улыбнулся парень, глядя на Олесю. - Туда. Разворот. Обратно, – чеканно сказала разукрашенная девушка, дающая гонщикам «зелёный цвет». – Готовы?        Рёв моторов, дыхание разгорячённых двигателей. Звук зверей, готовых вырваться из клетки, предвкушающих свободу, жаждущих скорости. Флаг замер в воздухе, раззадоривая зрителей и играя на нервах гонщиков. Кто не выдержит первым? Будет ли фальстарт?        Руки крепко сжимают руль. Полная концентрация и собранность. Малейшее ослабление внимание, и всё закончится, так и не успев начаться. Не для этого Уманова приехала сюда.        Резкий взмах рукой, и флаг стремительно опустился к земле, выпуская накопившуюся в монстрах энергию. Резкое нажатие на педали газа, и машины стремительно стартуют с места. А дальше всё на автомате – разгон, переключение передач, увеличение числа оборотов. Прошла только одна половина пути. Машины неслись по аэродрому, водители и не думали остановиться перед резким разворотом. Нажатие на тормоз приравнивается к поражению. Никто не хотел остаться в пролёте. Ставки слишком высоки.        Ручник, руль до упора, ручник – резкий манёвр на сто восемьдесят градусов. Машины опасно сблизились, чудом успев разминуться в считанных сантиметрах. И вновь переключение скоростей. Стрелка на спидометре стремительно несётся вверх. Теперь осталось только гнать. Гнать финишу и готовится или к смерти, или к коронации. - Ну давай же! – закричала Уманова, надеясь, что голос поможет ехать Ламборгини быстрее.        Финиш. Стремительный. Неожиданный. На скорости свыше двухсот километров в час, когда всё сливается воедино, когда реальность теряет всякие очертания, заветная линия становится незаметной. Размыто видишь и красный сигнал – единственный знак того, что гонка завершена.        Резко остановив машину, девушка откинулась на сидение и устало прикрыла глаза. Сердце танцевало бешеную чечётку, в голове по-прежнему стоял гул от разгорячённого двигателя, на лбу выступила испарина. Тяжёло дыша, Уманова почувствовала, как в салон влетел прохладный воздух. - Олеська? – взволнованно позвал Борис, присаживаясь возле неё на корточки.        «Всё хорошо, всё в порядке» - показала она характерным жестом из пальцев. - Я вижу, - скептически произнёс он, гладя её по щеке.        Вокруг собралась уже толпа, все что-то кричали, но Ума не особо их слушала, ей было всё равно. Сейчас для неё существовали только голубые глаза, в которых горел тёплый огонёк. Кажется, ей уже всё равно – победила она или проиграла в этой гонке. Не важно. Главное, что она победила в жизни – рядом с ней находится любящий мужчина, внутри неё уже живёт их маленькое чудо.        Улыбнувшись своим мыслям, Олеся потянулась к Борису и запечатлела на его губах самый сладкий, самый чувственный поцелуй, на какой только была способна. - Ума! – позвал её кто из толпы.        Нехотя оторвавшись от мужчины, девушка перевела свой взгляд на собравшихся, ища источник голоса. - Поздравляю! Ты его сделала! Ты сделала Корта! – кричал Ник на весь аэродром. – Непобедимый Корт побеждён!        Одобрительный свист разнёсся по округе. А Олеся его, кажется, и не заметила. Первые слова отдавались приятным эхом. Неужели это правда? Взглянув на Тарасова, она задала ему этот немой вопрос. Он слабо кивнул.        Завизжав от радости, Уманова выскочила из машины и бросилась Борису на шею. Получилось! Она его сделала! Она доказала ему, что способна побеждать! Доказала, что «черепашка» - это не про неё!        Обернувшись к Корту, Олеся увидела, что он по-прежнему сидит в машине. Его глаза смотрели куда-то в пустоту. Тяжело прощаться с титулом, особенно тем, который ты сам себе присвоил. Подойдя к Бугатти, Уманова постучала по боковому стеклу. - Пришла за ключами? – раздражённо спросил он, вылезая из салона. - Пришла сказать, что ты классный гонщик, - серьёзно сказала она. - Радуешься победе? - Приятно выиграть у достойного соперника. - А ещё приятней получать за это приз! – грубо ответил Корт. - Машина? – хмыкнула она, проведя ладошкой по капоту. - Теперь твоя, - протянув ей ключи, констатировал он.        Разглядывая брелок, Олеся не торопилась с ответом. - Наслаждаешься? – поинтересовался парень. – Чувствуешь себя королевой? - Чувствую, как ты бесишься от того, что я неожиданно вырвала у тебя победу. - Да! – крикнул он. – Твоя тачка не сравнится с моей! - Я тоже так думала… А оказывается! Всё возможно, если только очень сильно захотеть. - Я не намерен с тобой философствовать! – буркнул он. - Да я тоже… Ладно, прощай, Корт, - улыбнулась Ума. – Я сюда больше никогда не вернусь, поэтому мозолить тебе глаза не буду. - А приз? – спросил он, когда девушка развернулась в сторону своей Ламби. - Приз? – переспросила Олеся с усмешкой. – Мой приз – любовь! И он куда ценнее, чем твоя машина.        Счастливо улыбнувшись и напоследок махнув рукой, девушка села в тёплый салон своей малышки и сразу же попала в любимые объятия. - Так, значит, я – твой приз? - прошептал ей в самые губы Тарасов. - Вы – моя самая главная награда, - тихо выдохнула она, положив руку на свой живот. - Поехали домой?