***
— Я настаивала, чтобы вы провели у нас три полных недели, но ваши родители и слышать не хотели о пропуске занятий. Но это только глупые отговорки, — Маргарет поджала губы и обернулась к нам с переднего сидения. Водитель коротко глянул на нее и благоразумно сделал вид, что не слушает, хотя, конечно, ловил каждое слово. — Что может дать эта ваша школа такого? Уроки английского? — она издала совершенно не свойственный истинной леди смешок. — Нас учат не только английскому, — мягко улыбнулась Джей. — К тому же… — Не важно, — оборвала ее бабушка. — Мы ограничены по времени, поэтому у нас будет очень плотный график. — График чего? — вклинилась в разговор я, изо всех сил стараясь не съежиться под проницательным взглядом бабушки. — Приемы, вечера, концерты, — принялась перечислять бабушка. — Твое поведение стало гораздо лучше в последние месяцы, и ваши родители решили, что мы с Уильямом наконец-то можем снова вывести вас обеих в люди. Джей шумно вдохнула, видимо, от удивления. Я, напротив, сделала вдох, чтобы сдержать непечатный комментарий. Хотя в таком случае меня наказали бы, и не пришлось бы таскаться по всем этим рождественским вечеринкам богатых снобов. Но тогда Джей моталась бы по ним в одиночестве, а это еще хуже. — Так что сразу по приезде вам нужно будет начать готовиться к торжественному ужину. Но мы с Уильямом понимаем, что вы устали с дороги, — как ни в чем ни бывало рассуждала бабушка, — Поэтому пригласили только пару близких друзей. Им просто не терпится посмотреть на вас… и на Леонарда. Джиллиан испуганно оглянулась на меня. А на кого оглядываться мне? Я тоже очень напугана.***
— Я спросила у бабушки, надолго ли Лео приехал, — прошептала Джей, помогая мне с прической. Когда мы приехали в особняк Бруквудов, я, едва добравшись до своей комнаты, завалилась спать, и теперь без помощи сестры наверняка не успела бы собраться до начала ужина. — И? — я на секунду отстранила ее и отошла к шкафу, чтобы найти в нем подходящее к платью болеро или капор. Наряд предполагал открытые плечи, но, если я оставлю все так, как есть, мою татуировку на плече будет видно, и бабушка съест меня вместо десерта. — Три недели, — убитым голосом сообщила она и обняла себя руками в защитном жесте. Я подошла к сестре и максимально аккуратно, чтобы не испортить макияж и прическу, над которыми Джей столько корпела, обняла ее. — Поэтому нас и приглашали на три. Но, к счастью, мама с папой не пошли у них на поводу. — я тихо хмыкнула. — Пожалуй, мне надо было все-таки завалить экзамены или схлопотать наказание, чтобы мы остались дома. — Мне кажется, они скоро поймут, что ты получаешь наказания, чтобы мы не ездили в Англию, — рассмеялась Джей. — И тогда все станет наоборот. — Тогда я стану паинькой, — ангельским голосом пообещала я, и мы снова рассмеялись. Джей резко прекратила смеяться и обратила на меня умоляющий взгляд. — Пожалуйста, не оставляй меня с ним наедине, — тихо прошептала сестра. — Ни за что, — пообещала я. Раздался стук в дверь, и в комнату вошла бабушка. Я мысленно порадовалась, что уже успела прикрыть плечи. По крайней мере, внешне мы были вполне готовы к вечеру. — Миранда, — бабушка почему-то предпочитала обращаться ко всем исключительно полными именами, и это всегда немного пугало меня. — Почему ты еще не собралась? Я удивленно моргнула. — Почему же? Мы как раз закончили, — я подошла к Маргарет поближе, чтобы продемонстрировать аккуратную высокую прическу — настоящий подвиг со стороны Джей, сумевшей собрать мои короткие курчавые волосы в элегантную композицию. — Твоя щека, — произнесла бабушка так, будто я стояла перед ней не в выбранном ей же коктейльном платье, а в том красном топе, который так не понравился директрисе Шермански. Моя щека. Вернее, шрам на левой