Работа над ошибками

       Внедорожник Бориса затормозил перед огромным домом ровно в одиннадцать. Не дожидаясь дверного звонка, старушка Вера заранее открыла ему входную дверь. На её лице горела искренняя улыбка: каждый раз она радовалось, когда этот мужчина приезжал. Её собственный сын – Дмитрий Никонов – был на десять лет младше Тарасова, однако, не смотря на свой относительно молодой возраст, тоже достиг немалых высот только в сфере IT-технологий. Борю она всегда ставила ему в пример и была несказанно рада, когда дорогие ей люди познакомились. Сейчас, когда Дима вместе с семьёй переехал в Англию, старушка очень тосковала по своему уже взрослому ребёнку, поэтому, разговаривая с Борисом, она отчасти компенсировала беседы с сыном. - Доброе утро, теть Вер, - улыбнулся Тарасов, обнимая пожилую женщину. - Здравствуй, сынок. Проходи, будешь завтракать? - Если можно, сделайте мне кофе. - Да, конечно. Как твои дела? Как Леночка? - Всё идёт своим чередом. Лена в порядке, - коротко ответил он, усаживаясь за кухонный стол. - А ребёночек? - Растёт… - Ты прости меня, я, наверное, лезу не в своё дело и вообще сейчас не должна это говорить, но что-то ты совсем не радостно отзываешься о наследнике, - покачала головой женщина. - Не уверен, что это – мой наследник. - Всё равно, пока Леночка живёт с тобой, ты ответственен за малыша и за его мать. - Я знаю, но как только она родит, будет сделан тест на отцовство. - А если не твой – выгонишь? - Я думал об этом… Никак не могу понять, если она знает, что беременна от другого, то почему же не уйдёт к нему? Я её не держу, сам предлагал оформить развод, но Лена утверждает, что отец – я. - Может, это всё-таки твой? – тихо спросила Вера, протягивая горячую кружку. - Я не чувствую… Ладно, что об этом говорить? Поживём, увидим результаты ДНК, и всё встанет на свои места. - Дай-то Бог… А ты зачем приехал? - Так я за Умановой, - спохватился мужчина. – Где она? - Ой, Леся пришла вчера очень поздно. Я утром зашла на кухню, смотрю, а на столе полупустая бутылка из-под коньяка стоит. Девочка ещё спит. Случилось что ли чего… - Вы только не волнуйтесь. Я поговорю с ней, - нахмурился Борис – происходящее ему совершенно не понравилось. - Поговори, сынок. Когда ты рядом с ней, мне спокойно. - О чём это со мной хотят поговорить? – раздался с лестницы девичий голос.        Выйдя к присутствующим, Олеся внимательно посмотрела на их лица. Сердитый Тарасов и встревоженная Вера. Ослепительно улыбнувшись, Уманова прошла к холодильнику, достала из него йогурт и облокотилась на кухонный шкаф. - Вы чего? - Доченька, ты как? – спросила старушка. - Всё хорошо. - Олесь, а вчера что случилось? – поинтересовался Борис.        «Чёрт!», - мысленно выругалась она. - Вчера был не очень хороший день. Вспомнила кое-что, вот и стало не по себе. - Могу я узнать, что?        Взглянув в голубые глаза, Ума прочла не любопытство и недовольство, а беспокойство. Его действительно волновала причина, из-за которой девушка взялась за алкоголь. Однако при всём желании знать правду, было видно, что он не хотел давить на любимую и требовать от неё ответ. - Борь, ты прости меня, но я не могу тебе всего рассказать. Всё страшное случилось восемь месяцев назад, вчера просто одолели воспоминания, - опустив голову, ответила Олеся. - Ты всегда можешь мне рассказать, - мягко напомнил он, слегка улыбнувшись. - Я знаю. Когда-нибудь ты всё узнаешь… - Хорошо. Ты готова?        Подняв вверх указательный палец, Уманова стрелой полетела в свою комнату – нужно было взять кое-какую одежду. Оставшиеся на кухне Вера и Борис, переглянулись. Им не очень понравилось состояние Олеси, но свои мысли они предпочли оставить при себе. Однако старушке очень понравилось то тепло, которое витало между мужчиной и девушкой. - Куда-то едете? – робко поинтересовалась женщина. - Да, я украду у вас Умку на выходные? – улыбнулся Тарасов, чувствуя себя пацаном, который спрашивает разрешение у родителей понравившейся девочки. Прозвучавший вопрос заставил Веру рассмеяться. - Знаешь, я, наверное, должна сейчас сказать что-то вроде: а как же твоя жена? Да только не буду. Это, конечно, не правильно, но глядя на счастливую и улыбающуюся Олесю, я готова забыть о многих нормах морали. Рядом с тобой её карие глазки горят живым огоньком. Даже сейчас, когда ты хотел узнать её плохие воспоминания, я вдруг поняла, что давно не видела, как она переживает из-за не озвученного ответа. - Я люблю её, - честно признался мужчина. - Я вижу. А она любит тебя, - улыбнулась старушка.        