Работа над ошибками

       Они вернулись в отель уже в третьем часу ночи. Пока мужчина ходил за ключом к администратору, Олеся, как котёнок, куталась в его пиджаке, смотря на всё из-под опущенных ресниц. Видела, как Тарасов, заснув одну руку в карман, другой опёрся о стойку и мило улыбнулся женщине. Заметила, как служащая бросила на постоялицу из того же номера мимолётный взгляд, но профессионально сдержала все эмоции в себе.       Привычная медленная скорость лифта на сей раз вовсе не раздражала. Напротив, Уманова макушкой чувствовала тёплое дыхание Бориса, а он в свою очередь вновь наслаждался её близостью. На её губах играла хитрая улыбка, которая благо была ему не видна.        Зайдя в номер, Тарасов нащупал выключатель и повернул его вверх, но у Умановой были другие планы. Лёгким движением руки, она погасила только что зажжённый свет. Мужчина растеряно на неё взглянул. Блеск её глаз был заметен даже в темноте. Он совершенно не понимал её действия, казалось, что она вновь хочет над ним поиздеваться. Но нет.        Леся сократила расстояние, разделявшее их, до критического минимума. Он чувствовал, как волна возбуждения накрывает его с головой, как учащается биение сердца. Для девушки это тоже не осталось незамеченным. Ей безумно нравилось ощущать, ту власть, которую она имела над ним, даже не прикасаясь. Сняв с себя его серый пиджак, Ума, не прерывая зрительного контакта, безжалостно кинула его в сторону. Борис, конечно, не любил, когда так нагло обращаются с его вещами, но сейчас был готов простить ей всё, что угодно.        Маленькие ладошки опустились ему на грудь и медленно стали продвигаться вверх. Провела ими по шее, и замкнула их в замок там, где заканчивался позвоночник: продолжить путешествие ей не позволил невысокий рост.       Он внимательно следил за всеми её действиями, не смея произнести и слова. Что она задумала? Хочет испытать на прочность, а потом ликовать от победы? Эх, как же он ошибался. Леся скорее испытывала себя, всецело отдаваясь своим желаниям.       Приподнявшись на носочки, девушка сбивчиво прошептала ему в самые губы: - По-прежнему не хочешь лезть в мою жизнь?        Горячее дыхание обожгло его кожу и тут же унесло остатки разума. Сам потянулся к ней. Тёплые мягкие губы растянулись в довольной улыбке. Но не потому, что победа - сейчас не до дурацких соревнований. Она жаждала его прикосновений и наконец-таки их получила. Этот поцелуй не был похож на предыдущие: не дикая страсть, а всепоглощающая нежность окутала двоих людей.        Оба понимали, что так просто прекратить начавшееся уже не удастся. Слово «безумие» тут совсем не уместно. Каждый желал и отчасти понимал, что он делает. Надоело противиться своим желаниям. Надоело бегать от чувств. Надоело прятаться в барах и других городах. Отныне их телам можно всё.        Легко подхватив девушку на руки, он, не прекращая поцелуй, перенёс её в комнату и усадил на кровать. Оторвавшись от манящих губ, Борис заглянул в её бездонные глаза. Расширенные зрачки пронзительно заглядывали в душу. Она смотрела на него снизу вверх и в свете дорожного освещения, которое каким-то образом попадало на сорок шестой этаж, видела лихорадочный блеск в его глазах. Не она одна была пьяна. Неожиданно вспомнила голубую бездну, которая так манила и звала. Вот оказывается, где она её видела. Даже за десятки километров, он умудрялся быть рядом. Эта приятная мысль заставила девушку слегка улыбнуться.        Обведя контур её розовых губ, он с удовольствием наблюдал, как она прикрыла веки. Такая прекрасная и безумно красивая. Естественная и всегда разная. В ней уживались сотни различных ипостасей: доброта соседствовала с чёртиками, ранимость с жёсткостью. Но не хотелось сейчас об этом думать. Вновь прикоснулся к её нежной коже. Осторожно, почти невесомо провёл кончиками пальцев вдоль её руки, отмечая как девушка слегка задрожала. Лёгкая улыбка осветила его лицо.        А Уманова вообще потеряла всякую ориентацию. Чувствуя его губы и руки, она проваливалась в пропасть под названием «Желание». Потянулась к нему и заставила сесть на кровать. Забравшись на него сверху, накрыла его губы своими. Прямо как тогда на озере, с единственной разницей: они не торопились, получая неземное удовольствие от трепетных движений.        Его руки сами потянулись к замочку на её платье. Оторвавшись, он беспрепятственно снял лёгкую ткань. При виде бархатной кожи, огонь в мужчине разгорелся с новой силой. Её губы накрыли его пульсирующую жилку на шее, отчего мучительно-сладостное чувство разнеслось по всему телу с космической скоростью. Своими тоненькими пальчиками она, сама не замечая, принялась расстёгивать одну пуговицу за дугой. Последняя – и белая рубашка полетела куда-то вслед за её платьем. Прикосновение двух полуобнажённых тел – как многовольтный разряд. Здравый смысл в ту же секунду укатывает в бессрочный отпуск: теперь до этих двух людей ему точно не достучаться.        Его ладони переместились на поясницу, а губы уже вовсю исследовали нежную шею, опускаясь всё ниже и ниже. Одна лишь деталь гардероба не давала ему полностью познать желанное тело. Но и от неё пора избавляться: миг, и застёжка ажурного лифчика расстегнута. С её уст срывает тихий стон, когда он обхватывает губами самый чувствительный участок кожи.        Повалив Лесю на кровать, мужчина с нескрываемым удовольствием посмотрел на её хрупкое тело, которое дрожало как осиновый лист от одного прикосновения. Перебирая пальчиками его светлые короткие волосы, до её ушек дошёл его тихий возбуждённый шёпот: - Как же я тебя ненавижу. - А я тебя.        Что это? Своеобразное признание в любви? Над этим они подумают завтра. Тела плавились от прикосновений. Её горячие ладони нетерпеливо потянулись к металлической пряжке, его руки уже давно жили собственной жизнью. Слегка сжав её бёдра, он услышал, как с её губ слетел полноценный, требовательный стон.        А дальше глаза в глаза, дыхание в унисон, и мир перестаёт существовать. Только он, только она и одно желание на двоих. Сладкие и нежные движения, заставляющие каждый раз вздрагивать всем телом. Больше ничего не надо. Она сейчас принадлежит ему, извивается от его ласк, требует новых и новых поцелуев, жаждет его прикосновений. Его мир тоже сосредоточился в кареглазой девушке, которая не только превратила банальный секс во что-то большее, но и заставила испытать вновь давно забытые чувства.        Последняя мысль, которая каким-то чудом пролетает в её голове: «В Нью-Йорке сбываются все, даже самые смелые, мечты».        Первые лучи солнца осветили огромный город на американском континенте, будя всех его жителей, кроме двоих. Им так и не удалось закрыть глаза. Олеся лежала на широкой груди мужчины, с наслаждением вдыхая любимый аромат его тела и всем сердцем не желая возвращаться в Россию. Борис с удовольствием перебирал пальчики её правой руки, почти невесомо касаясь губами тёмной макушки. И не было, пожалуй, в мире людей счастливее, чем эти двое.