щеке. Самый худший из секретов этого дома. Большой посветлевший от времени след от ногтей Джей. — Я не хочу прятать его, — произнесла я твердо. Бабушка нахмурилась, но тут Джей выступила вперед. — В этом нет никакого смысла, бабушка, — заметила она. — В остальное время Мира ходит так, и все, кто приглашены на сегодняшний ужин, так или иначе видели ее. Маргарет поджала губы, взвешивая, видимо, переспорит она нас в итоге или нет. И решила в итоге приберечь силы до другого раза: — Сегодня можешь оставить все так. Но завтра я лично прослежу, чтобы ты замаскировала его. Идемте, — она потянула дверную ручку и поманила нас следом. — Гости уже заждались.***
Бруквуды, в самом деле, не стали приглашать посторонних — только самые давние знакомые, бывшие в первую очередь друзьями семьи, а уже во вторую — партнерами дедушки Уильяма по бизнесу. Джорджа и Леонарда в зале пока не было видно. Маргарет принялась рассаживать гостей за большим овальным столом, когда в комнату вошли Джордж с женой, Лео и трое пока не знакомых мне людей — семейная пара и, видимо, их сын, симпатичный блондинчик чуть старше нас. В момент, когда я на них смотрела, Лео тихо сказал что-то блондину, и они дружно повернули голову в мою сторону. Я вежливо улыбнулась им и перевела взгляд на одну из висевших на стене картин. Раз парень — дружок Лео, значит, хорошего от него ждать не стоит. И — действительно, стоило мне об этом подумали, как Маргарет посадила напротив меня Лео, рядом с ним — Джей, а напротив нее, то есть рядом со мной — этого странного парня. Квартет неприятной друг другу молодежи среди ностальгирующих стариков. И так будет все каникулы. — Привет, — ослепительно улыбнулся блондинчик, беззастенчиво разглядывая вырез моего платья. Это, по крайней мере, объясняет, почему Маргарет так тщательно выбирала нам с Джей наряды на сегодня. Кто же его родители, интересно? Друзья Джорджа? — Меня зовут Дейк, — представился он, сверкая зелеными глазищами и все так же улыбаясь. Выглядел он действительно симпатичным, но дружба с таким уродом, как Лео, заставляла меня неуютно ерзать на стуле в ожидании подвоха. — Мира, — одними уголками улыбнулась я и уставилась в свою тарелку. Сидевший напротив меня Лео так же беспардонно разглядывал Джей, как его друг — меня, и настроение испортилось окончательно. Впрочем, ничего хорошего я от этого вечера и не ожидала. — Не хмурься, — шепнул мой новый знакомый, придвигая свой стул чуть ближе ко мне. — В конце концов, выбора у нас нет, так почему бы не насладиться хотя бы беседой? — беспечно рассмеялся он, чуть откидываясь на стуле. Разве что не качался. — Было бы с кем беседовать, — хмыкнула я, разглядывая Лео из-под полуопущенных ресниц. Темно-каштановые волосы, зачесанные назад, серые глаза — наш братец, к сожалению, был не менее привлекателен, чем его друг, и сестрице тоже приходилось нелегко — по ее лицу было видно, что она так и не забыла всего, что было между ними. — Натаниэль, — показала я ей одними губами, и она чуть приободрилась. Не думала, что скажу это, но — хорошо, что они быстро сошлись. Иначе ей сейчас было бы в разы тяжелее. — Лео много рассказывал о тебе и твоей сестре, — вещал тем временем Дейк. — Даже показывал старые фотографии, но вживую ты куда красивее. — Если это была попытка флирта, то, на мой взгляд, довольно жалкая. Но блондинчик, похоже, был слишком уверен в собственной привлекательности. — В Англии таких симпатичных девчонок нет. — Просто Лео распугал всех, — фыркнула я, демонстративно отворачиваясь к сидевшему с другой стороны от меня старичку. — Мистер Браун, ну надо же! Как приятно видеть вас здесь, — защебетала я, одну за другой проговаривая заученные для таких случаев фразы. Дальше ужин пошел своим чередом, по крайней мере, для