Вернувшаяся девушка, услышав последнюю часть диалога, улыбнулась. - Я готова! - Может, положить вам что-нибудь с собой? - Не, тёть Вер. Спасибо,        Попрощавшись с домоправительницей, пара вышла из огромного особняка. Закинув сумку на заднее сидение, Олеся забралась поближе к водителю и сразу попала в плен его губ. Два дня. Целых два дня, чтобы побыть вдвоём. От этой мысли в низу живота завязался тугой узел. - Куда отправимся? – спросила она, когда машина выехала на трассу. - Я арендовал небольшой домик, - улыбнулся мужчина. - Чем тебя мой не устроил? Можно было там остаться. - Честно? Хочу, чтобы в радиусе –сот метров не было никого, кроме тебя. - Хо-хо-хо, Борис Андреевич. Ну и запросы у вас, - рассмеялась Ума, отметив, что их желания совпадают как никогда. - А вам кто-то нужен? - Исключительно только вы.        Заехав по пути в магазин, Олеся уговорила Тарасова купить четыре банки пива и три коробки пиццы. Выслушав лекции о вреде фаст-фуда и хмельной продукции, девушка, гордо подняв голову, направилась к кассе. Борис вообще был поражён действиями любимой: он до того привык к дорогим ресторанам, что банка пива и кусок пиццы давно уже вышли из рациона.        Внедорожник въехал на территорию какой-то базы отдыха. Припарковавшись возле здания администрации, Тарасов попросил Уму посидеть в салоне, а сам отправился за ключом. Домики разных размеров были утоплены в сосновом бору. Здесь уже вовсю была зима, огромные сугробы из пушистого снега так и манили в них упасть.        «Надо же, вроде не так далеко от Питера, а как будто совершенно другой регион…», - подумала Леся, осматриваясь вокруг.        Тридцать девятый домик был зарезервирован ещё несколько дней назад, поэтому уже был подготовлен к приезду постояльцев. Деревянный снаружи он вызывал ассоциации с волшебными добрыми сказками. Массивные брёвна, резные рамы, небольшое крыльцо – Ума почувствовала себя едва ли не красной шапочкой, вот только Тарасов никак не тянул на злого серого волка. Внутри было очень уютно. Приглушённый свет неярко освещал гостиную. Тёмный диван, лежащий на полу мягкий ворсовый ковёр, стеклянный журнальный столик, плазменный телевизор и камин. Последний так и тянул разжечь в нём огонь. Пройдя вглубь, Леся оглядела небольшую спальню с деревянным шкафом и огромных размеров кроватью. Кухня была в стиле всего дома – деревянная, но современная – однако Ума не была уверена, что они ей воспользуются. - Ну как? – раздался тихий голос Бориса сзади. - Потрясающе, - улыбнулась она, обернувшись. – Как ты узнал об этой базе? - А я и не знал. Интернет помог. - Какой хороший у тебя помощник. - Да, а ещё у меня отличный вдохновитель, - завладевая губами девушки, прошептал мужчина.        Теперь можно было ликовать. Не осталось больше никаких преград, ни одного запрета, ни одной помехи – ничто им не сможет помешать любить друг друга и наслаждаться желанными прикосновениями. - Борь, а зачем всё-таки Физик приезжал? – спросила она, водя пальчиками по широкой груди Тарасова. - Нашла кого вспомнить, да ещё и время… - буркнул он, зарываясь носом в тёмную макушку. - Эй! Между прочим, у меня были немного другие планы по приезде, - рассмеялась Олеся. - Да? – протянул Тарасов, не веря своим ушам. - Да. Так что отвечай на вопрос! - Физик твой приехал с новыми предложениями по нашему общему проекту. Я их выслушал и одобрил. - Хороший Физик! - Так! Сейчас ревновать буду! – ущипнув девушку за талию, прикрикнул мужчина. - Не утруждай себя, он всё равно на Светку запал. - Видел. Какой он оказывается ловелас… - Кто бы говорил, - взглянув в голубые глаза, прошептала Олеся. – Закроем эту тему. Борь, а пошли на улицу… - Идём! – с каким-то странным энтузиазмом ответил Тарасов.        