Работа над ошибками

- Олеся, вы сегодня прекрасно выглядите! – услышала девушка позади себя, когда выходила из компании. - Спасибо, Андрей Васильевич, - развернувшись, улыбнулась Ума. - Как вам букет? – неожиданно поинтересовался он. - Розы? Они великолепны… - ответила она, решив разыграть эту карту в своих интересах. – Вот только я совершенно не представляю, от кого они. Вы случайно не видели, кто их принёс? - А если их принёс я? - Вы? Зачем? – да, наверное, в неё пропадает поистине великая актриса. - Вы мне понравились. Олеся, как вы смотрите на то, чтобы вместе со мной поужинать?        Впервые за долгие годы Уманова подавилась потоком холодного воздуха. Такого быстрого развития событий девушка никак не ожидала, но, придя к выводу, что это даже к лучшему, кивнула. - Тогда прошу? - отключая сигнализацию своего автомобиля, предложил мужчина. - Насколько я знаю, вы ездите на общественном транспорте, - Да, на машину у меня пока денег нет... Андрей Васильевич, а куда мы с вами поедем? - Олеся, давайте на «ты», мы же не на работе. А поедем мы в один очень хороший ресторан.        Всю дорогу Уманова внимательно смотрела в окно – название заведения ей так и не сказали, поэтому пришлось ориентироваться по окружающей обстановке. Прозоров задавал различные вопросы, касающиеся её детства, школьных лет, семьи, уточняя более подробно отдельные придуманные Умой факты. Старательно разыгрывая роль провинциальной дурочки, Олеся мысленно пыталась ответить себе на вопрос: что же изменилось, если финдиректор решил вдруг сменить свою напористую тактику? Сейчас он казался очень вежливым и галантным…        Оказавшись в дорогом заведении, девушка сразу же отлучилась в дамскую комнату. Ей нужно было срочно связаться с Мурашовой. Нехорошее предчувствие засело глубоко в душе.        «Телефон абонента выключен или временно не доступен», - раздался в динамике знакомый холодный голос.        Тихо выругавшись, Уманова скинула подруге SMS и попросила её всё рассказать Борису в том случае, если она до завтрашнего утра не отправит ей любое другое сообщение. Вторая весточка полетела Тарасову, с просьбой заехать за ней завтра в одиннадцать утра. Прозоров – тёмная лошадка, и ждать от него можно, что угодно, а так хотя бы подстрахуется.        Вернувшись к столу, Ума извинилась за долгое отсутствие и взяла в руки стоявший перед ней бокал красного вина. - Олеся, я хочу выпить за вас. Вы очень удивительная и безумно красивая девушка. Я очень рад, что судьба дала мне шанс познакомиться с вами поближе. - Я тоже очень рада, что вы оказались не таким, каким я представляла вас себе изначально.        «Пустить пыль в глаза и показать своё дружелюбие» - именно по такому плану решила действовать брюнетка. Пусть Прозоров считает себя хозяином положения. - Если не секрет, я вас испугал в первую нашу встречу? - Ой, просто это было слишком неожиданно! Однако мне было приятно, что вы обратили на меня внимание! - Обещаю, впредь всё будет по-другому. Вы не заслуживаете таких низостей. С вами, Олеся, нужно обращаться как с фарфоровой вазой. - Мы, кажется, перешли на «ты»?        Увидев улыбку на лице собеседника, Уманова мысленно усмехнулась. - Да. Как тебе Питер? - Слишком большой, мой городок был в разы меньше, да и народа там мало – все друг друга знают, а здесь – самый настоящий муравейник. - Это точно! Ты правильно сделала, что переехала сюда. Обещаю, я помогу тебе взобраться вверх по карьерной лестнице! – заговорщически прошептал Прозоров. - Ой! Правда? Ну, ты же понимаешь, что я не… - Что ты! Я ничего такого не имел ввиду! Ты мне просто очень понравилась, негоже такой прелестной девушке сидеть в секретарях у Верещагиной! - Да-да… Меня тоже не устраивает моя нынешняя должность! Зря я что ли пять лет промучилась на этом ненавистном экономе?! – наигранно всплеснула руками Ума. - У меня диплом с отличием, а я кофе приношу и бумаги на подпись отдаю! - Вот и я о том же! Не твоё это!        Дальше разговор потёк в обычном русле: Андрей Васильевич спрашивал, Олеся отвечала, добавляя изрядную порцию лжи в каждое своё предложения. Ей так и не удалось понять, по каким правилам Прозоров ведёт свою игру. Однако она каждой клеточкой своего тела чуяла, что здесь что-то не ладно – в его голосе периодически проскальзывала фальшь. - Я отвезу тебя, куда ты пожелаешь, - сказал мужчина, открывая перед спутницей дверь своего автомобиля.        Умановой срочно пришлось вспоминать хоть какую-нибудь улицу на окраине города, в памяти всплыла только одна: - На Верховенскую.        Одновременно с этим названием перед глазами замаячили события многомесячной давности: Риф, гонка, Максим, его тётя, искорёженная машина, смерть друга. Вздрогнув, Олеся кое-как сдерживала подступившие к глазам слёзы. Прозоров что-то говорил, кажется, вспоминал забавные случаи в офисе, но девушка его не слушала – целиком и полностью ушла в свои мысли. Почти восемь месяц прошло с той страшной аварии. Почти двести сорок дней с ней рядом нет Мишки. Пять тысяч семьсот шестьдесят часов она не слышит уже его голос. Больно, по-прежнему больно от всех воспоминаний, что связаны с этим парнем. Рана притупилась, но окончательно, навряд ли когда-нибудь заживёт.        Почувствовав, как машина остановилась в знакомом районе, Ума перевела взгляд на водителя. Тот явно ждал приглашения «на чай» или чего-то в этом роде, но вместо этого услышал: «Спасибо за прекрасный вечер. До понедельника». - Олеся, может, встретимся на выходных? – тут же сориентировался он. - Я занята. Подруге обещала помочь. - Очень жаль. Тогда пока…        Покинув дорогой салон, Уманова направилась в один из дворов, точно зная, что мужчина за ней не последует. Так и случилось, менее чем через минуту он уехал.        «А Тарасов бы убедился, что я дошла», - неожиданно пришло на ум девушке.        Ноги сами привели её к роковому месту. Картинки случившегося слишком отчётливо сохранились в памяти, она помнила всё до мелочей. Вон то дерево, возле которого лежала перевёрнутая машина, чуть подальше были сбиты маленький мальчик и женщина. А вон там велись эти проклятые дорожные работы! Солёные слёзы проложили мокрую дорожку по её щекам. Никогда она не забудет тот злополучный вечер, принёсшего столько горя трём разным семьям.        Заказав такси, девушка села на бордюр и устало опустила голову на руки. Страшно хотелось что-нибудь выпить. Добравшись до дома, она открыла бутылку отцовского коньяка и опустошила её примерно наполовину. Кажется, стало полегче… или это всего лишь самовнушение?