меня. Джей в основном тоже держалась, но время от времени Леонард наклонялся к самому ее уху, и она то краснела, то бледнела. Сидевшие вокруг старики только одобрительно подмигивали сестре и обменивались многозначительными взглядами и улыбками. Для всего мира, включая Уильяма и Маргарет, между Джей и Лео цвела любовь — первое, нежное и чистое чувство. И, конечно, Бруквуды очень быстро придумали, как это использовать: конечно, надо поженить их! А Миранда, то есть я, сделает брату и сестре щедрый подарок на свадьбу — свою долю компании деда. И все будет сосредоточено в одних руках, но, вроде как, по доброй воле, без скандалов и прочего. Больше всех радовался, конечно же, Джордж, щедро спонсируя все свидания и подарки, которые его сын делал Джей. Вот только у Лео планы были совсем другие. — Ах, сестрица! — сам ужин уже закончился, и теперь гости разбрелись по залу, образовав несколько кружков общения. Я стояла чуть в стороне от всех, надеясь, что Джей сейчас подойдет ко мне, и мы придумаем, как бы поскорее сбежать к себе в комнаты. Но вместо нее подошел Леонард. Легок на помине, чтоб его. — Неужели тебя наконец-то выпустили в люди? — поинтересовался он с гаденькой улыбкой. — Я бы на месте бабки с дедом побоялся оставлять тебя в обществе больше, чем на десять минут. — Я бы на твоем месте побоялась появляться в этом доме одновременно с такой неадекваткой, как я, — лучезарно улыбнувшись, я похлопала Лео по плечу, и он испуганно отшатнулся от меня. Я рассмеялась и попыталась уйти, но Лео встал передо мной, преграждая путь. — Брось, Мира, — заговорил он деланно-беспечно, хотя на дне серых глаз возникла тень опаски. — Ты же не хочешь расстроить стариков? Они будут страшно разочарованы, даже больше, чем в вашем папаше. — Зато ты не боишься, — чуть поморщилась я. — Слушай, я не хочу ссор, — Лео удивленно моргнул, и мне вдруг очень-очень захотелось съездить ему по роже, — Но если ты хотя бы сунешься к Джей, со своим дружком можешь попрощаться. И я не о Дейке, — я широко улыбнулась и, чуть оттолкнув Лео, направилась на поиски Джей. Это в школе ее белую макушку легко было заметить в толпе, а вот в зале, где каждый третий (если не второй) был седым, сестрице было проще самой разыскать меня. Дважды обойдя зал и узнав из расспросов, что Джей сразу после ужина почувствовала себя нехорошо и поднялась к себе, я тоже смылась из гостиной под предлогом проведать сестру. — Ты как? — я без стука вошла в комнату сестры, мысленно отметив, что ей лучше бы запирать дверь на замок, пока Лео живет с нами под одной крышей. Мало ли что взбредет ему в голову. — Не очень, — честно призналась сестра, даже не оторвав голову от подушки. Платье от какого-то дорогущего дизайнера бесформенной тряпкой лежало на полу, одна из туфель была заброшена под стол, другой не было видно и в помине. Джей лежала, закутавшись в одеяло, и размазывала по подушке потекший от слез макияж. — Что со мной происходит, Мира? Я ведь переболела им, и у меня есть Нат, и после всего, что было… Я осторожно присела на край кровати и погладила ее по спине. Джей хлюпнула носом и наконец-то подняла на меня взгляд. — Ты сама говорила, Джей, — я печально улыбнулась ей. Так, наверное, улыбаются смертельно больным медсестры, когда обещают, что все будет хорошо. — Между вами было не только плохое, но и хорошее. — Это было игрой, — дрожащим голосом произнесла она. — Может, в самом начале он и чувствовал что-то ко мне, но потом… Потом он просто использовал меня. Я молчала. Да и что я могла сказать? Все то, что она говорила, ей в свое время тщетно пыталась донести я. Я прекрасно помню всю эту историю. Помню, как мы трое — я, Джей и Лео — носились по натертому паркету особняка, точно нам было не четырнадцать, а лет восемь. Помню, как в конце