Собственно говоря, причина его стремительного согласия стала ясна в тот же момент, как только они оказались на свежем воздухе. Подхватив на руки ничего не понимающую Уму, Борис кинул её в первый попавшийся сугроб. - За что? – рассмеялась девушка, смотря на мужчину снизу—верх. - За ловеласа, - пожал плечами он. - Обиделся что ли? Помоги лучше встать.        Не ожидав подвоха, Тарасов протянул руку и тут же оказался на земле. Перекатившись на него, Ума заглянула в светлые глаза, где бесенята танцевали какой-то свой ритуальный танец. Заметив снежинку на его щеке, девушка, не медля, растопила её своими тёплыми губами. А потом ещё одну и ещё. Не выдержав, он привлёк её личико к себе. Обведя большим пальцем контур розовых губ, который так и манил к себе прикоснуться, он с удовольствием отметил, что девушка прикрыла веки, ожидая какого-то продолжения. Бесконечная череда поцелуев тут же посыпалась на неё. Несмотря на прохладный декабрьский воздух, стало невыносимо жарко – температура между ними стремительно увеличивалась. - Если так пойдёт и дальше, то, боюсь, нам придётся вернуться, - прошептал он.        Оторвавшись от любимого, Олеся нехотя выбралась из объятий и поднялась на ноги. - Ну уж нет: в Питере погода совсем ни к чёрту, давай хотя бы тут зиму почувствуем. - Тогда веди себя прилично, - рассмеялся он. - Сам держи себя в руках, - улыбнулась она.        Не боясь быть никем увиденными, они шли вглубь соснового бора по одной из многочисленных тропинок. Впервые за долгое время на душе каждого из них воцарилось полноценное спокойствие, да и настроение у обоих явно было на высоте. Её маленькая ладошка покоилось в его, он заботливо поправлял ей съехавшую шапку, а она периодически грела его холодные пальцы своим тёплым дыханием. Они разговаривали обо всём на свете: о фильмах, о музыке, о компании, о детстве, о путешествиях, о мечтах. Узнавали друг о друге что-то совершенно новое, постоянно отмечая всё больше общего. Казалось бы, они знакомы уже много лет, должны были уже давно сделать свои маленькие открытия относительно любимого человека, но нет – именно сегодня они стали намного ближе.        Выбившая навстречу белка внимательно посмотрела на двух людей. Пара, спокойно идущая по бору, остановилась. Стало безумно смешно: этот маленький отважный зверёк совсем не боялся взрослых гостей. - Знала бы, орешек взяла, - посетовала Ума, глядя на пушистую жительницу базы. - Эх, что б ты без меня делала, - улыбнулся Тарасов, потянувшись в карман.        Выудив пакетик с небольшой горстью кедровых орешек, он протянул его Олесе. Опустившись на корточки, она вытянула руку и принялась терпеливо ждать голодного грызуна. Рыженький комочек сразу же прибежал на заветное лакомство. Воровато оглядываясь по сторонам, он набивала за щёки плоды. - Такое чувство, что их тут не кормят, - усмехнулся Борис, глядя на животное, чья нижняя часть мордочки стала невероятно большой. - Может им всё равно не хватает. А вдруг у неё бельчонок в дупле сидит, надо же чем-то его кормить, - улыбнулась Ума. – Ты специально взял орехи? - Да. На картинках видел, что здесь вокруг сосны, вот и решил, что белки здесь не редкость. - Какой ты у меня молодец! – рассмеялась девушка, наблюдая, как довольная рыжая шубка побежала вглубь леса.        Смартфон Умы неожиданно ожил и разорвал царившую в сосновом бору тишину. На экране светилась фотография Женьки. - Мур, привет! – улыбнулась Леся, отвечая на звонок. - Сестрёнка, привет. Что за сообщения я от тебя вчера получила? – стараясь сохранить приветливость, спросила девушка. - Сестрёнка? Я так понимаю, это – конспирация! - рассмеялась Уманова. - Не обращай внимания, я тебе потом всё объясню, - пообещала она, ловя на себе серьёзный взгляд Бориса. - А сейчас? Ах, да. Забыла, что ты сейчас занята, - засмеялась Мурашова, - передавай от меня привет Сама-знаешь-кому. - Непременно, сестра. Лена с тобой? - Нет, в другом конце магазина. Я чуть не поседела с тобой, Олесь! Прошу тебя, не влипни в какую-нибудь историю, пока я в Италии! Поняла?! - Поняла. - Тогда дай Сама-знаешь-кому трубку, - потребовала Евгения. - Зачем? - Хочу ему кое-что сказать! - Мур, давай без глупостей, - попросила Уманова и протянула телефон. - Слушаю тебя, Жень, - ответил мужчина. - Я требую моральной компенсации! Твоя истеричка мне уже поперёк горла сидит! - оглянувшись по сторонам, сквозь зубы прошипела Мурашова и отключилась.        