проведенного вместе лета Джей на прощание поцеловала брата в щеку, а потом призналась мне, что влюбилась в него. Терзалась, скучала, даже плакала по ночам — словом, любила его так, как могут только вчерашние дети, еще не испорченные гормонами. Лео писал ей приторные смс-ки, которые она, попискивая от радости, показывала мне и целовала экран телефона. Словом, Джей жила в ожидании следующей встречи, которая должна была состояться на зимних каникулах. А потом она, совсем потерявшая голову от любви, не сдала экзамен по математике, и родители оставили ее дома, а меня отправили в Англию. Лео не шибко расстроился, что Джей не приехала. Все так же смеялся, шутил, балагурил, лез обниматься по поводу и без, и мое глупое сердце тоже дрогнуло. За два дня до отъезда я в лоб спросила его, кто из нас красивее: я или Джей. Вместо ответа он меня поцеловал. Когда я приехала домой, я побоялась рассказывать Джей про этот поцелуй. И принялась расспрашивать, как прошли ее каникулы. Как оказалось — за телефоном, который родители, вообще-то, собирались отобрать у нее, пока сестренка не пересдаст математику — но разве такие мелочи способны остановить Джей, если без телефона она не сможет читать все те милые глупости, которые Лео продолжал ей написывать? В день, когда он меня поцеловал, он признался ей в любви. На этом мое увлечение и кончилось. Но нужно было вылечить Джей от этой дурацкой привязанности — я понимала, что мне она все равно не поверит. Скажет еще, что я сама на него накинулась, или что хочу разлучить их, или еще какую-нибудь дурь влюбленной девочки. Но время шло, они общались, Джей строила планы на пасхальные каникулы (вернее, на пятнадцатый день рождения Лео, который попадал как раз на эти каникулы) и сутками не выпускала телефон из рук. Учителя начали жаловаться на нее: одна из лучших учениц грозила попасть в отстающие. И родители немного изменили тактику — пригрозили, что из-за нее буду наказана еще и я. Мы до последнего в это не верили, но родители выполнили свою угрозу, и весенние каникулы мы обе провели во Франции. Я страшно на нее обиделась, и мы не разговаривали почти два месяца — пока Джилл не принесла из школы табель с положительными оценками. Родители решили поощрить ее, и отвезли нас обеих к маминым родителям. Они-то нас и помирили. Наступило лето, мы приехали в Англию, и для меня начались непростые времена: сестра совершенно забыла обо мне. Они с Лео везде ходили, взявшись за ручки, как приклеенные, а я плелась где-то позади, потому что узкие тротуары не вмещали третьего человека. На наше пятнадцатилетие Бруквуды запланировали большой прием — первый полноценный прием, на котором мы должны были присутствовать, как хозяева, а не просто живущие в том же доме дети. А Джей умудрилась накануне крайне неудачно поскользнуться на натертом воском паркете, вывихнула ногу и весь день рождения провалялась в кровати. А мы с Леонардом остались вдвоем, и он вдруг начал вести себя так же, как это было зимой — то есть так, как вел себя этим летом с Джей. Тут-то я не выдержала и, едва только выдалась свободная минутка, примчалась в комнату Джей и все ей рассказала. Она накинулась на меня, точно фурия, и попыталась выцарапать мне глаза. Немного не попала, зато ощутимо полоснула ногтем по щеке перед тем, как ее от меня оттащили. Как только нога Джей зажила настолько, чтобы она могла более-менее перемещаться без поддержки, родители нас обеих (принцип общего наказания показался им эффективным) отправили назад, во Францию. И тогда все окончательно пошло под откос. Джей настроила против меня всех своих друзей и подружек, и не разговаривала со мной и сама даже в присутствии родителей. Поездка к маминым родителям в этот раз тоже оказалась безрезультатной — Джилл, уверенная в