Смех мужчины был настолько громким, что ворона, сидящая на ветке, каркнула и улетела прочь. - Что такое? – спросила Ума, не понимая его реакции. - Кажется, Женьку придётся психиатру показывать. Лена её уже достала. - Подругу мне с крестником угробишь! – рассмеялась Олеся. - Она беременна? - Кажется, да, - улыбнулась девушка. - Рад за Ваську. Из него получится очень хороший отец, - кивнул Тарасов. - Из тебя тоже, - неожиданно прошептала Ума. - Только если матерью будешь ты.        Первый их разговор о ребёнке. От мысли о малыше, в душе каждого зародилось приятное тепло. Даже зыбкое и неясное будущее не помешало им представить маленького ангелочка. Странно, но ещё несколько месяцев назад Уманова посмеялась бы в лицо тому, кто сказал, что она захочет родить, однако сейчас девушка окончательно поняла, что вовсе не против стать мамой, правда при условии, что рядом будет находиться самый любимый голубоглазый мужчина. Дальнейшую жизнь без Бори она уже не представляла, а уж о том, что будет, если вдруг Лена действительно вынашивает под сердцем его ребёнка, думать и вовсе не хотелось. - Я тебя смутил? Извини, - потупился Тарасов, по-своему расценив отрешённость Олеси. - Нет, ты пробудил во мне неожиданное желание, - смущенно улыбнулась Уманова.        Оказавшись прижатой к груди, она услышала его тихий шёпот: - Всё будет. Обещаю.        Поверила так, как не верила никому. Может, зря, а, может, и вовсе бессмысленно? Не важно. Просто захотелось поверить, что всё будет хорошо. - Замёрзла? – спросил он, почувствовав, как девушка вздрогнула. - Рядом с тобой меня бросает только в жар, - рассмеялась она. - Неужели мне это считать за комплимент? - А ты сомневаешься в себе? - Никогда.        То ли доказывая сказанное, то ли просто желая этого, он прикоснулся к её губам. Прелесть мгновения вновь нарушила телефона трель. Опять кто-то хотел поговорить с Умановой. Прорычав что-то вроде: «Когда-нибудь я выкину твой мобильник», - мужчина отстранился и позволил ей ответить на звонок. - Умка, привет! – донесся радостный голос из динамика. - Максимка! Здравствуй, мой хороший! Как я по тебе соскучилась! – искренне улыбнулась девушка, услышав ребёнка. – Как твои дела? - Отлично. Представляешь, завтра у меня уже операция. Совсем скоро я буду играть с тобой в футбол! - Ура! Я с нетерпением жду нашей встречи! Ты не боишься? Всё хорошо? - Нет. Мама говорит, что это не страшно. - Правильно! Ничего не почувствуешь! - А ещё, представляешь, я в самолёте у окна сидел! Сверху всё такое красивое. Людей не видно! Помнишь, когда мы вылетали, такая ужасная погода была, а наверху небо оказалось голубым! Как так? – нахмурился мальчишка, не понимая причину такой метаморфозы. - Пойдёшь в школу, там тебе ответят на этот вопрос! Или у Бати спроси! - Бате некогда, он постоянно с врачами разговаривает... - А мама? - Мама рядом. Хочешь с ней поговорить? - Конечно! – в трубке послышалась возня. - Олеся, привет! – раздался голос женщины. - Рита! Как я по тебе соскучилась? Рассказывай, как ваши дела? Что говорят врачи? - Ум, здесь такие заботливые доктора. Они не отходят от нас ни на шаг, медсёстры заходят каждые полчаса, даже когда нам ничего не требуется. Я поражена! Спросила у нашего врача с чего бы это такое внимание к нашим персонам, а они молчат и улыбаются. Хотя я по глазам вижу, что что-то не так! А с Максом, слава Богу, всё хорошо. Показатели в норме, сегодня брали последние анализы, сказали, что ребёнок готов к операции. - Завтра? Во сколько? - Да, в девять часов утра начнётся. - По берлинскому времени? - Да. - Я буду держать за вас кулачки. Рит, позвони мне, пожалуйста, как только всё закончится. Я волнуюсь за вас! - Сама же уверяла, что нет поводов для беспокойства! – засмеялась женщина, хотя было понятно, что и её нервы натянуты словно струна. - Всё равно! Для меня это важно. - Позвоню. Конечно, позвоню. Ты-то как? - У меня всё хорошо. Немножко работы, немножко отдыха… Как там Батя? - Ой, даже не спрашивай! Так с нами возится: по врачам ходит, сам удостоверяется в результатах всех анализов, следит за нашим рационом, помогает во всём – не знаю, что без него бы я тут делала. - Передавай ему привет. - Обязательно. Ладно, Лесь, нам тут обед принесли. Позвоню тебе завтра. - Всё будет хорошо.        