своей правоте, никак не желала мириться со своей вероломной сестрой. А потом начался учебный год, друзья Джей, дабы поддержать ее, решили поиздеваться надо мной. Я терпела, терпела, а потом не выдержала и сломала кому-то из них нос. Родители были просто в шоке — как же, их благоразумная дочь — и вдруг такое! Они поверили, что меня спровоцировали, но пообещали: повторится что-то такое — и тогда уже по моей вине мы с Джей останемся зимой дома. И это и стало спусковым крючком. Я перестала учить неинтересные мне предметы, огрызалась на учителей, подкладывала пластмассовых пауков в шкафчики одноклассников и незаметно для себя подружилась с ребятами, которые подкладывали слабительное в еду новых учеников и (я узнала об этом, когда их из нашей школы перевели в заведение для подростков с криминальными наклонностями) воровали мобильники из раздевалок. Родители сдержали обещание — и рождественские хоралы мы с сестрой пели, стоя по разным углам комнаты, вместе с Агатой у нас на кухне. Агата, которую мы обе безмерно любили, по очереди выслушала нас, нашла Леонарду какое-то оправдание, и чудо свершилось: мы помирились. Я, однако, собиралась и на весенних каникулах удержать Джилл во Франции, но в этот раз родители решили наказать только меня. «Мы сделали это,» — шепнула мне Джей по возвращении. Я не знала, как на это реагировать, но сестра выглядела счастливой, и я подумала, что, может, Агата права, и Лео просто ассоциировал меня с Джей, и поэтому делал то, что делал. По окончании года Джиллиан объявили лучшей ученицей на параллели, и родители сделали ей подарок: купили билет до Лондона на рейс на целую неделю раньше, чем планировалось. Я закончила год далеко не так хорошо, как могла бы, но (тут тоже не обошлось без Агаты) мне разрешили поехать к маминым родителям. Джей взяла с меня слово, что я не испорчу ей сюрприз, и пообещала сфотографировать лицо Лео, когда он увидит ее. Снимок я так и не увидела — телефон выскользнул из пальцев Джей и разбился, когда она вошла в комнату Леонарда и увидела его с другой девчонкой. На следующий день она прилетела к дедушке и бабушке, разрыдалась, рассказывая мне обо всем, и то проклинала Лео, то говорила, что виной всему исключительно расстояние, и между ними было столько хорошего… И что больше она никогда не подвергнет мои слова сомнениям. — Ты обязательно все это забудешь, — пообещала я с этой своей улыбкой медсестры, и Джей мне поверила.***
— Вы можете представить себе, что это — Мира? — смеялась Джей, показывая друзьям фотографии с рождественского бала-маскарада. Роза выхватила у нее из рук телефон, с которого Джилл и показывала фотки, и, после тщательного изучения снимка, кивнула (но как-то неуверенно). Понимаю: мне тоже сложно ассоциировать себя и свои колготки-сеточки с той девушкой в изящном нежно-розовом платье. Роза вернула телефон Джей на стол, и теперь уже парни склонились над снимков, разве что головами не стукнулись. — Нет, не она, — хмыкнули одновременно Натаниэль и Кастиэль и хмуро переглянулись. Ирис рассмеялась и по праву всеобщего друга взлохматила им обоим волосы. — А кто этот парень, с которым ты танцуешь? — поинтересовался Лизандр, разглядывая снимок, на котором я вальсировала с тем блондинчиком, другом Лео. В этот момент в класс вкатилась директриса Шермански, и мы все подняли головы. — Дорогие дети, в этом полугодии с вами будет учиться студент по обмену. Он приехал из Австралии, чтобы изучать французский язык, и я прошу всех вас помочь ему в этом непростом деле. — она махнула рукой кому-то, стоявшему в коридоре, и тот зашел в класс. — Позвольте представить вам Дакоту. Перед нами стоял Дейк — тот самый Дейк, изображенный на снимке. — А это, кстати, он, — брякнула я в воцарившейся после ухода директрисы тишине.