Отключившись, она поймала вопросительный взгляд Тарасова. Слушая разговор, точнее слова Умановой, он пытался разобраться в предмете диалога, но кроме отдельных фактов не понимал ничего. - Расскажешь? - Рита – моя подруга, а Максим – её сын. Ребёнок пострадал в аварии, у него повреждён опорно-двигательный аппарат. Завтра у них операция в одной из немецких клиник. Врачи говорят, она восстановит двигательную функцию. - Бедная семья... - Давай не будем об этом, пожалуйста, - попросила Ума, осознав, что ещё несколько вопросов и ей придётся рассказать ему всё. - Хорошо. Я могу им чем-нибудь помочь? – спросил напоследок он. - Нет… Хотя… Рите работа нужна, по специальности она экономист. Правда, есть одно но – так как Макс будет проходить курс реабилитации, то она не сможет всё время быть в офисе. Удалённая работа ей подошла бы больше всего. - Я подумаю, что можно сделать.        Получив в ответ благодарную улыбку, он взял девушку за руку и повёл её в сторону домика. На местность уже опустились сумерки, да и гуляли они не один час, так что неплохо было бы и погреться. - Надо было согласиться на сухпаёк от тёти Веры, - посетовал Борис, глядя, как Ума несёт из кухни пиво и пиццу. - Нормально! - Какой «нормально», Лесь? Я зачем камин разжёг? Лучше бы футбол по телевизору включил – вот тогда было бы «нормально».        Со стороны это выглядело действительно странно: романтическая обстановка, тепло от огня, полумрак и две жестяные банки с пивом. - А что? Картина «Гопники на отдыхе». Мне нравится... - Скорее, «Приплыли»…        Так или иначе, он всё-таки взял протянутый «ужин». Уманова только усмехнулась. Кстати, всё оказалось не так уж и плохо. Они вообще были похожи на подростков – отпускали шуточки, дразнились, кормили, поили друг друга. «В детство впали», - сказал бы кто-нибудь, увидевший их сейчас. Но на этого человека они навряд ли обратили бы хоть какое-то внимание. - Ты вся чумазая! – рассмеялся он, взглянув на девушку. - Сам-то! - В душ? - Вдвоём? – хитро прищурилась Леся. - Других вариантов и быть не может.        Мягкие губы покрывали его лицо хаотичными поцелуями, руки отправились в путешествие по любимому телу. Даже невинными прикосновениями она умудрялась доводить его до самого сумасшедшего состояния. Ей безумно нравилась его реакция, его хриплые стоны, та власть, которую она имела над ним в такие минуты. Правда, инициатива быстро переходила в его бразды, и тогда её мир сразу же терял всякие очертания, а чувства обострялись в разы. Извиваясь от его действий, получая непередаваемое удовольствие от неземных ласк, она молила об одном – «не останавливайся». И он подчинялся, унося себя и её на вершину наслаждений.        Обессиленные, измотанные, но по-настоящему счастливые они перебрались в мягкую постель. Уставшие тела тем не менее так и просили новых порций поцелуев и прикосновения – соблазны, перед которым нельзя было устоять. Они голодали друг по другу, кажется, целую вечность и сейчас никак не могли насытиться желанными ощущениями. Каждое движение, каждый вздох, каждый стон заставлял трепетать всё внутри, просить продолжения и подчиняться. Кто был главный? А Бог его знает – не было лидера, каждый создавал общий на двоих рай. - Как я жил без тебя, - неожиданно сказал он, перебирая тёмные прядки.- Мы ведь друг дуга ненавидели, чёрт знает сколько лет! А могли бы давно уже быть вместе… - Знаешь, я рада уже тому, что сейчас мы вместе, - шёпотом ответила Леся. – А вообще я с тобой согласна: бесчисленное количество лет мы потратили на скандалы и перепирания. - Дураки, - по-доброму усмехнулся Боря. - Ещё какие… Я надеюсь, только на одно – совсем скоро мы прекратим красть нашу любовь у окружающего мира. - Я мечтаю об этом каждый день, - поцеловав девушку в нос, улыбнулся Тарасов.        И не было повода сомневаться в его словах. Глаза цвета неба кричат «люблю», а сердце – оно уже давно принадлежит ей.